Чертовы пуговицы

       Я бессильно оседаю на стул, наконец попав домой.        Этот бесконечный, как новости, трудный день выжал меня досуха.        — Джарвис!        В ответ тишина.        Странно, но отгула своему внутреннему голосу я вроде бы не давал.        Я недоуменно смотрю на часы в гостиной.        Они показывают десять вечера, а не три утра последнего дня Земли.        — Задира!        Тот же результат.        Я надеюсь, что они не сидят в засаде где-то в спальне, чтобы в самый неподходящий момент выскочить с восторженными криками.        Я судорожно вспоминаю, какой сегодня день.        Ничего необычного.        Рядовая, ничем не примечательная среда.        Двенадцатое июля.        Не годовщина и не день рождения.        Естественно, как я бы смог забыть о таком?        Мы со Стивеном не в ссоре, и кроме небольшой размолвки перед его поездкой на Конгресс архимагов в Панфее, я не нахожу никаких шероховатостей.        Мой маг был очень горд и великолепно выступил на этой грандиозной сходке колдунов.        Джарвис прислал мне запись его спича, и в ответной речи председатель всей этой братии, могучий статный седовласый Альфред Митрано назвал Стивена светочем знаний и властителем магии Лунного ордена.        Я лениво плетусь в ванную, раздумывая, куда все подевались и уже почти дохожу до нее, как вдруг везде, словно по щелчку, гаснет свет.        — Джарвис, это несмешно, включай ава... — я не успеваю ничего.        Ни закончить фразу, ни расстегнуть последнюю пуговицу на рубашке.        Потому что мне закрывают рот.        Рукой.        Быстро и молча.        В ответ на мое возмущенное роптание меня лишь еще больше окутывает темнота.        На глаза ложится плотная повязка.        Я улыбаюсь.        Улыбаюсь под ней.        Стоя в его объятиях неведомо где.        Я не уверен ни в чем.        Кроме одного.        То, что это его запах, я знаю точно.        Доподлинно.        И я никогда не перепутаю его ни с каким другим.        Это уже в крови.        В памяти.        Записано в подсознании красками величественных закатов Амансии и теплым весенним ветром с вершины кратера вулкана Росси.        Я вдыхаю этот невозможный, будоражащий кровь, томный и страстный аромат танцующих пасодобль лавандового шелка и искрящейся морем свежести белого кедра.        — Стивен, что ты творишь?.. — шепчу я, плавясь от блаженства в его руках.        Он смеется.        — Стивен, и зачем было затевать эти прятки? — в ответ меня тянут за собой, осторожно и настойчиво.        Перед этим Стивен искусительным бесовским тихим голосом просит не отпускать его руку и мы куда-то идем.        — Тони, это сюрприз. А то ты в последнее время настолько увяз в работе, что скоро забудешь, как я выгляжу. — информируют меня уже с другой стороны, ловко приобняв за талию и таща вперед.        — И что бы сейчас сказал Альфред Митрано? Особенно по поводу светоча и, кажется, властителя магии?        Темнота хмыкает и, судя по смешку, забавляется.        — Тони, ты не можешь просто молча постоять? Всего лишь пару минут, это не такая непосильная задача? — прилетает мне от светоча.        — Да, мой повелитель, конечно. Вы же знаете, что я ни в чем не могу вам отказать... — я уже откровенно смеюсь, гадая, что, кроме моего не чуждого театральным эффектам волшебника, будет нормальным там, где мне наконец-то позволят видеть.        Он прижимает меня к себе еще сильнее и мы замираем.        От счастья.        Пасторальную картинку влюбленной пары немного портит то, что у меня болят глаза после целого дня, проведенного в колонках цифр отчетов да то обстоятельство, что мне безумно хочется его поцеловать.        — Тони... — мое второе желание исполняется тут же.        Горячие губы Стивена, пахнущие кофе и почему-то каштанами, так нежно касаются моих, что я плыву.        — Тони, я надеюсь, что ты оценишь мои усилия.        Я открываю глаза, все же рассчитывая на твое благоразумие и на то, что мы не стоим сейчас где-нибудь в Альпах посреди зимы и не будем ежиться от холода, топчась на узкой тропе альпинистов-тысячников.        Но, несмотря на все твои капризы и мои закидоны, меня любят.        Потому что я сижу, словно в амфитеатре, в эпичной, как греческая триера, полусфере на краю скалы, взлетающей острыми пиками в космос.        Красные, желтые, синие, дурманяще пахнущие, огромные шапки неизвестных цветов занимают все пространство вокруг.        В нашей уютной темно-зеленой полусфере стоит удобная и мягкая скамья, неприхотливо украшенная белым меховым покрывалом.        Столик, накрытый на двоих с изысканной небрежностью, намекает на замечательный ужин и не менее прекрасное продолжение.        Закуски, белое сухое вино, маняще пахнущие стейки так и зовут попробовать.        Мы где-то в паре парсеков от Луны.        Приблизительно..        Какая, собственно, разница?        И мой личный маг взволнованно смотрит мне в глаза.        — Стивен, это потрясающе! Ты невозможен… — от восхищения я замолкаю, и, схватив его в охапку, долго и со вкусом доказываю одному чокнутому волшебнику, что он самый лучший.        Во всех мирах.        — Стивен, а почему мы сидим именно здесь? Это еще не все? — уточняю я, утолив первый голод и насладившись любимыми губами.        — Тони, видишь ли, мы сегодня с тобой будем единственными зрителями редчайшего зрелища… — наливая нам вино, говорит Стивен, блестя счастливыми глазами так, что затмевает природные источники света.        Но куда до него в запале скромному кругу чужого белого Солнца, миролюбиво освещающему весь этот джаз.        — Тони, мы сейчас увидим слияние Имиранна. Раз в пятьсот лет две планеты сталкиваются и разбиваются, чтобы создать новую. И эта новая становится мощным спутником туманности Ассианти. Это надо видеть, мне трудно объяснить, на что это похоже. Скорее на некую цепь сверхновых, умирающих и рождающихся вновь, пока они не выкуют из пламени и звездных слез то, что нужно Вселенной. Но я гарантирую, что ничего подобного ты никогда еще не видел… — он окончательно шалеет, голос трескается.        Потому что я забираю его себе всего, теплого и румяного от вина, и целую, бесстыдно пробравшись руками под рубашку, пока Леви ищет что-то в кустах местного жасмина.        — Стивен! Я согласен на все, и даже если бы ты утащил меня в Лувр или на последний сеанс в кино, то был бы не против. Я люблю тебя, Стивен. И мне абсолютно все равно, на какую звезду ты закинешь нас в следующий раз. Главное, чтобы ты был со мной.        Он лукаво гладит мою щеку, лаская ладонью.        — Стивен, я могу это повторять бесконечно. Но пока наше шоу еще не началось, может, мы поужинаем, я чертовски голодный. Во всех смыслах… — коварно намекаю я, не сводя глаз с его лица.        Он хохочет.        Весело, жизнерадостно и пьяняще желанно.        Я закутываю нас в это богическое покрывало и предлагаю выпить еще по бокалу амброзии.        Все очень вкусно, мясо и закуски тают во рту, но мне нужно еще кое-что.        — Старк, ты хочешь меня споить или как? — он улыбается, тем не менее уже протягивая руку за вином, и я понимаю, что выразительные огоньки в этих ослепительно красивых глазах уже сказали мне «да».        — И как удачно, что ты позаботился и прихватил нам это замечательное одеяло! — невозмутимо резюмирую я, уронив тебя на наше импровизированное ложе и выкапывая тебя, как Леду из пены, из плена меха…