Наломай дров

Его появление заставило Орею практически слиться с кухней. Попрощалась она очень тихо, очень скромно, очень быстро. Илэй проводил ее вопросительным взглядом. — Все налаживается? — спросил он, присаживаясь на освободившийся стул напротив Кейри. Вид у Илэя был заметно повеселевший. — Похоже на то, мы хотя бы можем нормально разговаривать. Без всяких острых углов, — Кейри невольно посмотрел на захлопнувшуюся за Ореей дверь. Очень хотелось бы самому поверить в сказанное. — Правда, кажется, теперь ты ее смущаешь. А что там с комнатой и Нытиком? — Я не понимаю, почему не сделал этого раньше. Сайл убрался. А Бакус пришел и сразу порядок навел. Я даже рад был вот так с порога получить выговор за свинство, — Илэй говорил вроде о другом, но сам тревожно косился в сторону двери. — Я думал, что я зануда, любящий порядок. А потом Бакус спросил: «Можно ли расставить твои книжки по цветам?». — Он спятивший, — Кейри озвучил первую же мысль. — Однозначно. А еще он собирает сумку. Очень педантично. Очень медленно. Там настолько все идеально, что аж смешно. — Тебя он еще не бесит? — Нет, я его бешу. Я ж книжки трогать не разрешил. И вообще в мои вещи лезть, — Илэй коварно улыбался. — Ты — зло! — А ты как думал? Сейчас пойду, морально сломаю лошадь, чтоб она возила меня как надо. И пойду захвачу мир. Но для начала сожру твой завтрак. Илэй нагло влез ложкой в чужую тарелку. Кейри поначалу не мог понять, что это вдруг он такой веселый. Какая-то шальная, ненормальная радость, за которой так много можно скрыть. Но все же хорошо, убеждал себя Кейри. Все же нормально, да? Он не знал, как получить ответ, поэтому просто взял свою ложку и попытался отвоевать завтрак назад. Тарелку, конечно же, опрокинули на стол, добавив туда полкружки чая. Кейри сам не понял, как в результате шутливой борьбы его поймали. Но, замирая в объятиях Илэя, он ощущал себя абсолютно счастливым, плевать, что на самом деле творится за этой ширмой. Иллюзия пошатнулась в тот момент, когда конюха, все разом, отказались собирать Илэю лошадь. Тот резко стал погрустневшим и озадаченным. Хотя Черника стояла почти спокойно и никуда не дергалась. Настроение хорошее? С правильного копыта сегодня встала? Кейри не особенно верил этой лошади, но ничего не говорил, просто болтаясь рядом. А потом Черника все же отмахнулась от Илэя копытом, попав четко по руке. Пока тот тряс ладонью и ругался, Кейри старался сохранять остатки самообладания. «Молчи, ничего не говори. Будет только хуже». Но взгляд оказался красноречивее любых слов. — Что? Опять предложишь мне ее продать? — Илэй посмотрел с упреком. — Нет, — Кейри мгновенно пошел в наступление. — Я из последних сил держусь. И замолчал, пытаясь прочитать взгляд Илэя. Какое-то спокойное, почти привычное разочарование. «А ничего другого я и не ожидал!» В воздухе повисло напряжение, похожее на магию. Но в кучу не соберешь и не отшвырнешь от себя подальше злым ревущим огненным клубком. Кейри не знал, как это прекратить, единственное, что приходило на ум, это: — Извини. Я просто за тебя боюсь. Илэй осторожно потянулся к нему и обнял. — И ты меня. Не переживай, я держусь верхом гораздо крепче, чем здесь привыкли. Обещаю с нее не падать. Напряжение не растаяло так, как этого хотелось бы. Но стало чуть легче. Илэй вывел Чернику из конюшни. Стоило ему оказаться в седле, лошадь тут же оживилась, заплясала, как на сковороде. — Смотри, чтоб тебя ветром не сдуло, — подколол Кейри, совсем беззлобно, без упрека. В ответ на это Илэй только лихо улыбнулся. И улетел с места, а Кейри остался стоять, отряхиваться и отплевываться от пыли, глядя им вслед. Было в этой безумной скотине свое очарование. Да и что говорить: он сам был для Илэя таким же комком оголенных нервов. Таким же ослепляющим, почти неукротимым пламенем. То, к чему он тянулся вопреки здравому смыслу. Все нормально? Значит, и с лошадью разберется, на маленький. Кейри не смирился, но чувствовал, как первый шаг сделан. До отъезда надо было решить еще несколько мелких вопросов. Например — заплатить мальчишке, который отгонит Азурита в город. До других дел руки так и не дошли. Вместо этого Кейри просто стоял и гладил кошку. Сама в руки прыгнула и теперь оглушительно мурчала в объятиях, осыпая Кейри длинной белой шерстью. «Хорошо быть кошкой, ни забот, ни проблем, лови себе мышей да вылизывайся», — думал Кейри. Предстоящая поездка тяготила предвкушением чего-то нехорошего. Темного, мрачного, не виденного раньше. Масштаб бед представлять просто не хотелось. Кейри долго стоял, бессмысленно обнимаясь с кошкой, прежде чем услышал шум и топот во дворе. Выскочил наружу и тут же захотел закрыть глаза от увиденного. Проклятая скотина вернулась одна. Вся в мыле, грязная и с седлом на боку. От огненного шара лошадь спасло только то, что вокруг нее тут же столпились люди. И то, что она стоила дорого. Первой мыслью было швырнуть ей под копыта заклинание. И пусть летит за горизонт, где ее никто никогда не найдет. Почему от нее одной столько проблем? Спешно поставив кошку на пол, Кейри рванул мимо суетящейся толпы, не обратившей на него никакого внимания. Сначала в голове мелькнуло «Найду Илэя — убью его». Но чем дольше Кейри бежал по траве, тем тревожнее становилось. Вокруг только поля, кусты и деревья, и никакого Илэя. Сердце уже готово было выпрыгнуть из груди и дыхания не хватало. От жары хотелось сдохнуть. Где и как Илэй потерялся, он без понятия, хотя приблизительно представлял, в какую сторону тот поехал. Чем дальше Кейри уходил, тем больше ему казалось, что Илэя надо искать под каким-нибудь кустом. Картинки представлялись жуткие. Улетел в какой-нибудь камень, головой ударился и все. Что делать, кого звать в такой ситуации Кейри слабо представлял, но, едва отдышавшись, все равно бежал вперед, насколько хватало сил. От беспомощности и отчаяния хотелось выть в небо. Все равно никто не услышит. Из последних сил Кейри взлетел на вершину холма и разглядел на горизонте знакомую красную рубаху. Илэй понуро плелся в сторону Академии. От сердца отлегло, ноги снова понесли вперед. Кейри бежал вперед и в мыслях смеялся над тем, что может вполне обойтись без новой лошади, если его хорошенько напугать. Илэй, наконец-то, его заметил и рванул навстречу. Как только он подбежал настолько, что была хотя бы надежда быть услышанным, Кейри крикнул: — Какого демона ты тут делаешь? — хотелось быстрее отдышаться, чтобы начать нормально орать. — Вылез из оврага, иду домой, — Илэй прикинулся дурачком. Это ему не особо помогло. — Ты же обещал с нее не падать! — А я и не падал. Мы вместе свалились. — Я так поседею! — Кейри сердито замер посреди дороги. Илэй подошел вплотную, хотел было обнять, но не решился. — Продай ее. Купи какую-нибудь другую лошадь. Такую же быструю, но хотя бы чуть-чуть поумнее. — Дай ей пару недель. Это же озорумка, они привязываются к человеку. Мне старший конюх из наших тоже так сказал: «Просто она еще не привыкла, что ты ее хозяин. Она привыкнет и станет ласковая, как котеночек». Кейри хотелось сказать что-то злое, вроде: «Если за две недели не убьет». Но Кейри промолчал, обида застряла занозой где-то под кожей. Он постарался выдохнуть. Не злиться. Потому что что изменит злоба? Радостно прыгать в объятия тоже не хотелось — боялся стукнуть от избытка чувств. — Водичка! — он заметил тоненький ручеек в низине. Спустился. Вода мутная и какая-то неаппетитная. Но от нее веяло прохладой, а мир успел раскалиться настолько, что хоть кожу с себя снимай. Кейри плеснул водой в лицо и прикрыл глаза. Какое блаженство. — На, побрызгайся тоже, — предложил Кейри, но Илэй не разделял восторга и смотрел на ручеек брезгливо. — Я б на твоем месте это не пил. — А я б на твоем месте на эту лошадь не садился бы, — зло огрызнулся Кейри и зачерпнул еще воды. Мммм, с землей, вкусненько. — Не начинай, — насупился Илэй. — Не только же тебе меня пугать. Кейри молча снял рубаху, окунул ее в ручей и надел обратно, чувствуя, что перегревается. Уделался, как поросенок, но вообще плевать. Илэй был прав, Кейри и сам ему столько нервов попортил, что никакая лошадь не сравнится. Но остановиться и молчать он уже не мог.