Наломай дров

— Это Чума. Она будет жить с нами, — давясь смехом, Илэй вытащил из-за спины упирающуюся собаку. Имя пришло как-то само по дороге домой. — Ты серьезно? Уводи ее отсюда! — взмолился Бакус, вскакивая с кровати. — Она же воняет всеми говнами мира! Ничего другого Илэй от него и не ожидал. Сайл бы умилялся такому соседству, но им, наверное, уже никогда не помириться. Чума действительно пахла так, что рядом с ней дышать было трудно. — Илэй, я не просила тебя покупать собаку! Только морковь и лук, — Мейди согнулась пополам от хохота, напугав Чуму. — Иди помой ее, а! Давай я помогу тебе. Пошли к колодцу. — А я пока двери и окна изнутри заколочу, — смеялся Бакус. Не злится, уже хорошо. — Нет, серьезно. Ты куда ее девать собрался? — Пока в сарай. А там посмотрим… — Я с ней в комнате жить не буду, сразу говорю! Серьезно, Илэй! Ты чем думал, когда ее брал? — Я не думал, мне ее жалко стало. Бакус вздохнул тяжело, глядя на Илэя как на безнадежного больного. — Морковь ты тоже из жалости купил? Она же вся вялая. — Это самая нормальная, которую я нашел, — развел руками Илэй. — Так, ты моешь морковь, мы моем собаку. Илэй, пошли, — Мейди командовала ловко. Громогласная, боевая, попробуй ее не послушайся. Она сразу понравилась Чуме настолько, что та решила, будто теперь это ее хозяйка. А Илэй так, болтается на конце верёвки. Было даже немного обидно. Полжизни мечтал о собаке, такой большой, пушистой, а она тебя в упор не замечает. Зато вокруг чужого человека так и вьется. Мейди восторга не разделяла и как могла отгораживалась ведром от ее радостных прыжков. Каждый раз пытаясь не упасть: Чума хоть была еще щенком, но обещала вырасти действительно крупной. На улице ночью словно все вымерли. Ни души, как будто город никогда не был обитаем. Они прошли несколько кварталов, абсолютно одинаковых, серых, замызганных, совершенно убогих, прежде чем вышли к колодцу. Он выглядел не лучше, чем все остальное, и как-то доверия не внушал. Илэя передернуло от мысли, что они вчера воду пили именно из него. Других источников поблизости не было. Мейди довольно поставила ведро на землю, достала из него какую-то старую щетку, деловито потерла руки. — Давай, ты — мужик, доставай воду, отмоем твою свинью. Илэй подошел к колодцу и обомлел. Не веря глазам, он попятился назад. Необъяснимым холодком повеяло от воды. Незнакомое, но недоброе. Это было похоже разве что на потоки, которые тянулись от лошади к телу только что умершего ребенка. Только намного слабее, на грани ощутимого. — Ты чего? — насторожилась Мейди. — А ты ничего не замечаешь? — А что должно быть? Колодец как колодец, — Мейди заглянула внутрь, туда же сунула свой любопытный нос и Чума. Илэй не понимал, как Мейди может ничего не чувствовать. Это он свихнулся или весь мир спятил? Илэй встряхнул головой, отгоняя наваждение. Снова заглянул в колодец. Ничего не изменилось. Снова та же зеленоватая дымка. Илэй видел ее так же отчетливо, как дома вокруг, как Мейди и Чуму, как свои руки. — Хватит меня пугать, а! Ну ничего же нет! — смутилась она серьезно. — Мне кажется, тебе лучше просто пойти и выспаться нормально. Помоем твою псину и отдыхать. — Что тут у вас? — еще две девочки с их курса пришли за водой. — Кто тут у вас? О, боги, какая прелесть! Чуме хватило одного взгляда на нее, чтобы вырвать поводок и броситься обниматься к совершенно чужим людям. — Где вы ее взяли? — спросила одна из девушек, присев и подставляя лицо под шершавый собачий язык. — Аааа! Она волосы выдирает! И завалилась на бок под всеобщий смех. — Эйни, прости, прости! — Илэю пришлось хватать разбесившуюся собаку на руки, Чума кряхтела и извивалась. Но она все равно успела вывалять сокурсницу в пыли, уделала полностью. — А гляньте в колодец. Там вода нормальная? Девушки вопросительно переглянулись. — У нас Илэй спятил, — пояснила Мейди. — Ему вода тут не нравится. — Обычная вода, нормальная, — сказала Эйни, все еще отряхивая перепачканное Чумой платье. — Ну если приглядеться… — протянула вторая, Толла, — как будто что-то не то. Я даже разглядеть толком не могу. Давайте другой колодец поищем? — Еще одна, — Мейди закатила глаза. Илэй же тихо радовался, что он не псих. Уже вчетвером, то и дело спотыкаясь о мельтешащую под ногами Чуму, они наугад брели по городу. Мейди ныла: «Придумали бред какой-то. Давайте просто помоем эту вонючку в ближайшей луже! Зачем я вообще на это согласилась?». Илэй не стал напоминать, что она это и предложила, тратить последние силы на спор не хотелось. Ноги и так едва держали. От второго колодца мурашки побежали по телу. От него буквально несло разложением и гнилью, и зеленоватая дымка, поднимающаяся от мутной воды, казалась еще ярче. — Вы и теперь ничего не видите? — Илэй серьезно уставился на спутниц. — Да ничего там нет, кроме твоей паранойи, — Мэйди уперла руки в боки. — И я ни… — начала было Эйни, но Толла ее перебила. — Ничего себе! — она как завороженная уставилась на дно колодца. — И тут что-то непонятное, но я тоже разглядеть не могу. Илэй хотел бы обрадоваться, но медленно накатывало осознание, что нормальной воды-то тут нет. А тут еще торчать неизвестно сколько. Это не то что пить нельзя. Этим собаку нельзя мыть. И почему никто кроме него ничего не улавливает? У Толлы глаз-алмаз, очень острое «зрение». Это всем было известно, этим все пользовались, то и дело подзывая именно ее «поглядеть, что за хрень». Почему сейчас Илэй чувствует все отчетливее, чем она? — Да неужели этого никто не видел? — вслух недоумевал Илэй. Здесь до них были и магистры Академии, и другие ученики никак не беспокоились о воде. Да не может быть такого! А вот вся эта Южная Язва из-за воды может быть еще как… И чтобы это все прекратить, нужно очистить отравленную воду. Иначе весь Мирм просто вымрет. Можно лечить до бесконечности, но заражаться будут снова и снова. — Нам срочно нужен пространственник. Вы вообще знаете, где он? Он едет или как? — Нет. Его с нами нет, — зло улыбнулась Толла. — Говорят, через три дня пришлют. Некого пока что. — За-ши-бись, — сквозь зубы выдохнул Илэй. Окружающая действительность казалась немыслимым бредом. Не бывает так, чтобы в случае серьезной эпидемии в самый эпицентр слали горстку учеников. Не бывает так, чтобы не выделяли пространственника для нормальной связи с Академией. С каких-то других работ должны были человека сорвать. А видеть то, чего не видит никто — это вообще за гранью. — Мэйди, давай кувшин! — Илэй буквально выхватил посудину у нее из рук. Бухнул ведро в колодец, спешно перелил в кувшин. — Собаку ты мыть, судя по всему, не собираешься? — Мейди скривилась. — Какую собаку? — взмолился Илэй. — Давайте провожу вас, а сам в замок к местному лорду. — Хорошо, — Мейд решила не спорить с сумасшедшим. — Только что тебе местный лорд сделает? — Не знаю, — мотнул головой Илэй. Просто надо было идти, неважно, куда, и неважно, зачем. Три сочувствующих взгляда буквально жгли огнем, лишь Чума не осуждала, просто бежала радом, беззаботно мотая хвостом. К дому лорда она следовала за Илэем уже без поводка. Любопытный щенок, но потерять ее гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. То и дело она отвлекалась от своих собачьих дел и бросалась вдогонку. Зато в доме лорда она тут же растворилась в толпе лекарей и больных. Илэй пытался ее звать, но махнул рукой. Уж на улицу не выскочит. Местного лорда Илэй умудрился достать в его собственной спальне. Бедному мужику давно уже все осточертело, адекватного разговора так и не вышло. «Ничего не знаю, отстаньте от меня, я тут ничего не решаю. Утром из столицы прибудет специальная комиссия — до них и докапывайся со своей водой». — Чума, это не бред. Это просто пиздец какой-то, — шипел по дороге домой Илэй. Собака на бегу лизала хозяйские руки, не понимая всей драмы, у нее все как раз наладилось.