Все сказки стары как мир

Кошмары снились достаточно редко, но когда они всё-таки случались, то были невыносимыми. Ганнибал записывал содержание снов сразу же после пробуждения: это давало возможность запомнить наибольшее количество деталей. Тем не менее он считал, что истинное значение сна можно понять только утром или даже через несколько дней, когда кошмар больше не будет «свежим». В одну из таких ночей Ганнибал проснулся и сразу же сел на кровати. Через минуту он подумал, что мог невольно разбудить спящего рядом. Их отношения всё ещё являлись для Ганнибала чем-то новым, и после сорока лет сна в одиночестве он не полностью привык делить с кем-то постель. Более того, спит Уилл очень чутко и просыпается от каждой мелочи. Ганнибал быстро выяснил это, когда пробуждался раньше Уилла или ложился позже, и каждый раз прерывал его сон. Получалось ужасно неловко, ведь Ганнибал не хотел беспокоить сон любимого, но Уилл заверял его, что в этом нет никакой проблемы, и целовал его, прежде чем закрыть глаза и снова погрузиться в глубокий сон. На этот раз Ганнибал постарался сесть на кровати, не разбудив Уилла, а дальше принялся вспоминать свой сон. На этот раз вспоминать оказалось гораздо сложнее, чем обычно: никак не удавалось зацепиться ни за один момент сна, который вынудил его проснуться среди ночи. Он обернулся через плечо, чтобы обнаружить с прежним спокойствием спящего Уилла. Внезапно Ганнибал вспомнил, что именно Уилла он видел в своём ночном кошмаре. Максимально бесшумно он поднялся с постели и покинул спальню. Тем не менее Уилл всё равно проснулся и обнаружил рядом с собой пустоту. Он вздохнул и задумался над тем, что именно произошло на этот раз. Бывало, что Ганнибала вызывали по срочному делу, а иногда тот просыпался, чтобы выпить воды или просто сходить отлить. Поэтому ночные пробуждения не должны были бы волновать Уилла, но в его сознании уже проходило расследование, и сомкнуть глаз он больше не мог. Уилл поднялся и вышел из спальни, мгновенно заметив льющийся из кабинета свет. Он подошёл ближе, прислонился к дверной раме и увидел, как Ганнибал что-то усиленно пишет в блокноте. Сам Ганнибал заметил его, только когда дописал предложение. Он поднял голову, и на лице его светились нотки извинения. — Что ты здесь делаешь? — Могу ответить вопросом на вопрос. Ганнибал прикрыл глаза и пробормотал нечто вроде извинения за то, что разбудил его. Тем не менее уловка не сработала. — Я привык записывать свои ночные кошмары, — признался наконец Ганнибал, пристально наблюдая за реакцией Уилла. — Ты ведёшь дневник? — переспросил Уилл мягким, а вовсе не осуждающим голосом. У него почти вырвался рядовой профессиональный комментарий, тем не менее удалось сдержать внутреннего психотерапевта. — Только описания моих снов. — Каждого? Ганнибал кивнул. От усталости Уилл невольно провёл ладонью по лицу, растирая лоб. Он уже давно не воспринимал Ганнибала в качестве пациента. — Ты давно это делаешь? — С тринадцати лет. Уилл раскрыл в удивлении глаза, представив кипу исписанных Ганнибалом блокнотов, а затем тяжело сглотнул. Сейчас было самое время либо понять Ганнибала со всеми его страхами и надеждами, либо же испортить доверие. — Полагаю, не лучшее время обсуждать этот вопрос. Возможно, мне вообще не стоило… — произнёс Уилл. Он хотел проявить уважение к личному пространству своего любовника. Нет смысла давить: если Ганнибал пожелает рассказать, то поделится сам. — Именно этот сон я хотел бы обсудить с тобой.

***

Уилл зевнул одновременно с тем, как открылась дверь лифта на третьем этаже. Двое его коллег уже сидели на месте, с сонным видом попивая утренний кофе. Уилл поздоровался с женщинами и прошёл в собственную небольшую комнатушку, единственной достопримечательностью которой было широкое зеркало. Утро после уикенда выдалось спокойным, и Уилл мысленно был благодарен за эти минуты тишины. Через пару часов поток людей заполнит весь этаж болтовнёй, смехом и новостями по громко включённому радио. Не то чтобы общий хаос и беготня как-то особо задевали Уилла, но всё же для обретения душевного равновесия ему требовалась тишина. Не успел Уилл открыть дверь в свой кабинет, как прямо перед ним оказалась ещё одна коллега в компании очень необычного пациента. — Доброе утро. Здравствуйте, Ганнибал. Уилл был слегка удивлён такому раннему визиту, тем не менее после вежливого приветствия пригласил пройти в кабинет. — Знаешь, я проснулся и решил не откладывать в долгий ящик. Я из тех людей, которые предпочитают прийти на час раньше, чем минутой позже, — сообщил Ганнибал, присаживаясь напротив Уилла. Расстояние между ними разделял письменный стол. — Рад вашему визиту. Надеюсь, не пришлось ожидать слишком долго? — Вовсе нет. К тому же твоя коллега заняла меня приятной беседой. Уилл принялся перебирать бумаги, пока не извлёк несколько листов и не положил их на стол перед собой. Взглянув на Ганнибала, он принялся записывать информацию почти механически, нарушая тишину исключительно звуками вдавливания в бумагу стержня. — Наши встречи происходили вне моего кабинета, — начал объяснять Уилл, — согласно с моими собственными рекомендациями. Тем не менее вам следует подписать некоторые документы. Ну и также… на всякий случай, чтобы ваш визит был зафиксирован камерой. Он указал в угол помещения. Всё было логично: Уилл не мог подать документы про консультации с призраком. — Да, понимаю. Ганнибал даже не обернулся в сторону камеры: его взгляд был полностью сконцентрирован на Уилле: как он держит ручку, как водит по бумаге, как читает только что написанные слова. — Я заполняю отчёт о вашей полной душевной стабильности и прогрессе в результате наших бесед. Вы больше не нуждаетесь в моей терапевтической помощи. Таким образом с бумажной волокитой будет покончено. Но, как я и говорил прежде, хотелось бы оставаться с вами на связи. Уилл одарил Ганнибала тёплой улыбкой, а затем вернулся к бумагам. — На случай, если моя душевная стабильность пошатнётся? — сыронизировал в ответ Ганнибал. — Нет. На случай, если вам потребуется друг, чтобы излить душу. Я умею слушать. И я не осуждаю. — Вы всех обязаны заверять в этом, правда? — Я не обманываю пациентов и не склонен расставлять ловушки. После признания Уилл поднял взгляд на Ганнибала, ожидая ответ. — Я подумаю над вашим предложением, — Ганнибал замолчал и отвернулся в сторону окна, но затем сразу же вернулся к Уиллу. — На самом деле, время на раздумья мне не требуется. Внутри Уилла зародился страх, что Ганнибал просто играл с ним всё это время, а сейчас, когда игра поднадоела, он просто встанет и уйдёт. — Вы отлично вписываетесь в мою жизненную рутину, а я не привык менять свой образ жизни, — начал Ганнибал. — От вредных привычек сразу не отделаешься? — самодовольно усмехнулся Уилл. — Как-то так. — Я рад, что мы достигли компромисса. И подумал… — он замер как замороженный и положил ручку рядом с документами. Затем подался всем телом вперёд и посмотрел прямо в глаза напротив. Фраза крутилась на языке, и Уилл всё ещё взвешивал, стоит ли произносить её вслух. — Подумал, не согласитесь ли вы на этот раз поужинать у меня? Да, он угадал: Ганнибал широко улыбнулся и кивнул в знак согласия. — Я ценю приглашение. — Когда вы свободны? — спросил Уилл с игривым оскалом, а затем снова заключил ручку в плен пальцев. — По правде сказать, завтрашний вечер наименее загружен на протяжении недели. У нас много плановых операций, к тому же время от времени добавляются несчастные случаи. Каждый день может произойти что-нибудь неожиданное. — Конечно же. Вам удобнее договориться на завтрашний вечер или же назначить встречу после того, как сможете отдохнуть от рабочих трудностей? — Предпочёл бы не откладывать нашу встречу, — заключил Ганнибал. — Если предоставите ваш домашний адрес. Уилл закатил глаза и принялся искать листок для заметок. На визитной карте был только его номер мобильного и адрес центра. Личный адрес он берёг для особых случаев. Сейчас Уилл написал его на обратной стороне визитки и передал Ганнибалу. — Пожалуйста. — Вас устраивает семь вечера? — переспросил Ганнибал. — Безусловно. Уилл ещё раз проверил документы, подписал оба экземпляра и передал для подписи Ганнибалу. — Будьте добры подписаться здесь, — Уилл указал на соответствующее место внизу страницы. — И здесь. — Стоит ли мне читать содержимое прежде, чем подписывать? — Ганнибал сощурился с наигранным недоверием. — Как и с любым другим документом, — ответил Уилл, сохраняя на лице нейтральное выражение. — Почему-то кажется, что вам следует доверять. Ганнибал подписал документы, не читая. От его слов в сочетании с последующими действиями Уилл залился краской. Значит, Ганнибал доверял ему. Разгладив листы, он передал их Уиллу с тёплой улыбкой. Вот с формальностями и покончено. Они могут перейти к неофициальной части отношений и больше не ограничиваться требованиями профессиональной этики. — Дела окончены? Полагаю, я свободен? — задал вопрос Ганнибал, возвращая Уилла из грёз в реальность. — Эм… да, конечно. Вы больше не под моей опекой, и наши отношения терапевта и пациента подошли к логическому завершению. Но раз уж вы здесь… могу я поинтересоваться тем, как ваши дела? — Уилл подался вперёд с согревающей улыбкой. — Как работа? — Постоянно занят. Но вы уже знаете о моём плотном графике. Последние недели не случалось смертей, и это уже чувствуется, как благословение. Уилл кивнул и улыбнулся, задумавшись над произнесёнными Ганнибалом словами. Несмотря на то, что по роду своих занятий Ганнибал привык к смерти, он всё равно не хотел больше с ней соприкасаться. — Кроме рабочих вопросов я также раздумываю над тем, чтобы принять участие в организации какого-нибудь светского мероприятия. Думаю, мне нужно вернуться к социальной активности. Уилл прищурился, когда ему показалось, что Ганнибал подмигивает. Наверное, он придумал себе этот жест. — Тогда, до скорого. Надеюсь, ваша социальная активность пойдёт вам на пользу. И я уже нахожусь в предвкушении нашей завтрашней встречи. — Видеть вас — всегда удовольствие, Уилл. Они пожали друг другу руки, и Ганнибал покинул его кабинет, а потом и само помещение. Уилл наблюдал в окно, как тот следует к автомобилю. У него нет никаких весомых причин для влечения, но почему же его так тянет именно к этому мужчине? Плотное сжатие в желудке было тем самым странным чувством, которое произошло с ним, несмотря на все аргументы разума.