Чертовы пуговицы

       Задира тихонько обходит гостиную по кругу, нюхом чувствуя в воздухе первые признаки надвигающейся катастрофы.        Стивен влетает в дом, оглушающе громко хлопая дверью.        «Дело плохо!» — делает вывод кот, на всякий случай замирая в тени книжного шкафа.        Волшебник бледен, как молоко, на скулах ярко проступают красные пятна, он вне себя от ярости.        «Скандал неминуем. Старк опять что-то натворил.» — резюмирует британец, бесстрастно оценивая уровень опасности по шкале от одного до десяти.        И сегодня это кричащая о беде, ярко-красная, пылающая девятка.        Потому что десять — это уже апокалипсис в понимании кота.        Стивен безуспешно пытается удержать себя в рамках, но это просто невозможно.        Он неумолимо скользит в пропасть, мучительно балансируя на грани сдвига, как акробат на трапеции.        Маг лениво просматривал последние новости, быстро листая планшет, как вдруг зацепился взглядом за кричащие заголовки прессы, яркими кляксами спама висящие на каждом сайте.        «Новый фаворит знаменитого Старка!», «Продолжатель традиций искусного механика», «Удивительный талант, открытый Старком», «Вундеркинд, открытие года — Чарльз Грейсон!»…        СМИ захлебываются от восторга, пища и переливаясь от искушающего шепотка об уникуме, найденном великим гением Тони Старком.        Стивен нажимает на первую же попавшуюся ему ссылку на это новое чудо света.        И холодеет, увидев запись с пресс-конференции.        — Что же ты творишь, Тони?        Она была сделана почти три недели назад.        А чародей прилетел всего четыре дня назад, и совсем потерял из вида Тони, пропадающего на работе днями и ночами.        И Старк ничего ему не говорил о своем новом ординарце, как выясняется теперь, практически ставшем для Тони его правой рукой в офисе.        Теперь понятно, почему.        Тони стоит, купаясь в овациях, обнимая за плечи молодого, с горящими глазами, высокого синеглазого брюнета.        Старк улыбается, светя, как тысяча солнц, отражаясь в глазах молодого дарования и усиливаясь многократно.        Он откопал его на очередном молодежном форуме, и пестует и лелеет, уже сделав своим директором по инновационным проектам.        Мальчику лет двадцать пять, и он так влюбленно смотрит на Старка, что удивительно, как Тони еще не растаял от этих одуряюще брызжущих из синих глаз радости, восторга и упоительной, сбивающей с ног счастливой безрассудности.        Они, перебивая друг друга, одинаково восхищенно рассказывают про новый проект корпорации Старка.        Зажигая публику до состояния взлетающего в небо воздушного шарика, утопив ее в ликовании.        Зал кипит, и кажется, что еще минута, и публика поднимет их двоих и вынесет из зала на руках.        Они заканчивают презентацию, срывая новый шквал аплодисментов, и как звезды вечера, спускаются вниз по ступеням.        Улыбаясь и кивая совершенно ошалевшим поклонникам и фотографам, только что не висящим на люстрах.        На лестнице идущий первым синеглазый внезапно спотыкается, и чудом не падает, бережно подхваченный за талию внимательным Старком.        Маг застывает на месте, хватая воздух спазматическими, резкими урывками.        Это слишком.        Зачем ты так смотришь на него?        Зачем так улыбаешься, чуть ли не подмигивая?        Зачем так чарующе поднимаешь бровь, оценив остроумный ответ оппонента?        Что ты делаешь, Старк?        Вы так близко склоняетесь к друг другу, изучая рабочий график, что я проседаю вниз, падая все ниже и ниже.        Он что-то тихо шепчет тебе на ухо, и ты смеешься.        Рассыпаясь веселым салютом, жизнерадостно и торжествующе.        Простреливая мое сердце наискосок.        Ты хохочешь, отвечая ему и сверкая глазами так, что меня накрывает от так явно читаемой в них приязни, удовольствия и особой, теплой мягкости.        Округлой, как камешки на пляже.        Невесомой, эфирно-легкой, как пушинка.        Немыслимо мальчишеской и озорной.        Я выпускаю из рук ставший горячим планшет, опустив голову и вцепившись в край стола обеими руками.        Я задыхаюсь, в глазах мелькают разноцветные пятна.        Пульс сбит, и я дергаюсь, как под кнутом, от каждого удара лихорадочно скачущего в груди сердца.        Ревность заволакивает мои глаза дурной, застилающей глаза красной пеленой и я чувствую, как горю живьем.        Взлетая в небо костром потерянных иллюзий, утопая в мареве боли.        Умирая от горя, вывинчивающего мои суставы наизнанку, от страдания, разбивающего душу в осколки…        Маг сидит на стуле, смотря в одну точку стеклянным, безжизненным взглядом.        Опустошенный, обессиленный, опрокинутый на землю.        Разнесенный в клочья, как гранатой, прожигающим его до пяток убийственным зрелищем.        Старк пожимает Грейсону, так, кажется, зовут этого красавчика, руку и Стивена как будто опускают в кипяток, от пробегающей по спине дрожи при виде этих сцепленных, не желающих отпускать друг друга рук.        Я не могу дышать.        Очертания комнаты расплываются, растворяясь в темноте.        Я выключил освещение, свет режет мне глаза, прибавляя еще горечи в мой и так заполненный до краев стакан.        Я тону во мраке, думая о том, что мне нужно выйти на улицу.        Я просто не знаю, как это сделать.        У меня нет сил встать со стула, но мысль о том, что скоро домой придет Старк, срезает меня, как ножом.        В голове полный кавардак, мысли скачут, как сломанная карусель в летнем парке.        Она не останавливается, навсегда застрявшая на положении «включено», и раскручивается все больше и больше.        Унося меня с каждым витком за пределы благоразумия.        Джарвис что-то осторожно говорит, но я не слышу…        — Джарвис, привет! А где Стивен? — спрашивает Старк, заходя в гостиную и ища глазами волшебника.        — Сэр, … он ушел.        — Как это ушел? Куда? Что у вас здесь происходит, Джарвис? — недоумевает Тони, начиная нервничать.        — Джарвис! Ты объяснишь мне, что случилось или нет? Я жду! — Старк уже закипает.        — Сэр, позвольте, я просто покажу вам, что мистер Стрэндж делал перед вашим приходом, и вы все поймете. Я сожалею, сэр.        При первых же кадрах видеосъемки потрясенного лица Стивена при просмотре той самой проклятой пресс-конференции Старк сам белеет, как снег.        Он замолкает, с паническим ужасом представив, что чувствует сейчас волшебник.        И каких фантастических дел маг наворотит в таком состоянии.        Земля уезжает у Тони из-под ног, качаясь в двух шагах от пропасти.        Старк тяжело выдыхает, цепенея от убивающих его, одна другой кошмарнее, страшных догадок, что может сделать маг.        Тони в ауте, не представляя себе, что ему делать.        Где искать волшебника?        И как вымолить прощение?        Господи, помоги мне.        Какой же я идиот.        Знал ведь, что не обойдется.        Какого черта меня понесло на эти галеры?        Захотелось покрасоваться, поиграть на публику.        Загорелся, как хворост, от нового проекта.        Будь я проклят.        Стивен, прости меня…        Стрэндж возвращается домой лишь под утро, промотавшись сам не помня где.        Бесцельно бродя по пустым улицам.        Распугивая одиноких прохожих и влюбленных парочек.        Стивен еле передвигает каменно-чугунные ноги, сгибаясь от непомерной, ложащейся на плечи невыносимой тяжестью усталости.        Он полумертв от боли, и меньше всего хочет заходить в дом.        Разрываясь на части от одновременного желания умереть на пороге и зайти, отчаянно желая не видеть подтверждения своих подозрений на лице Тони, чародей опускается вниз, вдруг решая остаться здесь.        У входа.        Может быть, мне будет не так больно.        Хотя бы минуту.        Я прислонюсь к двери, и утренний холодок ослабит безжалостно рвущиеся во мне нити.        У меня не хватит сил, чтобы зайти…        — Сэр!        — Джарвис, что? Стивен, он здесь? — на прометавшемся всю ночь по окнам Старке нет лица.        Он медленно сходит с ума, понимая, что наделал.        — Сэр! Мистер Стрэндж у входа, но…        Тони срывается с места, как молния.        Старк рывком открывает входную дверь и ловит падающего ему на руки полуживого волшебника.        — Господи, помоги нам! — Тони держится только на остатках силы воли.        Врачи скорой поставили диагнозом Стивену сильный нервный срыв, и Тони в отчаянии ждет, когда маг придет в себя.        Он ломает себе руки, сам уже съехав с катушек.        Если Стивен уйдет, я умру.        Сразу.        Стрэндж нехотя выплывает из серого тумана, сразу прибитый к земле воспоминаниями о прошлом адском вечере.        Он не хочет открывать глаза.        Абсолютно.        Зачем?        Возвращаться в такую реальность бессмысленно.        Я уже лечу, и моя единственная проблема в том, что я не знаю высоты пропасти.        Разбиться бы поскорее.        Но я все еще падаю.        И мне наплевать…        — Стивен! — тихий шепот Старка ласкает сердце волшебника музыкой потерянной мелодии ветра.        — Стивен, я знаю, что ты слышишь меня. Ничего не говори, пожалуйста. Прошу тебя! — в голосе Тони столько боли, что Стивен не может больше просто слушать.        Маг медленно открывает глаза, цепляясь измученным взором за любимое лицо.        — Стивен, прости меня! Я дурак, просто так заигрался с этим проектом, что забыл обо всем! Стивен, поверь мне, у меня ничего нет с этим мальчиком, клянусь тебе всем! Я люблю только тебя! Мы только бизнес-партнеры, не больше. Мне никто не нужен, кроме тебя. Если ты меня не простишь, то я просто не знаю, как жить без тебя. Стивен, я живу тобой, ты все для меня. Прости меня, умоляю! — Старк бледно-зеленого цвета, он дрожит, и лицо содрогается от волнения.        — Стивен, пожалуйста, не молчи, скажи хоть что-нибудь. Обзови меня, обругай, прокляни, только не молчи! Я с ума схожу, когда ты такой. — голос Тони срывается, и он задыхается, хватаясь за сердце.        — Тони! Я слышу тебя. Поверь, я не переживу, если увижу что-то подобное еще раз. Я люблю тебя. — еле слышно говорит волшебник, засматриваясь на горящие безумным огнем глаза Старка.        Стивен прощает его сразу, как только видит, что с ним творится. Такие страдания нельзя сыграть, Тони так плохо, что маг старается говорить быстрее, до обморока боясь, что у Старка не выдержит сердце.        — Тони, я тебя люблю, но прошу, не надо играть на моих нервах! Я живой человек, и моя единственная слабость — любовь к тебе, безумцу! Ты же прекрасно знаешь, что я ревную тебя, так зачем ты все продолжаешь испытывать меня на прочность? Может, уже достаточно? Старк, ты невыносимый тупица! — немного повышает голос волшебник. Старк молчит, с немыслимым напряжением так испытующе глядя на мага, как будто хочет запомнить его в этот миг, обмирая от любви. — Тони, я простил тебя сразу, как увидел твои глаза. Я люблю тебя. Не знаю, насколько меня хватит при такой бурной жизни, но одно во мне неизменно — то, что я тебя люблю. Всегда, Тони! — заканчивает Стрэндж, устав от дьявольского надрыва последних суток. — Стивен, прости меня! Я не могу без тебя! - покаянно шепчет Старк, подходя к кровати и целуя мага в губы. — Старк, ты меня угробишь, не сегодня, так завтра! Ненормальный! - пожимает плечами волшебник, отвечая на поцелуй. Я люблю тебя, хоть ты и сумасшедший. Мой Старк.