Чертовы пуговицы

       Стрэндж, что-то напевая себе под нос из «Флитвуд Мэк», сервировал стол на двоих.        Он точно знал, что Тони, как никто, отметит изысканную сервировку и стиль обстановки.        Светло-сиреневые, всего на полтона темнее камчатной скатерти, салфетки в узких кольцах; бледно-лиловая тончайшего фарфора посуда, грациозные высокие бокалы под шампанское все в тех же, приглушенно-лавандовых тонах.        Он уже замучил Джарвиса, бесконечно напоминая ему о том, чтобы он не забыл сообщить магу, когда Старк будет в двух минутах от двери. Стивену важно было зажечь лавандовые свечи вовремя.        Волшебник счастливо улыбался, представляя себе, как Тони удивленно распахнет свои прекрасные глаза.        Меню было под стать сервировке таким же утонченным. Французский салат, устрицы и шампанское в серебряном охлажденном ведерке.        Чародей приготовил Старку еще один сюрприз. Стивен сумел выкроить несколько свободных дней из своего крайне напряженного рабочего графика, чтобы уехать с Тони отдохнуть. Причем все равно куда, выбирать будет Старк.        Так волшебник хотел отметить их приближающуюся годовщину — три года с начала бурных отношений.        — Джарвис! Как наши дела? — спросил Стрэндж, но ответа почему-то не получил.        Это было странно. С тех пор, как они с Тони стали жить вместе, маг не помнил дня, чтобы секретарь не отозвался, если только сам Старк его не отключил.        «Что происходит?» — думал Стивен, поправляя вилки на столе так, чтобы они лежали идеально симметрично.        «Нет, но все же странно.» — никак не мог избавиться от этих мыслей Стрэндж, сердцем чувствуя неладное.        Спустя еще десять минут хаотичного блуждания по комнате маг решил набрать номер телефона офиса Старка.        Уж там-то всегда в курсе, где босс.        Трубку взяли лишь с пятого звонка, когда Стивен уже начал терять терпение. Новая секретарша Тони, милая брюнетка Мелани, немного похожая на забытую актрису Натали Вуд, сказала рыдающим голосом, всхлипывая в трубку: «Добрый вечер,«Старк Индастриз», слушаю Вас.»        — Мелани? Добрый вечер, это доктор Стивен Стрэндж. А вы случайно не знаете, где мистер Старк? — поздоровался волшебник.        — Здравствуйте, мистер Стрэндж! Я вас узнала. Но у нас беда — в мистера Старка стреляли, когда он делал свой доклад на пресс-конференции по робототехнике. — не переставая плакать, сказала секретарша.        — Господи, Мелани! А почему мне никто не сообщил? — спросил Стивен, холодея от ужаса.        — Приезжайте сюда, я вам все расскажу. Все в панике, никто ничего не соображает. Джарвис обнулил все свои протоколы, а Пятница курирует скорую, которая забрала мистера Старка. Все произошло не более получаса назад, сэр. — прибавила расстроенная девушка.        — Я буду так скоро, как только смогу! — дрогнувшим голосом ответил Стрэндж.        В безнадежной попытке схватиться за любую опору в своем рухнувшем мире, маг цепляется за край скатерти, роняя на пол все великолепие так и несостоявшегося ужина, сметая со стола все, падая и осыпаясь в мелкую, микроскопическую крошку осколками битого стекла и фарфора, навсегда разбиваясь вместе с ними…        Стрэндж не отнимает рук от белого, как мел, лица. Он вбил себя в больничную стену, уже не отлипая от нее с самого своего прилета в клинику.        Как больно.        Стивен знал о боли все.        Боль терзает меня укусами яростного василиска, впиваясь все глубже в уже не дергающееся, давно вставшее комком в горле сердце.        Боль — это единственное, что я чувствую сейчас.        То, что осталось.        Только боль, каленым железом выжигающая меня изнутри, ломающая ребра; сминающая в труху мышцы, дробящая безумным молотом все внутренности и убивающая меня.        Боль. Я ничего не испытываю, кроме бесконечной, унесшей меня в свой страшный океан, боли.        Я больше не слышу слов, они отскакивают от меня, как будто я каменный.        Звуки исчезли, растоптанные зловещей поступью боли.        Если Тони не будет…        Мое сердце не вздрагивает, разрываясь напополам от этих страшных слов, последним набатным колоколом звучащих в голове, только потому, что оно уже мертво.        Я не буду жить без него.        В Тони почти в упор выстрелил какой-то чокнутый заковийский фанатик. Ранение осложнено и тем, что пуля прошла, застряв очень близко к сердцу.        И сейчас целая бригада лучших хирургов борется за жизнь Старка.        Господи, это невозможно.        Нет.        Ну почему это происходит с нами?        Почему мое сердце обрывается, как летящий в пропасть вагон метро, уже не первый раз леденея от предощущения потери, которую мне не пережить?        Боже, оставь мне его, пожалуйста.        Я согласен на все, только не забирай его.        Я умру без него.        Слезы текут, омывая лицо, как вода.        Я не замечаю их, впиваясь ногтями и подушечками пальцев в холодную стену, отчаянно стараясь удержаться от падения во тьму.        Он нужен мне любой.        Раненый, плохо говорящий, не помнящий нас, ничего не чувствующий.        Любой.        Только живой.        Энтони Эдвард Старк.        Сохрани его для меня.        — Сэр! Как вы? Может вы все-таки присядете? Вы так стоите уже шесть часов. — тревожно спрашивает Джарвис.        — Нет, Джарвис. Мне так легче. — отвечает маг.        Колени дрожат, руки сводит судорогой боли и больше всего Стивен боится, что если он отпустит стену хоть на секунду, то развалится на части.        Обманчиво твердая ледяная стена удерживает Стрэнджа от окончательного и бесповоротного сумасшествия.        — Как там, Джарвис?        — Сэр, пока новостей нет, Пятница передала, что операция еще идет.        «Господи, помоги ему!» — шепчет в забытьи волшебник, закрывая потемневшие от горя глаза…        — Сэр! Операция закончилась. — через невыносимо бесконечные часы боли прорывается в сознание Стивена голос Джарвиса.        — И…? — сил волшебника не хватает, чтобы задать единственный вопрос, интересующий его сейчас.        — Мистер Стрэндж, он очень слабый, но врачам удалось стабилизировать основные показатели. Надо ждать. — докладывает Джарвис. — Сэр? — силы совсем покидают мага, и он сваливается на пол в спасительном для своего рассудка обмороке.        Стрэндж сидит на скамье, что для человека, которого полчаса назад откачивали два врача, уже неплохо.        Волшебника держат в вертикальном положении только два этих слова «Тони жив», сверкающие лучом света в безграничной темноте, последним фонарем в беспроглядной вечной полночи пустоты, затопившей чародея.        Тони в реанимации, приборы чутко контролируют каждое его движение.        Во мраке появился просвет.        И я позволяю себе сделать вдох.        Может быть, я смогу сделать еще один.        Если снова увижу твое лицо…        Стивен по крупицам медленно возвращается в реальность.        Старка все еще держат в реанимации, но его состояние улучшается.        Лечащий врач даже стал делать осторожные прогнозы.        Я дышу.        Опять.        Стрэндж, затаив дыхание, смотрит на любимое лицо.        Тони переведут в палату не раньше, чем через несколько дней, но волшебнику с лихвой хватит и этого.        Стивен навсегда приклеивается к стеклу палаты реанимации.        Благодарю тебя за то, что ты оставил его…