Чертовы пуговицы

       День был нелегким, но первое же ощущение, что я чуть больше обычного устал, обжигает меня не хуже удара по щеке.        Я вижу это.        Прямо передо мной плескается море.        Живое, маняще играющее шумливой волной возле ног.        Оно так просто возникает в затуманенном разуме, что я не успеваю изумиться.        Разум потихоньку улетает в покой, когда я осознаю, что это правда.        И плевать, что я всего-навсего закрыл за собой дверь.        Дверь гаража.        Я падаю в дико смотрящееся на фоне прибоя свое удобное кресло, радуясь тому, что температура вполне терпимая.        Можно отрубиться.        Закрыть глаза.        Не думать.        Ни о чем.        Морской воздух дурманит, обещая забвение, и я охотно поддаюсь на его посулы.        Он шепчет мне о тепле, отдыхе и о… любви.        Солнце забавно щекочет лоб, даря почти позабытое, полудетское чувство.        Безмятежности.        Безграничное нежное обволакивает меня с ног до головы, и я, расстегнув рубашку, жадно ловлю уходящее в вечность лето.        И все равно.        Все равно, что Джарвис недовольно лопочет что-то о мастерской.        Датчики контроля отключаются по одному, когда я, так и не открыв глаз, небрежно думаю.        О бокале ледяного шампанского.        С легкой ноткой грусти.        Жаль, что это мираж.        Но я усмехаюсь, когда обнаруживаю в своей руке желаемое.        И вдыхаю этот чарующий аромат, как надежду.        — Спасибо. Стивен… Может, выйдешь из тени? Я… Я соскучился… И это жестоко…        — Не понял. Что не так?        Он, благородно обняв меня за плечи, в кои-то веки не делает из своего появления шоу.        — Тони… Я думал, что тебе понравится. Ты же обожаешь море.        Стивен, повернув к себе мое лицо, тревожно ищет ответ.        — Ты заболел? Нет, о чем я… Ты ранен, и снова скрыл это? Тони…        Стивен, очевидно, волнуется все сильнее, и наконец, прижав меня к себе в жестком непререкаемом захвате, возбужденно требует.        — Не молчи… Что с тобой?        — Стивен… Все хорошо. Просто устал. Я в порядке, не болен и не ранен, вполне здоров. Никак не ожидал, что наш стародавний разговор об отпуске ты интерпретируешь именно так и именно сегодня.        Он еще миг внимательно изучает меня, словно видя насквозь.        Синие, как космос, глаза тихо темнеют, и я отчетливо вижу в них странную дымку то ли огорчения, то ли разочарования.        — Тони, это не так. Точнее, не совсем так. Это здесь ни при чем. Я просто хотел тебя порадовать. Я…        Он прерывисто вздыхает, медленно и чутко гладя мои пальцы рукой.        Мягкие, ласковые, почти невесомые касания лишают меня голоса, и я почти шепотом договариваю.        — Стивен… Это прекрасно. Прости, но я не особо жалую паллиативы, ты же знаешь.        И, уже томясь от бархатной кожи губ, от атласной неги жаркого поцелуя я успеваю добрать.        Главное.        До мерцающего под веками моря.        — Тонии… Это подарок, внезапный порыв. Хотел искупаться с тобой… Как тогда, в Галлардии. И еще…        Я вытягиваю голову, послушно ловя каждый перелив тихого голоса, и позволяю уложить себя к нему на плечо.        — Паллиативы, Тони — не панацея. Но иногда нужно себя отпустить. Ты понимаешь?        И он целует мне руку, деликатно и скупо даря и вовсе невероятное.        Нежа ее в любовной эйфории.        — Стиве…        — Помолчи… В паллиативах я понимаю больше… Наслаждайся..