Короткие зарисовки о совместной жизни

Мстители, Тони/Стив, Сэм/Баки Остальные Мстители новость о том, что, хм, как бы, двое из суперсолдат потрясающим образом оказались беременными, восприняли весьма необычно. Точнее, не весьма необычно… Они пиздец как ее восприняли. Вот просто реально пиздец. И первым в списке был Тор. Кому же еще, как ни ему, быть везде первым? Громовержец подскочил с кресла, в котором до этого сидел и играл в видеоигры с Клинтом. Учитывая его рост, выглядел он внушительнее некуда. Вот прям вообще внушительно выглядел. — Поздравляю, вас, друзья мои! — гаркнул он во всю мощь своих легких. Кажется, башня даже пошла ходуном. — Это знаменательное событие! И мы должны устроить пиршество по этому поводу! Я выдвигаю свою кандидатуру на роль крестного отца, если я прав в том, как именно это именуется в Мидгарде! Стив, Тони, Баки и Сэм так и замерли, потому что чьего именно крестного отца, Одинсон не уточнил. — Ммм, Тор, чьим именно крестным ты быть собрался? — спросил Тони в своем репертуаре, приобнимая Стива за талию. Тот немного смущался сложившейся ситуации, но нисколько не жалел о ней. Некрасиво было скрывать от друзей такую важную информацию. К тому же и так все было заметно. Живот Стива округлился и увеличился достаточно, чтобы его можно было списать на лишний вес. Да и какой лишний вес, если все остальные мускулы у него остались на месте и были такими же идеальными? То же касалось и Баки. Только если сам Стив светился от счастья, то Барнс как-то не особенно радовался. — Вашего с доблестным капитаном ребенка! — воскликнул Громовержец. — Почту за честь стать его вторым отцом! Эта миссия как раз для бога грома! Старк тяжело вздохнул. Почему-то, он так и думал. — Тогда я буду крестной, — встряла Наташа, но Тони отрицательно покачал головой. — Прости, милая, но это место давно отдано Пеппер, пусть она никогда и не ожидала, что доживет до этого момента, — фыркнул он, и Наташа показно обиделась. Но потом с надеждой посмотрела на Баки и Сэма. — Парни? — она приподняла бровь, что значило, что от надежды она перешла к прямому приказу. Это не обсуждалось — она будет крестной их ребенка. Сэм и Барнс одновременно вздохнули. Отделаться от Романофф было ой как не просто. — Договорились, красотка, — согласился Сэм, и Наташа просияла одной из своих самых искренних улыбок. Это задело почти всех. Потому что они знали, что иметь своих детей Романофф не сможет никогда. — Тогда я буду папочкой! — встрял Клинт, облизывая ложку с мороженым. У него был полный рот, поэтому говорил Бартон не особенно внятно и брызгал на всех мороженной слюной. — Я тоже хочу в ваш клуб родителей, хэй! — Бартон, тебе и плюшевого медведя доверить нельзя, что уж про детей говорить, — насмешливо протянул Тони, на которого попала капля мороженного, правда, не изо рта Клинта, а с ложки, которой тот жестикулировал. — Ой, уж кто бы говорил, горе-родитель, — фыркнул Клинт. — Ты сам-то не далеко от ясельного возраста ушел, учитывая, что Стив тебя кормит, поит витаминками и укладывает спатки. Старк приподнял бровь. Отрицать было бессмысленно, потому что так и было, в целом и общем. Стив словно был его мамочкой. И особенно это усилилось за прошедшие пять месяцев беременности. — А ты завидуй молча, Мерида, — отозвался гений, и Клинт опять фыркнул, принимая отсылку. Хорошо хотя бы, что не Китнисс. Про нее он уже как-то задолбался слушать. — Совершенствуешься, Старк, или уже начал тренироваться и смотреть мультики? — съязвил он. Кажется, этот раунд останется между ними вничью. Такое случалось почти постоянно, потому что Тони и Клинту нужно было на ком-то тренировать свой сарказм. Вот друг на друге они его и тренировали. — А нас спросить никто не пробовал? — вмешался Сэм, которого сложившаяся ситуация немного забавляла. Он сидел рядом с напряженным Баки, положив руку на спинку дивана позади него, но обнять за плечи не решался. Баки был очень нервным. Просто дьявольски нервным. Любое неверное движение, и он взрывался. Стив в этом плане был более спокойным. Его беременность проявлялась больше в гиперопеке. Причем распространялось это уже не только на Тони. Его опека погребла под себя всех. Это было довольно мило, поэтому никто не возражал. Разве что Старк изредка оставался недовольным, потому что ревновал. — Граблю убери, пока я тебе ее не вырвал! — процедил Баки, когда заметил, что Сэм медленно приближает свою руку к нему. Мстители дернулись от резкого и грозного окрика Барнса. Клинт даже уронил свое мороженое, и оно красиво спикировало ему на штаны. Если быть точнее, то на пах. Бартон завопил от холода, подскочил и унесся на кухню, при этом голося: — Барнс, ублюдок, я убью тебя! Если я отморожу себе самое дорогое, я и тебя евнухом сделаю! — Самое дорогое — это мозг, Бартон! — крикнул ему вдогонку Тони, скрючиваясь от смеха. Остальные тоже заходились. Кроме Баки. Он все еще хмурился. — Чего ржете? — прорычал он. — Вы слишком громкие! Ахренительно громкие! И бесите! Все! Девушки посмотрели на него понимающе и с сочувствием. Им-то перемены настроения были знакомы каждый месяц, поэтому они почти не воспринимали рычания Джеймса. Мужчины же, как менее привычные, хлопали глазами. — Баки, нельзя так, — осадил его Стив. Мягко осадил, в своем привычном стиле. Барнс посмотрел на него тяжело, но Роджерс легко выдержал этот взгляд. Они всегда были противоположностями настолько, насколько возможно. И сейчас это было особенно заметно. Стив был мягким, спокойным и заботливым, он улыбался счастливо и ждал появления ребенка. Баки же постоянно нервничал, злился и на всех срывался, а появление ребенка его пугало. Потому что он понятия не имел, каким будет этот ребенок, что он унаследует от своего отца-омеги, как ему его воспитать. Баки просто слишком боялся, тогда как Стив бесстрашно смотрел в будущее. И был один человек, который его хорошо понимал. Это Тони. Джеймс не мог возразить Стиву или же огрызнуться на него. Он рычал на всех и вся, даже порой рычал на столы, стулья и другие предметы мебели, но на Стива никогда. Старая дружба или та особенная связь, что у них всегда была, не позволяла ему этого. — Пусть не лезут под руку, — сдулся солдат, не в силах выдержать взгляда голубых глаз. Стив и так был воплощением всего хорошего, что было в человеке, а беременным он вообще был почти ангел. Роджерс покачал головой. — Друзья мои, давайте же праздновать! — воззвал Тор, прерывая словесные баталии. — У нас знаменательное событие! Возражать никто не стал. Алкоголь, когда вечеринку спонсирует Старк, не проблема. Его полно, хоть залейся, называется. Они ведь празднуют то, что спустя столько времени Баки и Стив пришли с повинной о том, что у них прибавление. И это прибавление не только для их семей. Это прибавление и для Мстителей, потому что они все — семья. Поэтому они пили и веселились от души и для души. Бартон, который спас свой детородный орган от переохлаждения, великодушно решил не убивать Баки и в наказание стать все же крестным его ребенка, орал в караоке песни вместе с Тором и Наташей. У Тора песни были какие-то заунывные и героические, тогда как Наташа распевала знаменитые русские хиты. Слов, само собой, никто, кроме Баки, не понимал, но музыка всем нравилась. — Мииииилый, — протянула Наташа томно. — Да, дорогая? — отозвался Клинт мгновенно, поворачиваясь в ее сторону. Кажется, он был немного пьян и слабо соображал, что происходит. Или же он просто упустил кусок из своего существования. — Да я не тебе, идиот! — отмахнулась от него Нат. — Не мешай мне петь! — Но как же…? — обиделся Клинт. — Ты бросаешь меня? А как же наши дети, Наташа? — Да нет у нас никаких детей! Отцепись! — Ты жестокая женщина, Романофф. — Уж кто бы говорил, циркач! — Не пали мое бурное прошлое, дорогая. Пока они развлекались и спорили, а Тор радушно подливал всем выпивку, причем себе это делал чаще всего, в другом конце гостиной сидели Тони и Баки. Вдвоем. У одного в руках был стакан виски, у другого — гранатовый сок. Чтобы хоть по цвету было на алкоголь похоже, а то как-то обидно за то, что все бухают и заливаются до краев, а Баки пить теперь нельзя. И сидели они за небольшим и круглым журнальным столиком. Просто рыцари круглого стола! — Тебе не страшно? — спросил Тони первым. — Мне чертовски страшно, Холодная принцесса. — Назовешь меня так еще раз, я тебе зубы выбью! — огрызнулся Барнс, но больше по привычке. К прозвищам Тони все давно привыкли и даже смирились. Да и к тому же Баки тоже было страшно. — Тебе-то чего бояться? У тебя самый потрясающий муж. Стив сможет вырастить из ребенка достойного человека. Тони прищурился. Он был достаточно пьян, чтобы расслабиться и развязать язык, но все же не был пьян в дрова. — Как будто я об этом не знаю, придурок! — процедил он. — Стив — мое сокровище. И он такой милый с этим животиком. Я столько всего хочу с ним сделать, пока он такой, черт подери! Хочу трахнуть до звездочек в глазах! — Вот избавь меня от этого, идет? — застонал Джеймс, которого интимная жизнь лучшего друга вот вообще не волновала. — Зануда! Ты такой раздраженный, потому что твой пернатый птах тебя не трахает, — фыркнул Тони. Баки промолчал, и Старк подозрительно на него посмотрел. Прищурился и широко раскрыл пьяные глаза. — Серьезно? — спросил он. — В том-то и дело, что трахает он меня исправно! Это ты неудачник! — Да я даже прикоснуться к его животу боюсь! — воскликнул Тони, проглатывая оскорбление. — Боюсь, что если нажму немного сильнее, то наврежу. Блять, Барнс, я самый отвратительный отец, который мог достаться этому нерожденному ребенку, ты понимаешь? — Ты самый хреновый? — уточнил Баки, прищуриваясь. — Стебешься, Старк? Ты дохера можешь ему дать, потому что у тебя хотя бы что-то есть, помимо херовой родословной. У меня, блять, нет нихуя, понимаешь это? Я семьдесят лет крошил людей в капусту, почти не помня об этом. На моих руках куча крови. Да что я могу дать этому ребенку? Каким он вырастет рядом со мной? Старк затих, переводя взгляд со взбешенного Баки на свой стакан. После чего вытянул его вперед, и они чокнулись. Каждый отпил из своего. В Джеймсе клокотали злость и страх, Старка одолевал просто страх. Потому что дети — это чертова ответственность. И никто из них не хотел становиться плохим отцом. У одного была дерьмовая родословная, потому что ни один отец в их семье не был достойным, а у другого — ГИДРА и годы убийств за плечами. Дерьмовее ситуации и не придумаешь. — За какие заслуги они нам достались, Холодное сердце? — спросил Тони первым. — Мы же, блять, те еще фрукты. Баки ухмыльнулся. — Хороший вопрос. Никто из них не замечал того, что на диване в нескольких метрах от них сидели Стив и Сэм. Один потягивал пиво, почти не пьянея, а другой пил апельсиновый сок. И оба прислушивались к полупьяным разговорам своих пар, при этом переглядываясь. — Порой я тоже задаюсь вопросом, на кой они на нашу голову свалились, — усмехнулся Сэм. — Ну, что уж тут поделаешь? — ответил ему такой же усмешкой Стив. — Надо же было кому-то присмотреть за этими идиотами. — Что, будем разводить сладкую парочку или дадим еще поворковать? — спросил Уилсон. — Редко они мирно друг с другом себя ведут. — Думаю, если Тони выпьет еще пару стаканов, то будет совсем плохо, — заметил Стив. — Так что разводим их по комнатам. Остальным все равно нет дела. Особенно Клинту. Бартон дошел до танцев на столе. Это так, лирическое отступление. Стив и Сэм одновременно вздохнули и направились к своим ненаглядным. — Расходимся, женсовет, — усмехнулся Сэм насмешливо, поднимая Баки за локоть. — Уже почти два часа ночи, поэтому пошли баиньки. — Ты мне мамочка, что ли? — фыркнул Барнс злобно, пытаясь вырваться. — Не заставляй меня тебя нести, Бак, — Сэм вздохнул. — Да отвали ты от меня! — Не отвалю, так что поднимай свою потрясающую задницу, — Сэм все же вздернул Джеймса на ноги. Стив же помог подняться Тони. Тот повис у него на плече и целовал открытую шею, потираясь о нее носом. — Стиви, солнышко, — протянул он. — Да-да, пошли уже, — улыбнулся Стив, переглянувшись с Сэмом напоследок и уводя Тони из гостиной. Когда они оказываются в комнате, Тони с неожиданной резвостью заваливает Стива на кровать и оказывается сверху, опираясь на руки, чтобы не придавить. Стив смотрит на него и ничего не делает. Просто ждет. Он все слышал и понял причину, по которой у них так редко случался секс в последние месяцы. И осуждать он не собирался. — Я люблю тебя, ты знаешь? — спросил Тони, смотря ему в глаза прямо и решительно. — Знаю, — Стив кивнул и погладил колючую щеку. — Я тоже тебя люблю. Но поговорить ты хочешь явно не об этом. Ты ведь боишься, верно? Коснуться? — Чертовски, — признался Тони, выдыхая и утыкаясь лбом ему в плечо. — А если я что-то сделаю не так и наврежу? — Не сделаешь, — заверил его Стив, осторожно беря напряженную руку Тони в свою и кладя ее на свой живот. Старк дернулся, словно коснулся чего-то колючего, но живот Стива был упругим, как мячик, и теплым. Кожа все еще оставалась мягкой, и на ней были видны тонкие венки. Тони замер на мгновение, словно любое его движение могло привести к гибели ребенка, после чего начал осторожно поглаживать. Стив одобрительно замычал, выдыхая и прикрывая глаза. Его ноги были широко и приглашающе разведены. Тони сидел между ними и продолжал гладить упругий живот, наблюдая, как под майкой отчетливее вырисовываются острые ореолы сосков. Он тяжело сглотнул. — Уверен, что я могу продолжить? — спросил он на выдохе. Стив распахнул темные голубые глаза и приподнялся, лизнув Старка по щеке. — Сам как думаешь? — спросил он лукаво. — Ладно, я постараюсь аккуратно, — сдался Тони, потому что быть рядом со Стивом и не хотеть его — это казалось выше его сил. Стащив с них обоих одежду, Тони навис над обнаженным и чертовски красивым Стивом, рассматривая белую кожу без единого изъяна, плавные контуры мускул под ней и округлившийся живот. Стив часто дышал и кусал губы, из-за чего те становились ярче. — Ты меня с ума сводишь, — заметил он, прижимаясь губами к бьющейся жилке на шее Роджерса и чуть прикусывая ее, чтобы ощутить пульс под кожей. Стив довольно застонал и обхватил его бедрами. — Стараюсь, как могу, — подмигнул он, и Тони понял, что окончательно развратил этот аленький цветочек. Старк рвано выдохнул, продолжая покрывать поцелуями влажную кожу, впитывая в себя запах Стива, запах меда и лимона, в который теперь вплетались тонкие нотки мяты — из-за ребенка. Он расписывал его кожу укусами и засосами, уделяя внимание каждому сантиметру тела. И Стив под ним стонал, извивался и подставлялся, шире разводя колени, притираясь своим членом к Тони. Его пальцы впились в простыни. Тони старался быть осторожным настолько, насколько мог. Он целовал Стива везде, куда мог дотянуться, и растягивал его скользкими, мокрыми пальцами, проникая внутрь мягко и неспешно, разводя пальцы в стороны и поглаживая чувствительные стенки. Стив всегда был чувствительным, а сейчас особенно. Его дергало от каждого поглаживания, от каждого неторопливого движения. Он гортанно стонал и кричал, срывая голос, шире разводил ноги, позволяя Тони вводить пальцы глубже, при этом выцеловывая упругий живот. То, к чему он всегда боялся прикоснуться, теперь было самым важным и желанным. Тони чувствовал там другого человека. Внутри Стива. И это было потрясающе. Невероятно. Женщины и омеги были удивительными, потому что могли дать жизнь другому человеку. Когда Стив оказался достаточно растянут и почти тек от количества собственной смазки и искусственной, потому что не во время течек смазки выделялось гораздо меньше, его бедра были влажными и напряженными, Тони с хлюпающим звуком вытащил пальцы, вызвав разочарованный стон Стива. Тот выгнулся, пытаясь снова насадиться на них, и широко приоткрыл губы в просящем стоне. Тони не мог отказать. Мягко толкнувшись внутрь податливых и горячих мышц, Старк застонал сквозь зубы от того, как туго они сжимали его. Он навис над задыхающимся Роджерсом, покрасневшим, с вишневыми губами и растрепанными волосами, короткие прядки которых падали ему на лоб. — Ты ахуительно выглядишь, Роджерс! — простонал Тони, начиная плавно двигать бедрами. — Тони, речь! — выстонал Стив, потому что каждым толчком Старк задевал нужное место внутри, и все тело выгибало и прошивало волной горячего удовольствия. Старк фыркнул и принялся двигаться резче, въезжая в Стива до основания и почти полностью выходя из его тела. Роджерс метался по постели, скулил и стонал в голос, пока Тони брал его, вцепившись в бедра и рассматривая Стива с высоты. Одна его рука поглаживала упругий живот, водя кончиками пальцев. Капитан отзывался на эти прикосновения и тянулся вслед за рукой. Одна его ладонь опустилась вниз, накрывая собственный истекающий смазкой член. Он двигал ею в такт движениям Тони, длинно водя по стволу вверх-вниз, сжимая пальцы и размазывая по красной от прилившей крови головке выступающие капли. Тони наблюдал за этим, не отрываясь, и у него перехватывало дыхание. — И за что ты мне такой достался? — выдохнул Тони, толкаясь последние несколько раз и выходя, чтобы кончить Стиву на живот. Тот последовал за ним мгновением позже. — Каждому свое наказание, — усмехнулся капитан, пытаясь отдышаться. — Тогда это первое наказание в моей жизни, которое я не прочь получать постоянно, — Тони рассмеялся облегченно, утыкаясь Стиву во влажное плечо. Тот водил одной рукой по его спине, а другой перебирал влажные волосы. Сэму действительно пришлось тащить Барнса на плече, потому что тот категорически отказывался покидать вечеринку. А если учесть еще и то, что он неуравновешенный придурок во время беременности, то спине Сэма досталось знатно. Это же попробуй выдержать удары суперсолдата. Уилсон как бы не железный, а вот рука у Барнса все же протезированная, из высокотехнологичного сплава. Поэтому Сэм даже боялся представить, во что превратилась его спина. — Ты, блять, дебил! — орал Баки. — Поставь меня, мать твою, на землю! Я сам могу идти! — Я вижу, — хохотнул Сэм. — Немного осталось, так что я был бы тебе очень признателен, если бы ты заткнулся и дал мне тебя донести до конца. Ты мне скоро хребет сломаешь. — Я тебе не только хребет готов сломать, пернатый недобиток! Пернатый недобиток? Сэм впервые слышал, чтобы его так называли. Изобретательно, однако, и совсем не обидно. Он давно разучился дуться на Барнса из-за пустяковых кличек или вспышек гнева. — Не дергайся — навредишь ребенку! — попытался образумить его Сэм. — Лучше бы его вообще не было! — процедил Барнс зло. Причем это была злость не в направлении самого ребенка. Баки не был настолько мразью, чтобы желать смерти тому, кто еще не родился. Нет, это была минутка ненависти к самому себе. И Сэм, если честно, уже устал бороться с этим комплексом неполноценности. Хотелось выбить Баки все его идеальные зубы. — Как же ты меня достал! — процедил Уилсон, заталкивая свою пару в комнату и закрывая за ними дверь. — Ты сам выбрал психически неуравновешенного убийцу, так что, будь добр, заткнись и не жалуйся! — не остался в долгу солдат. Сэм тяжело вздохнул и притиснул Баки к себе. Тот огрызался, кусался и пытался вырваться. Потому что «обжимания — это для ванильных дур!», а он далек от этого понятия. Сэм не хотел ему говорить, что порой он ведет себя хуже, чем те девочки в период расцвета эмо-течения. Даже суицидальные наклонности присутствовали. — Да успокойся ты, истерик! — чуть прикрикнул Сэм, чтобы Баки немного опешил и замолчал. — Какой же ты нервный, однако, стал. Порой это мило, конечно, но иногда ты прям перебарщиваешь. — Ну так и вали, если перебарщиваю! Я не виноват! Нечего было внутрь кончать, теперь вот не выебывайся! — А кто говорит, что я имею что-то против? Если мне не изменяет память, я уже пятый месяц подряд терплю твои заскоки и отвратительные пристрастия в еде. — У Стива тоже отвратительные пристрастия в еде, слепая ты курица! — Я не курица. То, что у меня крылья, не делает меня ею. Тогда уж петух мне больше подходит. Баки фыркнул и усмехнулся. Кажется, он начинал истерично ржать, уткнувшись Сэму в плечо. С ним бывало, Уилсон привык, поэтому не трогал омегу, позволяя тому выпустить пар. Баки это было нужно. Уж лучше так, чем он будет все в себе держать. — И Стив — это забота Старка, не моя, — продолжил Сэм, садясь на постель и пристраивая Баки сверху. Тот даже не заметил, что «по-ванильному» сидит на коленях у своего альфы. И лучше бы не заметил, а то все это перерастет в новый скандал. — Смотрю, вы с Тони теперь подружками по несчастью заделались? — Ничего мы не заделались, — осклабился Барнс. — Просто это хамло единственный, кто скажет мне в лицо, что я конченый психопат, и ребенок мне не положен. — За «хамло» Старк бы тебя какой угодно грязью полил, — усмехнулся Уилсон, поглаживая Барнса по спутанным и длинным волосам. Это всегда расслабляло последнего, хотя позволял касаться волос он редко. Они несколько минут просто молчали. Баки думал о чем-то своем, успокоившись окончательно, а Сэм думал о том, за что ему такое наказание? Нет бы с капитаном Америкой замутить, который спокойный, уравновешенный и без склонностей к суициду. Так нет же, он по уши втрескался в этого идиота, который и дня не может прожить без того, чтобы себя не пилить. — Бак, — тихо и вымученно позвал он, привлекая внимание. Потому что Сэма уже все достало. Как же он устал. Но сдаваться просто так все равно не будет, потому что бросить Баки — последнее дело. Сэм не кретин и не мразь. И он не оставит человека, которого любит, даже если рядом с этим человеком и Ад покажется сказкой. — Если хочешь врезать, то милости прошу, — отозвался Барнс, слезая с удобных колен и заваливаясь на постель, раскинув руки. Пока он еще мог спать на спине, но все равно приходилось поворачиваться на бок, чтобы не было так тяжело. Беременность ему шла. Внешность Баки сразу стала немного мягче. Пусть характер сделался паршивее некуда, но резкость из черт лица ушла. — Да больно надо мне тебя бить! — процедил Сэм, сцепляя руки в «замок» и утыкаясь в них лбом. К Баки он все еще не поворачивался. — Просто, когда ты уже поймешь…? — Я понимаю, Уилсон, не тупой, — прервал его Джеймс. — И убивать ребенка не собираюсь, я не изверг. Просто… что я могу ему дать, ты подумал? А вдруг код ГИДРЫ, который был в моей голове, повлияет на него? Что тогда, черт подери, мы будем делать? — Решать проблемы по мере их поступления, — Сэм пожал плечами. — Мы справлялись с такой кучей дерьма, что и не упомнишь всего. Думаешь, не сможем защитить своего ребенка? Я хочу его, Бак! Я хочу ребенка в комплекте с тобой. Это так плохо? Рука Баки легла ему на спину. Горячая, словно раскаленная лава. Барнс поглаживал чуть ниже лопаток. Просто гладил и молчал. Сэм чувствовал, что он смотрит, но не поворачивался. Ждал. С Баки всегда лучше всего было просто ждать, как бы от этого ни драло болью. Сэм давал ему право выбора. Всегда. Потому что в прошлом ему этого не позволяли: выбирать. — Нет, это не плохо, — отозвался он спустя долгие минуты молчания. — Тогда тебе придется торчать рядом со мной всю жизнь, пташка. Следить, чтобы я не наделал глупостей. — Предложение мне делаешь? — ухмыльнулся Сэм довольно, поворачиваясь к развалившемуся Барнсу. — Губу закатай, — хмыкнул тот. — Не дождешься. Это не предложение. Пока нет. — Я так и думал, — Сэм не был удивлен. Только закатил глаза и наклонился, касаясь щекой упругого живота. Это «пока» очень обнадеживало. Тони весьма неудачно отправился на миссию. Вот просто ахренительно неудачно. Он думал, что все будет куда проще, а оказалось, что идиотов из одной группировки пришлось преследовать до самой Аризоны. У них были заложники и некоторое оборудование СтаркИн, так что так просто отпустить их Тони не мог. И это учитывая то, что у него муж должен был вот-вот рожать. Замечательно. — Тони, черт подери! — болезненно простонал на другом конце провода Стив. Он рвано и судорожно дышал. Их с Баки увезли в больницу около получаса назад. Барнс орал на заднем плане как резаный и проклинал всю больницу, пугая персонал до икоты, а Сэм пытался его утихомирить. Роды — это должно быть больно. — Где тебя носит? — Роджерс, не выражайся! — парировал Тони. — У тебя квартирант съезжать собирается, не учи его дурным словам. — Старк! Где ты, черт тебя подери? — капитан замычал от боли, и Тони подумал, что лучше не шутить лишний раз. Стиву было больно, это он чувствовал благодаря метке. — Не волнуйся, детка, я возле Гранд каньона, буду через минуту, — ответил Тони. — Гранд каньон? — воскликнул Стив так, что у гения едва перепонки не лопнули. — Какого черта тебя занесло на другой конец страны, идиот? Ну да, Тони понимал, что немного не подрассчитал. Но это же не его вина, в самом деле! Он просто жертва обстоятельств. — Стиви, ты, главное, не нервничай, — попытался успокоить мужа Старк. — Тебе вредно, если ты не забыл. — Ты издеваешься? — не унимался капитан. Его дыхание участилось, и кто-то явно пытался привести его в чувство. Судя по всему, это могла быть Наташа. — Я скоро буду, капитан-сосулька, соскучиться не успеешь, — обнадежил Тони и включил репульсоры на полную мощность. У него муж вот-вот родит, а он на это событие явно не успеет. Досадно. Стива же едва привели в нормальное состояние после разговора с Тони. Тот пребывал в шоке из-за того, где именно оказался его муж. Гранд каньон, черт подери! И что он там забыл? Это же была пустяковая миссия буквально на полчаса. Все вокруг него носились, словно рой обезумевших пчел. Тор явно пребывал в панике, потому что понятия не имел, что именно нужно делать в таких ситуациях. Клинт вообще готов был отключиться от переизбытка чувств. Только Наташа и Сэм сохраняли спокойствие. Сэм успокаивал орущего от боли Барнса, которому было так же хреново, как и самому Стиву. Их вот-вот должны были отвести в отделение. Наташа сидела рядом с ним и сжимала его руку, хотя у самой были чуть испуганные глаза. Она часто дышала. — Все будет хорошо, Стив, — уверяла она, хотя Роджерс и так знал, что все будет хорошо. Как иначе? — Блять, как же я ненавижу все это! — где-то сбоку раздался окрик Джеймса. — Я сейчас сдохну, будь уверен! Следующего сам рожать будешь! — А у нас будет следующий? — зацепился за оговорку Сэм, усмехаясь. — Хера с два, изверг! Это дьявольски больно! — Успокойся, ты же вроде как солдат! — Одно другому не мешает! Стив усмехнулся. Баки стал эмоциональнее с Сэмом. Он ругался, кричал, злился и искрил эмоциями. Это было куда лучше, чем когда он полностью пытался заморозить чувства, когда из него только извлекли код ГИДРЫ. Стиву нравилось, что друг заново начинал жить. Когда их обоих увезли, отделив от команды, Стив и Баки переглянулись и одновременно выдохнули. Тони прибыл только тогда, когда все уже закончилось. Баки и Стив были в порядке, как и новорожденные. Чего нельзя сказать о самом Старке. Он был весь побит, в кровоточащих царапинах, ссадинах и наливающихся фиолетовым синяках. Вот что значило прибавить скорости. Пару раз он красиво пропахал носом землю, да и эти бандюги его зацепили по чистой случайности. В больницу он заявился в костюме. Стоило ли говорить, что врачи едва не попадали в обморок? — Тони, какого дьявола? — оскалилась Наташа. — Костюм хоть сними! — Джарвис, — скомандовал Старк. — Где они? — Четвертый этаж, конец коридора, нас не пускают, потому что мы не семья, — процедила Романофф. Видимо, это ей не нравилось. Тони сочувственно похлопал ее по плечу и буквально вывалился из костюма. Тор ловко поймал его, придерживая под руку. — Спасибо, Златовласка, — поблагодарил Старк и собрался было пойти сам, но Тор не принимал никаких возражений. Он повел его, почти неся на себе. Возразить богу Грома не решался никто, особенно когда у него на руках был потрепанный вконец Старк. У Стива и Баки была общая палата. Сэм сидел с Барнсом, который все еще выглядел немного обдолбанным после сильного наркоза. Обычный не брал суперсолдат, поэтому Беннеру пришлось подключиться, чтобы им обоим смогли нормально сделать кесарево. Стив был почти в таком же состоянии. На Тони он посмотрел в первое мгновение расфокусировано. — Привет, солнце, — поздоровался Тони, падая на стул рядом с кроватью и беря руку Стива в свою. — Отвратительно выглядишь, — отозвался тот. — Ты в порядке? — В полном, мой капитан, это тебе надо бы отдохнуть, — подмигнул гений. — Ты только что выселил из себя целого человека. — Ты долго будешь об этом шутить? — Меня трудно заткнуть, ты же знаешь. — Я могу, если наклонишься, — Стив подмигнул ему и глубоко втянул воздух. Тони наклонился мгновенно и поцеловал, не обращая внимания на то, как кривится Барнс от их нежностей. Недолго, правда, кривился, потому что Сэм привлек его внимание и тоже поцеловал. Гармония, мать его! — Как наш мальчонка? — прислонившись лбом ко лбу Стива, спросил Тони. — Он большой, — Стив улыбнулся, подаваясь к ласкающей руке, которой Тони поглаживал его щеку. — У него голубые глаза и темные волосы. — Взял от родителей самое лучшее, да? — самодовольно усмехнулся Старк. — Еще бы был гением, как я, и было бы замечательно. — Я повешусь, если он будет такой же одержимый трудоголик, как ты, — фыркнул капитан. — Тебя-то спать не уложишь, что уж тогда про вас обоих говорить? — Эй, я, вообще-то, нормально ложусь спать! — обиделся Тони, хотя ни черта не нормально. Если бы не Стив, он бы вообще забывал про сон, еду и душ. — Как назовем? Или ты уже назвал без меня? — Питер, — выдохнул Стив. — Пусть будет Питер.