Наломай дров

Линнен Ивен любил гостей и просто расцвел, когда увидел на пороге своего скромного дома старого друга. Вот не ожидал, что вечно занятой Аймин Веллар придёт к нему домой. Но магистр Ивен был рад, несмотря на усталость. День выдался совершенно сумасшедший. А теперь Аймин стоял на его пороге довольный и радостный. Только почему-то неловко слез с обычной грузовой телеги, будто транспорта посолиднее не нашлось во всей столице. Привез с собой вина, сыра и еще чего-то вкусного в свертке. Вечер обещал быть отличным: два старых преподавателя посидят, побухтят на нынешнее поколение, вспомнят годы, когда они были молоды, как сегодняшние ученики. Как магистр Ивен еще не был магистром и лазил в окна к девочкам, а потом тащил Аймина за собой. Тот всякий раз закатывал глаза, твердил, что распутство до добра не доведет, но в окно тоже лез. — Васгорский табак? — предложил Аймин, забивая свою трубку. Соблазн был слишком велик, магистр Ивен заколебался, вспоминая, что от табака ему давно уже плохеет. Но так хотелось ощутить этот терпкий аромат своей юности, сладкие вишневые нотки. — Пожалуй, нет, — после долгих колебаний ответил он. Аймин пожал плечами. — Ну как хочешь. Было странно осознавать, что для именно он, наверное, единственный друг. Такой настоящий, которого магистр Ивен был рад видеть, сколько бы веков ни прошло с их последней встречи. Аймин всегда был достаточно нелюдим. Даже в те времена, когда все считали его целителем, а не некромантом, он все равно отталкивал, отпугивал людей. — Мне было знамение на грядущую войну, — Аймин задумчиво выдохнул колечко дыма. — Ралис благословил меня. Магистр Ивен удивленно приподнял бровь. За годы дружбы он так и не смог привыкнуть к такому поклонению темным богам. Да, Аймин с севера, где в честь Ралиса строят храмы, а не отводят лишь темный угол. Да, он некромант, но все же. Но ведь он слишком образованный, чтобы верить в знаки богов, словно деревенский пахарь. — В мои земли пришла черная собака. Не одна, конечно, хозяек с собой привела. — Прямо собака? — магистр Ивен не стал ничего говорить про глупость веры в приметы. — Вроде и собака. Только ходит сквозь Изнанку и на призраков моих кидается. Хозяйка в ужасе, лупит ее всем, что под руку попадется, а она все не прекращает. Они напротив моего дома поселились. Представляешь, как-то утром встаю, слышу в кладовке шум. Ничего не понимаю, иду туда… Дверь на замке, открываю. А там она, собака эта, в дыру с Изнанки проскочила. Жрет мою колбасу внаглую! Я ее прогонять начал, но она прогнала меня. Еще и укусила! Вот сюда! Аймин встал и развернулся. Магистр Ивен расхохотался: — Тебя благословили укусом в зад? За окном уже темнело, магистр Ивен понимал, что в его годы лучше уже хорошо высыпаться. Но Аймин… когда он еще зайдет вот так, не спеша? Они болтали обо всем и ни о чем, потягивая хорошее вино. Аймин говорил, что хотел бы вернуться в Академию. Магистр Ивен непременно замолвит словечко перед главным ректором. Было бы здорово, было бы как в старые времена. Магистр Ивен радовался ровно до того момента, пока Аймин не попросил отдать своего ученика. Он сразу понял, про кого идет речь. Он боялся этого момента, но, тем не менее, какой-никакой отпор дал. — А чем тебе Орея не угодила? Ты только позови — и она убежит от своего магистра, сверкая пятками. У нее такой голод к этим знаниям. — Орея? У нее кроме голода ничего и нет. А у Илэя талант. Да такой, что я и рядом не стоял. Со своей целительской колокольни ты даже и не поймешь, о чем я. Такие рождаются, может, раз в тысячелетие. «И хорошо, что не чаще», — про себя подумал магистр Ивен. — Слушай, Аймин, никакой некромант из него уже не получится. Я тебе еще тогда говорил, что этот парень рожден лечить людей, просто по натуре своей он не ты, — магистр Ивен отхлебнул вина. Но уж очень похожая история, магистр Ивен не мог не согласиться. Сам Аймин доучился ровно до четвертого курса с целителями. И сам себя считал целителем. У него очень хорошо получалось, потом же темная сторона, которая всегда дремала в этом человеке, победила. Он будто сам признал, что может делать то, чего не могут другие. И дело даже не в том, чтобы физически поднять нежить, это скорее моральные качества. У некромантии высокая цена. Вот в этом у Аймина с Илэем было колоссальное различие. Магистр Ивен все четыре года не мог прекратить сравнивать и проводить параллели. — А чем хороший целитель отличается от некроманта? — Аймин задал вопрос, на который ответ был только один. Почти ничем, если смотреть поверхностно. А если взглянуть в душу, то там целая пропасть. Магистр Веллар был северянином до мозга костей. С виду и не скажешь: тощий, долговязый, но… Аймин жил битвой, он с гордостью носил на шее медальон Ралиса, владыки царства мертвых и покровителя воинов. Он поднимал свою первую неуклюжую нежить и уже видел, как ведет в бой целую армию. Илэй же несколько раз забавы ради двигал трупы, отданные для практики, но это были скорее шутки. Просто посмотреть, как визжат перепуганные девчонки. В этом не было ничего такого, он сам говорил, что это просто мышцы сокращаются. Но магистр Ивен знал, насколько это непросто. Он видел, как, пыхтя от напряжения, великий некромант Аймин Веллар поднимал своих тогда еще не воинов в мрачной тесноте трупорезки. А вот легкость, с которой Илэй это делал, всегда пугала магистра Ивена. До мурашек просто. Благо, дело было на втором курсе, Илэя было довольно легко заставить прекратить. Достаточно было намека на ненормальность происходящего. И сейчас было горько от того, что все это вылезло. Но магистр Ивен не мог не согласиться со словами о том, что этот парень талантливый. Аймин рассмеялся. — Линнен, ты сделал невозможное. Ты превратил самого талантливого некроманта наших дней в целителя! В полноценного нормального целителя! — Да, превратил. И я не собираюсь им ни с кем делиться, во имя Света. — Только вот целители не воскрешают мертвых, после целителя не остается иссушенный магией искореженный труп на чердаке. Я его с собой привез, — так вот, почему телега… — После целителя не случается такого, что вымирает полдеревни, просто потому, что человек не захотел вовремя отпустить своего любимого. Он продлил жизнь на несколько минут. Но какой ценой? Ты помнишь, я ведь сделал то же самое… — Это было неосознанной магией, — оправдывался магистр Ивен, выходя во двор. — Верю, хоть и поздновато для неосознанного колдовства. Но тебе ведь интересно, как он это сделал? Магистр Ивен предпочел бы не знать. Но Аймин сдернул полотно с телеги, явив взору это. Илэй утверждал, что вытянул силу из лошади. Не. Из. Лошади… Труп был человеческий. Взрослый мужчина. Серый, потемневший, будто его вялили на костре. На лице застыла гримаса боли, одежда рваная, вся в грязи и каких-то ошметках. Глаза лопнули и растеклись по лицу черными запекшимися дорожками. Кроме того, кости были переломаны, будто какой-то гигант смял тело. И главное, в нем не осталось ни капли силы. Высушенное полностью. — Я бы так не смог и сейчас, — признался Аймин. — Я бы сам в такой же труп превратился. А тут просто… одним пьянчугой больше, одним пьянчугой меньше. Если он сделал это случайно, то представь, на что он способен не случайно… Ты точно уверен, что это — неосознанная магия? Вот это! — Уверен, — магистр Ивен знал, что Илэй соврать не мог. И уж тем более вытянуть саму жизнь из случайно подвернувшегося под руку человека осознанно не мог. Кто угодно, но не он. — И ты из этого целителя сделал! — Аймин рассмеялся и хлопнул магистра Ивена по плечу. Магистр Ивен вымученно улыбнулся в ответ. Он думал, что в такие годы шокировать уже ничего не может. А теперь Аймин утверждал, что ребенок вполне нормальный, ничем не отличается от других детей. Кушает хорошо, спит тоже отлично, вес набирает. Некромантия и целительство всегда где-то рядом. Это очень тонкая грань. Целитель средней руки никогда не сможет сделать того, что делают некроманты, слишком велико будет возмущение. Но поганить хорошего целителя ради… вот этого? Нет уж, увольте. Хороший целитель куда ценнее. Одного магистр Ивен понять не мог, зачем Аймину вообще нужен ученик. И как он собирается объяснить это в Академии. У Илэя очень легкая рука, почти незаметные воздействия. Иначе невозможно преодолеть сопротивление мертвой плоти. Это почти стопроцентный признак хорошего труповода, но магистр считал это своей личной победой. Он обратил к свету созданное будто самой Бездной, заставил служить на благо людей. И один случай не может все разрушить. Магистр Ивен ждал, когда именно Аймин достанет из рукава главный козырь. При первом колдовстве магам, конечно, прощались трупы. Хоть сколько. Хотя по количеству угробленных людей Илэй был абсолютным чемпионом. Полдеревни на тот свет отправить — это мощно. Только самому Илэю об этом никто не рассказал, увезли в Академию раньше, и все списали на заразу в колодце. А вот этот задремавший на чужом чердаке простолюдин мог добавить таких проблем, что не оберешься. Подсудное же дело. Но Аймин был тем человеком, который мог сделать так, что никто никогда и не узнает. Только в обмен на что? Магистр Ивен сам первым высказал опасение. Аймин практически оскорбился: — Линнен, как ты мог такое подумать? Конечно же, я не буду никаким властям сдавать себе подобных. Просто из любви к своему ремеслу, просто из солидарности… Стало чуть спокойнее. Хорошо бы, если б об этом не узнал никто кроме Аймина и тех, кого он легко может заткнуть. — Один вопрос. Он спит вообще? Кошмары не замучили? После такого обычно всякое снится… Интересное. — Честно, не знаю. Я его в Мирм отослал, бороться с мором. Аймин подавился сыром. — Ты сейчас серьезно? Магистру Ивену не понравился огонь, вдруг вспыхнувший в его глазах. И то, как он спешно натянул маску абсолютного спокойствия, не понравилось еще больше.