Чертовы пуговицы

       — А где Стивен? Джарвис, если я ничего не путаю, он должен уже быть дома, потому, что сегодня девятое и Стивен сказал, что будет работать над переводом пятой части «Эрчийских сказаний о Лоиттане»…        — Мистер Старк, все верно, но…        — Джарвис?        Я не понимаю причину паузы, повисшей в воздухе, как неловкое молчание в бездумном разговоре двух случайных гостей на губернаторском балу.        — Джарвис, что случилось?        Я чувствую, как радость от того, что я прилетел из Асгарда, и успел на день раньше обещанного, стремительно размывается, как акварель дождем, неестественным чувством потери.        — Мистер Старк, не волнуйтесь, мистер Стрэндж не нарушил своих обещаний ни в одном пункте, но иногда не все, что мы планируем, удается совершить…        — Погоди, Джарвис, уж не хочешь ли ты сказать, что Стивен снова сорвался и улетел куда-нибудь в район Брианзуйского прилива, чтобы помочь очередному колдуну, попавшему в переделку?        Я одновременно пытаюсь найти уже было закинутый на стул пиджак и начинаю набирать коды на секретном браслете.        — Нет, босс, я неверно выразился, простите.        — Так выражайся точнее, мой вестник, или я за себя не ручаюсь. Что со Стивеном?        Я договариваю фразу, ощущая, как мелкий озноб невольно пробегает по позвоночнику, ввергая меня в смятение.        В последний раз, когда мы с Джарвисом вели подобного рода беседу, Стивен получил серьезное ранение и был под капельницей в клинике нашего старинного друга Эмери Личчи.        И мне совсем не нравятся такие провалы в беседе, как эта невнятная неясность…        — Мистер Старк! Вам нужно просто пройти в спальню. Вы все поймете на месте.        — Джарвис, не стоит давить мне на психику. После испытаний нового корабля Тора я пока не пришел в себя, чтобы сразу кидаться в другую крайность.        — Сэр, я настаиваю.        — Хорошо, Джарвис, но предупреждаю, что очень рассержусь, если вы опять решили что-то утаить от меня.        — Мистер Старк! Прошу вас.        Я молниеносно долетаю до спальни, в душе надеясь, что Стивен с Джарвисом просто решили меня разыграть.        Но у Джарвиса довольно странное чувство юмора, и вряд ли он стал бы так меня пугать, не будь на то причины.        Я удивленно озираюсь, не видя ничего необычного.        Спальня, еще хранящая наше тепло, тиха и безмятежна, сверкая огоньками любимых ахитти Стивена и дополняя наступающий вечер светом.        Ахитти — это новое приобретение Стивена, своеобразный аналог наших гирлянд.        Стивен, как человек, все же отнюдь не чуждый всей этой новогодней романтике, привез из экспедиции в туманность Эсклонни эти дивные огни, уверив меня, что такого зрелища я еще не видывал.        Я не спорил.        Тем же вечером, лениво перебирая мягкие волосы Стивена, лежащего у меня на груди, я млел.        От счастья.        От того, что самый желанный в мире человек наконец-то рядом, и я могу забыться.        И утопить его в любви.        — Тони… Я тебя обожаю, но может, ты обратишь внимание на мой подарок?        — Стивен. Мне достаточно того, что ты со мной. Знаешь, я никогда не думал, что можно быть таким счастливым лишь от касания рук. От взглядов. От поцелуев.        Стивен, изворотливо поцеловав меня в губы, обнимает меня за плечи и поворачивает лицом к окну.        — Стивен. Я согласен. Согласен на все. Можешь даже не спрашивать.        — Тони, люблю, когда ты не споришь.        И он щурит глаза, манко дразня меня своей челкой, конечно же, снова упавшей на лоб.        И комната, вдруг погрузившись во тьму, плывет в темноте, как старинный парусник, чтобы через секунду окунуть нас в великолепие северного сияния.        Нет, это лучше.        Намного лучше.        Потому, что эти восхитительные огни, вольно вспыхивающие то в одном углу, то в другом, великолепны.        Они прекрасны, в изобилии наполненные теплом, красками чужих планет и твоей любовью.        Огоньки скользят по кровати, роняя на наши лица отблески и ты шепчешь мне: «С новым годом, Тони! Люблю тебя.»        И я отвечаю, ловя твои руки: «Стивен, это неописуемо. Замечательный подарок, как и всегда. И я тебя люблю…»        — Джарвис, я жду объяснений.        — Мистер Старк! Взгляните на кровать, прошу вас.        Я поворачиваю голову, недоуменно вскидывая левую бровь.        — Я не понял. Джа...        И вдруг вижу.        На моей подушке, сложив руки под голову, спит какой-то лилипут.        Он размером с половину моей ладони и в непонятного цвета комбинезоне, совершенно привольно и уверенно дрыхнет без задних ног.        В нашей кровати.        На моей, заметьте, подушке.        Вот это сюрприз так сюрприз.        — Джарвис, напомни мне, когда мы разрешили использовать нашу спальню для ночевки транзитных туристов? Или я чего-то не знаю? Кто этот странник и что здесь творится?        — Босс, это никакой не турист, и уж тем более не гость. Это... мистер Стрэндж, сэр.        Я плюхаюсь на кровать, не заботясь о тишине, не до этого.        — Джарвис. Это... Стивен? Ты уве…        Слова тают в воздухе, когда я, присмотревшись внимательнее к своему гостю, внезапно вижу это.        То, как этот малютка, ловко перевернувшись на бок, таким привычным движением дергает правой щекой и недовольно хмыкает.        И я вижу знакомые до последней морщинки любимые черты.        На махоньком, словно превратившемся в карманную версию себя, Стивене.        Я больше не могу сдерживаться.        И попросту хватаю его, крепко сжав в ладонях.        И хохочу.        Потому что Стивен даже в этом варианте не изменяет себе.        Мой маг, возмущенно открыв глаза, спросонья кусает меня.        За палец!        — Больно же, Стивен!        Сообщаю я, на автопилоте сунув пострадавший палец в рот и глядя на то, как Стивен смотрит на меня, тут же делая выводы и мгновенно подскочив к пальцу и огорченно гладит его, горестно что-то вереща.        — И давно это со Стивеном? — уточняю я, пытаясь не смеяться в голос...        Все так переменилось.        И не хохотать, видя то, с каким усердием Стивен старается попить с помощью трубочки чай, я могу с трудом.        А если вспомнить, что я чуть не сошел с ума, помирая от смеха при виде Плаща, прибывшего чуть позже нашей встречи и тоже принявшего большое участие во всей этой кутерьме, то вы можете себе представить, как это было весело.        Местами.        Потому, что бережно уложив Стивена, порядком уставшего от игр с котом, тоже малость ошалевшим от подобных фокусов, и накрыв мага его плащом, я грустно глажу крохотную руку.        Нет, я люблю тебя.        Любым.        Любым, Стивен.        И даже в таком невероятном виде.        Ничего не изменилось.        Но.        Я хочу целовать тебя.        Целоваться, видя, как ты насмешливо кривишь губы и…        Ловить твой расфокусированный взор с утра, купаясь в этих соблазнительных оттенках притягательного серебристо-серого Чиванского лунного шепота.        Заниматься любовью, чувствуя кожей твое желание.        Угадывая сердцем, чего хочешь ты, по одному лишь взмаху пленительных ресниц.        Я люблю.        И на мое счастье, это взаимно.        Я не ропщу и не сержусь, и рад до безумия, что Стивен дома, но…        — Мистер Старк, не печальтесь так. Мистер Стрэндж точно написал мне на вашей визитке, что это волшебство действует лишь до вечера среды. Вот увидите, завтра все будет, как раньше. Он вернется.        — Хорошо бы так, Джарвис. — отвечаю я, засыпая вместе с ним.        Я привыкаю быстро, обладая большим опытом, но засыпать с любимым, нежно поцеловав его, по ощущениям, в область лба, странно.        Даже для меня.        Стивен давно спит, угомонившись лишь после того, как что-то долго мне рассказывал, активно жестикулируя и вереща, и теперь, уткнувшись в мой носовой платок, словно в плед, лежит на своей подушке, утомившись насыщенным впечатлениями днем.        А я все никак не могу уснуть.        Глядя на свое микроскопическое чудо.        И любя.        Любя до малейшей складки на его забавном комбинезоне, словно пошитом искусными гномами.        Обожая этого крошечного мага, так нежно кусавшего мой бисквит, словно это был изысканный профитроль и всего перепачкавшегося в пудре.        — Тони…        — Стивен! Ты никогда не перестанешь ставить эксперименты надо мной?        — Тони, прости. Я не предусмотрел, что эта амансийская магия имеет скрытые чары.        И мой невозможный волшебник, непринужденно накрыв меня собой настоящим, не находит ничего лучше, чем...        Поцелуй.        — Тони, прости. Я виноват. Я был совсем плох?        — Стивен. Ну почему же... Ты прощен. Но с одним условием. Только прошу тебя, не кусайся больше...