Светофоры, госпошлины, сборы и таможни...

Слэш
NC-17
Завершён
77
автор
Размер:
138 страниц, 11 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
77 Нравится 25 Отзывы 18 В сборник Скачать

Без имени.

Настройки текста
Егор. - Дежавю, - сказал Егор. Лиходей бросил на него весёлый взгляд и отсалютовал бокалом шампанского. Три недели импровизированного отпуска пролетели невероятно быстро, утонули в обилии дел и событий. За всё время они с Лиходеем вступали в контакт всего пару раз, и то исключительно по работе, но Лиходей, конечно, знал. Не мог не знать. Разве не понимали они друг друга с полувзгляда, полуслова? Разве мог Лиходей, многие годы больной своей любовью, не различить знакомые симптомы? - Могу, для полноты картины, даже остаться на ночь, - он широко зевнул, культурно прикрыв рот тыльной стороной руки, и помотал головой, - Я, конечно, не так пьян, как в прошлый раз, но устал - прости Господи. - Оставайся... - Егор бросил взгляд на широкую кровать и подавил улыбку. Он сдержал данное себе самому обещание и от воспоминаний о том, как на этой кровати он драл своего мальчика, в груди становилось жарко, тесно. - Если ты хочешь рассказать мне про свою событийную личную жизнь, то лучше делай это сейчас, потому что мне с рассветом надо будет уезжать. - Ты прав, - отозвался Егор, - Я хочу поговорить с тобой кое о чём… Тема деликатная и, честно сказать, кроме тебя мне её обсудить не с кем. - Заинтриговал, - Лиходей подпёр голову рукой, - Я весь внимание. Егор помолчал пару мгновений, собираясь с мыслями. - Как ты и сказал, - начал он, - Моя личная жизнь сейчас несколько… Событийна. Во всяком случае по сравнению с тем, что было раньше. Я встретил человека, увлёкся… Всё очень быстро произошло. - Лазаренков, да? - Да… - Егор потёр переносицу, - Да, он. Ты ведь и сам знаешь, это мой типаж. Сначала я думал, что затащу его в постель - и будет мне счастье. Что возьму всё, что хочу, и мы разойдёмся, как в море корабли, понимаешь? - Так. - А потом я понял, что этого мало. Что я хочу его не на один раз, а насовсем, - Егор смотрел не на Лиходея, а на собственные руки, - Что не могу просто… Уйти. Что мне… Мне даже мысль не нравится о том, что он может быть чьим-то ещё. - Та-а-ак. - Но я же не совсем долбоёб, - Егор провёл по лицу руками, - Я же понимаю, что жизни со мной врагу не пожелаешь. Он, правда, уже знает кто я, и не боится, но тем не менее… О серьёзных отношениях пока и речи не идёт. Он недавно расстался с девушкой, с которой встречался много лет, он не ищет ничего длительного. Да к тому же ещё с таким багажом, как мой… - он задрал голову и продолжил, обращаясь к светодиодной ленте под потолком, - Я же знаю кто я такой. Знаю что я такое. Я сплю по четыре часа в сутки, моя квартира похожа на помойку… Я убиваю людей. Чаще чужими руками, иногда - своими. Кто на это согласится?.. - Давай только без слёз, чудовище, - Лиходей заново наполнил их бокалы, - Ты явно слишком много думал об этом, и не можешь мыслить здраво. Выпей. Егор взял из его рук бокал и осушил в несколько глотков. - Вот, так-то лучше. А теперь послушай меня, - Лиходей тоже сделал щедрый глоток, - Если этот достойный джентльмен может сделать тебя счастливым, то ты получишь его, хочет он того или нет. Потому что ты, мой друг, самое главное чудовище в этом Городе, и стал таким не за красивые глаза. Ты карьеру построил на том, что заставлял людей делать то, что они не хотят! А этот парень… Он не агент, не психолог. Ты за руку проведёшь его по правильному пути, и он до гроба будет верить, что каждое решение принял сам. - Это неправильно, - сказал Егор. Несколько секунд Лиходей смотрел на него без слов, затем издал звук, похожий одновременно на стон и на смешок и снова потянулся к бутылке. - Ты сейчас прямо как Юра сказал, - он вылил остатки шампанского в свой бокал и отправил пустую бутылку в мусорное ведро, - “Неправильно…” Боже мой, да ты сам мне только что распинался о том, какой ты неправильный, нехороший и вообще мудак последний, а теперь - “неправильно”? - Во-первых, в остроумии будешь на Кире упражняться, меня избавь, - Егор достал из холодильника новую бутылку и протянул её Лиходею, уже вооружившемуся штопором, - А во вторых… Есть разница между работой и бытом. Работаю я на благо Города, эта цель оправдывает любые средства… А в быту я работаю только на себя. И манипуляции, о которых ты говоришь, уже делают меня не хорошим работником, а гондоном последним. Потому что не должны люди друг с другом так поступать, понимаешь? - Нет, - Лиходей отставил бутылку в сторону, - Нет, не понимаю, - он стоял напротив Егора, по другую сторону барной стойки и смотрел на него своими нечитаемыми глазами-стекляшками, - Не понимаю почему ты выбираешь не брать то, что судьба тебе подала буквально, блять, на блюдечке с голубой каёмочкой. Разве ему будет с тобой плохо? Разве ты не собираешься заботиться о нём и оберегать от бед? Почему это плохо, объясни мне! - Потому что это не его выбор, - сказал Егор. - Но ты… - Лиходей сощурил глаза, - Но ты ведь выбираешь за весь Город кто станет его следующим мэром. Разве нет? - Политическая свобода - это про другое, - Егор поморщился, - Я не могу рассчитывать на то, что люди без политического образования примут лучшее решение. Слишком много сторонних факторов - реклама, льготы, личные предпочтения… Но личная жизнь - это про другое. Не мне решать, кому и как быть счастливым. Не мне, не тебе, не Ире… Никому. Несколько мгновений они молчали, затем Лиходей вздохнул. - Твой моральный кодекс… Выше моего понимания. Вот уж, воистину, не стоит село без праведника! - Да нет, - отозвался Егор, - Просто ты уёбок. - Может и так, конечно, - Лиходей пригубил шампанское, - Только вот мы с тобой оба монстры. Просто ты работаешь по графику, а я - без. Ты иногда притворяешься, что ты не монстр, я - нет. Однажды ты сбросишь шкуру и останешься жить среди людей… А меня срубит голову рыцарь в сияющих доспехах. И повесит её над камином в родовом замке… Телефон Егора звякнул новым оповещением. Тот мельком бросил взгляд на экран и вскинул брови. - Чего там? - Кшиштовский пишет.... Усачев требует свидание прямо сейчас. - С тобой? - Нет, блять, с Колей Соболевым. Со мной, конечно. - С чего это он вдруг? - Вот и я не знаю, - Егор потянулся и бросил унылый взгляд на бокал шампанского в руке, - Может он до утра потерпит? Не хочу Двадцатку с машиной вызывать. - Так сюда его позови, - Лиходей пожал плечами, - Всё равно ты завтра съезжаешь. - Твоя правда, - он быстро напечатал в сообщении адрес своей съёмной квартиры и отправил, - Мне, может быть, придётся тебя выгнать. Что-то мне подсказывает, что он не в подкидного едет играть. - Так уж и быть, очищу территорию, - сказал Лиходей, - Кир всё равно здесь где-то недалеко шатается, подбросит до дома. Но возвращаясь к нашему разговору о морали и нравственности… - Тебе нравится считать себя драконом, это я уже понял. - Кому орлы и канарейки, кому рыцари и драконы, - Лиходей вскочил со стула и прошёлся по комнате, - Я вообще большой любитель красивых метафор, - он забрался с ногами на кресло и поднял вверх бокал, словно бы обращаясь к публике, - “Камень, лист, ненайденная дверь: о камне, о листе, о двери…” - Ты опять? - “Нагие и одинокие приходим мы в изгнание. В тёмной утробе нашей матери мы не знаем её лица, из тюрьмы её плоти выходим мы в невыразимую глухую тюрьму мира.” - Завязывай, позёр. - “Кто из нас знал своего брата? - Лиходей не обращал на его слова никакого внимания. Всё его лицо - дефолтно-вежливое, холодное лицо аристократа преобразилось, ожило, - Кто из нас заглядывал в сердце своего отца? Кто из нас не заперт навеки в тюрьме? Кто из нас не остаётся навеки чужим и одиноким?” - Нахер ты это вообще наизусть выучил?.. - “О тщета утраты в пылающих лабиринтах, затерянный среди горящих звёзд на этом истомлённом горящем угольке, затерянный!..” Потрясающей силой веяло от этого тридцатилетнего мальчишки. Егор шутил, кривился, но понимал - понимал почему Лиходею всё позволяли, всё прощали. Это была личность невероятная, неправильная, замечательная своей неправильностью, способная захватить душу, мысли, украсть покой и сон. Егору бесконечно повезло его не любить. - “...немо вспоминая, мы ищём великий забытый язык, утраченную тропу на небеса, камень, лист, ненайденную дверь. Где?.. Когда?.. - он замер на мгновение, глядя в потолок и улыбаясь, чему-то, что видел он один, - О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись!..” - он откинулся в кресле и залпом осушил бокал, - А если серьёзно, чудовище, ты на себе заранее крест не ставь. И на отношениях этих. Уйти и хлопнуть дверью всегда успеешь. Может тебя отпустит или, наоборот, его также прижмёт… И никаких дополнительных мер применять не придётся. - Хотелось бы верить, - Егор передёрнул плечами, - Ёбаный человеческий фактор. Одни проблемы с ним. Лиходей закатил глаза. *** Лиходей. - “...отчего же? Здесь мне будет очень удобно. - Послушайте, это же спальня моих родителей! - тоненькая блондинка на экране заломила руки. - Она им больше не нужна, - холодно ответил высокий офицер, - В отличии от меня. Теперь она принадлежит мне и, пока я нахожусь в Мемфисе, будет моей, - он окинул блондинку дерзким взглядом, - А ты, Мэри? Вероятно, спишь всё в той же комнате? Дай-ка вспомнить... Кажется, она как раз напротив моей. - Бессердечный, наглый ублюдок!..” - Что смотришь? - спросил Лиходей. - Хрень какую-то, - отозвался Юра. Он сидел на диване и любовно протирал старенькую скрипку фланелевой тряпочкой, - Только включил. Это, типа, гражданская война? Ну, в Америке. Там где феды с конфедами воевали. Лиходей сел рядом с ним и откинулся на спинку дивана. Блондинка на экране в слезах выбежала из особняка и побежала к городу. - ...я так понял, что вот она и этот капитан были друг в друга влюблены, но она из богатой семьи, а он из бедной. Их обоих как-то наебал её отец… Типа, ей сказал, что тот её предал, ему - что она его предала, или что-то в этом плане. И они десять лет страшно друг на друга обижались. А тут война, и он, типа, с федерацией, а она - с конфедерацией. И он захватил её город. И это, типа, важно, потому что это какой-то важный город?.. Не ебу. - Мемфис довольно важный, - сказал Лиходей, - Там, по-моему, было последнее за войну большое сражение на воде... Федерация открыла себе Миссиссипи. Дальше веселились уже на суше. У нас где-то книжка есть про гражданскую войну, если тебе интересно. - Не особо, - отозвался Юра. Он убрал скрипку в футляр и застегнул на молнию. Девушка на экране, отработав смену в госпитале, вернулась домой, где застала толпу пьяных матросов. Прошмыгнула мимо них на кухню, увидела там офицера, ведущего непринуждённую беседу с её старыми слугами, после чего в ярости взлетела наверх, в свою комнату, задвинула засов и бросилась на кровать. - Как поживает Паганини? - спросил Лиходей. - От зубов отскакивает. Но Паганини - не проблема, проблема - ёбаная история искусства. Консерватория, в которую Юра подал документы, прислала ему индивидуальную программу вступительных испытаний, и теперь везде, где можно и нельзя, Юра играл, читал и зубрил. - Ты рано, - сказал он, бросив взгляд на часы, - Я думал, вы с Мефисто засидитесь до утра. - Я тоже так думал. Но ему назначили рандеву, и мне пришлось удалиться, - Лиходей вздохнул, - А мы так мило беседовали о людях и монстрах… Жаль было прерываться. - Так пообсуждай со мной, - сказал Юра, и в его голосе было что-то упрямое, воинственное, - Или это что-то, что я не пойму? - Да нет, птенчик, - Лиходей улыбнулся и погладил его по щеке, - Я думаю, что ты всё поймёшь. *** Руслан. После недель метаний он, наконец, определился с планом действий, установил мир с самим собой и смог вернуться к работе. Старые наработки сценария отправились в мусорку. У Руслана появился новый концепт - более простой, правильный и напрочь лишённый оптимизма. Несколько часов у них с Мишей ушло только на обсуждение “скелета” - условного разделения выпуска на части. - Может главами? - У меня главы были в Оскорблении чувств. Не хочу повторяться. Может без глав, просто названиями? Или цифрами. - Римскими! - Можно и римскими… Растворимым кофе и бессонными ночами сценарий закончили за неделю. - Очень… Необычно, - сказал Коля, прочитав первый драфт, - Совсем не то, что я ожидал… Мне казалось, ты хотел другую концовку? - Мне тоже так казалось, - отозвался Руслан, - А потом я подумал головой и понял, что мне это вообще не нравится и надо всё менять. - А Миша как отнёсся? - Поддержал. Он тоже хочет делать круто, а не… Ну, обычно. - Вижу, - Коля пролистал файл в начало, - Не знаю уж, круто или нет, но эффект будет знатный. И всё-таки… С чего вдруг такое рвение? Не пойми неправильно, шоу у тебя отличное, но раньше ты так сильно над выпусками не парился. И в философию не пускался. - Раньше повода не было, - сказал Руслан, - А сейчас - повзрослел, наверное. Хочу сделать что-то красивое. Чтобы, вот, если умру, попаду к райским воротам и Бог спросит у меня, что я сделал, чтобы попасть в рай, я мог бы показать ему этот выпуск и он, чисто: “А, ну, хер с тобой, проходи”. - Достойная цель, - Коля отложил планшет, - Только… Разве Бог матерится? - А как же, - серьёзно сказал Руслан, - Глядя на весь этот Марлезонский балет - как без мата-то? Коля Соболев подавил улыбку. Последний день съёмок был невыездной. Оставалось доснять только несколько сцен в помещении и несколько на зелёнке и дописать кусок озвучки. В честь торжественной отправки материала на монтаж в студию заказали пиццу, спрятали оборудование в чехлы и расстелили на холодном полу реквизитные пледы. Как-то особенно праздновать усталая съёмочная команда была не в состоянии, но ели и болтали с удовольствием, вспоминая весёлые и не очень моменты прошедшего сезона. Смеялись, строили планы на будущее. Руслан позволил себе на несколько часов забыть обо всём, и с головой окунуться в беспечную радость от хорошо проделанной работы. Но когда пришло время расходиться, он взял Мишу за локоть и отвёл его в сторону. - Мне нужно встретиться с Мефисто, - сказал он тихо. - Чё? - спросил Миша, - В смысле… Зачем? - Надо, - сказал Руслан, - Я не могу сказать. Это, по-моему, выше твоего уровня доступа. - Э-э-э… А кто тебя пустил выше моего уровня доступа? - Я сам себя пустил. Это длинная, неприкольная и очень утомительная история. Так что? - Ты прямо сейчас хочешь встретиться? На ночь глядя? - Да, - Руслан отвёл взгляд, - Боюсь, если прожду ещё немного - сделаю какую-нибудь глупость. - С тебя станется, - хмыкнул Миша и достал телефон, - Ладно, сейчас напишу. *** Мефисто сидел спиной к барной стойке, небрежно опираясь на неё локтями. Выражение его лица было спокойным, почти скучающим, но голова была немного наклонена в сторону, а губы плотно сжаты, как бывало всегда, когда он был готов внимательно слушать. Руслан прошёлся по комнате, собираясь с мыслями. Ему не предложили сесть - он не нуждался в разрешении, но усидеть на месте всё равно бы не смог. Собственные пальцы казались ему ужасающе холодными, сердце гулко билось где-то в горле. Нужно было начать. Только начать - а дальше одно перейдёт в другое, и станет легче. Он всегда умел трепать языком. Почему, почему он решил, что готовить речь заранее - ниже его достоинства? - Я хочу рассказать тебе историю, - начал он и заложил руки в карманы, чтобы не заламывать нервно пальцы, - Что-то между чистосердечным и сказкой на ночь. Мефисто слегка приподнял брови и кивнул, призывая Руслана продолжать. - Четыре недели назад социалисты попросили меня работать с ними против Смелой, Соболева и всего, что они представляют. Сначала я и слушать не хотел, но Кир, парень, которого ко мне приставили, был… Весьма убедительным. Знал на что давить. И мне стало интересно. Он прошёлся по комнате, кожей ощущая взгляд Мефисто. Нервная дрожь прошла, на смену ей пришло усталое спокойствие. Что сделано, то сделано. Или он узнает правду, или не увидит завтрашний рассвет - одно из двух. - В это было тяжело поверить. Настоящая оппозиция, с ресурсами, с идеологией - и прямо у тебя под носом. Я даже позволил себе немного помечтать. Может быть, раз они уже так далеко продвинулись, им правда удастся что-то изменить? Мефисто молча закинул ногу на ногу. - Прямого согласия, как и прямого отказа я им, понятное дело, не давал. Сам посуди - если бы всё вскрылось, и ты бы пришёл ко мне с пистолетом, я бы отбрехался тем, что тянул время и пытался вытащить из них побольше информации. Разумеется, чтобы потом сдать их тебе с потрохами. И всё-таки… Я так заебался за эти годы. Мне так хотелось во что-нибудь наконец поверить!.. Он провёл рукой по лицу и глубоко вдохнул, призывая себя успокоиться. Изливать душу главе секретной службы совсем не входило в его планы. Чем бы ни закончилась эта ночь. - Ты знаешь, мне не симпатичны социалисты. Ни эти конкретные, ни сам концепт, но им было что мне предложить. И они, так или иначе, принесли бы с собой перемены, а Городу нужны перемены. Я почти согласился участвовать… Ах да, я же не рассказал, что мне предложили. Я должен был слить им некоторое количество инсайдов из телестудии, вместе с тем материалом, который мне удалось накопить на годы работы. Женя, конечно, изъял всё, что было у меня на ноуте, но я же не дурак, класть все яйца в одну корзину… “Хотя, - подумал Руслан, - Сейчас я делаю именно это.” - В общем, я был готов согласиться. И в качестве последней проверки запросил разговор с их главой, Карелиным… И получил. Говорили мы, в общей сложности, минут тридцать, но к концу я был готов всё ему простить, и ещё самому попросить прощения за годы шуток. Потому что он так искренне, без фокусов говорил, таким хорошим, простецким языком… Я, конечно, бессердечная скотина, это все знают, но Карелин мне показался исключительно душевным парнем. А потом, когда его светлый образ перестал застить мне глаза, я начал думать головой. Скажи, ты читал “Евгения Онегина”? - Давно, - отозвался Мефисто. Неожиданная смена темы словно разбудила его - он повёл плечами, шмыгнул носом, но был явно настроен слушать дальше. - Помнишь ту сцену, уже после дуэли, когда Татьяна приходит домой к Онегину? Она находит комнату, в которой он проводил много времени, смотрит его книги, замечает пометки на полях, следы от ногтей, и понимает, что он не тот, кем хочет казаться. “Чужих причуд истолкованье, слов модных полный лексикон - уж не пародия ли он?” В девятом классе за длинное, увлечённое сочинение по Евгению Онегину он получил трояк, потому что в порыве эмоций назвал Татьяну “влюблённой дурой” и забыл вычеркнуть это прежде, чем сдать. За исключением подобных случайностей, с сочинениями у него всегда было хорошо - плохо было со всем остальным. - Так вот, я три дня, под видом ресёрча для финала сезона, наводил справки про Карелина. Шерстил его биографию, смотрел интервью, читал всякие умные статьи. Про социализм я теперь знаю раза в три больше, чем хотел бы… Но кое-что не давало мне покоя. Я слушал раз за разом то, как он отвечает на вопросы и пытался понять, почему его слова кажутся мне такими знакомыми? Слушал, слушал, а потом меня осенило. Это же слова Коли Соболева! Мефисто смотрел на него без улыбки, едва заметно прищурившись. - Коля очень талантливый спичрайтер, - продолжал Руслан, - Кто бы что ни говорил. Но он столько лет этим занимается, что приобрёл узнаваемый стиль. Под налётом другой идеологии и всякого окраинного сленга его тяжело различить. Тяжело, но можно, если знаешь куда смотреть. Но ведь не может быть, чтобы Коля писал речи для Карелина? Он же голос власти, её самый преданный адепт… У меня чуть череп не раскрошился, так активно я работал мозгами. Руслан одёрнул полы пиджака. Было странно и неожиданно легко озвучивать то, о чём последние дни он так старательно молчал. - На прошлый день рождения Катя подарила мне учёную книжку по саморазвитию. Там прямо во вступлении говорилось, что прежде, чем приступить к решению проблемы, нужно осмотреть её с разных сторон. Может быть в самой книге это как-то пояснялось - не знаю, дальше вступления я не зашёл, но мысль показалась дельной. Так что вместо того, чтобы дальше мучиться, я решил съездить к другу в Колхозный, послушать местное радио, посмотреть газеты… Съездил и вот что узнал. В Центре этого, может, пока и не понимают, но в западных районах Карелин - готовый кандидат. Я вот смотрел на это и думал - да какого хрена? С каких пор мы позволяем политический плюрализм?.. За окном, разгоняя темноту, переливался неоновый рекламный щит, бросая на подоконник то зелёные, то голубые, то розоватые отсветы. - Не мог же ты, око, блять, всевидящее, не заметить самую крупную в Городе партию? Значит, наверное, не всё так просто. Тогда я попытался представить, какая мысль могла стоять за… За совокупностью этих факторов. Если допустить, что я кругом прав, и у нас действительно есть сильный кандидат, которому пишет речи Коля Соболев, то как так, нахер, получилось? - Действительно, - сказал Мефисто, и в его голосе не было ничего, кроме вежливой заинтересованности, - Как же так получилось? - Я думаю, что ты способен ответить на этот вопрос гораздо лучше, чем я, - отозвался Руслан, - Но если хочешь я могу пофантазировать на тему. Представим, что в какой-то момент или твоих ушей достигли вопли оппозиции, или просто ты сам понял, что вечно держать консерваторов у власти не получится. Что сменяемость власти, хотя бы видимая - нужна. Не на этих выборах, понятное дело, но на следующих… А это значит, что нужна другая партия и другой кандидат. Но кто? Либералам всё ещё припоминают прошлые грехи, народ не хочет видеть их у власти. Мелкие партии районов в постоянной грызне, да и продвигать их тяжело. Создавать что-то новое с нуля при нынешней власти - чревато, могут заподозрить. А у социалистов есть деньги, влияние, идеология… Только лидера постоянного нет. Потому что карьеристов свергают за недостаток партийности, а реальные приверженцы не удерживаются у власти. Значит, нужно найти им лидера, а дальше уже через него делать с партией всё, что захочешь. Ты откопал в Антихайповской глуши Славу Карелина. Купил его, поставил на нужные рельсы и вывел в люди. Создал ему эффектный, лаконичный, идеологически-верный образ. Всё это - в строжайшей тайне. Ты очень радел за успех этого предприятия, поэтому писать ему предвыборные речи поставил Колю Соболева - не просто лучшего из лучших, но самого верного и преданного. Может быть, наврал ему, что это всё для консерваторов, что ты возвышаешь Карелина, только чтобы потом побольнее уронить. Может быть навешал какую-нибудь ещё лапшу - не знаю. Это не имеет значения. - Хорошо, - сказал Мефисто, - Продолжай. - Спасибо, что разрешил! - огрызнулся Руслан, - Но перед тобой… Гипотетическим тобой, в этой гипотетической ситуации. Так вот, перед тобой встаёт проблема. Как вывести социалистов в люди, если последние годы официальные СМИ поносили их на чём свет стоит? Нельзя же вдруг начать их хвалить - это будет палево. Вот тут, признаюсь, моя фантазия даёт некоторый сбой. Потому что я представляю себе пункт “б” твоего плана, но не представляю пункт “а”. Под пунктом “а” должно идти что-то большое и основательное, что-то, что реабилитирует социалистов в глазах Города. Не знаю что. Может быть ты и сам пока не знаешь. Они столкнулись взглядами и Руслан вдруг с ошеломляющей ясностью понял, что прав. И что Мефисто понял, что он понял. - А пункт “б”? - А пункт “б” - это я, - отозвался Руслан, - В смысле, привлечь на свою сторону оппозицию. А кто у нас самая известная оппозиция? - он ткнул большим пальцем себе в грудь, - Я. Я самая большая рыба в этом аквариуме. Мефисто усмехнулся. - Но ты не можешь… Да и не хочешь мне доверять. Что я, в общем, понимаю. Поэтому делаешь вид, что это не ты меня нанимаешь, а Слава Карелин. И, разумеется, посылаешь ко мне своего агента, чтобы уговорить. Мне ведь раньше казалось, что я его случайно выбрал, но потом посмотрел резюме остальных и понял, что из всех троих в принципе годился он один. А кто представил мне список кандидатов? Коля Соболев. Который в курсе всего дела. Гипотетически. - Гипотетически, - повторил Мефисто. Он скрестил руки на груди и снова шмыгнул носом, - Если представить, что твоя… Занятная байка - это правда… То какой резон тебе приходить сюда и раскрывать все карты? Не лучше было бы выждать, собрать побольше информации, чтобы ударить в нужный момент? Подобная информация в плохих руках может стать грозным оружием. - Не подумай, что это не приходило мне в голову. Только вот… Какой в этом смысл? Нет варианта, что я сболтну что-то подобное и останусь вживых. То есть нет, останусь, конечно. Чтобы громко, при свидетелях, заявить, что был пьян и порол чушь… А потом через пару дней упасть с лестницы. Или из окна, чем чёрт не шутит… А я жить хочу. Как там говорят? “Ты или умираешь героем, или живёшь достаточно долго, чтобы стать злодеем”? Будем считать, я прожил достаточно долго. - Что у тебя на уме Руслан? - Мефисто больше не улыбался. Он чуть наклонился вперёд, - Чего ты хочешь? Руслана бросило в жар от мысли о том, что вот здесь, вот сейчас лицедейству придёт конец и они будут честны друг с другом. Может быть в первый и последний раз. - Хочу место Коли Соболева при новой власти, - сказал он, - Вы не сможете оставить консерватора на месте ведущего журналиста, а я всё равно уже не буду оппозицией. Разумеется, одухотворённые речи для Карелина тоже придётся писать мне. И прочие танцы с бубном организовывать… Но я справлюсь. - Да, - сказал Мефисто, после недолгого молчания, - Ты справишься, - он провёл рукой по волосам и криво улыбнулся, - Руслан Усачев, ведущий журналист… Кто бы мог подумать. Ну, значит такова судьба. Налей себе… Ты за рулём? - Ага. - Тогда водички себе налей и присядь, а то ты бледнее своей рубашки. Руслан снял с полки чистую кружку, налил в неё воды из-под крана и сел на свободный табурет. - Мне нужно будет подумать ещё трезвыми и отдохнувшими мозгами о том, когда и куда тебя интегрировать, - сказал Мефисто, - Не надейся, что я просто посажу тебя за руль, а сам лягу спать на заднее сиденье. Хочешь власти - её придётся заслужить. Но что-то мне подсказывает, что трудности тебя не остановят, - он потёр переносицу, - Завтра вечером сядем вместе с Колей, обсудим планы… Говорят, вы наладили отношения. - Есть такое. - Это хорошо, потому что вам придётся сотрудничать теснее, чем когда либо раньше. И ещё… - он пощёлкал пальцами, - Женя знает. А раз вы оба знаете, значит Катерина, скорее всего, тоже рано или поздно узнает. Это - твоя ответственность. Руслан кивнул. Он чувствовал себя выжатым. Нервное возбуждение схлынуло, длинный и тяжёлый день давил ему на плечи. И всё же любопытство пересиливало в нём усталость. - Скажи, если этим вопросом я превышаю свои полномочия… Потому что я пока не очень понимаю свои полномочия. Но у тебя ведь действительно нет пункта “а”? - С чего ты взял?, - спросил Мефисто с улыбкой, которая могла значить всё, что угодно, - С твоими полномочиями разберёмся завтра. А теперь… - он зевнул и бросил многозначительный взгляд на часы, - Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?.. *** Финал сезона смотрели все вместе, на диване в гостинной. Даже Мася присоединилась, хотя её, очевидно, гораздо больше интересовали Катины крабовые чипсы, чем то, что происходило на экране. - Ну как? - спросил Руслан, стараясь не слишком очевидно гордиться самим собой. - Просто… Вау! - отозвалась Катя, - Я потом ещё в записи пересмотрю - мне кажется, я поймала не все отсылки. - Это я гарантирую, - сказал Руслан, - Их там столько!.. У меня примечания к сценарию получились едва ли не длиннее, чем сам сценарий... - он бросил взгляд на Женю, - А ты что думаешь? - Фанаты будут визжать, - делано-равнодушно отозвался Женя, - Особенно учитывая, как долго ты тянул с последней серией. Руслан отвёл взгляд. - Хватит ворчать, - Катя перегнулась через Руслана и ткнула Женю пальцем в щёку, - Видно же, что тебе понравилось. - Его двадцать миллионов аудитории завтра будет хвалить, - сказал Женя, в ответ отобрав у неё полупустую пачку чипсов, - Должен же кто-то его спускать с небес на землю! К операторской работе никаких претензий, но там мало твоей заслуги. А что до сценария… Диалог в начале слишком пафосный, романтическая сцена неубедительная, а остаток - вообще сплошной монолог с редкими перебивками. Как это называется вообще? - Это называется искусство, - сказал Руслан и откинулся на спинку дивана. Он чувствовал удовлетворение от проделанной работы, но к нему примешивалось что-то ещё, что-то большее. Страх, и нетерпение, и... В финале сезона он сказал всё, что хотел - эта дверь закрылась для него навсегда, а за новой уже ничего не будет прежним. Альпинист Руслан Усачев рапортует о покорении Фудзи.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.