Чертовы пуговицы

      Стрэндж никогда не думал, что будет ревновать. И кого? Тони Старка собственной персоной.       Мир перевернулся на 180 градусов, и прежним уже не будет.       Совместные усилия по лечению панических атак дали свои плоды. Старку стало намного лучше, он даже пытался заняться йогой, но столь медитативная дисциплина не увлекла его.       Стивен даже с какой-то легкой ностальгией вспоминал их первые дни после приступа Старка. Тони был таким податливым, спокойным и согласным на все процедуры и лекарства. Единственное, что удалось Старку в качестве поблажки вымолить у сурового светила медицины — уговорить Стивена не госпитализировать его.       Тони получал большое удовольствие от приятного и такого редкого зрелища: сам доктор Стивен Стрэндж, Верховный маг Земли, носится вокруг Старка, предлагая то морс, то журнал.       — Тони, прекрати это! — не выдержал наконец Стивен.       — Что? Что ты хочешь от больного человека? — парировал Старк, одной рукой держа последние сводки из офиса, а в другой огромную именную кружку, не забывая время от времени из нее вкусно прихлебывать кофе.       — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Перестань пользоваться своей болезнью в личных целях! — сказал маг.        — Я ничего не делаю, всего лишь выполняю все предписания врачей! Между прочим, я совершенно забросил работу! — сделал невинное лицо Тони. При этом в его глазах сверкнул огонек, губы улыбались. Не улыбнуться в ответ Стивен не смог бы.       — Если ты так будешь на меня смотреть, то я за себя не отвечаю! — предупредил Старк, бросая все свои занятия и в упор глядя на Стрэнджа.       — Это угроза? — шепнул на ухо коварный волшебник, явно стараясь вывести Тони из равновесия.       — Обещание! — хмыкнул Старк, заполучив Стивена в свои объятия. Поцелуй был совершенно крышесносным, нежным, обжигающим и волнующим.       — Подожди, Тони! Давай притормозим, ты еще не совсем окреп для таких… — начал Стрэндж, первым придя в себя.       — Потрясений, ты хотел сказать! — закончил Тони, хулигански откручивая запонку на рубашке Стивена.       — Не знаю как тебе, а мне понравилось, хотелось бы надеяться на продолжение! — продолжал Старк ехидно, наблюдая, как колдун напрасно пытается скрыть свои эмоции.        — Тони, я серьезно! А ты все о своем, никак не угомонишься! — ответил маг.       Стрэндж ни до, ни после этого не видел Тони таким мягким, легким и необыкновенно чувствительным.       Старк замечал все, ни одна деталь не ускользала от его внимания, будь то новая сиреневая рубашка Стивена или новая лампа-ночник в виде бабочки, купленная домовитым Стрэнджем. Это больше напоминало медовый месяц, Стрэндж никогда еще не чувствовал себя таким любимым и нужным. Старк заметил перемены в маге, но был верен себе, продолжив иронизировать и шутить в своей обычной манере.       Стивен слишком хорошо знал Тони, чтобы обмануться этой веселой, завораживающей, но все-таки иллюзией.       За фасадом иронии и саркастических хохмочек Стрэндж видел умного, тонкого, эмоционального и ранимого человека. Человека, которого Стрэндж любил всем сердцем.       Порой Стивена раздражала общительность и контактность Старка. Иногда магу отчаянно хотелось увезти Тони к черту на кулички, на необитаемый остров или в глушь и остаться там вдвоем.       С ним Старк был другим, расслабленным, мечтательным и до боли красивым. Самим собой настоящим.       Нежность — первое слово, сразу возникающее и мерцающее в голове Стрэнджа при одной мысли о Старке. Чувство, заполнявшее волшебника до краев, было сильным и глубоким.       Стивен не променял бы ни один день с Тони, даже самый плохой, на день без Старка. Эта любовь, прекрасная, как эдельвейс на самом краю скалы, тихо и незаметно расцвела в сердце мага, окрыляя его.       Одно Стрэндж знал точно: с Тони он счастлив, как никогда в жизни.       Очарование момента портило только одно — доктор Стивен Стрэндж дико ревновал Старка. Нельзя сказать, что Тони давал поводы, скорее это были домыслы мага, почему-то подкрепленные странной неуверенностью в себе. Мятущаяся душа волшебника страдала.       Ревность усилилась, когда Тони вышел на работу и снова зажил своей кипучей, насыщенной событиями жизнью.       Приближался день рождения Ника Фьюри, его всегда отмечали в офисе Мстителей. Все бы ничего, но ревность снова подняла свою змеиную голову. «Что-то меня клинит, становлюсь истеричкой!» — мрачно думал Стивен, подбирая галстук в тон светло-синей рубашке. Дресс-кода, естественно, не было, но Стрэнджу всегда нравилось идти против правил. «Может, не ходить? Нет, тогда я сгрызу себя от неизвестности!» — одернул себя маг, выходя из дома…       Кэп и Старк прилично набрались, так как устоять было невозможно. Затейник Тор принес на пробу очередную бутыль бронебойной асгардской мальвазии и угощал всех желающих. Проблема была только в том, что Роджерс практически никогда не пьянел, чего нельзя было сказать о Старке.       Вольный ветер вскружил ему голову, а забористый алкоголь отключил датчики тревоги и контроллеры безопасности. Тони ощущал себя легче, моложе и на своей волне. Радостная эйфория не помешала Тони заметить, как Кэп с немного затуманенным взором пытался рассказывать Старку о своих очередных терках с Баки. «Однако, здорово мы наклюкались!» — усмехнулся Тони. Роджерс начинал делиться сокровенными тайнами своих достаточно запутанных отношений только в случае крайне большого «набора высоты». Рассказывал он это очень редко, последний раз это было лет пять назад, и почему-то только Старку и только в таком состоянии. Не то чтобы Тони было неинтересно, просто у Старка было внутреннее ограничение на перипетии личных драм. Старк предпочитал держать все в себе, очень редко позволяя себе делиться личным.       Тони расстегнул еще одну пуговицу на пиджаке новой «троечки» от Версаче, оглядываясь по сторонам. Все уже разбрелись по углам, то тут, то там вспыхивали разговоры, слышался смех.       Из толпы друзей и гостей лениво блуждающий взгляд Старка выхватил одиноко стоящую фигуру Стрэнджа. Выражение лица волшебника не предвещало ничего хорошего. Глаза мага метали молнии не хуже Тора. «Лучше бы не приходил вовсе!» — думал Стрэндж, с педантичностью умалишенного подмечая каждую улыбку Тони, каждый теплый взор.       Стивен медленно закипал, наблюдая, как Роджерс шепчет что-то на ухо Тони, тот заливисто хохочет и треплет его по руке. Старк, веселый, с горящими глазами, смеющийся во весь голос, был таким до исступления красивым, что маг просто задыхался от сжигающей его изнутри ревности. В этом своем неописуемо пижонском черном костюме с рубашкой цвета грозового неба, удивительно подходящей к обстановке, Старк был потрясающе хорош.       «Это безумие!» — думал Стрэндж. «Я схожу с ума от ревности и одновременно любуюсь Старком, не в силах от него оторваться!» — Док уже с трудом справлялся с собой, отчаянно желая растащить сладкую парочку и закатить скандал.       На автопилоте кивая знакомым и натянуто улыбаясь незнакомым гостям, маг подлетел к Старку и Кэпу. Капитан был небрежным движением руки отброшен в сторону, он только и успел, что поздороваться с Доком.       — Добрый всем вечер! Вынужден похитить Тони на пару минут, неотложное дело! — домучив официальную часть произвольной программы, Стрэндж, вцепившись в Старка, как энцефалитный клещ, неумолимо тащил его в какую-то кладовку. Тони не сопротивлялся, хотя в угаре вечеринки еще не понял, в какой замес угодил. Но перспектива ходить с фингалом, пусть даже и от любимого, не особо вдохновила Старка, и он попытался снизить градус кипения.       — Может, отложим военные действия до утра? — попытался было пошутить Старк, но разгоряченного мага было уже не остановить. В замке через секунду был повернут ключ, дверь закрылась. А в следующий миг Тони не слабо прижали спиной к какому-то металлическому стеллажу и жарко зашептали в ухо:       — Тони, не зли меня! И не надо шутить, это не тот случай! Ты издеваешься надо мной? — Старк все еще не понимал всего масштаба трагедии.       — Ты обнимаешься по углам с другими, пьешь с ними, хватаешь за ручки, а я должен молчать! Это уже слишком, Тони! — взорвался Стрэндж.       — Стоп! Секунду! — поднял вверх руки в знак капитуляции Тони, начиная соображать, стремительно трезвея от шока.       — Стрэндж! Ты… ревнуешь? Я не сплю? Правда? Мне ведь это не кажется? — сказал Старк, округляя глаза с неподдельно удивленным лицом.       — Да, черт тебя возьми, я ревную! — признал очевидное маг, немного успокаиваясь. Ревную, потому что люблю, как проклятый! А ты смеешься надо мной! — дошедший до точки Стрэндж нехотя позволил Старку нежно погладить себя по волосам.       — Стивен, дорогой мой! Господи, что за нелепость пришла тебе на ум! Для меня во всех Галактиках нет никого кроме тебя! Я тебе много раз говорил, и еще раз повторю: Я люблю только тебя! Только ты. Навсегда. Никто, кроме тебя, мне не нужен! — серьезное выражение на лице Тони и страстные слова вместе со странно блеснувшими глазами произвели магическое действие на Стивена.       Стрэндж задышал ровнее и долго смотрел в глаза Старку.       — Ты говоришь правду? — спросил волшебник.       — Стивен, я не шучу такими вещами. Никогда. Ты же знаешь, — подтвердил Тони, осторожно целуя ревнивца в губы и обнимая. От многообещающих и совершенно восхитительных губ Тони мысли мага ушли в совершенно другом направлении.       — С этого дня на вечеринки ты ходишь только со мной! И никакого алкоголя, тем паче асгардского! — все еще воинственно приказал Стрэндж, позволяя вконец обнаглевшему Старку уронить его на пол, не переставая сладко целовать волшебника, обрывая при этом все немногие оставшиеся пуговицы на светло-синей рубашке.