Protect me from what I want

      Вечер постепенно опускался на Остров Магов. В огромном особняке, постепенно заполняющемся новыми лицами, медленно стихали голоса и шумы. Обычная дневная активность подходила к своему завершению, и маги расходились каждый по своим покоям кто отдыхать, а кто заниматься своими личными делами, в которые другие коллеги не смели лезть. И лишь одному жителю дома как обычно не сиделось на месте спокойно.       Фин всегда, снова и снова бросал вызов всевозможным правилам и законам. Становление магом едва ли могло как-то повлиять на его хаотичную натуру, так что и в этом изолированном месте он умудрялся навести суету. Конкретно в данный вечер — рассматривая в руках флакончики с расслабляющими эфирными маслами, которые ему в качестве награды за оказанную помощь пару недель назад всучили благодарные друиды. Он, вообще-то, и забыл о них, пока не залез утром в карман, нащупав гранённое стекло, и одна занимательная мысль тут же пронзила стрелой мозг.       Спонтанные вспышки альтруизма были странной, но характерной чертой. Иногда в Фине просыпалось что-то вроде сочувствия к ближнему своему, и в своеобразной форме магу потустороннего мира хотелось помочь страдающему существу. На этот раз взор его пал на верховного мага, и вообще-то, Фин поймал себя на мысли, что уже давно и очень много должен Геде́ону за всё, что он делает.       Мастер страдал от душевных ран, но в то же время и в приземлённом физическом плане ему не мешал отдых. Он часто страдал от мигреней и бессонницы, работал слишком много, и Фин мог себе только представить, как много напряжения скопилось в мышцах и теле верховного мага. Друидские эфирные масла в таком вопросе могли оказаться как нельзя кстати, и хитрая ухмылка сама собой расцвела на губах мага потустороннего мира. — Фин? — уставший вопросительный голос нагнал его ровно в тот момент, когда, как всегда без стука, совершенно бесцеремонно, он бесшумно просочился в покои мастера, закрыв за собой двери. Геде́он, как и ожидалось, обнаружился за рабочим столом, склонившимся над длинным свитком, глядящим на вторженца с мягким упрёком. — Как всегда работаешь, — вместо ответа фыркнул Фин и скептично вскинул бровь: — Ты хоть иногда отдыхаешь? — Никогда в жизни не поверю, что ты пришёл ко мне, чтобы читать нотации, — Геде́он вздохнул, опустив взгляд обратно на свиток, но прогонять, как обычно, не стал. — А если я решил тебя сегодня удивить, м-м? — с грацией змея Фин подкрался к мастеру со спины, опустив на скрытые многослойными одеждами плечи ладони, слегка сжав их, и склонился к его уху, обжигая дыханием заострённый кончик, игриво прикусив его. — Тебе нужно отдохнуть и расслабиться, мой господин, иначе загонишь себя совсем, и что мы будем делать без верховного мага? — соблазнительно урча, он скользнул губами к выступающей косточке челюсти, от неё спустившись на шею, и Геде́он снова вздохнул, прикрыв глаза от удовольствия и подставляясь под ласку. — И когда ты только успел стать таким внимательным и чутким? — с тенью насмешки хмыкнул верховный маг, послушно отложив кисть и зарывшись пальцами в рыжие волосы, поглаживая чужую макушку. — У меня есть для тебя кое-что, — снова проигнорировав вопрос, прошептал Фин. Его руки с плеч переместились на грудь, а сам он навалился на спину мастера так, чтобы удобно коснуться губами чужих губ. — Пойдём со мной, уверяю, тебе понравится, — оставив смазанный поцелуй в уголке губ, он отстранился, и поймав руку Геде́она, настойчиво потащил его за собой.       Верховный маг издал негромкий смешок, но подчинился, встав из-за стола и последовав за провокатором. Тот завёл его во внутреннюю часть покоев, хорошо знакомую по всем проведённым здесь ночам, и подвёл к кровати, загадочно блеснув глазами. — Раздевайся, мой господин, — мурлыкнул, игриво поддев накинутую на плечи мантию, — а я пока подготовлю атмосферу. — Надо же, я был уверен, что ты сам захочешь меня раздеть, — поддразнив ученика, Геде́он послушно скинул верхнюю накидку, небрежно бросив её на стоящий в стороне стул. — Уволь, мастер: раздевать тебя — сущая пытка! — Фин недовольно проворчал в ответ, под тихий смех поведя руками по воздуху.       Из-под его пальцев появились плоские свечи, и язычки тёплого рыжего огня вспыхивали один за другим. Пока комната погружалась в ночной мрак, они разгоняли его своим тусклым свечением, зависнув в воздухе вокруг широкой кровати. Геде́он с тенью интереса наблюдал за манипуляциями Фина, неспешно сбрасывая с себя слой за слоем одежд. В конце концов он остался в одних штанах и с обнажённым торсом, так что ученик мог рассмотреть рваные линии шрамов на бледной коже. — Боюсь, мастер, тебе придётся обнажиться полностью, — накрыв горячей ладонью шрам в стороне от сердца, Фин выдохнул ему в губы, нагло и по-хозяйски скользнув пальцами под пояс, стягивая мешающий элемент одежды. Геде́он в ответ обнял его, через ткань жилета погладив по спине, и неглубоко, но всё равно чувственно поцеловал. Присоединился к рукам ученика, вместе с ними окончательно сбрасывая штаны вместе с исподним на пол. — Что же мне делать дальше? — разорвав поцелуй, с усмешкой поинтересовался верховный маг, на что Фин хищно ухмыльнулся: — Ложись на живот.       Геде́он если и удивился такому приказу, виду не подал. Вместо этого опустился на постель, демонстрируя рассечённую шрамами спину, и повернул голову, выжидающе вскинув бровь. Фин на это загадочно сверкнул глазами, прежде чем проворно заскочить на кровать следом, встав на колени с обоих боков мастера и нависнув над ним. Рукой он полез в карман, достав один из фиалов с маслом, и откупорив его, неспешно разлил прохладную жидкость вдоль впадины позвоночника. — Эфирное масло? — почувствовав приятный запах хвои, искренне удивился Геде́он. — Я же говорил, что удивлю тебя, — с насмешкой отозвался Фин, отставив бутылочку на прикроватную тумбочку. — Друиды отблагодарили за помощь с призраками, и я решил, что это отличная идея, — пояснил терпеливо, опустив ладони на бледную кожу.       Собирая пальцами масло, Фин начал размазывать его по всей спине Геде́она, втирая в кожу и разминая мышцы. Верховный маг доверчиво расслабился, прикрыв глаза, и тихие стоны удовольствия и облегчения смешивались с шумным дыханием, рождая волшебную музыку для ушей Фина. Круговыми движениями, надавливая так, чтобы хорошо разогнать по одеревеневшим мышцам кровь и снять напряжение, чувственными пальцами он размягчал и расслаблял тело под собой, то и дело чувствуя, как под подушечками разбегаются мурашки удовольствия, и мастер живо откликается искренним блаженством. — Это и вправду замечательная идея, — когда руки Фина спустились от лопаток и ребёр к вершине поясницы, подтвердил Геде́он, не видя, как хитро ухмыльнулся ученик.       Размяв поясницу, Фин съехал в самый низ. Потянулся за фиалом с маслом, проведя тонкую линию вдоль каждой ноги, начиная под ягодицей и заканчивая у пятки, позволяя им растечься по ногам такими же тонкими ручейками. Пока сам он смазал собственные ладони, обхватывая ими ступню, разминая пальцы и надавливая на разные точки на подошве. Геде́он в ответ на эти действия зажмурился от удовольствия, неосознанно сжав в кулаке простынь.       Закончив с одной стопой, Фин неспешно перешёл ко второй, от неё затем поднимаясь выше, разминая голень. Ноги у мастера были сильными, ведь он ходил часто и много, и мышцы были твёрдыми, перекатываясь под пальцами массажиста. Однако умелые действия Фина словно снимали с них невидимый груз, и Геде́он с удивлением ощутил лёгкость, от которой ноги будто слегка гудели, когда от голеней и колен ученик поднялся выше.       Здесь мышцы были мягче, и пальцы Фина утопали в них. Он с удовольствием сжимал их и сминал, и когда опасно приближался к ягодицам, оттопырив палец, будто ненароком едва ощутимо касался расслабленной мошонки. Чувствительной подушечкой очерчивал её круговым движением, лишь слегка надавливая между яйцами, отчего шумное дыхание Геде́она становилось прерывистей. — Как ты себя чувствуешь, мастер? — отстранившись, лукаво поинтересовался Фин. — Легко, — слегка туманно откликнулся тот и с тенью иронии добавил: — Массаж мошонки тоже входит в программу расслабления? — О-о, уверяю, мой господин, ты ещё узнаешь ответ на свой вопрос, — склонившись над повернувшим в его сторону голову верховным магом, мурлыкнул Фин. — Ты не будешь разочарован, — он игриво поцеловал его в уголок губ, вернувшись в исходную позу. — Не сомневаюсь, — смешливо фыркнул Геде́он, в то время как ученик достал из кармана ещё один фиал с маслом.       Чуть более терпкий, он отдавал запахом сухой коры и трав, и Фин разлил его на ягодицы мастера. Отставив склянку к предыдущей, нетерпеливо схватился за них, не сдержав судорожный выдох. Когда ведь ещё выдастся такая возможность безнаказанно лапать и жамкать верховного мага за задницу, верно?!       Геде́он, словно прочитав мысли Фина, тихо посмеялся, довольно прикрыв глаза. Тот же с удвоенным рвением принялся сминать и разминать ягодицы, растирая по ним масло, скользя вверх и вниз, и в стороны, стягивая кожу и мышцы и наоборот разглаживая их. С упоением он наслаждался мягкостью чужой плоти, прежде чем наконец-то неохотно остановился. Лишь для того, чтобы продолжить — просто чуть более медленно и чувственно, отведя одну ягодицу в сторону, открывая тугое колечко мышц.       Скользкий средний палец легко коснулся его, надавливая едва-едва ощутимо, очерчивая вокруг и скользя вверх и вниз, щедро смачивая маслом, прежде чем наконец-то легко скользнуть внутрь. Геде́он подавился стоном, невольно дёрнувшись навстречу, но Фин удержал его на месте, продолжая мять ягодицу. — Узкий и горячий — вот так хорошо, мой господин? — толкаясь пальцем вглубь, он нащупал чувствительный бугорок и слегка надавил на него, лаская круговыми движениями.       Геде́он вместо ответа откликнулся чувственным стоном, крепче сжав простынь, на что Фин удовлетворённо усмехнулся. Несколько раз он надавил на чувствительную точку, толкаясь рукой, имитируя слабые фрикции, прежде чем вышел, жадно сжав вторую ягодицу. Продолжил разминать их, но сменил положение ладоней так, чтобы большими пальцами касаться тугого колечка и поочерёдно толкаться ими в него, выбивая стоны из верховного мага.       Тщательно следя за состоянием мастера, Фин удовлетворённо прищурился, замечая, как напряглись его яйца, а сам Геде́он уже лежал на вставшем твёрдом члене. Это значило, что необходимо переходить к следующему акту, и нехотя, но он всё же отстранился от мастера, перед этим шепнув ему на ухо: — А теперь, мой господин, перевернись на спину.       Тяжело дыша от завязавшегося и теперь неприятно пульсирующего нетерпением и неудовлетворением возбуждения, Геде́он грузно перевернулся набок, прежде чем упал на спину. По телу одновременно расходилось тепло, лёгкость и леность вместе с расслабленностью, и наверное, именно из-за них возбуждение ощущалось острее, чем обычно. Отзывалось лёгкой дрожью и жаром в щеках, отчего на бывшего ученика верховным маг посмотрел блестящим взглядом. Напряжённый член его лежал на животе, слегка приподнявшись над ним, и на яркой головке маняще блестели в рыжем свете свечей капельки смазки. — Какой… шикарный вид, — Фин облизнулся, чувствуя, что и в его шароварах стало тесно, но для самого сладкого ещё было рано.       Вместо этого он потянулся к первому фиалу, выливая его остатки Геде́ону на грудь, позволяя им стекать к бокам и животу. Несколько мучительно долгих мгновений он просто наблюдал за соблазнительной картиной, усмиряя собственное возбуждение, прежде чем наконец-то коснулся плоского живота, любовно проведя пальцами по рваному глубокому шраму. Мастер на это шумно вздохнул, прикрыв веки, и расслабился, позволяя ласкать себя и массировать кожу.       В любви Геде́он был тактилен. Ему нравилось ласкать тело партнёра и получать ответные ласки, поэтому своими действиями Фин в любом случае доставлял ему удовольствие. Неспешно он оглаживал живот, втирая в него масло, соскальзывая к бокам и ниже к бёдрам, надавливая на чувствительную зону вокруг напряжённого члена. Мастер на это шумно дышал, и тихие стоны то и дело срывались с его губ, пока ученик по бокам двигался выше, наконец-то доходя до груди.       Вновь накрыв рукой шрам в опасной близости от сердца, Фин всё же не выдержал, и нависнув над Геде́оном, склонился к нему, коснувшись губ и втягивая в глубокий медленный поцелуй. Ладонями он массировал грудь, пропуская через пальцы соски, прижимая их, оттягивая и поглаживая круговыми движениями по чувствительной поверхности. Геде́он сдавленно постанывал в поцелуй, переплетая язык с языком Фина. Тот в ответ посасывал его, продолжая играть с сосками, и чтобы раззадорить ещё больше, проехался оттянутой вставшим членом тканью по члену мастера.       Геде́он подавился стоном, нетерпеливо подавшись навстречу, и Фин резко отстранился, довольно облизнувшись. С восторгом он окинул взглядом разгорячённое, блестящее от масла в тёплом желтоватом свете свечей тело мастера. Такое податливое и такое желанное — но ещё было рано, нужно было ещё лучше подготовить его. И он спустился ниже, устроившись у верховного мага между ног, слегка приподняв его бёдра, массируя кожу в опасной близости от члена и мошонки. — Расслабься, мой господин, — он проурчал довольно, потянувшись за вторым маслом. — Сейчас начнётся всё самое интересное, — и слегка смазав пальцы, Фин легко обхватил ими твёрдый член.       Геде́он простонал, зажмурившись. Приятных ощущений было так много, и они захватывали его с головой, накатывая будто штормовые волны. По телу растекался жар и ощущалась удивительная лёгкость в размятых мышцах. Давно он не чувствовал себя таким отдохнувшим, и в то же время едва ли возбуждение когда-либо ощущалось сильнее и острее. А Фин к тому же словно издевался над ним, обхватывая чувствительную плоть так легко и непринуждённо.       Он слегка сжал член ближе к середине и начал надрачивать плавными движениями вверх. Приподнимая крайнюю плоть, обхватывал ею головку, и прижимая кожу, скользил ею по чувствительному месту. Касался его подушечками пальцев, растирая по головке смазку и масло, и накрывал её второй ладонью, обласкивая горячей кожей, пальцами второй руки лаская уздечку. Геде́он давился стонами, сжимая простынь, и музыка его голоса ласкала слух Фина.       Довольно щурясь, в конце концов он обхватил член обеими руками, двигаясь ими синхронно. Четыре пальца ласкали головку через крайнюю плоть, пока остальные пальцы и ладони сжимали твёрдый ствол, двигаясь по нему хаотично. И Фин ощущал, как пульсирует во вздувшихся венах кровь, а мастер, кажется, становится ещё твёрже, в то время как сам Геде́он держался из последних сил. — Фин… — он всхлипнул, чувствуя, как по спине стекает пот, а к шее и лбу липнут волосы. — Ох, Фин… Я сейчас… кончу… — Нет, мой господин, ещё слишком рано, — насмешливо шепнул несносный ученик, отпустив член, и Геде́он снова всхлипнул, на этот раз разочарованно.       Дав ему лишь мгновение отдохнуть, Фин снова обхватил член двумя руками. Сжал крепко, на этот раз скользя по всей длине от головки до основания. Двигался то издевательски медленно, то резко набирал темп, имитируя фрикции, и Геде́он стонал в ответ на каждое действие, откликаясь так чувственно. Возбуждение нарастало внутри всё сильнее и сильнее, и грозилось взорваться в любой момент, но Фин, словно чувствуя, останавливался каждый раз в шаге от опасного края.       Он совершенно точно издевался. Тугим кольцом из пальцев обхватил головку, надрачивая только её. Собирал смазку, размазывая её по чувствительной коже, крепче сжимая кольцо, доставляя мастеру почти физическую боль от наслаждения. И он срывал от стонов голос, а в уголках глаз проступали слёзы, но Фин был неумолим, и каждый раз, когда Геде́он готов был кончить, он останавливался и убирал руку. — Ещё совсем немного, мой господин, — сцеловывая солёные дорожки, невольно скатывающиеся к вискам, прошептал ученик, вновь обхватив рукой его член. Большим и указательным пальцем прижал головку, остальной ладонью плотно скользя по напряжённой коже. — Ты ведь работаешь так тяжело и много — тебе нужно полноценно расслабиться и отдохнуть.       Он мягко коснулся искусанных губ верховного мага, всасывая его язык. Продолжил неспешно ласкать его член, пальцами второй руки коснувшись тугого колечка мышц. Скрестив указательный и средний, он легко проник ими внутрь, двигаясь медленно, останавливаясь лишь тогда, когда они упёрлись в пульсирующий возбуждением бугорок. — Фин… — Геде́он всхлипнул, хаотично проехавшись руками по его плечам, случайно сбросив с них жилет. — Фин, я прошу тебя… — Твоё желание для меня закон, — несносный ученик игриво поцеловал его в уголок губ и отстранился, вернувшись в исходное положение.       Надрачивая член, он давил на точку внутри. Гладил её круговыми движениями и подцеплял пальцами. Двигался, имитируя фрикции, и эти движения были синхронным эхом с движениями на члене. Геде́он давился громкими стонами, неосознанно подмахивая бёдрами в ответ, беспомощно скользя руками по лицу, впиваясь в волосы. Ком возбуждения нарастал до невозможности, и когда Фин в очередной раз прижал головку, одновременно с этим нажав на точку внутри, он наконец-то взорвался чистым удовольствием, сносящим все преграды.       Геде́он вскрикнул, замерев. Тело его содрогнулось, и он обильно горячо излился себе на живот и Фину на пальцы. Кончал долго, и ученик, подрачивая, заботливо собрал всё семя скопившегося напряжения, излившегося вовне. На смену ему пришла лёгкость и истома, и Геде́он размяк без сил, тяжело дыша. — Отличная работа, мой господин, — Фин склонился над ним, заботливо убирая прилипшие ко лбу волосы, целуя утешающе и благодарно. — Но у меня осталось ещё кое-что для тебя. Позволь же сполна одарить тебя. — Ты сегодня сам на себя не похож, — Геде́он расслабленно улыбнулся, проведя ладонью по щеке ученика. — Однако мне приятно твоё внимание. Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Перевернись на живот, — ответил тот, и пока мастер выполнял просьбу, проворно скинул с себя жилет и шаровары, высвобождая собственный стояк, так сильно жаждущий внимания.       Остатки второго фиала с маслом Фин щедро нанёс на собственный член, размазав его по всей длине. Геде́он редко давал любить себя, поэтому его тело было куда менее подготовленным, чем тело Фина. Причинять ему боль не хотелось, а потому прежде чем приступить к финальному акту, следовало позаботиться о комфорте и безопасности. Лишь после влажными от масла руками Фин раздвинул в стороны ягодицы, и приставив к открывшемуся колечку мышц головку, аккуратно и плавно толкнулся, проникая ею внутрь.       Мастер тут же обхватил его плотно и жарко, и Фин не сдержал стон, смешавшийся с шумным дыханием Геде́она. Неспешно он двинулся дальше, входя где-то наполовину, а после толкнулся качающимся движением и вошёл до упора, ударившись яйцами о чужие ягодицы. Замер, позволяя партнёру привыкнуть к ощущениям, прежде чем плавно качнул бёдрами, двигаясь почти в девственной узости чужого тела.       Геде́он отзывался синхронными движениями, подаваясь толчкам Фина навстречу. Их жаркие стоны смешивались в единую симфонию, дополняемую шлепками кожи о кожу и влажными звуками масла и смазки. Фин навалился мастеру на спину, целуя его за ухом, в то время как тот сжимал перед собой простынь, выгибая шею, подставляясь под поцелуи. Они двигались друг другу навстречу плавно и неспешно, постепенно набирая темп так, что Фин слегка выходил и входил обратно до самого основания, задевая чувствительные места и так сладко проезжаясь по возбуждённому бугорку. — Ты такой узкий, мастер, — на выдохе мучительно простонал Фин. — Так хорошо… — Фин… Ох, Фин… — Геде́он же лишь бессвязно звал его, снова и снова повторяя имя, подмахивая бёдрами, принимая в себе.       Вторая волна возбуждения не пульсировала болью. Она заполняла собой каждую клетку его расслабленного тела. Была последним недостающим звеном в желанной лёгкости и отдыхе, и нарастала волной жара, размягчающего мышцы и выбивающего из головы последние мысли. Не хватало лишь совсем чуть-чуть, совсем немного, и с каждым толчком Фина Геде́он приближался к этому недостающему звену.       Он наполнял его так хорошо и правильно. Движения горячей плоти заполняли его всего, дразня все чувствительные точки. Геде́он чувствовал себя полным и цельным, и когда это осознание в полной мере овладело им, мир взорвался ярким фейерверком, а вместо крови потекла горячая сладкая патока. В районе живота стало влажно, и он с опозданием понял, что снова кончил. — Ох, мастер… — Фин простонал, туго толкнувшись, чувствуя, как плотно обхватил его Геде́он, кончая. — Это… опасно… — он закусил губу, толкнувшись ещё несколько раз короткими толчками.       Фин и сам был на пределе, и чувственная реакция любовника и его самого довела до разрядки. Он замер, навалившись на спину верховного мага, чувствуя, как поджимаются яйца, и тёплое семя изливается внутрь чужого тела. Геде́он на это мягко вздохнул, и заведя руку за спину, зарылся пальцами в рыжие волосы на макушке, в то время как Фин ткнулся носом ему в шею.       Он не спешил выходить из расслабившегося тела, но в конце концов осторожно выскользнул наружу, наблюдая, как на кольце мышц проступила вязкая белая влага, стекая вниз к яйцам. Геде́он повернулся на спину, не спеша очищать себя, и Фин устроился на боку рядом, подперев рукой голову. — Спасибо, мой дорогой, — расслабленно и сонно произнёс верховный маг. — Твоя инициатива и вправду помогла мне расслабиться и ощутить лёгкость. — Как будто ты ожидал чего-то другого, — самодовольно фыркнул Фин, с лёгкостью очистив мастера от масла и своих следов. — Тебе стоит быть более внимательным к себе. — Зачем, если у меня есть такой сознательный ученик? — Геде́он лукаво посмеялся, и Фин придвинулся к нему ближе, нависнув сверху. — Будь осторожнее, мой господин, — выдохнул ему в губы, прежде чем накрыть их. — Я ведь могу привыкнуть, — Геде́он снова тихо посмеялся сквозь поцелуй, и Фин отстранился от него. Подцепил плед, накрыв им нагое тело верховного мага, и заботливо поцеловал его в лоб, ловко спрыгнув с кровати и погасив свечи, заставив их исчезнуть. — Отдыхай, мастер. Пусть эта ночь будет для тебя спокойной.       Расслабленный, разморенный и уставший, Геде́он уже не слышал, как одевшись, ученик покинул его покои. Едва глаза его закрылись, он погрузился в глубокий здоровый сон, и Фин, до неприличия довольный собой, отправился наводить суету дальше. Ведь ночь-то только начиналась.