Чертовы пуговицы

       Я стою посреди тихого, словно задумавшегося о своем, замершего леса, вдыхая вкусный холодный воздух.        Перчатка мешает, ограничивая движение и я стягиваю ее, томительно думая, что старые книги правы.        Правы, как никогда.        Ожидание стоит этого, особенно, когда ты ждешь своего любимого.        Я изучаю щедро присыпанные снегом верхушки дубов, когда птицы, шумно взлетевшие с их ветвей, сообщают мне, что ты здесь.        — Привет!        Теплые ладони закрывают мне глаза и ты смеешься.        — Тони, с каких пор ты влюбился в зиму или просто лень было согреться? Ты нарочно весь заледенел? И губы тоже холодные. Нет, так не пойдет. — обманчиво беззаботно шепчешь мне ты, небрежно укутав нас обоих своим плащом и незамедлительно переместив нас домой.        — Стивен, зачем ты нас перенес? А может, я хотел предложить тебе прогулку? — замечаю я, любуясь тем, как Стивен эффектно снимает Плащ, не преминувший вновь пощеголять своим новым меховым подбоем.        Пока Леви, заигрывая с Задирой, порхает по комнате, привлекая внимание, я шалею от удовольствия.        От особого, пленительнейшего удовольствия.        Удовольствия просто смотреть на него…        Мой чародей, устав тратить силы на согревание в порой невыносимых климатических условиях чужих планет, и не только, попросту утеплил себе Плащ шикарной подкладкой.        Само собой, сделанной из самого лучшего и беспримерно дорогого меха в Галактиках.        Это какой-то чрезвычайно теплый и очень мягкий мех редчайшего животного откуда-то с Хорантийской планеты, если я правильно помню, этот зверек зовется энциг* и охраняем лучше, чем хранилище Золотого резерва.        Во всяком случае, даже Стивену с его связями на уровне президентов понадобилось больше двух месяцев, чтобы получить согласие всех заинтересованных сторон и подтвердить доставку этого раритета.        А сумма в конечном счете была такой космической, что даже я был впечатлен.        И этот дивный, совершенно невероятно мягчайший, шелковый мех, переливающийся на свету всеми оттенками старого золота, рдяного и пламенного, так невозможно идет Стивену, что я опять шепчу это.        "Ты прекрасен, мой маг..."        А уж счастье Плаща, по моим прикидкам, уверенно поставившего себя на одну ступень с королевскими мантиями, не описать в двух словах..        Но мы отвлеклись...        — Тони, я могу все вернуть, но зачем? Поверь, я сумею тебя развлечь, и холод мне тоже никогда не нравился.        Мой волшебник, очень осторожно поправив мою повязку, дарит мне нежный поцелуй в губы.        — Пользуешься тем, что я еще не совсем пришел в себя после травмы? — жадно выдыхаю я ему в ответ.        — Тони, ну как ты мог такое подумать? Я всего лишь хотел тебя расслабить, ты слишком напряжен. Тони, мы одни и дома, но я чувствую, что ты неспокоен, может, ты чуть отпустишь себя?        Я смеюсь. Но тут же осекаюсь, ощущая, как в правой руке все же тянет. Ты так незаметно щелкаешь пальцем, и в то же время так привычно, что я могу угадать выражение, промелькнувшее сейчас на твоем лице с математической точностью.        Ты переживаешь, волнуешься, беспокоишься.        За меня…        Стивен, я уже не помню себя без тебя.        И это так… необычайно легко и вместе с тем радостно осознавать.        Ты, уверенно сбавив боль в руке в разы, пристально и очень внимательно вглядываешься мне в глаза.        — Тони, сильно болит? Прости, это я виноват. На радостях совсем позабыл про твое ранение, и вот результат.        Ты опечаленно вздыхаешь, гладя меня по здоровой руке, и, судя по озабоченному и горестному виду, явно выбираешь из списка наказаний инквизиции казнь для себя посуровее.        — Стивен, перестань. Все хорошо. Я в порядке. И рука в норме, просто пока еще не пришла в форму. И, прошу, прекрати себя обвинять, иначе… Иначе я встану и пойду за чаем на кухню прямо сейчас!        Шутливая угроза тем не менее чуть смягчает моего волшебника, и Стивен, хотя и не перестав кусать губы, все же шепчет мне: «Тони, ты никуда не пойдешь, и не вздумай. Ты уже попытался прогуляться, и что из этого вышло? И не спорь со мной, врачу виднее.»        — Слушаюсь, мой эскулап.        Я смеюсь, чувствуя, как Стивен страстно обнимает меня и дышит мне в шею.        — Стивен, мне кажется, что нам нужно выпить чего-нибудь охлаждающего, потому что ты слишком провокационно смотришь на меня, да и к тому же, я что-то не слышал, чтобы при осмотре пациента врач так настойчиво требовал полного тактильного контакта. Что это с вами, мистер Стрэндж?        Я максимально серьезно произношу последнюю фразу, но…        Но вот смотреть на то, как один сумасшедший маг, безуспешно пытаясь не хохотать, тянется ко мне, чтобы наконец исполнить мое желание и согреть меня в обольстительно открытом и крайне наглом поцелуе в губы, причем с таким явным намеком на продолжение, что это просто плывет в воздухе, великолепно...        — Тони, я тебя люблю. И ты... И ты будешь выполнять все предписания. Мои, Тони… — уже мягче, шаловливее и еще призывнее обжигает мне ухо Стивен, одним взглядом гася свет, ловко и нарочито медленно расстегивая мою рубашку.        — Стивен, а это как называется?        — Тони… Ты все никак не угомонишься, ну ладно. Назовем это новым способом реабилитационной терапии… Тебе понравится. — и он делает все, чтобы больше вопросов я задавать не смог… ___________________        Энциг* — зверек, больше напоминающий помесь ласки с лисой. Два раза в год сбрасывает свою шикарную шкурку, чтобы обрасти новой. Очень хитер и осторожен. Почти не поддается дрессировке и может оказать серьезное сопротивление при попытке удержать его силой.        Дается в руки лишь специально обученным магам зианти с Хорантийской планеты.