Наломай дров

Теперь отвлечься было намного сложнее, к тому же накатывало осознание, что по Академии сейчас поползет еще больше сплетен. Теплый солнечный денек больше не радовал свободой. А то, что был испорчен именно такой день, расстраивало еще больше. — Смысл переживать за слухи? Ты же дал в морду, а не получил, — Кейри умел успокаивать, настолько, что становилось смешно. Чистая голая логика, не подкрепленная никакими чувствами. — На вручение медальонов пойдем смотреть? Или дождемся, когда будут преподавателей «топить»? — Там торжественная нудятина, но что еще делать, — отозвался Кейри. — У нас сегодня тренировки нет, у всех, наверное, выходной. А ваши, кстати, почему не в лечебном корпусе, а тут? — Обедать пошли. Чудеса, мы теперь можем передохнуть чуть-чуть. Полегче стало, многие умерли, как бы ужасно это ни звучало. Из Мирма больше никто сюда не едет. Дороги перекрыты. — Ваша эпидемия кончается? — с надеждой спросил Кейри. — Да прямо… Хоть до столицы зараза не добралась, а то тут была бы настоящая Бездна. Магистр Ивен говорит, мы скоро сами туда поедем. Мы ждали церемонии выпуска, чтобы показать, что все у нас хорошо. А потом будем исправлять то, что у нас плохо, — скептически заметил Илэй. — Ты ведь не уедешь? — Кейри заглянул в лицо с такой надеждой, что отвечать ему правду было больно. — Не знаю. Я хочу остаться, но… это не я решаю. На душе вмиг стало еще тягостнее. Будто солнце погасло и мир медленно погрузился во тьму. — Пойдем тогда куда-нибудь в другое место? Где людей поменьше. Фрелл с этим вручением медальонов, что мы там не видели, — Кейри тоже поник. Его предложение было попыткой уцепиться за соломинку, — Вдруг надолго расстанемся, я тоже сам ничего не решаю. Мне самому завтра надо будет уехать. — Дядя ответил на вчерашнее письмо? — сконфузился Илэй. — И что он сказал? — О, да! Еще как ответил. Я виноват во всем, в том числе в том, что время течет, а клячи стареют, — Кейри понесло. — Я его развалил, мне его и содержать. Мне доверили самое ценное, а я не уберег. Да, да, самое ценное в нашей семье — это конь. И самый лучший друг дядюшки. А я плохой неблагодарный нахлебник. Все как я и ожидал. А еще завтра приедет магистр Вэллар, чтоб он провалился! — Кто-кто? Я не ослышалась? — раздался звонкий голос за спиной. Орея? Да откуда ж ты взялась? — Да, Аймин Вэллар. Будет у дядюшки завтра днем по поводу… Орея не дала договорить, клещом вцепилась в рукав Кейри: — Я еду с тобой! Познакомь меня с ним! Илэй точно знал, что между ними с Кейри все: нет ничего серьезнее дружбы, и не будет. Но ее общество все равно заставляло напрячься и ждать подвоха. Слишком многое оставалось в прошлом, а Илэй лучше всех на свете знал, как тяжело избавиться от этого груза. — Боюсь, нет. Там будет какой-то очень важный разговор, которому я должен буду не мешать, — Кейри развел руками. Как-то напряженно и почти враждебно. — А потом? Потом ты сможешь меня с ним познакомить? — Орея то ли этого не заметила, то ли проигнорировала. Илэя позабавило и то, как старательно «не замечают» его. — Не уверен. Он человек занятой, как мне показалось. Должность… сама понимаешь, — Кейри пытался от нее отделаться как только мог. — Мне просто жизненно необходимо его увидеть! Я не могу такое упустить. Ты хоть представляешь, каково быть изгоем среди изгоев? Когда просто не у кого спросить. Половина — ничего в этом не смыслят. А половина — откровенно презирает тебя и твой талант? — в ее словах было столько досады и боли, привычной, застарелой. Кейри задумался. — У меня, конечно, язык не отсохнет, если спрошу. Но я не могу тебе ничего обещать. — Ну ладно. Все равно спасибо. Не забудь про меня, ладно? И кстати… — Не забуду, — Кейри сделал шаг в сторону, намекая, что спешит. — Ладно, нам пора бежать. Хорошего дня. Орея хотела еще что-то сказать, но не решилась продолжить. — Хорошего дня, — Орея так и осталась стоять посреди широкой тропинки. Одинокая и потерянная настолько, что хотелось забрать ее с собой чисто из жалости. Илэй брел за Кейри и впервые ловил себя на мысли, что Орее и правда чудовищно одиноко в этом мире. Даже среди магов, где на почти любые чудачества и странности смотрят сквозь пальцы, — можно все равно быть «не таким как надо». Темная магия — это то, что не каждый сможет принять. И эта мысль ужасала. Ведь и правда: даже в маленьком обществе, способном принять почти что угодно, все равно были те, кого не принимали. У них самих был Нытик. Примерно такой же тихий заучка с книжкой, обществу которого почти никто не рад. Эта мысль открывала глаза на то, почему даже после множества расставаний Орея все равно шла назад к Кейри. Не потому что он дружил со всеми и пользовался популярностью. Нет. И насколько Илэй понимал по рассказам: Орее было глубоко плевать на эти социальные условности. Просто Кейри был с ней искренним и честным. Единственным, с кем можно было поговорить по душам. И никого больше не было. Родные Ореи были далеко и как и у многих — нелюбимы. О ее подружках Кейри отзывался очень нелестно. Они вроде и были, но… об Орее чаще всего вспоминали, когда нужна была помощь с учебой. Кейри же был единственным, кому можно было рассказать о найденном в старых книгах. Он не осудит, хотя боится всего мертвого просто до ужаса. Илэй метался между ревностью, к счастью, необоснованной, и желанием подружить их снова. Может, это именно из-за него Кейри так говорил с Ореей. Если думать холодной головой, становилось понятно, что все — ничего между ними уже не будет. А все что было уже перемолото в труху. Уж очень отчетливо Кейри шлет ее лесом. Но с другой стороны даже само присутствие Ореи заставляло все сжиматься холодным комком внутри. Неуютно, неловко. И главное, ничего не сделаешь с этим дурацким чувством. — А куда я тебя веду? — Кейри вдруг прервал размышления, но продолжал идти, не сбавляя шага. — Куда-то подальше от всех? — Илэй попытался угадать. — О да! Где никому ничего не надо будет ни от тебя, ни от меня, — зло выдохнул Кейри. И продолжил целенаправленно шагать, так и не сообщив, куда. Будь он менее нервным, было бы не так интересно. На заднем дворике Академии не было никого. Только тишина и живительная тень от старых кленов. Илэй прислонился к стене, спиной ощущая прохладу. После мучительной жары это было равносильно попаданию на небеса. И солнце не слепило. Еще бы водички сюда холодненькой. — Я тут подумал… — Илэю было тяжело озвучить мысль, которая крутилась в голове уже долго. — А может ты меня с магистром Вэлларом познакомишь? Кажется, мое «чудо» воскрешения вовсе не чудо. Это что-то по части некромантии. Кейри тихо выругался. — Согласись, ты об этом тоже думал, — вместо приятной беседы происходила какая-то ерунда. — Думал. И не могу понять, почему все прошло без последствий. Ну не считая глаз, конечно. Вся серьезная темная магия построена на крови. Орея переводила книги. Там пытки, жертвоприношения. Как, что, куда — чуть ли не в подробностях. А это куда серьезнее и сложнее. Кейри нервно теребил в руках сорванный кленовый листок, сминал его, рвал на кусочки. — Ну… умею я все испортить, — Илэй виновато улыбнулся. Атмосферу он и правда убил напрочь. — Ну так что, познакомишь? — Нет. И не смотри на меня так. Не-е-ет! — Орею познакомишь, а меня нет? Может он единственный в этом мире, кто может такое объяснить, — непонимание злило и обижало. — Слушай, — Кейри повернулся, обнял Илэя, то ли наваливаясь, то ли прижимая к стене. Его голос звучал тихо и надломлено. — Больше всего на свете я боюсь потерять тебя. И меньше всего на свете хочу доверять магистру Вэллару. — Думаешь, они с твоим дядюшкой из одного теста? — Из одного. Но то, из чего они — это не тесто, — Кейри усмехнулся. Илэй тоже не смог сдержать улыбки. — В общем, я опасаюсь, что нас могут втянуть во что-то очень стремное.