Чертовы пуговицы

       Воздух пахнет еловыми шишками и почему-то дикой гвоздикой.        И этот странно пряный, вкусный, подкупающе забытый и оттого еще более желанный аромат окончательно убеждает Старка в том, что можно отключиться от внешнего.        И Энтони Эдвард Старк перестает думать и падает в траву, наслаждаясь минутами отдыха.        Он лениво принимает отчет системы о том, что опасности нет. Конечно, нет.        Тони лежит в мягкой зеленой колышущейся неге и думает о том, как сохранить в секрете все его грандиозные приготовления.        Нет, Вонг и наши доблестные Мстители ребята надежные, но Старку так хочется удержать все в тайне до конца.        Никто не говорил, что это будет также просто, как заполучить грант на строительство нового комплекса для филиала корпорации в Луисвилле.        Старк перебирает документы в планшете, небрежно помечая важное особым знаком.        Тони так свободен и так немыслимо легок сейчас, как зыбкое облако, висящее в умытом небе, словно улыбка.        Он без костюма, без гнета стен душного офиса и без жестких ограничений.        Старк парит над этой тишиной, как птица феникс.        Он словно вырвался на волю из слишком тесной клетки обыденности.        Старк закрывает глаза, устав от мелких букв, и остается в тишине изысканно простого и такого необъятно замечательного утра в покое и благости.        Не нужно никуда лететь, не надо ничего решать, можно просто позволить себе остаться наедине. С самим собой. Со своими мыслями. С чувствами.        И с тем сокровенным, которое Старк так давно не перебирал, боясь разрушить хрупкие страницы того заветного, что дает силы жить.        Ветер приносит новую порцию свежести, пропитанную влажно-духмяным запахом реки, пикантным ароматом костров и дышащей сладким медовым безмолвием природой.        Небольшое поле мускари очень эффектно вписывается в естественный ландшафт. Эти стройные, высокие сиреневые, темно-голубые, ярко-желтые цветы ласкают взор и восхитительно пахнут.        Стивену понравилось бы здесь. Старк оценил это. Всю незыблемую таинственную тишину природного парка «Риммиана».        Здесь настолько безмятежно и так спокойно, что ветер, проказливо шуршащий верхушками высоких сосен и вязов, кажется единственным возмутителем спокойствия.        Старк задумчиво следит за тем, как мелкие птицы с красными смешными хохолками скачут по ветвям, играя и резвясь. Вдали шумит река, ненавязчиво приглашая окунуться в бурливые волны. Но Тони лень вставать.        Он неожиданно для себя вдруг чувствует, что на душе теплеет и внутри будто кто-то бережно и ласково зализывает раны.        Солнце слепит глаза и Старку так уютно. Его качают, как в колыбели времен и нежат как по нотам, тихо переговаривающиеся, словно небесные садовники, ищущие что-то в кустах дикого шиповника белки.        Мир словно сговорился застыть, как на картинке и утопить человека в блаженном ничегонеделании. Ничегонеделание…        «Dolce far niente.» — сладкое ничегонеделание…        О, как же красиво это на итальянском говорит один человек, упрямо вскидывая глаза и смеясь.        Старк улыбается. Он знает, что в какой бы транс не впал и в какую бы реальность не провалился, единственным постоянным элементом все равно останется он.        Он один.        Самый влекущий волшебник во Вселенной. Даже если я потеряю все силы и слух, то все равно на самом донышке души сохраню последнее, что осталось.        Твое лицо…        — Мистер Старк, вам не кажется, что это чересчур?        — Джарвис, что именно чересчур? — озабоченно уточняет Тони, лишь на секунду оторвавшись от плана вечера.        — Босс, мне кажется, что шоу с факирами, индийскими танцовщицами было бы достаточно, но вы заказали еще и слонов, и безумно дорогого тамаду, не перебор ли это?        — Нет, дорогой мой экономист. Мало того, я и салютование добавил. Знаешь, Джарвис, я ведь не шучу. День рождения, а тем более двойной юбилей — круглая дата Стивена и наша годовщина совпадают. И я намерен сделать все, чтобы Стивен оценил, как я его люблю.        — Он же знает, сэр…        — Знает, знает, но мне так хочется его порадовать, Джарвис, понимаешь? Мне так хочется, чтобы его лицо осветила светлая улыбка.        — Простите, мистер Старк, но когда вы успели стать таким сентиментальным?        — Ты смеешься, Джарвис? Я такой романтичный только с ним, с моим невыносимым…        И Тони солнечно улыбается.        — Кстати, от него ничего нет?        — Нет, босс, я бы сообщил немедля…        — Не сомневаюсь, Джарвис, дай мне еще полчасика, а потом вернемся к делам…        Старк рассматривает радугу в небе, как по заказу, установленную прямо над его головой.        — Простите за беспокойство, но вы не против, если я к вам присоединюсь?        Один знакомый Старку не понаслышке маг, хитровато прищурив левый глаз, хохочет.        — Стивен! Каким чудом ты здесь? Ты ведь сказал, что тебе никак не выбраться из этих переговоров раньше среды, и вдруг ты без предупреждения прилетаешь сегодня? Ничего не случилось? — Тони раскрывает любимому объятия, ловко и незаметно просканировав мага на предмет травм и крепко прижимает такое манящее тело к себе.        Плащ давно уже предусмотрительно распугивает местную живность, особенно выделяя суматошно удирающих от него развеселых белок.        — Тони, все в порядке. Внезапно возникший в наших пенатах сам консул Второй Хризантийской Республики сумел не только добиться всяческих поблажек, но и уверенно свел почти к нулю все притязания клана Циссиани. Таким образом, все разрешилось намного быстрее, чем я планировал и вот я здесь. — подробно отвечает маг, жарко целуя Старка и явно претендуя на продолжение банкета.        — Это просто удивительно. Ты, как всегда, вовремя. — замечает Тони, ни на секунду не переставая раздевать волшебника.        — Это как раз неудивительно. Удивительно другое — когда это ты стал таким мечтательным? Что-то я ранее не замечал за тобой такой черты? — чародей тоже возбужден и не дает Старку и слова сказать, жадно впиваясь в зовущие губы горячим, страстным поцелуем.        — Стивен… Ты не поверишь, но я последовал совету Джарвиса. Он так давно прожужжал мне все уши о том, что я не умею отдыхать, что я решил рискнуть. И, как видишь, немало в этом преуспел. Потому что так удачно заполучил тебя. И Стивен, если это то, о чем я думаю, то как же ты сможешь пойти на уступку и превозмочь собственные принципы и заняться любовью прямо здесь, на лоне природы? А как же приличия? — Старк так сладостно и сексуально в этот момент ласкает магу плечи, целуя и обрисовывая каждую родинку, что волшебник не сразу находится с ответом.        — Тони. Ты невозможен. Я хочу, чтобы ты никуда не исчезал. И это достижимо. А насчет приличий не волнуйся, нас не увидит никто, я уже накрыл все магической завесой. И ты мой, только мой. И давай отпразднуем нашу годовщину сегодня? Я тебя люблю, Тони. Помни об этом всегда. — Стивен запечатывает уста Старка таким невыносимо откровенным поцелуем, что Тони ничего не остается, как в полной эйфории прошептать: «Стивен, я тебя люблю, все для тебя, дорогой...» и уронить чародея в траву совсем, чтобы без помех насладиться любовью…