***
Чимин прогибается в спине, упираясь носками и лопатками в пол, приподнимает бедра, медленно поднимает одну ногу вверх, плавно опускается на обратно, переворачивается на живот и, резко подогнув под себя руки, спрыгивает на колени и взмахивает вверх руками. Омега делает полукруг телом, откинувшись назад, и поднимается с колен, вытягиваясь наверх, словно к солнцу тянется. Парень руками зарывается в волосы, сжимает их у основания, делает пару шагов вперед, слегка дрожа, и, повернувшись в противоположный угол, бежит на носках, подпрыгивает в шпагате, согнув одну ногу в воздухе, приземляется и делает кувырок, поднимаясь на ноги. Чимин кружится вокруг собственной оси несколько раз, делает арабеск, замирая в грациозной позе на пару секунд, после корпусом уходит вниз, проводит пальцами по полу, задирая ногу кверху в идеально ровном шпагате. Блондин опирается ладонью на пол, перенося вес тела на правую руку, вскидывая назад ноги, оказываясь в горизонтальном положении, но быстро падает на бедра, перекатываясь на вторую ногу, уходя в заключительное движение. Чимин ползет по полу, ногтями хватается, словно пытается спастись, перекатывается на спину, тяжело дышит, подняв руку к небу с раскрытой ладонью, и сжимает ее в кулак. Музыка останавливается. Он рвано дышит, прикрыв глаза, ощущая каждую клеточку собственного тела, ощущая бешеное биение собственного сердца. Мокрые пряди прилипают ко лбу, по вискам стекают капельки пота, голова немного кружится от физической нагрузки. Он делает глубокие размеренные вдохи и выдохи, вздрагивает от неожиданных аплодисментов. Парень присаживается, поворачивая голову в сторону входа, где стоит красивый статный мужчина — папа Чимина, облокотившись о дверной косяк. — Очень неплохо, но мне не хватило чего-то, твоих эмоций, твоей страсти, — задумчиво говорит Джунг, проходя внутрь танцевального зала, построенного в подвале дома для тренировок омеги. Мужчина берет полотенце, лежащее на стуле, и несет блондину, который принимает его и начинает вытирать лицо. — Я только три дня назад закончил основную постановку, еще пару недель придется убить на то, чтобы вбить каждое движение в тело, после уже отрабатывать, — выдыхает омега и смотрит так разбито, так устало в глаза папы, понимающего без слов, потому что таким же раньше был, требуя от себя максимум возможностей. Чимин напоминает Джунгу его в молодости, когда амбиции плескаются через край, физические возможности кажутся безграничными, словно можно погнуть и поломать каждую косточку, растянуть и порвать каждую мышцу, терпеть многочисленные вывихи, но продолжать создавать истинную красоту, способную покорить человечество. Чимин — перфекционист. Это его главная проблема и ошибка, которая вынуждает ломать себя по частям снова и снова. Стремиться к совершенству не порок, не грех, но нужно понимать, что идеальность уничтожает медленно, но верно. Омега всегда требует слишком многого от самого себя. Он оттачивает движения, ночью проснется и станцует четко, плавно, идеально. Чимин репетирует часами напролет, запирается в студии, живет там, прогоняя постановки и придумывая новые. Омега сам составляет танцевальные связки, танцует бесконечно, убивая колени, растягивая связки, не успевающие срастись, не всегда остается довольным результатом. Джунг родного сына понимает, потому что в молодости таким же был, пока выбитая коленная чашечка и сорванное выступление не показали: делать все идеально не всегда важно, давай себе отдых — это гуманный поступок и забота о себе. Мужчина старается Чимина поддерживать во всем, в каждом новом начинании и желании, подбадривает и учит не быть слишком строгим к себе, но омега упертый до жути, достучаться до него невозможно. Джунг садится рядом с блондином и убирает прядки волос с лица, любуется красивым профилем омеги, чье дыхание стало спокойней и размеренней. — Ты так и не рассказал, что случилось, — мягко говорит омега с пепельно-русыми волосами и теплым взглядом медовых глаз, по наследству получивший и Чимин. — Я должен был выступать с Фредом в дуэте, но он сломал ногу, смотр меньше чем через полтора месяца, — омега сжимает полотенце в руках так сильно, что кожа под ним белеет. — Теперь ты готовишь сольное выступление? — интересуется папа, кончиками пальцев с идеальным маникюром проводит по волосам, начинает перебирать их. Джунг всегда аккуратен в разговорах с сыном, который любит копить в себе, выдумывая в голове разные глупости. Почему у Чимина выработалась подобная защитная реакция, мужчина не знает, ведь пытался все время быть рядом с сыном в сложные жизненные периоды. — Да, — цокает Пак и упирается локтями в согнутые колени, свесив голову между ними. — Возможно, это будет к лучшему? Ты сможешь показать себя во всей красе, не будешь подстраиваться под кого-то. Все внимание будет только на тебе, — Джунг уголки губ в улыбке приподнимает, поглаживая невесомо по голове. — Может, ты сегодня развеешься? Как раз выходные, сходите куда-нибудь с Тэхеном, — предлагает старший Пак, надеясь хоть немного подбодрить сына. — У нас же сегодня семейный ужин, — голову вбок поворачивает омега, смотря на папу, который лукаво улыбается и подмигивает ему. — Я думаю, что твой отец будет не против провести время со своим мужем наедине, — мечтательно закатывает глаза Джунг и получает легкий толчок в плечо. — Папа! — вскрикивает Чимин и корчит недовольную моську, чем вызывает искренний смех омеги. — Я скажу отцу, что ты ушел гулять, — смеется Джунг и провожает взглядом удаляющуюся спину Чимина, который наигранно закрывает уши, делая вид, что ничего не слышит.***
Чимин крепко сжимает левой рукой кожаный руль своего желтого порше, подаренного отцом в шестнадцать, и набирает бегло сообщение на последней модели айфона. PJ: Где ты? Омега кладет телефон между своих ног и выруливает на прямую дорогу, ведущую в город. Его дом находится в элитном районе на отгороженном от посторонних глаз высоким забором краю города, для въезда в который необходимо иметь специальный пропуск или приглашение от хозяев дома. Чимин знает, что папа лично руководил постройкой дома и управлял рабочими, которые вешаться были готовы из-за прихотей омеги, беспокоившегося по каждой мелочи. Зато дом был построен в срок, соблюдены все желания Джунга, оставшегося крайне довольным результатом. Чимин включает музыку, открывая окна настежь, и набирает скорость, ловко маневрирует между немногочисленными в позднее время машинами. Он барабанит пальцами по рулю и подпевает слова песни, разносящей чувство умиротворения по телу. Последняя неделя выдалась напряженной и тяжелой, из-за чего ему вновь пришлось подсесть на успокоительные, снижающие работоспособность, но он полностью игнорирует накатывающую по вечерам усталость. Его партнер — Фред — слился в самый ответственный момент. Иногда катастрофа случается в то время, когда меньше всего ее ждешь. Чимин подставы не ожидал. Омега не может винить его, но внутри все равно разрывает от обиды и злости на альфу, так неудачно сломавшего свою гребаную ногу. Он вздрагивает от вибрации между бедер и отвлекается на телефон, взмахивает взглядом то на дорогу, то на телефон. KT:У Юнги, сплю на его диване и не собираюсь домой, кхе-кхе. PJ: Папа выгнал меня гулять :о KT:Тащи свою очаровательную попку ко мне и захвати пиццу. Через секунду прилетает следующее сообщение. KT: Мне пиццу с четырьмя видами сыра, Юнги любит с грибами, а себе не забудь салатика взять, а то у Юнги одни бутерброды. PJ: Несмешно. Будут через 30 минут. Чимин бросает телефон на пассажирское сидение и едет в сторону любимой круглосуточной пиццерии Тэхена, паркует порше и, заблокировав его, идет в сторону здания. На часах девять вечера. Народа мало, занято всего пару столиков. Омега делает заказ и садится на ближайший к кассе столик, открывает новостную ленту, начинает бездумно листать ее, растворяясь в причудливом мире социальной паутины. Он настолько глубоко погружается, выпадая из реального мира, что не замечает мгновенно пролетевшего время. Его окликает персонал заведения, протягивает две коробки пиццы и пакет, в котором апельсиновый сок и овощной салат. — Приятного аппетита! — желает молодой парень и мило улыбается, прося приходить еще. — Спасибо, — кивает головой Чимин и идет к выходу, сталкиваясь у двери с фантастически красивой девушкой, чьи волосы заплетены в серо-голубые африканские косы и убраны в два высоких хвоста. Блондин на пару секунд засматривается на нее, скользя взглядом по округлому лицу с пухлыми красными губами. Она гордой уверенной походкой проходит мимо, подмигивая игриво и жуя жвачку, излучая заряжающую других энергию. Пак выходит из заведения и хмурится недовольно, смотря на троих парней, облепивших его машину, подобно саранче на полях. Он делает глубокий вдох, медленно подходит к автомобилю, чувствуя, как все три головы, обсуждающие недешевый спорткар, оборачиваются на него. — Ахуенная тачка, — свистит один и окидывает Чимина оценивающим взглядом, будто омега вышел на презентацию собственного тела. — Оу, а ты, наверное, хозяин, — как-то утвердительно говорит, судя по запаху, альфа, кивая на ключи в руках блондина. Он ничего не отвечает, только хмыкает презрительно и, подойдя к двери, снимает блокировку, закидывает на пассажирское сидение купленную пищу, стараясь не обращать никакого внимания на парней, обходит порше. Потянувшись к ручке, шипит от неприятной боли, смотря на крепкую руку, обхватившую его запястье. — Отпустите, — пытается твердо звучать Чимин, но голос предательски срывается на низкий писк. Он редко выходит по вечерам куда-то, тем более один, тем более в малознакомом районе, забывая, что ночные улицы Нью-Йорка кишат преступностью и разными отморозками, готовыми ограбить, побить или искалечить. — Кому надо так подставлять задницу, а? — гогочет один из альф рядом, дотрагиваясь пальцами до волос омеги. — Эй, — окликают их где-то сбоку, все поворачивают голову на источник хриплого голоса. — Чо к пареньку пристали, вон дрожит весь из-за вас, отстаньте от него, — спокойно говорит парень, опирающийся на спортивный байк и держащий в одной руке черный, как крылья ворона, шлем. — Какая вам-то разница, на чем он ездит и кому зад свой подставляет? — продолжает незнакомец, вешая шлем на ручку мотоцикла. — Будьте выше этого, он вам ничего не сделал, — пожимает плечами альфа, замечая замешательство на лицах парней, которые делают пару шагов назад от напряженного омеги. — Ладно, тебя сегодня спасла удача, — бросает один из альф Чимину и идет в сторону пиццерии. — На будущее: не суйся в эти районы, — с нотками ненависти произносит, посылая по телу Пака волну неконтролируемой дрожи. — Эй, парень, — Чимин смотрит на высокого альфу, сократившего между ними расстояние. — С тобой все в порядке? Психологическая помощь не нужна? Моя принцесса окончила колледж по этому направлению, — незнакомец руки в карманы порванных в нескольких местах джинс убирает. — Все нормально, спасибо Вам, — переводя от испуга дыхание говорит блондин и открывает водительскую дверь. — Будь аккуратней, хоть преступность в городе снизилась, но отморозков меньше, к сожалению, не стало, — фыркает сердито альфа и кивает на тачку. — Крутая. Объем движка три и полный привод? — Да, разбираетесь? — улыбается Чимин и наблюдает за незнакомцем, который проводит рукой по бамперу. — Немного, — в ответ улыбается парень. — Джексон! — громкий голос разносится по округе, привлекая внимание альфы, махающего рукой той самой девушке, увиденной Чимином раньше. — Моя принцесса зовет, я пойду, а то ждать она не любит. Как тебя звать? — Чимин, — отвечает на вопрос и бросает беглый взгляд на стоящую со скрещенными руками девушку-омегу. — Приятно познакомиться, Чимин-а, — протягивает руку для рукопожатия. — Мне тоже, — протягивает ладошку Пак и дружелюбно пожимает ее. — Удачи тебе, — на прощание взмахивает рукой и идет в сторону пиццерии. Чимин провожает Джексона восхищенными глазами, наблюдая за тем, как альфа увлекает в глубокий поцелуй свою девушку, которая улыбается так ослепительно, словно солнце, решившее выглянуть среди ночи. Омега поглубже старается закопать глупые мысли, прочь гонит, вспоминая данное ему Тэхеном прозвище «ледяная глыба», «снежная королева», «принцесса льда» — все, что связано со льдом и бесчувственностью, адресовано именно ему. В районе груди колит противно, но отбрасывает все эмоции, маску похуистичной стервы надевает и набирает сообщение другу, что едет к нему. Никого и никогда не волнуют чужие проблемы, комплексы, спрятанные скелеты в шкафу. Люди видят только то, что хотят видеть, сами додумывая образы других, делая выводы по их марке машины и модному бренду на этикетке. Чимин, выросший среди людей, судящих человека по обложке, уже привык к подобному, ему очень тяжело воспринимать нечто искреннее от других, потому что почти никому не доверяет.***
— Вот ты зануда, Чимин-а, — гудит Тэхен и доедает четвертый кусок свежей, сочной пиццы, таящей на языке божественным вкусом. Омега кладет корочку на тарелку и ставит ее на пол, тянется к пульту джойстика жирными руками, которые наспех облизывает, снимает игру с паузы. Пак приехал полтора часа назад, вот уже битый час говорит о том, какой Фред козел и гандон, не заслуживающий прощения омеги, не забывая говорить о ежегодном смотре каждые пять минут. И, конечно, не забывая дружески напоминать Тэхену, что его проект не готов, точнее, даже не начал создаваться. — Как ты планируешь за месяц написать музыку и идеально спеть? Ты еще танцуешь, — качает головой в недовольном жесте Чимин и делает глоток теплого чая с лимоном, наблюдая за тем, как быстро и ловко Ким клацает на кнопки, убивая очередного врага. Тэхен играет в классическую версию Мортал Комбата, в которой игрок дерется с противном, выбирающимся встроенным алгоритмом. — У меня завтра первая репетиция, — гордо поднимает подбородок Тэхен и победно вскидывает руки, бросает пульт на пол и тянется к тарелке, доедая корочку от пиццы. — Мне кажется, что я за кусок пиццы продам Родину и душу, — омега тянется к еще одному кусочку, получая откровенный и тяжелый выдох Чимина, сидящего на диване с ногами. — А еще за сет горячих роллов, клубничное мороженое и молочный шоколад с орешком, — иронично закатывает глаза омега и получает в ответ грозный прищуренный взгляд тепло-карих глаз. — Я не просил тебя выдавать все мои секреты, — бурчит возмущенно Тэхен, откидывает голову на диван, упираясь в него затылком, и прикрывает глаза, когда рука Чимина мягко зарывается в отросшие волосы. Тэхен обожает это чувство, вызывающее волну приятной дрожи по телу, когда подушечки пальцев приятно массируют голову, перебирая чуть вьющиеся пряди. Он мурчит довольно, будто мартовский кот, получивший желаемое после долгих и мучительных ожиданий. Они познакомились меньше года назад. Чимин поступил в академию, Тэхен перешел на второй курс, по счастливому стечению обстоятельств был куратором их группы, помогавшим первокурсникам с возникающими трудностями, разъясняющим непонятные детали и отвечающим на их вопросы. Тэхен умеет располагать к себе притягательной квадратной улыбкой, забавным веселым смехом и открытой душой, сияющей в прямом смысле слова. Чимин не заметил, как проникся к омеге и стал обедать с ним в столовой, иногда проводить время в музыкальной студии, пока Тэхен работал над созданием трека. Ким как-то легко и просто вошел в жизнь Чимина всего за несколько месяцев, словно они были знакомы всю жизнь. Чимин открытым к другим никогда не был, но Тэхен манил к себе и заряжал энергией неутолимой, знакомство перетекло в крепкую дружбу. С Тэхеном скучно никогда не бывает, омега всегда найдет, чем развлечь себя и других, к тому же он чудесный собеседник, любящий болтать без умолку, рассказывая смешные истории из жизни, вызывая Чиминову улыбку. Так всегда: смотришь на Тэхена, и улыбаться сразу хочется, какой бы занозой в заднице он ни был, он знает, как поддержать, как выслушать другого в трудные минуты, дать хоть какой-нибудь совет, от которого становится проще. Чимин ему доверяет, шаг за шагом открывается, делится переживаниями и тайнами, запираемыми за семью печатями. Тэхену доверять действительно можно. Несмотря на его длинный язык и умение достать всех в радиусе десяти метров, омега невероятный друг и товарищ, разбивающий носы другим за друзей, которых кто-то посмел обидеть. Чимин благодарен ему за то, что в необходимые моменты он подходит неслышно, рядом садится и молчаливо поддерживает, пока блондин пропитывает его кофту слезами, уткнувшись в плечо. Чимин благодарен за пинки под зад, за заряд мотивации и вечно повторяющееся «не сдавайся». Чимин треплет волосы, перекатывает их через пальцы и массирует кожу головы, вызывая у омеги блаженный выдох. Тэхен, хоть и встречается с омегами, трахает их, имеет черный пояс по боевым искусствам, нежный, ласковый и заботливый до одури, ведь первое, что он делает, когда Чимин пересекает порог квартиры или семейного дома Ким, — омега делает чай с лимоном, ставит рядом с ним на подносе. Кому-то покажется — мелочь, но Паку приятна такая внимательность со стороны Тэхена, придерживающегося того, что в мелочах скрывается счастье. Чимину нравится позиция Тэхена в жизни, который никогда не зазнавался перед другими, считая всех равными, несмотря на финансовое положение его семьи. Чимин многому у него учится, но не забывает подъебывать друга и искренне смеяться с его по-детски надутый щечек. — Удивляюсь, как, съедая столько гадостей, у тебя такая чистая кожа и ахуенная фигура, — фыркает Чимин и видит расплывшуюся улыбку на лице омеги, пожимающего плечами, мол, «это не я, это все генетика». — Да ты тоже ничего, Чимин-а, — подмигивая, ехидничает Тэхен. — Я же говорил, что замутил бы с тобой, но тогда не бывать нашей дружбе, — смеется омега, получая квадратной подушкой по морде. — Я бы никогда не стал с тобой встречаться, — насупившись, говорит Чимин, убирая кружку чая на небольшую тумбочку около дивана, и следит за Тэхеном, который хищно подбирается, заползая на диван, и седлает его бедра. — Слезь, — пихает Кима в грудь, но тот никак не реагирует, а только облизывает вишневые губы и в глаза смотрит, в самую душу заглянуть пытаясь. Чертов Ким Тэхен. — Если бы я хотел тебя охмурить, то ты поддался бы моим чарам, — хрипит омега своим блядским низким голосом, вызывая мурашки по телу. — Но ты же не охмурил, — театрально закатывает глаза омега и кладет ладони на плечи друга. — И вообще, я же говорю, что ты не в моем вкусе, — пытается задеть его Чимин, но Тэхен только сокращает расстояние между их лицами, пристально в глаза карамельные смотря. — Тебя что-то беспокоит? — прищуривается омега, беря в плен ладонями лицо Пака. — Ну, — мнется Чимин. — Ну? — настаивает Тэхен. — Да я такую колоритную пару сегодня встретил, что у меня прямо… Но его перебивают. — Что тебе тоже захотелось отношений, романтики и прочей ерунды? Поцелуйки, обнимашки, секас, — начинает Тэхен, умиляясь щечкам Чимина, становящимся пунцовыми. — Когда входишь в кураж, то это становится крышесносным. Чимин-а, ты так много теряешь, — Ким водит кончиком носа по носу омеги. — Я говорил: не смей ни с кем зажиматься в моей квартире, — низкий картавый голос доносится из небольшого коридорчика, сразу переходящего в гостиную. Омеги одновременно направляют испуганный взор на вошедшего. Юнги тяжело выдыхает, снимая черные кроссовки фирмы Nike, и проходит к столу в виде барной стойки, кладя на нее пакет с продуктами. — Привет, Юнги-я, — Тэхен слезает с друга и подлетает к старшему брату, увлекая в крепкие объятия, игнорируя попытки сопротивления со стороны Мина. — Я тебя сто лет не видел! — целует в щеку омегу и, оторвавшись от него, заглядывает любознательно в пакет, доставая оттуда йогурты, фрукты и овощи. — Неделю, — квасит недовольную морду Юнги и кивает в знак приветствия Чимину, сидящему с горящими от стыда щеками. — Он тебя утянул на темную сторону? — усмехается парень, плюхнувшись на другой конец дивана, удобно уместив голову на спинке. Юнги двадцать четыре года, он старший брат Тэхена по линии отца, съехавший пару лет назад на собственную квартиру, на которую заработал честным трудом, но отец немного помог и добавил небольшую сумму, чтобы сын наконец-то мог зажить самостоятельно. Юнги закончил педагогический колледж, но по профессии не работает. Омега решил посвятить жизнь танцам, сейчас работает в школе танцев, спонсируемой Тэхеном, в нескольких кварталах от дома и подумывает о том, что хочет собрать команду, но маленький трусишка в нем останавливается только на желании, не переходя к решительным действиям. Он надеется временно, надеется смелости поднабраться и решиться на отчаянный шаг, но топчется на месте изо дня в день, порождая еще больше неуверенности. Тэхен аккуратно к брату подходит, перегибается через диван и ставит ему на колени тарелку с кусками пиццы, а руки располагает на плечах Мина, начав плавно и нежно массировать их. Юнги лениво размыкает один глаз, наблюдая за младшим, улыбающимся шире, чем возможно, затем второй, опускает голову вниз и не сдерживает смешок, сорвавшийся с губ. — Твоя любимая с грибами, — продолжает мять забитые плечи брата. — Ох, — выдыхает Юнги и берет кусочек пиццы, кусая острый кончик, — чтоб я без вас делал, — жуя, благодарит их омега, приподнимая уголки губ в уставшей улыбке. — Не хотите через неделю пойти на батл в Dimple? Тэхен, оторвавшийся от занятия, резко перепрыгивает через диван, садясь напротив брата, и в глаза сосредоточенно смотрит, ищет в них подвох, но не находит. Омега тянется к кусочку, получает по рукам и шипит недовольно, высовывая кончик языка в обиженной манере. — Ты сейчас шутишь насчет Dimple? Ты же не разрешаешь мне там тусоваться, — скрещивает руки на груди Ким. — Но я очень хочу! — Я не разрешаю тебе туда ходить, потому что ты можешь наделать глупых дел, которые мне придется разгребать, — пожимает плечами Юнги и начинает есть второй кусок, наблюдая за сменяющимися выражениями лица младшего. — Опять, — закатывает глаза Тэхен и поворачивается к Чимину, терзающему пальцами подушку. — Пошли? А? Тебе понравится, — уверяет друга, смотря на его замешательство и сомнение, скользящие в глазах Пака. — Это клуб для танцоров, он считается одним из самых крутых в городе, туда кого попало не пускают, — важно заверяет Тэхен, который ни разу там не был. — Пойдем! — умоляет Чимина, беря в ладони в свои руки и сжимая их так крепко, смотря так жалостливо, ломая все установки Пака на части. — Ладно, — соглашается Чимин, выдыхая, чувствуя свое поражение перед заулыбавшимся и засуетившимся от волнения Тэхеном. — Ну все, он теперь места себе находить не будет, — обреченно говорит Юнги, встает с дивана, захватывая тарелку и оставляя на столе, и направляется в ванную комнату. — У меня не ночевать, — обращается к брату в первую очередь, зная, что Чимин скоро уедет, и скрывается за дверью. — Я уже поеду, — Пак бросает взгляд на наручные часы и тоже встает с дивана. — Хочу покататься немного. От этих слов Тэхен подскакивает и хватает с тумбочки ключи от собственной машины. — Наперегонки? — Мы это уже проходили, для тебя это кончилось раскореженным бампером и сотрясением, — качает отрицательно головой Чимин и идет к выходу. — Я сам, сразу потом домой поеду. — Говорю же, что зануда ты, я хочу к Феликсу, — говорит омега и надевает кожанку, затем кроссовки, и вместе с Паком выходит на улицу, выдыхая еще прохладный весенний воздух. — Буду сегодня пробовать новые позы и, возможно, побуду нижним, — хохочет Тэхен и получает кулаком по плечу, идя к припаркованной во дворе ауди. — Не расстраивайся, ЧимЧим, будет и на твоей улице праздник! Тэхен прыгает в машину, заводя ее и наслаждаясь рычанием мотора, отъезжает плавно, сигналя пару раз омеге, показывающему ему средний палец. Блондин смеется, набирая скорость и выезжая на дорогу, звонит Феликсу, предупреждая, чтобы был готов к его приходу. Чимин, садясь в порше, ненавидит себя за проявление слабости в виде романтических чувств, заставляющих сердце трепетать, раскалывать многолетние льдины, медленно ломать выстроенные стены, оставляя на них первые глубокие трещины. Чимин никого к себе не подпускает, держится особняком и всех ухажеров, бегающих за ним, посылает. Чимин сосредоточен на карьере, танцах и будущем, ему некогда тратить время на чувства и ненужные отношения. Пока у него есть любимое дело, он счастлив, окрылен и летать способен. Отними у него это, то что останется? Чимин выезжает со двора, глубоко задумавшись, едет в сторону квартиры, находящейся в районе Манхэттена, не замечает неожиданно вырулившую с перекрестка машину, которая останавливается перед ним на красный сигнал светофора. Чимин, выныривая из поглотивших его мыслей, резко выкручивает руль вправо, и звук покорежившегося металла оглушает ночное пространство. *бэби-бокс - «окно жизни» — специально оборудованное место для анонимного отказа от ребёнка и передачи его на попечительство государственным службам и органам. Может располагаться при медицинских учреждениях (государственных и частных), при религиозных организациях.