Чертовы пуговицы

       — Добрый вечер, Джарвис. Тони дома?        — Добрый день, мистер Стрэндж. Хозяин здесь, но он работает....        — Судя по тому, что ты опять зовешь меня так официально, у нас проблемы. — странно улыбаясь, говорит Стивен, входя в дом.        — Тони не дома, это точно. Так что ты скрываешь, Джарвис? И учти, если это новая попытка Старка утаить от меня подробности его отчаянной борьбы с собственным организмом ради того, чтобы непременно оставить потомкам на память часть тела, то я рассержусь. И сильно, Джарвис.        Стивен, уже распознав, что к чему, думает о том, как прихотливо правильно легли когда-то карты.        Он, немного увлекшись первыми опытами с волнующе прекрасным миром магии, стал чуть отдаляться от людей.        Ставить некий барьер, методично просчитывая варианты.        Но все пошло совсем не так, когда после очередной миссии Стивен обнаружил, что не может забыть.        Не получается.        Ни эти удивительные глаза, ни тем более остроумные пикировки.        Тони шутил, иронизировал и только, по-видимому, один Стивен внезапно вдруг понял.        Что это все такая сложная игра.        Что Тони тоже не может снять маску.        Совсем.        Она почти приросла, и под самоуверенной бравадой идущего по жизни смеясь Старка, такого яркого и живого, Стивену все равно чудится…        То же самое, что мучает и его.        Тоска и мучительное, обнажающее душу и убивающее медленно одиночество.        Одиночество в толпе.        Стремительный уход в звенящую льдом тишину.        Стивен и сам не понял, когда интерес стал ревущим в груди океаном и когда мир безбожно легко канул в лету.        Хотя нет, сам момент Стивен помнил, чего там лукавить.        Такое не забывается.        Когда увидел Тони на совещании у Фьюри.        После всего-то месячного отсутствия дома.        Стивен только прилетел, и тело еще сложно приноравливалось заново к земной температуре.        Но ноги невольно сделали шаг вперед, когда Стивен заметил его.        Тони, глубокомысленно свесив на нос новые черные очки, сосредоточенно изучал свой планшет.        Старк казался таким другим, загорелым, несмотря на дождливую стылую осень, и каким-то счастливым.        Его глаза сияли, и, стремительно поправив запонку, Тони быстро печатал, не обращая внимания ни на кого.        Сердце Стивена дрогнуло, и он отчетливо понял, что пропал.        Стоять и смотреть.        Вот все, чего хотелось.        И быть может, получить улыбку.        И теплый взор.        И непонятные смешинки, сверкнувшие звездопадом.        И сохранить это.        Для себя.        Поймать Тони за руку.        И не отпустить.        И, наконец, согреться.        С изумительным спокойствием купаясь в мятежном непокое.        Забыть о собственных глупостях и неудачах, подарив себе то, что казалось невероятным.        Рвануться за черту, и вдруг обрести мир.        Весь и сразу, прочно манящий одним притяжением его рук.        И летать.        Летать с ним.        И знать, точно и совершенно доподлинно знать, что Тони принадлежит ему.        Весь, целиком.        Со всеми заморочками, шуточками и штучками.        Стивен попросту практически догорал, словно свеча, истаивая от ревности на осколках своей неудержимой тяги.        И Тони, будто почуяв это, стал словно в насмешку, одеваться еще ярче, красивее.        Стал улыбаться еще светлее, а потом…        А потом Старк первый раз показался на публике в этой эпической лимонной, тонкого изысканного оттенка рубашке.        Рубашке цвета медового золота.        И Стивен уплыл в счастье.        С концами.        Оказалось, нужно было только сбросить маску, как ненужное.        И шагнуть вперед.        — Где он? Только не говори, что Тони в данный момент висит над нашим домом, Джарвис.        Стивен, послав Леви на поиски, немного щурится от солнца, выйдя на балкон.        — Простите, Стивен, но мистер Старк просил вам не говорить. Он тестирует новый...        — Костюм? А почему дома и почему именно сегодня? Что за срочность?        — Это не совсем костюм, просто хозяину вчера прислали новый вариант облегченного «Фрейсса» и он не смог устоять перед искушением. Мистер Старк передает, что все хорошо и он планирует быть дома минут через пять-семь.        — Не костюм? Неужели Тони удалось добыть себе современный аналог сандалий Гермеса? Ну хорошо, я подожду. Как там обстоят дела с ужином, Джарвис? Ты ничего не забыл?        Стивен, все же попытавшись что-то углядеть в серых облачных тучах, устало садится на скамью.        Она сделана специально для него; Тони, желая, чтобы спина Стивена не так сильно болела из-за полетов и перегрузок, привез ему из Чакутти специальную лавку.        Скамья одновременно массирует спину и дает отдохнуть мышцам, все время натруженным.        Стивен вытягивает ноги, камень, если он верно помнит, называется «анкарран» и очень тепло греет плечи, ноющие после бесконечного дня.        Можно расслабиться, но сначала нужно вернуть себе главное.        Одного испытателя, чертовски давно испытывающего терпение волшебника.        Стивен закрывает глаза, услышав от Джарвиса, что Тони вот-вот будет.        — Привет.        И можно приоткрыть один глаз.        И оценить страстный пыл Тони, так тихо и так бережно ухитрившегося в кои-то веки приземлиться без косяков.        — Привет… Тони, ты меня поражаешь. Ты не упал и не сбился с пути. Неужто все из-за меня?        Стивен успокоенно вздыхает, ощутив желанное.        Самого непредсказуемого человека в мире.        Тони, дышащего в такт.        И такого томительно чуткого.        — Стивен… Не поверишь, ради тебя все и затевалось. Осталось малость — наладить систему контроля и все… Завтра полетаем вместе, как тебе?        И все идеально.        Любимые руки, так отрадно гладящие именно по плечам и рукам, и губы, активно дразнящие шею.        И то, что они вдвоем.        И так хорошо, так замечательно утонуть.        В жарком поцелуе.        И ответить, так и не открыв глаз.        — Завтра посмотрим...