Бито. Ничего, кроме времени.
За время отсутствия шефа в полицейском участке было мертвецки тихо и скучно. Не сказать, что с Юнги веселее, однако знание, что он привычно сидит, насупившись, в своем любимом кресле и ломает голову над очередным заковыристым делом, на всех работников действовало как-то успокаивающе. Рядом с Юнги, несмотря на всю его резкость, царила атмосфера безопасности. И сейчас, после недели, проведенной дома в изоляции и мучениях, когда мужчина не зашел, а влетел в участок с одной только мыслью о том, как бы скорее занять себя работой и желательно навсегда, все выдохнули. Юнги встретил Каспер, который все утро торчал у стола в приемной, отмахиваясь от шуточек Алисы, мол, он ждет шефа, как его верный пес, хвостом виляя. Но Вуд действительно оживился, заметив вошедшего, несмотря на то, что после недельного «молчания» всегда было немного неловко. Каспер переминался с ноги на ногу, когда Юнги улыбнулся и протянул ему руку. Он не мог не ответить с той же теплотой на приветствие, мысленно проклиная все на свете из-за того, что именно ему, Касперу Вуду, придется сообщить новости, которые уничтожат и без того редкое настроение капитана. — Юнги, — неуверенно начал он, — начальство категорически запретило лезть в то дело и использовать материалы по нему, ограничив тебе доступ к архивам. Улыбка медленно сползла с губ, а расслабленное выражение лица Юнги сменилось на полнейшее непонимание происходящего. Однако по нахмуренным бровям Каспер понял, что он очень скоро дойдет до стадии гнева. — В смысле?.. — Прости! Я пытался им все объяснить, но меня выперли и дверью перед носом хлопнули, а звонить вообще бесполезно! — Каспер был возмущен не меньше, ведь он действительно старался вразумить вышестоящих в правоте действий своего капитана, пока он отсутствовал. — Твое отсутствие было им на руку... Услышав последнюю фразу, Юнги мгновенно начал закипать, еще немного — и пар из ушей пойдет. На его бледных щеках выступил румянец возмущения и обиды, а в горле встал ком от всех тех слов, которые готовы были вот-вот сорваться с языка — нецензурных, конечно же. Глаза бегали из стороны в сторону, он лихорадочно думал, что делать, и пытался хоть за что-то зацепиться, чтобы успокоиться и не разнести весь архив к чертям собачьим, забрав заветную папку и скрывшись в неизвестном направлении. — Да какого хрена?! — рявкнул Юнги, в бессилии взмахнув руками. — За все время моей карьеры я, конечно, понял, что все здесь тупые и слепые кретины, которые не могут сложить два плюс два, без обид, Кас, — офицер лишь пожал плечами, мол, «все о’кей, босс». — Но чтобы настолько! Мин Юнги всю неделю мечтал основательно взяться за работу, и Мин Юнги зол, потому что, когда появилась возможность, работать ему не дают. Поэтому он имел полное право орать в приемной, срываясь то ли на Каспера, который сообщил ему не очень приятные новости, то ли на Алису, которая сидела за стойкой и невинно хлопала накрашенными ресницами, нервно вертя в руках карандаш, то ли вообще на самого себя, но делал он это, без сомнений, очень громко. Однако коллеги привыкли и уже просто не обращали внимания, хотя некоторые слушали краем уха, пытаясь понять, почему их шеф, не успев вернуться к обязанностям, опять взбунтовался. — Успокойся, Юнги... — Алиса попыталась — не вышло. — Как я могу успокоиться, когда мне связывают руки?! Мы тут не на BDSM игрищах, чтобы меня связывали и имели! Я капитан, мать вашу, и пытаюсь распутать серьезное дело, но почему-то все равно меня неустанно наеб… — Юнги! — Каспер схватил его за плечи. — Я зол не меньше, но, пожалуйста, сохраняй спокойствие, и мы придумаем, как поступить. Верхушка запретила возобновлять дело семьи Ким, сославшись на то, что его закрыло еще ФБР, а еще оно старое, да и вообще, бла-бла-бла, вставь сюда любую нелепую причину, да хоть плохую погоду. Им лишь бы отмазку найти, но ты-то, Юнги, знаешь, где тут собака зарыта. — Каспер посмотрел в его карие глаза, сохраняя зрительный контакт, и добавил уже шепотом: — Ким Намджун знает, что ты объявил на него охоту. Юнги понимал, что Каспер прав, но легче от этого не становилось. Именно из-за этой семейки Ким ему вечно кто-то вставляет палки в колеса: то гребаные федералы, то другие отделы, то начальство. — Кучка придурков, — процедил сквозь зубы Юнги, отведя взгляд в сторону, и чуть похлопал Каспера по рукам, говоря тем самым, что он в порядке и оценил поддержку. Напарник, вздохнув, нехотя его отпустил. — Даже документов по этому делу не собираются давать, а это уже крайняя степень идиотизма. — Я звонил им несколько раз. Во время первого звонка пытался вежливо предоставить аргументы и доказательства того, что дела Робина Гуда и Ким Намджуна связаны и это только тупой не заметит. Игнор. Во время второго звонка терпение кончилось и учтиво и вежливо не получилось. Как итог — угроза увольнением. Но срать я на это хотел! На третий и четвертый раз трубку просто никто не поднял. Юнги посмотрел на Каспера. Ему было приятно, что друг и напарник так переживает, но это вовсе не удивительно, потому что они оба потеряли важную часть жизни три года назад из-за этого дела, они оба хотят наконец-то разобраться и поставить справедливую точку. — Больше не рискуй, Кас, а то ведь правда уволят, — Юнги ободряюще похлопал его по плечу. Каспер послушно кивнул, но это не значило, что он не продолжит рычать на тех, кто мешает расследованию, пусть это даже те, кто выше, плевать. Капитан встал напротив, скрестив руки на груди, он думал о том, как разрулить ситуацию. Каспер напряженно молчал и взгляда с напарника не сводил. После смерти Ральфа Юнги сильно изменился, пусть и старался этого не показывать, но Каспер заметил, потому что в те моменты был рядом каждую тяжелую минуту, каждый адский день. Юнги для него не чужой человек, Юнги Касперу очень дорог. Он за этого омегу отвечает, ведь лучшему другу обещал, себе обещал, что присмотрит. — Юнги, — ласково позвала Алиса, положив ладонь ему на плечо, — ты же сам знаешь, что тут что-то нечисто. Они просто боятся в это вмешиваться, у семьи Ким крепкие связи и свои люди повсюду. Думаю, тут и ребенок придет к выводу, что это плохо закончится, а ты все никак не поймешь. Юнги опешил, открыв рот в замешательстве, а Каспер хлопнул себя по лбу и что-то промычал невнятно. «Зачем ты это сказала, дура?» — Ты вообще на чьей стороне?! Слышишь себя, Алиса? — Юнги грубо сбросил ее руку и отшатнулся. — Я не позволю этой твари делать все, что вздумается, будь он хоть президентом, Майклом Джексоном, Богом или кем-либо еще! Он сядет и сдохнет за решеткой! Пока я жив, помните это! Я избавлю город от этой раковой опухоли! Он круто развернулся и пошел к своему кабинету, не обращая внимания на сотрудников, которые отскакивали с его пути как ошпаренные. С силой захлопнулась дверь, и все присутствующие удивились, как от такого удара она вместе со стеклянными стенами не рассыпалась на множество осколков. Уже внутри Мин Юнги продолжал ругаться, но до коллег долетало лишь приглушенное мычание. Мужчина с силой пнул стул, отчего тот беспомощно отлетел в сторону. Юнги плюхнулся в свое кресло, закинув ноги на стол, и замер. Он мог сидеть так часами, пока не придумает, что делать дальше. Иногда Мин Юнги тоже бывает безоружен. Бросив недовольный взгляд на Алису, Каспер вздохнул и, обреченно покачав головой, направился в архив. Раз уж им связывают руки, придется хитрить.*2*
Дверь кафе распахнулась всего на мгновение, не позволяя холоду нарушить уют этого места. Вошедший был одет в ярко-красную куртку, изодранные белые джинсы, белые кроссовки, а голову и лицо его скрывали вязаная синяя шапка, темные солнечные очки и неоново-желтый шарф. Его броский вид вынудил некоторых посетителей оглянуться, но почти сразу они вернулись к своему завтраку или беседе, если сидели за столиком не одни. Посетитель же мельком осмотрелся и уверенной походкой направился к столику в углу. Чимин поднял на него взгляд и коротко улыбнулся сам себе. Взяв меню и чуть пригладив челку, официант поспешил к столику, за который сел гость. — Чем обязаны? — Чимин положил меню перед своим другом и спрятал руки за спину, шаловливо улыбаясь. Он любил, когда Тэхен навещал его на дневной работе, пусть это и случалось довольно редко. — Вы случайно не знаете, господин Пак, где здесь мой любимый омега? Я его не видел аж целые сутки, — улыбнулся Тэхен, снимая шарф, но не трогая очки и шапку: не хотел, чтобы его еще кто-то узнал. — Любимый, говоришь? Тогда почему от тебя другими омегами пахнет? — Чимин усмехнулся, скрестив руки на груди. — Потому что твой альфа слишком сногсшибательный, — посмеялся он, подыгрывая. — Я буду чай с молоком и круассан. — Есть, сэр, я быстро! А потом поговорим, ты же не просто так пришел. — Я к тебе́ пришел, мой проницательный друг, — сказал Тэхен, но Чимина уже след простыл. Он вернулся спустя пару минут с заказом и, пока позволяло отсутствие новых посетителей, сел напротив, глядя на то, как Тэхен пробует чай. Чимин ждал, пока он соберется с мыслями, хотел увидеть его глаза, но терпел темные стекла очков, принимая неприятную необходимость. Тэхен же при взгляде на такого Чимина чувствовал тепло: ему нравилось видеть парня ночью одним, а утром — совершенно другим. Для Тэхена Чимин всегда оставался прежним собой, но внешний вид разительно менялся, словно у него был брат-близнец. Хотя, думал Тэхен, от второго такого омеги этот город только прекраснее стал бы. — Помнишь, как-то я рассказывал тебе о вечеринке, которую хочу организовать в конце осени? — спросил он, поставив чашку на блюдце. — Да. Что такое? — Чимин заинтересованно склонил голову. — Я все уже подготовил для нее. Ты же будешь в клубе? Насторожившись, Чимин с упреком во взгляде посмотрел на Тэхена, замечая, что тот волнуется. — Выкладывай, в чем подвох, а потом я отвечу тебе. — Я уже говорил, что ты проницательный? — Тэхен неестественно улыбнулся. — Ничего такого, душа моя, честно! Просто я пригласил братьев, хотел отпраздновать, все-таки вся семья в сборе. Чимин вздрогнул и нахмурился. — Постой-постой! Как это, вся семья? Ты что… хочешь сказать, что… — Да. Хосок тоже. Сердце омеги забилось, как у напуганной лани. Страшилками про Цербера он за последнее время и без того был сыт по горло, так теперь еще и лично может его встретить, потому как Тэхен буквально об этом и просит. Как же так? Чимину лишние проблемы не особо нужны, а попадаться на глаза убийце, за которым полиция уже несколько месяцев угнаться не может, тем более не хотелось. Пусть Тэхен и рассказывает о Чон Хосоке только положительное, Чимин смотрит правде в глаза. Да и старших братьев Тэхена он не горел желанием видеть. Одного раза хватило: как-то с Намджуном взглядами случайно столкнулся, так потом, пока домой не пришел, думал, что преследуют. — Я не… — Чимин, прежде чем ответишь, послушай, — взмолился Тэхен. — Я понимаю, что не вправе втягивать тебя в дела семейные, но ты моя опора. И даже не до конца понимаешь, насколько. Ты мне нужен на этой вечеринке. Отработай лишнюю смену, умоляю. Сказать, что Чимин опешил, — ничего не сказать. Он впервые видел Тэхена таким. — Тэ, ты что, боишься? — напряженным шепотом скорее уточнил, чем спросил он. — Не знаю, просто волнуюсь сильно. С одной стороны, я не хочу звать их, обязательно поцапаются, но с другой стороны — там будет Хосок, они просто развлекутся, расслабятся и, может, хоть один вечер проведут без драк. Поэтому я хочу, чтобы вечеринка была на высоте, поэтому прошу твоей поддержки. Чимина тронуло его желание: он прекрасно понимал, как Тэхен устает и расстраивается, когда ссорится с братьями, ведь это сильно выматывает нервную систему. К тому же часть его переживаний всегда ложится на плечи Чимина, они ведь истинные, а истинные и в горе, и в радости вместе и без всяких клятв у алтаря, потому что это ненужное. — Я понимаю твои стремления, хоть они и бесполезны, стоит это признать. Твои братья не те люди, что с легкостью забудут о ненависти, но может, на один вечер они и сделают это ради тебя. И я выполню просьбу тоже ради тебя, — уверенно проговорил Чимин, чувствуя, как друг выдохнул с облегчением. — Однако… это же не вся история? Тэхен виновато улыбнулся, понимая, что от Чимина он ничего не утаит. — Дело в том, что у Хосока есть младший брат и… — Можешь не продолжать, — парень усмехнулся. — То-то я думаю, откуда у меня такое хорошее настроение, да еще и с самого утра. А это, оказывается, ты влюбился. — Все сложно, — Тэхен тяжело вздохнул и почесал подбородок. — Я пока разбираюсь в себе. Мы только познакомились. — Ну, и когда это тебя останавливало, дорогой мой? — В целом, ты прав, никогда не останавливало, — угрюмо ответил он, — но для меня фамилия этого омеги, как знак «СТОП». Я не хочу принимать поспешных решений. — Вау... Все так серьезно? Это была любовь с первого взгляда? — Хватит тебе смеяться! — возмутился Тэхен, хлопнув ладонью по столу, и отвернулся, безуспешно пытаясь скрыть смущение. Чимин хихикал, всеми силами сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос. Но он действительно был удивлен такому откровению со стороны Тэхена, особенно учитывая то, что личная жизнь у альфы никогда не ладилась. Стоит вспомнить хотя бы Ксиана и прочих омег «на пару раз». Хотя Ксиан места в этом списке не заслуживает, он пробыл в роли пассии Ким Тэхена очень долго, и Чимин как-то думал, что друг наконец-то остепенился и завел по-настоящему серьезные отношения, пока не узнал про его измены. Тогда все встало на свои места. — Прости. — Так ты согласен? — с надеждой Тэхен подался вперед, почти перегнувшись через столик. — Эх-х… ладно. Чего уж там, — сдался уговорам Чимин. — Но с тебя прибавка к зарплате. Тэхен встрепенулся и с радостной улыбкой схватил друга за руки. — Да я бы тебя содержал полностью, но ведь сам не хочешь, глупый, — Тэхен поочередно поцеловал его в обе ладони, и Чимин смущенно засмеялся. — Спасибо, спасибо, спасибо! Ты лучший омега в моей жизни! — Скажешь это своему новому избраннику... Пей чай, остынет.*3*
Все еще стараясь отойти от утреннего разговора с Каспером и Алисой, Юнги слонялся по кабинету и медленно переваривал всю информацию по делу, которую имел на руках, а она, увы, была скудная. Наконец, отринув сомнения и бросив самобичевание, мужчина упал в свое кресло и выудил из кармана телефон, решив порыться в интернете, и не прогадал. Он листал новости, в который раз перечитывал информацию о трех братьях. Ким Сокджин такой белый и пушистый, Ким Тэхен та еще оторва, а вот о Ким Намджуне почти ничего. Ни интервью, ни моментов с шоу или репортажей, только изредка находились фото, и те были в плохом качестве, будто назойливые папарацци разучились качественно выполнять свою работу, словно кто-то пальцем смазал краску, тщательно все подчищая. Юнги недовольно ворчал. Вдруг он наткнулся на одно интригующее видео. Это оказалось интервью с Ким Тэхеном, которое проводили буквально час назад. «Отрывок из видеоинтервью: Журналист: С нами любимчик публики, Ким Тэхен. Знаете, ваши фанаты начали замечать, что в последнее время вы стали намного активнее, клубы буквально кричат и содрогаются от музыки каждую ночь, да и рейтинги возросли. Что же так повлияло на ваш настрой? Вдохновение? Всплеск энергии? А может, любовь? Ким Тэхен: *скромный смех*… Я счастлив, слышать столь лестные комментарии — радость для меня. Да, у меня был сложный период в жизни… личные проблемы. Но сейчас все в норме, и Ви готов вернуться на танцпол и закатить лучшую вечеринку осени! Насчет причин, их много… но вот в одну вы попали точно. Я могу сказать, что встретил человека, который мне очень нравится. Ж: Оу-у-у! Так вот оно что! И кто же он… или она? КТ: Не смущайте меня, а то лицо станет такого же цвета, как волосы. Ж: *смех*... КТ: К сожалению, пока это останется тайной. Ведь прошло не так много времени с моих прошлых отношений, закончившихся… довольно болезненно для меня. Ж: Мне жаль... Но что насчет вечеринки, о которой вы говорили? КТ: Да-да. Вечеринка состоится в моем самом большом клубе «Черва». Вообще в этот день все мои заведения будут устраивать такую же тусовку, но я лично буду именно там. Ж: Как я слышала, входные билеты ограничены. КТ: Да. Но вы можете пойти в другой клуб, как я и сказал, эта вечеринка распространяется на все заведения и...» Дальше Юнги не смотрел: он узнал главное. После смерти дочери мэра весь город на ушах стоял, а он вечеринки закатывает, что ж… вполне в стиле Ким Тэхена. Хотя, если честно, смертью больше, смертью меньше — Спящему городу точно плевать, что уж о жителях говорить. Одна только полиция вынуждена за все отвечать. И теперь, к его неожиданному везению, у капитана появилась возможность подобраться к цели ближе. В логово к Мафии. Он пока не знал, чего именно хочет этим добиться, но такую возможность просто нельзя упустить, особенно сейчас, когда ему отрубают все другие пути. Шефа из раздумий нагло вырвала шлепнувшаяся на стол внушительных размеров папка. Юнги выпрямился в кресле и, переведя строгий взгляд с папки вверх, уставился на своего напарника. — Что это, Каспер? — Материал по Ким Намджуну, а это, — рядом приземлилась папка чуть меньше, — по нашему стрелку. Юнги, нахмурившись, медленно опустил взгляд на документы, не веря своим глазам. Каспер довольно усмехнулся, скрестив руки на груди, и пояснил: — Да, я просто пошел и взял документы из архива без разрешения, ведь доступ ограничен только для тебя. Думал, обрадуешься, — он вмиг стал серьезным и посмотрел на своего шефа, который пребывал в легком замешательстве. Каспер хотел как лучше, но Юнги может разозлиться из-за того, что тот нарушил правила, — Юнги, только ты можешь распутать это дело и покончить со всем. Знаешь, я верю в тебя. Даже если тебе запрещено вмешиваться в дело семьи Ким, ты можешь использовать эти данные для поимки стрелка. Капитан молчал, в его голове внезапно созрел план. План, который мог повредить его карьере, даже уничтожить ее, план, который грозил лишить мужчину жизни. И он побеспокоился и обдумал бы все еще раз, если бы не старые раны и тот факт, что для Мин Юнги смерть ровным счетом ничего не меняет. — Спасибо, — тихо сказал он, осматривая папки. — Правда, спасибо тебе, Кас… Ты дал мне шанс, за мной должок. Юнги поднялся на ноги и принялся поспешно собирать вещи, бегая по кабинету в поисках того, что может быть ему важным. Каспер вертел головой, наблюдая за ним, и не понимал, что происходит. — Куда ты? — в который раз спросил он. — Я должен рассмотреть все дома внимательнее. Позвоню, как что-нибудь найду, завтра обсудим в участке, —остановившись, Юнги посмотрел на своего напарника как-то странно, виновато. От таких эмоций в глазах Юнги у Каспера засосало под ложечкой, он поджал губы, чтобы с них лишних слов не сорвалось. Каспер умел распознавать ложь, и сейчас он Юнги ни на грамм не верит, но отпускает, потому что удержать его ничем не может, да и, по сути, никогда не мог. Они ничем, кроме как несколькими годами службы и сомнительной дружбой, не связаны. — Пока, Кас… — На связи. Будь осторожен, Мин Юнги, я тебя прошу. — Да ладно тебе. Завтра увидимся… Юнги бы ему ободряюще улыбнулся, но вот от взгляда напарника совсем улыбаться не хотелось. Каспер его насквозь видел. Юнги был благодарен за то, что он не препятствует и отпускает, за то, что старается оберегать, но только вот смысла в этом нет: Юнги сам себя не уберечь не боится. Он не смелый омега, он омега в отчаянии, омега, желающий отомстить за всех, кто по его вине страдал, и за все, что он потерял. И мстить он не просто кому-то хочет, а самой Судьбе, и прекрасно знает, что поплатится за это. Стоит ли говорить, что больше шеф полиции в участке не появлялся?*4*
Три дня спустя. В день вечеринки.
Раздался легкий стук в распахнутую дверь. — Можно? Чонгук стоял у большого зеркала в своей комнате, которая находилась на втором этаже в конце коридора, рядом со спальней того, кто стоял на пороге. Тэхен выглядел не так ярко и вызывающе, как обычно, однако, несмотря на то, что черные джинсы и простая белая футболка с металлическим кулоном смотрелись просто, этот наряд делал парня невероятно привлекательным. Открывался вид на шею, острые ключицы, руки и широкие ладони с красивыми длинными пальцами, украшенными несколькими кольцами. Тэхен не имел привычки выбирать такие вещи, но внезапно ему захотелось одеться как можно — как бы он выразился — скучнее. Чонгук рассматривал его в отражении, неосознанно улыбаясь. Тэхен, скрестив руки на груди, оглядывал юношу с ног до головы, не стесняясь и не скрывая своего интереса. — Что? — спросил Тэхен, наткнувшись на его взгляд, с легкой улыбкой вошел в комнату и остановился рядом, прямо за левым плечом. Чонгук занервничал: они стояли совсем одни в полумраке спальни, которая сейчас освещалась лишь бра, что висело над зеркалом. Он чувствовал грудь Тэхена в нескольких сантиметрах от своей спины. От чужого тела исходил жар, на его кожу мурашками переливался, а запах коньяка медленно заполонял пространство и легкие. — Ничего, — Чонгук вернулся к своему отражению, покрывая губы прозрачным блеском. Он не привык ходить по клубам, но сегодня постарался выглядеть сногсшибательно: слегка подкрасил глаза, несмотря на все протесты старшего брата, которому в итоге пришлось смириться, и выбрал наряд. Черные джинсы, подчеркивающие стройные ноги, с серебряной цепочкой на поясе и невесомая шелковая рубашка цвета морской волны, которая так и норовила соскользнуть с плеча, обнажив молочную кожу. Тэхен нервно сглотнул, решив не останавливать свой взгляд на ключицах и шее омеги, чтобы не думать о том, что хочется увидеть, как наливаются краской щеки, как распахиваются влажные губы, распухшие от жадных поцелуев, как на прозрачной коже расцветают следы-укусы. Он свои потаенные желания сдерживал, и это было непривычно. — Ты очень красивый, — сорвалось с губ Тэхена то, на что хватило фантазии и смелости. Он хотел сделать достойный комплимент, но был слишком взволнован предстоящей вечеринкой, а теперь еще и тем, что Чонгук вот так близко, прямо перед ним. Не упустить бы. К этому омеге он относился по-особому. На это повлияло в большей степени то, что Чонгук брат Хосока, которого Тэхен очень любил и еще с детства ставил в пример. Он был уверен, что Хосок растил Чонгука в тепличных условиях, как нежный цветок, и в большем потакал ему, но и не забывал наставлять, научил стоять за себя и проявлять характер, если нужно. Поэтому осознание, что Чонгук перенял лучшие черты у того, кто его воспитывал почти всю жизнь и кого безмерно уважал Тэхен, зарождало приятное удовлетворение и предвкушение чего-то интригующего. — Спасибо, — смущенно пробормотал Чонгук. Тэхен растаял под взглядом, брошенным ему из-под густых черных ресниц. Все случилось слишком быстро, но так естественно, будто продумано заранее. Чонгук начал постепенно привыкать к жизни в большом особняке, в основном из-за того, что рядом с ним брат, конечно, ведь родное гнездо омега не любил покидать надолго. Но была еще причина: Чонгук впервые в жизни почувствовал влюбленность. И эти новые чувства начинали бабочками порхать в животе, стоило Тэхену пройти в зоне видимости, улыбнуться или что-то сказать ему. Эти двое поладили почти сразу же, стоило заговорить, но Чонгук все еще осторожничал, хоть и проводил большую часть своего времени именно с Тэхеном, за исключением ночей, когда он не ночевал дома. В такие моменты омегу грызла необоснованная ревность, хоть он и понимал, что никакого права на такие эмоции не имеет. Чонгук был неопытен в отношениях, и хоть они не встречались, Тэхен ему очень нравился, как мужчина, как альфа и как человек. Но, так и не сумев к нему и к эмоциям, который вызывает Тэхен, привыкнуть окончательно, Чонгук мог спокойно выдохнуть лишь в полном одиночестве. В голове его боролись противоположные чувства, и омегу влекло к альфе так же сильно, как и отталкивало от него. Из-за неопытности или из-за чего-либо еще. Несмотря ни на что, Тэхен был очень обходителен, и Чонгуку порой казалось, что он попал в сказку, а Ким Тэхен — принц на белом коне, вернее, на красной «Audi R8». Позавчера они катались по городу, ездили в кино, вчера гуляли в парке, замерзли, но отогрелись горячим шоколадом в кондитерском магазине. Тэхен не привык за кем-либо долго ухаживать, он никогда не чувствовал тяги к чему-то стабильному, исключая своего истинного омегу, но время, проведенное с Чонгуком, доставляло ему огромное удовольствие, и все дурные мысли как-то затирались. И даже более привычное желание затащить его в постель меркло, в отличие от совершенно новых желаний видеть его улыбку и просто взять за руку, стоя на мосту во время заката, слушать его голос, знать, что он, Ким Тэхен, может доставить хоть кому-то радость, а не только боль и сожаления. Но Чонгук осторожничал, Тэхен это замечал. И иногда непонимание причины его холодности начинало раздражать, но, к удивлению для себя, парень готов был потерпеть, чтобы после уже с уверенностью назвать этого омегу своим, а это было в планах альфы однозначно. С момента появления Чонгука в их родовом поместье Тэхен круглые сутки думал о нем, тяжелее всего было по ночам, поэтому он уезжал в клуб или казино. На других омег смотреть было тошно, поэтому большую часть ночи он проводил с Чимином, нагло забирал его со смены в «Черве», говоря, что хочет развеяться. Чимин был не против, все равно его зарплата от этой вольности Тэхена не уменьшится, а время со своим истинным всегда пролетало незаметно. Парни до полуночи развлекались в казино, а после прятались от мира в маленькой квартирке Чимина, болтали обо всем, пока омега не засыпал, уставший от своей бесконечной работы, под бархатистый голос Тэхена. Альфе же не спалось, хоть ему и было спокойно и безопасно со своей бабочкой, но мысли занимал Чонгук, хотелось быть к нему ближе, просто обнять, коснуться, вновь почувствовать запах барбариса. Тэхен природу этих чувств не понимал, не до конца верил, что это действительно влюбленность, думал, что это какого-то иного рода влечение, необъяснимое. Чонгук выглядел таким незапятнанным, что выделялся ограненным алмазом на фоне всех живущих в Спящем городе. Тэхен такие экземпляры особенно ценил, и даже Чимин, не в укор ему, уже казался не таким чистым, как младший брат Хосока. — Ты всегда выглядишь прекрасно, — Тэхен посмотрел на Чонгука через зеркало, любуясь нежной красотой юности, живущей в этом омеге. На месте Хосока он бы на любого, кто в сторону Чонгука посмотрит, бешеных псов спускал, хотя старший Чон наверняка так и делает. — Подлиза, — Чонгук засмеялся, повернув голову, и неожиданно столкнулся с ним носами. Замерли оба и, не сговариваясь, даже перестали дышать, лишь бы не чувствовать манящий запах друг друга и опаляющее дыхание на коже. Внезапно кто-то громко и недовольно откашлялся у парней за спинами. Они тут же оторвались друг от друга и, повернувшись, смущенно уставились на Хосока. Мужчина неслышно подошел к дверям, ведущим в комнату его младшего брата, и застал очень любопытную картину. Хосок замечал, конечно, искры, летающие между этими двумя, он же не слепой, как раз наоборот, но до этого момента не воспринимал всерьез. И если бы Чонгук признался, что влюблен в Тэхена, Хосок однозначно принял бы его выбор и с видом гордого папочки благословил своих детей. Ну, может, для начала прочитал бы кучу нотаций Тэхену, а затем и Чонгуку, а после еще разок на закрепление. Однако, как ни крути, Хосок всегда желал брату счастья, а Тэхен был вполне сносной кандидатурой на роль его альфы, но, учитывая некоторые обстоятельства, Хосок со времени прибытия в особняк постоянно присматривает за ними. И за Тэхеном особенно пристально наблюдает, пусть и доверяет ему своего младшего брата безоговорочно, как самому себе. — Я поеду с Тэхеном. Ты же не против? Хосок старался сохранить строгий вид, но это у него всегда плохо получалось, когда дело касалось его любимых младших братишек. А Чонгуку достаточно было похлопать своими густыми ресницами, чтобы Чон Хосок луну с неба достал и перед его ногами бросил. Тэхен внутренне возликовал, услышав эти слова из уст Чонгука; в груди учащенно застучало сердце, будто адреналин вмиг вскипел в жилах. С Чонгуком хотелось иначе, хотелось бережно, ласково и надолго. Тэхен понял, что это не тот случай, когда он менял пассию на иной объект обожания чуть ли не каждую неделю. Этот маленький и невинный ребенок, кажется, начал обживаться внутри у Тэхена, заполняя пустое пространство, и становилось так тепло. Осень уже теряет свою власть над ним, уступая место тем самым чувствам, которые Тэхен так долго искал хоть в ком-то, даря возможность заботиться о Чонгуке. Хосок лишь отмахнулся, смирившись с ситуацией. — Веселитесь. — Обязательно приходи, Хосок, — начал упрашивать Тэхен. — Пожалуйста, даже эти двое идут, — он имел в виду своих старших братьев. — Конечно, Тэ. Как я могу пропустить такую вечеринку, да и к тому же, кто-то должен за вами двумя приглядывать. Тэхен засмеялся и, кивнув Чонгуку и мягко взяв его за руку, направился к двери. — Обещаю вернуть Принцессу к утру, сэр. Хосок усмехнулся. — Ловлю на слове.*5*
После продолжительного молчания Намджун все же не выдержал. Мало того, что он должен был ехать в клуб с Сокджином в одной машине, так еще тот молчал, словно забыл, как пилить кому-то мозги, хотя обычно только этим и занимался двадцать четыре на семь. Намджуну было непривычно, эта тишина бесило еще больше. — Джин, предлагаю заключить на сегодня взаимовыгодное перемирие. Там будет много камер, а значит, много ненужных свидетелей, — Намджун не отвлекался от дороги, лишь изредка поглядывал на брата, сидящего сзади с таким отчужденным видом, будто он его чертов личный водитель или гребаный таксист. Сокджин даже головы не поднял: он был сосредоточен на том, что происходило на экране телефона. Намджун подумал, что это по работе, и мог понять брата, ведь ради того, чтобы провести сегодняшнюю ночь в клубе, ему и самому пришлось изрядно попотеть, улаживая кое-какие дела с заказчиками. Нужно было убедиться, что все в порядке и ничего не произойдет за время отсутствия главы компании. — Да, сделаем это ради Тэхена и его вечеринки. Просто не подходи ко мне, не трогай меня и не говори со мной. Тогда все будет хорошо, — тоном, не терпящим возражений, предупредил он. — А иначе?.. — Намджун нахально усмехнулся. Сокджин оторвался от гаджета и с вызывающей полуулыбкой приблизился к брату, повернулся к нему и прошипел на самое ухо, опаляя горячим дыханием: — Иначе я затащу тебя в укромное место… убедившись, что за нами не следят… и вымещу на тебе все свое недовольство, так разукрасив твое лицо, что больше ты не захочешь сверкать передо мной этой ухмылочкой, животное. Намджун мысленно чертыхнулся: ему внезапно очень захотелось швырнуть в старшего брата чем-нибудь тяжелым. Сокджин мог быть злым, мог хоть к чертям все вокруг себя разносить, но Намджун все равно любил его доводить. — Я понял тебя. Думаю, мы сработаемся. — Конечно… — Сокджин вежливо кивнул, словно ничего не произошло.*6*
Красная, как и волосы ее владельца, «Ауди» мягко припарковалась напротив клуба на застолбленном «королевском» месте. Из машины вышли двое. Чонгук восторженно осмотрел здание клуба и с яркой улыбкой уставился на Тэхена. Тот, в свою очередь, ненадолго впал в ступор. «Этот омега… кажется, он не совсем понимает, что со мной делает» — Идем, Принцесса, повеселимся. Все уже заждались. Не успел Чонгук опомниться, как его вновь бережно взяли за руку, переплетая пальцы, и повели в сторону входа. Сердце сделало кульбит и направилось за Тэхеном раньше, чем Чонгук оторвал ногу от земли и сделал шаг вперед. Громкая музыка доносилась изнутри здания, а на улице было слишком темно, чтобы Тэхен заметил, как сильно покраснел Чонгук. У входа в «Черву» топилось очень много народа, в основном это были журналисты и папарацци, потому как основная масса уже вошла внутрь. Охране приходилось нелегко, но они делали свою работу исправно, помогая Тэхену и Чонгуку войти без происшествий.*7*
Оказывается, Хосок не слышал еще по-настоящему громкой музыки, пока не оказался в клубе «Черва». Она просто оглушала, проникая в тело, разгоняя волну. Это было непередаваемо, казалось, что даже сердце бьется в ритм. «Черва» — это один организм, живой дикий зверь, питающийся человеческими душами. Танцевальный клуб был очень большим, просторным. Огромная танцплощадка, справа — бар, столики, за которыми отдыхала молодежь, прямо на возвышенности — пульт ди-джея, на первом этаже стояли интересные конструкции (застекленные подиумы, которые опускались вниз, скрываясь в полу раз в несколько часов, чтобы дать сексуальным омегам, танцующим на этих самых подиумах, передохнуть), слева — лестница наверх, в VIP-зону. Именно туда и направился Хосок вместе с Сокджином и Намджуном. Тэхена и Чонгука он заметил только потому, что сам владелец клуба орал в микрофон, общаясь с присутствующими, раскачивая толпу, развлекая народ. Ви снова на сцене, и по восторженным воплям толпы можно было понять, что все этому только рады. Хосок усмехнулся, глядя на Тэхена с балкона второго этажа. За спиной на мягких диванах, словно на двух отгораживающих друг от друга островах, сидели старшие из братьев. К ним пытались пробиться несколько журналистов, и Сокджин впустил парочку, чтобы ответить на вопросы, Намджун же упрямо их игнорировал. Раздражение подбиралось цепкими пальцами к горлу. Намджун прожигал брата взглядом, желая, чтобы тот его заметил. Но Сокджин знал, что он смотрит, знал, что бесится и готов ногтями разорвать кожаный диван, а после сбросить с балкона этих СМИ-шных тараканов. И мужчине это доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие, однако от такого взгляда, сдирающего с костей плоть, становилось жутко. Сокджин расслабиться в присутствии Намджуна себе не позволял, поэтому на вопросы отвечал без обычного энтузиазма. — Привет, народ! Эта ночь должна стать особенной для каждого! Ви стоял на высокой платформе у барной стойки, его освещали цветные прожекторы. Чонгук сидел на стуле и пил коктейль, он вместе с остальными слушал Тэхена и веселился. Юноше здесь нравилось: очень весело, шумно, жизнь и энергия бьют фонтаном и заставляют тебя вливаться в общий настрой. «Черва» изнутри, не соответствуя своему имени так же, как и своей сути, была выполнена в синих тонах. Синие стены, синий пол, мерцающие лампы, прожекторы, подиумы и подсветка, столы и бар, — все в оттенках синего. Однако, несмотря на то, что этот цвет принято считать холодным, в клубе было невыносимо горячо. «Стоп. Кто дал ему алкогольный коктейль?!» — Хосок недовольно фыркнул. Он, конечно, понимал, что его малыш уже вполне взрослый, чтобы самому что-то решать, но все равно подобные вещи немного напрягали, напоминая о его личной беспомощности перед временем. Отвлекая его от толпы, а толпу от себя, Тэхен спрыгнул вниз и, схватив смеющегося Чонгука за руку, выбежал на танцпол. Хосок потерял их из виду и начал рассматривать других людей. Он постарался расслабиться, продолжая наблюдать за присутствующими. Это старая привычка: Хосок часто разглядывал людей, запоминал лица, манеры, повадки, изучал их. И сейчас, окидывая взглядом пространство «Червы», он наткнулся на лицо, которое, как подсказало его нутро, уже никогда не забудет. Это был омега. Омега, которому удалось вмиг пробудить в альфе его звериное начало одними своими глазами и улыбкой, подаренной всем и сразу. Он самозабвенно танцевал на застекленном подиуме и мгновенно завладел взглядом кошки, заметившей прекрасную бабочку. Хосок не был еще пьян настолько, чтобы захотеть переспать с первым встречным, да вообще не был пьян, но вот в голове пронеслись картинки явно неприличного содержания — и вспыхнула ясная и эгоистичная мысль: «Хочу». Чон Хосок любил перебирать между пальцами длинные темные волосы, Чон Хосок любил, когда его обхватывали стройные модельные ноги, ему нравилось ощущать под собой мягкое женское тело, мять в руках упругую грудь и слушать высокие стоны, которые ни один парень-омега повторить не сумеет. Но стоило Хосоку увидеть его — и все фетиши отползли на второй план. «Хочу» — пульсировало в голове. Хосок с ним даже не говорил, не слышал его голоса и запаха, волосы у него были слишком яркие, крашеные, ноги не модельные и тело не мягкое, а подкачанное, гибкое, тело танцора, тело парня — не девушки. Рыжие волосы переливались синим, зеленым и розовым из-за мерцающих прожекторов. Интересно, красиво, страстно — Хосок был падок на все выразительное, необычное. Его танец — не танец, а полет, его движения — взмах крыльев и затянутая веревка на шее Хосока, его тело — маяк, мерцающий в темноте, манящий, но предупреждающий об опасности. И мужчина готов разбиться о скалы, лишь бы этого желанного тела коснуться. Незнакомцем альфа любовался; остальные омеги вмиг потеряли свою индивидуальность, осталось только это рыжеволосое создание с россыпью черных бабочек на плечах и ключицах. Чимин впервые за все вечера в «Черве», проведенные в танце полуголым, почувствовал смущение. Мужчину, вонзившего в него горящий желанием взгляд, он заметил сразу же. Их глаза встретились лишь на никчемное мгновение, но парень тут же об этом пожалел, потому что еще чуть-чуть — и он бы пропал. Поэтому Чимин отвернулся, виду не подал, что заметил его, что ему этот тяжелый взгляд невероятно понравился, что по телу табун мурашек разогнал и заставил двигаться с еще большей отдачей, лишь бы этот взгляд на себе ощущать чуть дольше. Этого человека Чимин раньше никогда не видел, а то, что тот находится в VIP-зоне, да еще и рядом со старшими из семьи Ким, уже многое значило, и подталкивало парня к не самым приятным выводам. Внезапно в груди что-то кольнуло, но Чимин улыбку не убрал: он эту смену до конца отработает, как надо, с маской эйфории на лице, а потом обязательно попросит у Тэхена несколько выходных, чтобы оправиться от впечатлений. Хосок же с трудом оттянул своего волка от балкона, оторвался от созерцания танца омеги и присел к Сокджину и Намджуну. Времени много, ночь долгая. Тэхен еще в особняке сказал, что он может выбрать себе любую или любого омегу из танцоров в «Черве», как и ранее в любом из его клубов, если захочет продолжить веселье после вечеринки. И Хосок выбрал. Он еще встретится с этой волшебной бабочкой. Обязательно.*8*
Тэхен хорошо танцует, от всей души, и явно наслаждается этим, он привык развлекаться и всегда это делал с шумом, басами и алкоголем. Так думал Чонгук, но он смотрел поверхностно, видел лишь тонкий слой наружной оболочки. На самом деле Тэхен этими басами выгонял из головы рой мыслей, пытался хоть несколько часов провести в своеобразном спокойствии и умиротворении. Помимо того, что «Черва» была его любимицей, всегда звала и манила, Тэхен приходил сюда ради Чимина, ради своего истинного. Чимин смотрел глубже, почти до самой души добирался пальчиками, потому что ощущал часть его переживаний на себе. Он вылавливал взглядом Тэхена из толпы несколько раз за сегодняшний вечер, иногда хозяин клуба, двигаясь в такт музыке, подмигивал своей бабочке, приветствуя и желая ему хорошо провести время, благодаря за то, что он здесь. Чимин тогда улыбался мимолетно и продолжал танец. Парень заметил, что Тэхен весь вечер проводит с каким-то молоденьким омегой, и насторожился, а еще напрягался из-за резкой перемены настроения своего Тэ. Перемены, казалось бы, в лучшую сторону, но все же… Ближе к полуночи платформа поползла вниз, и Чимин остановился, переводя дух. Он сладко улыбался смотрящим на него людям, кокетливо подмигивал, легонько махал ладошкой, окидывал сексуальным взглядом, наслаждался вниманием. Стоило платформе скрыться внизу и распахнуть стеклянную клетку, как Чимин выпорхнул из нее на холодный пол босыми ногами. Накинул на плечи шубу, ноги спрятал в любимых-нелюбимых ботинках с мехом и, поднявшись по лестнице, оказался в дальнем углу клуба, там отдыхали остальные танцоры, подправляли макияж, иногда что-то пили или просто весело болтали. Эти омеги прожигали жизнь и были этим вполне довольны, но вот Чимин здесь по особым обстоятельствам, и ему не так легко каждый раз заново цеплять улыбку, как остальным танцорам. Чимин проскользнул мимо и вышел на улицу через черный вход. Он не прошел незамеченным. Тэхен вместе с Чонгуком в это время пили коктейли за барной стойкой. Но тут парень, что-то увлеченно рассказывающий, замолчал и посмотрел куда-то за плечо собеседника. — Что такое? — Чонгук старался перекричать музыку. — Извини меня, Принцесса. Я на пять минут, — ответил Тэхен и, оставив невесомый поцелуй на его щеке, пошел вглубь здания. Чонгук потерял его из виду. Щеки горели то ли от поцелуя, то ли от выпитого. Он решил, что хватит пока алкоголя, и подумал, что неплохо бы с кем-нибудь познакомиться… так, чисто от скуки. В трезвом уме он бы никогда такого не придумал, потому что не любил чужих людей. Но почему бы не провести этот вечер с еще большей пользой? Чем вечеринка не повод пообщаться? Ну, вот например, с тем симпатичным парнем с волосами мятного цвета, что прожигает его взглядом уже целый час. «О, он идет сюда»*9*
Скрипнула дверь, выпуская Тэхена на улицу из душного клуба. Он сразу же увидел силуэт Чимина в желтом свете фонаря. — Ого, какие люди. Я думал, сегодня ты не составишь мне компанию, — Чимин приветливо кивнул ему, докуривая первую сигарету, втоптал окурок в асфальт носком ботинка, потянулся за второй, предложил Тэхену, но тот отказался. Тэхен крепко прижался губами к его щеке, заставив покачнуться, и уселся на ледяные бетонные ступени, с блаженной улыбкой уставился на серебряную луну, сияющую в черном небе. Чимину же в этот момент улыбаться не хотелось особенно. — Я смотрю, Ви вернулся, — недовольно подметил он, выпуская в небо сгусток дыма и заворачиваясь в полушубок, но из-за коротких шорт ноги все равно мерзли. — Не называй меня так, только не ты. Чимин дернул бровями: «Ну раз ты просишь…». Он искоса глянул вызывающе накрашенными газами на Тэхена. Затянулся и поморщился. — Ну как ты, Тэ? — Когда ты рядом — лучше, — парень коротко улыбнулся. — Спасибо, что пришел. — Принимаешь таблетки? — Нет. — Я так и понял… Кто Чимин такой, чтобы осуждать. Всего лишь истинный, подумаешь. Он бы и не прочь дать пару советов и высказаться, вот только знает, что Тэхен слушать не станет, потому как раздают советы направо-налево его братья. Поэтому Тэхена и передергивает при одном лишь упоминании о них. Вот и Чимин держал себя в рамках приличия и совал свой нос в чужие дела только по минимуму. Как сейчас. — Что за парнишка с тобой все время? — Это тот, о ком я тебе и говорил. — Щеночек Цербера, значит, — задумчиво протянул Чимин, вспоминая симпатичного темноволосого юношу. — Эй, не груби, — беззлобно фыркнул Тэхен. Проигнорировав его слова, Чимин лишь пожал плечами и встал к нему ближе, чтобы посмотреть в глаза. — Время, — выдохнул Тэхен, — для меня оно замирает рядом с тобой… и теперь рядом с Чонгуком тоже. Он как спасательный круг. С того дня, как он приехал, в доме все поменялось. Так спокойно никогда не было. — Значит, между нами все кончено? — с усмешкой на губах поинтересовался он. — Когда же у вас свадьба? Тэхен посмеялся и ласково погладил Чимина по холодной щеке, глядя ему в глаза с нежностью. — Не спеши с выводами. — Так ты все же влюбился… Парень неопределенно дернул плечами в ответ и взъерошил свои волосы. — Он идеально мне подходит, по крайней мере, я так считаю. Этот интерес взаимный, я вижу это в его глазах. Он такой неопытный еще, будто не от мира сего, но… Это что-то необычное, что-то… не знаю. Чимин слушал и все сильнее хмурился. Сигарета медленно тлела между пальцами. — Может, это интерес новизны... В любом случае, будь с ним осторожен. Тэхен поднял на него взгляд, непонимающе изогнув бровь. — Чего это с тобой, душа моя? Сам не свой сегодня. — Этот… Чонгук. Ты так просто доверишься первому встречному? — Он не первый встречный, а брат Хосока. — Но познакомился ты с ним только сейчас? Тэхен вздохнул и закатил глаза. — А, ну да, ты же у нас все о людях знаешь с первого взгляда. — Тэ! — возмутился Чимин, почувствовав себя уязвленным его сарказмом. — Я серьезно. — Ну и кто же он, по-твоему? — Волк в овечьей шкуре, — незамедлительно ответил Чимин. — Это смешно. Тэхен легкомысленно отмахнулся от его слов, но Чимин продолжал гнуть свою линию. — Он в курсе, чем занимается твой брат, а чем занимается его брат? Он знает о тебе хоть что-то, кроме того, что ты красивый и богатый альфа? Скажи, Чон Чонгук в курсе всего этого?! — Нет… — Тэхен вздохнул, напряженно глядя в глаза Чимина. — Что и требовалось доказать. Подумай вот о чем, а не сожрет ли однажды тебя этот волк, моя овечка? — Чимин, рыкнув, клацнул зубами, глядя в глаза альфы в ответ, и потушил вторую сигарету. Перерыв окончен. — Помяни мое слово, Ким Тэхен… не дразни зверя. — Ты слишком занудный для омеги, — беспомощно огрызнулся Тэхен, но в груди его поселилось тревожное чувство. В этой дискуссии он признал поражение. — Я смогу за себя постоять. — Конечно. Я и не утверждаю обратного. И вижу, что ты что-то чувствуешь к этому парнишке, просто предупредил. Люди все чаще тонут во лжи, и не останется ничего, кроме времени, чтобы убедиться в этом. Тэхен долго молчал, обдумывая его слова. Чонгук действительно ничего не знал о другой стороне жизни Хосока, о другой стороне жизни братьев Тэхена и его самого, ничего не знал ни о его болезни, ни о кое-как вылеченной зависимости. Ничего. И это могло быть опасным для всех. Но Тэхен поговорит с Хосоком по душам и после расскажет Чонгуку обо всем, осторожно и неспеша, желательно в присутствии его старшего брата. — Я пока не хочу от него отказываться… — Тэхен вновь поднял голову. — Просто беспокоюсь, не обращай внимания на мои параноидальные мысли, Тэ, — Чимин смягчился и поправил красные волосы, пристав на цыпочки и чмокнув его в губы. — Кстати, тот человек на балконе… с твоими братьями, это?.. — Чон Хосок, да. Понравился? Чимин вспыхнул и спрятал руки в карманы. Его неясное напряжение было слишком очевидно. — Я его даже не разглядел, чтобы он мне понравился! Просто спросил. Тем более, — взволнованно, что не укрылось от Тэхена, отвечал Чимин, — как мне может понравиться маньяк-убийца, ты в своем уме?! Позабыв, о чем они тут говорили минуту назад, Тэхен расхохотался. — Он не маньяк-убийца, он лишь оружие моего брата и человек, который нам очень дорог. Да и к тому же, меня же ты любишь. — Тут другое, мы истинные, — насупился омега, отталкивая приблизившегося альфу. — И ты не убийца, ты лишь оступался, но больше, надеюсь, не станешь… — Я тебя не разочарую, любовь моя, — Тэхен растянул губы в квадратной улыбке. — Мне нравится твое умение видеть даже в самых темных людях хорошее. Надо вас с Хосоком познакомить, он очень добрый, правда.*10*
Чонгук потягивал кокосовый безалкогольный коктейль через крупную соломинку и краем глаза смотрел на мужчину, сидящего по правую руку. Ну и как это называется? Подойти подошел, а дальше? Его новый «знакомый» был очень даже ничего. Симпатичный альфа, но Чонгук все никак не мог определить его возраст: лицо молодое, нежная кожа без морщин, необычные лисьи глаза, да и волосы мятного цвета, челка скрывающая брови, но вот выражение лица, слишком мрачное, накидывало ему сверху пару лет. Чонгуку это не очень понравилось: казалось, на этом человеке лежит серьезный груз. Кто вообще может сидеть в столь крутом месте, пить вкуснейшие напитки с таким вот выражением лица? Незнакомец словно думал о чем-то тяжелом, и эти его мысли не могла перекричать даже музыка и возгласы толпы. Чонгук решил, что он либо слишком странный и подозрительный и с такими людьми вообще лучше не связываться, либо он очень нерешительный и не спешит знакомиться первым. Любопытство до добра не доводит — это Хосок ему еще с детства говорил. Но Чонгук, на свой страх и риск, спросил: — Как тебя зовут? И уставился своими большими глазами на мужчину, который наконец-то обратил на него свое внимание. Прошла минута. Незнакомец все это время осматривал Чонгука с ног до головы и обратно. Чонгук и сам не сводил с него взгляда, не чувствуя абсолютно никакого дискомфорта и спихивая вину на алкоголь, затуманивший разум. — Тебе восемнадцать хоть есть, малявка? — фыркнул тот, изогнув бровь. Чонгук захлебнулся возмущением, отставив свой коктейль в сторону и прокашлявшись. Он явно не ожидал столь нахального тона и игнорирования простого вопроса. Он только поболтать хотел. — Спешу разочаровать, мне есть восемнадцать! — огрызнулся Чонгук. — Вчера исполнилось? — не удержался незнакомец, ядовито усмехнувшись и не понимая, чего вообще прицепился к пареньку. Промолчав, Чонгук отвернулся к своему бокалу. Он думал, что разговор на этом закончен, но внезапно сквозь музыку расслышал: — Мин Юнги. Забыв обиды, Чонгук мгновенно просиял. Та самая наивно-детская улыбка, в которую влюбился Тэхен, появилась на его губах, и Юнги невольно замер, сердце как-то странно вздрогнуло, но лицо его осталось все таким же бесстрастным. Капитан задавался вопросом, что делает ребенок в подобном месте, да еще и с Ким Тэхеном под руку. — Чон Чонгук. Рад знакомству! Юнги встретился с ним глазами вновь. Почему-то паренек казался чересчур приторным, мужчина даже не понимал, что в нем такого, но был уверен, что тот с легкостью располагает к себе окружающих одним своим видом. Несмотря на это, Юнги все-таки не удержал свой язвительный язык за зубами. Он вовсе не хотел задирать его, но отчего-то не сумел с собой совладать. — Так кто же потерял ребенка в клубе? Чонгук сразу не понял, о чем он, но потом весь насупился. — Наверное, такие же люди, которые вовремя тебя не воспитали, как полагается. Какая детская наивность и неловкая дерзость. Юнги искренне улыбнулся, проглотив смешок: этот юноша не ударил по больному, а только развеселил своей попыткой острить. Чонгук про себя заметил, что улыбка однозначно шла этому странному грубияну намного больше, чем нахмуренные брови. И он готов был уже признать, что, подойди Юнги с таким выражением лица, их знакомство сложилось бы иначе. — Ладно, малыш, я понял, ты можешь за себя постоять. Так все же, ты здесь один? Это было похоже на дешевый подкат, но Юнги просто интересовался, он вовсе не был маньяком или педофилом, как могло бы показаться Чонгуку, будь он хоть немного закален к жизни в условиях, когда защищать себя и свое место под солнцем приходится самому. — Нет, не один. С друзьями. Юнги недоверчиво посмотрел на него и усмехнулся. Он, конечно, видел, как Чонгук сидел и болтал с Тэхеном несколько минут назад, но надо было лишний раз убедиться. Профессиональное чутье никогда не подводило. Не стоит забывать, зачем Юнги приперся в этот клуб и весь вечер отбивался от похотливых альф. — И где же они? — Не веришь? — Чонгук гордо вздернул подбородок. — Мой брат с остальными в VIP-зоне, а мой… друг… ненадолго отошел. Капитан был удивлен. Кажется, он попал в самое яблочко и удачно выбрал «жертву». Ему очень не хотелось использовать этого малыша в своих целях, но Чонгук только что сам сказал, что тусуется с братьями Ким. Юнги о таком слышал впервые: обычно никто из них с друзьями и парами на публике не появляется, кроме самого Тэхена. В Юнги проснулся дремавший ранее азарт, ведь ему в руки только что кинули клубок ниток, который предстояло распутать. — Так говоришь, твой парень сам Ким Тэхен? Чонгук вспыхнул. — Я этого не говорил! — Но намекнул. — Мы не встречаемся, — юноша залился краской сильнее, выпитый ранее алкоголь постепенно развязывал язык. Юнги поднял глаза на балкон, где на большом диване сидели Сокджин с Намджуном и еще какой-то мужчина, видимо, старший брат, о котором упоминал этот ребенок. Капитан поспешил отвернуться, чтобы не нарваться на взгляд среднего Кима: Намджун помнит его. Юнги не хотел неприятностей раньше времени, потому осторожничал. От одного вида лица Намджуна у Юнги ком к горлу подкатывал, немели пальцы от ненависти к нему. Руки сами тянулись к пистолету, спрятанному под курткой, но мужчина вспоминал, что его пришлось оставить в машине, ибо на входе охранники бесстыдно облапали его на предмет оружия, наркотиков и так далее. — И как тебе братья? — как бы невзначай поинтересовался он. — Мне они нравятся… А что? Семья Ким довольно знаменита. Чонгук наблюдал за тем, как его новый знакомый нервно стучал пальцами по полированной поверхности барной стойки. — Что-то не так? Юнги посмотрел на него. Конечно, надо было бы лучше проверить парнишку, но на это не было времени. Именно по этой причине он решил действовать наверняка и прямо. — Слушай, Чонгук… Юноша вздрогнул, когда услышал свое имя из его уст, звучало как-то осторожно и напряженно, ему это не понравилось. Чонгук бы никогда не рассказывал о себе столько незнакомцу, но от Юнги исходила аура безопасности и какой-то непонятной силы, доверия, мужественности, и, несмотря на все колкости, говорить с ним было легко. — Только не пугайся, хорошо? Чонгук напрягся. От слов «не пугайся» он начал бояться еще больше. Весь сжался, ожидая услышать что-то такое, что перевернет его мир. И услышал. — Ты и твой брат в опасности, — капитан Мин достал из кармана джинс свой жетон и осторожно показал Чонгуку, следя за реакцией мальчишки. Юнги готов был поклясться, что услышал, как быстро билось его сердце в тот момент, увидел страх на лице, в расширившихся глазах… или это был его собственный пульс… он толком и не понял. — Не бойся. Пожалуйста, Чонгук. — Ты коп?! Та-ак… Так ладно, хорошо… — он глубоко вдохнул, поворачиваясь к бокалу и обхватывая холодную поверхность руками, пытаясь унять дрожь. — О’кей, но зачем ты мне это все говоришь? — Ким Намджун не тот, кем кажется, и сдается мне, что ты и твой брат по краю ходите. — Но, но с чего ты… вы это взяли? С чего мне верить? — Я только что показал тебе жетон. Хочешь убедиться в подлинности? Юнги вздохнул, он хотел переманить Чонгука на свою сторону и боялся упустить такую козырную карту. Начал осторожно раскладывать все по полочкам. — Я веду расследование, связанное с семьей Ким и со снайпером, повинным в недавних убийствах. Увы, я не могу пока рассказать тебе всю суть, не здесь… и при условии, что ты готов сотрудничать с полицией. Юнги выжидающе замолчал, смотря на Чонгука, тот явно был шокирован. В мыслях юноши вертелось только одно: если Хосоку угрожает опасность, хоть Ким Намджун, хоть цунами или метеорит, то он приложит все силы, чтобы это предотвратить. Именно поэтому он сейчас слушал Мин Юнги, а не побежал и не рассказал обо всем тому же Намджуну. Он не доверял этому «шефу полиции», но хотел узнать суть его опасений и предостережений. — Ладно, я согласен. «О да!» — Юнги готов был подпрыгнуть на месте. Черт, сегодня просто отличный день, он сделал огромный скачок вперед к цели. Осталось только не обломать все и не вернуться к истокам. Поэтому сейчас он успокаивающе улыбнулся Чонгуку и попросил бармена сделать ему еще один кокосовый коктейль. — Слушай, малыш. Мы можем встретиться на днях? Я все тебе объясню и даже, если захочешь, предоставлю доказательства. Мне нужна помощь, это ужасный человек, и поверь, он заслуживает того, чтобы гнить в тюрьме. После недолгого, но напряженного молчания Чонгук произнес: — Я встречусь с вами. Обязательно. Капитан придвинул к нему бокал и поднялся на ноги, озираясь по сторонам и пряча жетон в задний карман джинс. — Но что мне делать…. Если мы правда в опасности… — Ну, не знаю, пока у тебя очень даже хорошо все получается. Просто будь поближе, но не слишком. Не доходи до крайностей, ты не обязан… Просто дождись нашей встречи. Чонгук нахмурился, он вовсе не хотел заниматься ничем подобным, а уж тем более — дурить Тэхена. Со стороны это как минимум смешно. Поверить в то, что семья Ким связана с чем-то противозаконным было очень тяжело, учитывая давнюю связь братьев с Хосоком. — Я… я не могу… я не… не… Юноша посмотрел на странного мужчину с этими мятными волосами и не смог больше произнести ни слова. Чонгук все надеялся, что Юнги сейчас воскликнет «розыгрыш!», и они все вместе посмеются. Но никто не кричал. Лишь нуждающийся в помощи взгляд глаз напротив доказывал, что происходящее — это жестокая действительность. — Ким Тэхен возвращается, веди себя, как и раньше… не забудь выпить коктейль. Чонгук опустил глаза. Под бокалом, покрытым капельками влаги, лежала визитка. Он вытащил ее и спрятал в карман прежде, чем подошел Тэхен. Чонгук поднял взгляд, но капитан Мин уже скрылся в разгоряченной толпе. — Привет, Принцесса. Юноша вздрогнул, но попытался улыбнуться более-менее искренне. В груди поселилась тревога: то, что сказал Юнги, подливало масло в огонь. — Все хорошо? — он наклонился, заглядывая в глаза. — Конечно! Тебя слишком долго не было… — Ну, вот я здесь. По улыбке, которая расплылась у Тэхена на лице, Чонгук понял, что ему будет очень тяжело разобраться в происходящем и в самом себе. Он не без опаски поднялся на ноги и поманил парня на танцпол. Притянув Чонгука за талию, Тэхен обнял его прямо в центре танцующей толпы. И юноша поддался, пока пьянящий запах коньяка туманил разум. «Мне нужно что-то покрепче»*11*
Он втянул в это дерьмо ребенка. Юнги чувствовал себя последней сволочью. Но если подумать, то все наоборот, он пытается Чонгуку помочь, знает же, что добром не кончится, что здесь все не так просто, как кажется. Клубок все еще в руке, ниточка нашлась, остается потянуть и… Но сегодняшним вечером один маленький омега внес в его большие планы кое-какие коррективы: теперь Юнги не только месть влечет, не только жажда справедливости, но и желание вытянуть из этого болота юношу, который при первой встрече в холодном сердце полицейского поселился, хоть он это и не показывал во время разговора. Юнги увидел Чонгука с Тэхеном, целый час глаз не мог оторвать и думал, что это, кажется, все, точка преткновения. Он наткнулся на самые красивые глаза в мире, они блестели в мерцающем свете прожекторов, но были обращены к Тэхену, заставляя внутри Юнги разгораться колючую злость. А дыхание перехватило от запаха барбариса, стоило подсесть ближе. Кислая сладость. Во рту стало сухо, что-то внутри треснуло, стоило Чонгуку посмотреть в ответ и… дальше только про́пасть. Юнги не понимал, почему так внезапно и так сильно, почему именно этот ребенок, как вообще такое возможно. Но волк его двинуться рядом с этим омегой не мог, когтями в Юнги впивался, а потом оказалось, что это сам мужчина свои кулаки до белеющих костяшек сжимал, подавляя желание к коже незнакомого человека прикоснуться. В его голову словно булыжник прилетел в момент, когда Чонгук с ним заговорил, этот голос до сих пор в ушах, лелеет, успокаивает и говорит, что все будет хорошо. Мин Юнги этого слова никогда так не боялся. У него появились догадки, но надо проверить, потому что такое один раз на миллион, такое просто не могло с ним приключиться, не сейчас и не с Чон Чонгуком, не с омегой. Это все похоже на несмешную шутку, на бред сумасшедшего, на полную ересь. Но Чонгук все оставшееся время до рассвета не выходил из головы. Юнги вспоминал черные волосы и молочную кожу, казавшуюся фарфоровой в свете ядовитых прожекторов, его приоткрытые розовые губы, красивые ключицы, кокетливо выглядывающие из-под блузки. Никогда еще он не встречал человека, которого бы хотелось рассматривать часами. Юнги не знает этому объяснения и ждет новой встречи, надеется, что она все же состоится и расставит все на места, покажет, что эти чувства — страх за невинную душу, которая попала в цепкие руки Ким Тэхена, не более того. Юнги хочет рассказать Чонгуку все и обсудить план действий. Других причин, почему он все еще видит перед глазами этого приторного омежку, нет и быть не может. Он использует его для достижения своих целей. Конечно, без жертв не обойдется, но он слишком долго ждал этих мгновений, чтобы обращать внимания на посторонних. Юнги сидел в своей квартире и смотрел на восходящее солнце. Сердце болезненно билось в груди, и выл отчаянно внутренний волк омеги, желая вновь почуять запах барбариса... и в этот раз без примеси алкоголя, из-за которого Чонгук почти и не соображал ничего, из-за которого Чонгук в Юнги альфу увидел, а не такого же омегу, как и он сам. Пепельница переполнена тлеющими окурками, голова забита мыслями, автоответчик орет об одиннадцати оставленных сообщениях из участка, и только на улицах утренняя тишина и спокойствие. Даже странно…Какой редкий момент.