***
Чонгук, удобнее перекинув рюкзак, поднимается по ступеням на третий этаж, проходит длинный коридор и, надавив на дверную ручку, толкает дверь вперед, проходит внутрь танцевальной студии. Альфа бросает сумку на пол, стягивает носками уличную обувь и, сев задницей на пол, подтягивает к себе специально купленные для студии кроссовки, принимается их надевать и аккуратно перешнуровывать. — Больше всего ненавижу это делать, — бурчит Чонгук, сосредоточенно закусывая губы. — Мне нужен омега, который умеет это красиво делать, — фыркает недовольно, завязывая крепкий узел и заправляя шнурки, чтобы случайно о них не споткнуться. — Будешь так много кряхтеть — морщины рано появятся и седина заодно, — говорит Намджун, сидя на полу, прислонившись спиной к стене, и держит в руках открытую бутылку воды. — Будешь так много язвить — язык отсохнет быстро, — парирует Чонгук и закидывает уличные кроссы в угол. Намджун цокает, иронично закатывает глаза на слова младшего Чона, растягивает губы в улыбке и, сделав глоток воды, поднимается с пола. Альфа шею затекшую разминает, массирует одной рукой, лодыжки по часовой и против часовой стрелки крутит, чувствуя, как кровь резко по организму разноситься начинает. Парень оставляет бутылку и становится посередине зала лицом к зеркалу. — Хоуп, — обращается он к старшему Чону, который возится возле аппаратуры, — давай еще раз, включи песню с минуты пятнадцать, я попробую, — говорит Намджун и быстро разминает плечи. — Только не угрохайся, — просит Хосок, смеясь, и включает песню. Намджун начинает танцевать. Альфа отличается резкими точными движениями, в которых присутствует дерзость и огромный поток энергии. Ким специализируется на нижнем брейк-дансе, но также умеет танцевать разные стили, плавно их сочетая между собой. Сейчас альфа пытается прокрутить «мельницу» (движение, когда танцор прокручивается на руках — оставлю прикрепленную гифку), уйти на спину, а затем сразу перекатиться через голову и встать на ноги, пытается уже последние пару часов, за это время точно набил себе шишку на затылке и пару синяков на лопатке. Намджун с легкостью перепрыгивает с одной руки на другую, прокручивая туловище и закидывая ноги, с небольшим трудом переносит вес тела на локти, а после на спину и к чертям заваливается, ни сделав кувырка назад, ни встав на ноги. — Да блять, — тяжело дышит Ким и раскидывается на спине в позе звезды. Грудь альфы часто вздымается, а по лицу стекает пот, падая на деревянный пол большими каплями. — Ты просто кляча уже, — подтрунивает над другом Чонгук, подходя к нему и присаживаясь на корточки. — Ну ничего, курс витаминов, и будешь как новенький, — альфа хочет руку в волосы Джуна запустить, но тот отмахивается злобно, вызывая у Чонгука громкий смех. — Иди нахуй, Чон, — ругается бессовестно Намджун, присаживаясь на пол и подгибая колени, укладывает локти на них, опуская голову. Хосок подходит сзади, опускает свою крепкую и сильную руку на плечо друга и пару раз поддерживающе похлопывает. Альфа присаживается на корточки, шикая на брата, продолжающего истерично хихикать над Кимом. — Когда пытаешься уйти плавно на левый локоть, попробуй сразу пойти назад с корпусом, лечь на лопатке и тут же сделать кувырок, — слегка хмурясь, говорит Хосок, думая над тем, как бы Намджуну менее травматически выполнить этот трюк. — Просто если продолжишь так, то мы тебя будем собирать по частям, — усмехается Хоуп и возвращается к стереосистеме, включая музыку, а Намджун медленно поднимается с пола, ерошит свои волосы и, сделав глубокий вдох, поднимает взгляд на отражение себя в зеркале. Он прикрывает глаза, погружаясь в музыкальные ритмы, и начинает танцевать на определенный бит, полностью отдаваясь моменту. Намджун вновь проделывает те же самые движения, но с поправкой, и в этот раз у него получается все сделать так, как было задумано изначально. Не идеально, но для первого раза сойдет. — Воу! — Чонгук от восторга на месте подпрыгивает и к другу подлетает. — Это было ахуенно! — Это было грязно, — хмыкает Намджун. — Возможно, — улыбается Хосок и к парням подходит. — Но когда ты отработаешь все, это будет невероятно. Хосок знает, о чем говорит. Братья Чон познакомились с Ким Намджуном около пяти лет назад в каком-то третьесортном клубе в Бронксе, где проходил танцевальный батл по брейк-дансу и хип-хопу, который они не могли пропустить. В то время они начали собирать свою команду — «Сайфер», знакомясь с людьми и приглашая их к себе. Кто-то охотно с большим энтузиазмом соглашался, не зная, куда податься, кто-то брезгливо морщился и говорил, что идея провальная и у них ничего не выйдет. Но братья Чон — бараны упертые, захотев что-то, обязательно воплотят свои желания в реальность, несмотря ни на какие трудности и преграды. Тот зимний вечер был жарким, и в финальном раунде остались Намджун со своим другом и братья Чон. Битва за первенство была дикой, необузданной энергией был наполнен небольшой зал, громкие крики, эхом от стен отражающиеся, вселяли уверенность в каждого из танцующих. И в тот вечер все четверо были с разбитыми губами и носами, что положило начало крепкой и долгой дружбы. Все началось с банального соперничества, недвусмысленных реплик в стороны друг друга наподобие «вам здесь не место», «поезжайте домой» и тому подобное. Любые оскорбления в пределах разумного всегда есть и будут в таких местах, ведь надо подогреть публику и соперников, разжечь огонь и страсть вокруг. Намджун, не отличающийся особым терпением, просто и без зазрения совести въебал Чонгуку по лицу, даже не извинился. После началась потасовка, из которой никто не вышел победителем, как и из батла, потому что их всех дисквалифицировали, а победу отдали дуэту, занявшему изначально третье место. Все четверо проебались по полной, их выгнали из клуба. Они, продолжая материться друг на друга, добрели до дешевой круглосуточной забегаловки, где от души наелись и обсудили будущую встречу на очередном батле. Вот только на следующее состязание они вышли под одной командой, и, хоть Намджун официально не был членом «Сайфер», он стал частью большой семьи, был на всех соревнованиях и вкус победы разделял со всеми. Намджун помогал «Сайфер» с постановкой номеров, но никогда не выступал в команде. Альфа предпочитал либо одиночные выступления, либо парные, но всегда шатался с «Сайфер», которые ни под каким предлогом не могли затащить его к себе. Джун только шутил и отмахивался, что командная работа — это не его, на что остальные закатывали глаза и говорили: «Тогда что ты тут забыл?» «Сайфер» имел огромный потенциал, но все осталось в далеком прошлом, и их бывалая слава запечатлена лишь на цифровых носителях и затерявшихся роликах на Ютубе. Но это не имеет значения. Каждый из них в поисках нового смысла, новой мечты и страсти, которая яркой вспышкой на небе взорвется и по ночному небосводу россыпью изящных звезд удивительный путь им проложит. Они верят, что все, что они делают в этой жизни, не зря. Все события, происходящие с ними, все слова, услышанные кем-то или сказанные ими, все действия — все происходит не зря, ведь любая мелочь строит их жизнь. — Так, ладно, — выдыхая, говорит Чонгук, останавливаясь после небольшого танца, служащего разминкой. — Мне надоело ходить вокруг да около, оттягивать этот момент, — альфа садится на пол, вытягивая ноги вперед и откидываясь на выставленные назад руки. — Но когда мы начнем собирать команду? Многие соревнования начинаются зимой, а я хочу быть в эпицентре всего! — заявляет младший Чон, переводя взгляд с Намджуна на Хосока. Последний прикусывает нервно нижнюю губу, отводя в сторону глаза и прикрывая их. Хосок часто так делает, когда не знает, что сказать и как правильно поступить в ситуации, требующей от него активных действий. Чонгук слишком хорошо брата знает, такие привычки, для других незаметные, никогда из виду не упускает. — У тебя есть идеи? — спрашивает Намджун, хмуря брови и присаживаясь по-турецки напротив друга, моментально пожимающего плечами. — Кого ты хочешь видеть в ней? — Тебя, — фыркает Чонгук. — Допустим, я соглашусь, — скрещивает руки на груди Ким, недовольно косясь на альфу. — Не допустим, — Чонгук в упор смотрит, пытается своим тигриным взглядом волю чужую подавить. — Ты один из лучших танцоров южного побережья, у которого нет тормозов ни в движениях, ни в стилях, который не боится пробовать новое, — начинает Гук, на что Намджун театрально закатывает глаза. — Ты первоклассный танцор, и ты просто должен быть рядом с нами. Я не представляю команду без тебя. — Ты почти уломал меня своими хвалебными речами, — Намджун расплывается в польщенной улыбке. — Да ты ж падок на лесть, — смеется Чонгук. — А еще я хочу видеть того омегу, с которым ты приходил в клуб. У него необычные движения, и он очень пластичен, кажется мне, что у него отличные задатки, — призадумавшись, продолжает брюнет, запрокинув голову назад. — Это будет сложно, — Ким трет переносицу, вспоминая все разговоры с Сокджином о танцах. — Но возможно, — ухмыляется Чонгук, покачивая ступнями вправо-влево. — Еще хочу Тэхена, который точно согласится на любую авантюру. Он немного с придурью, но танцует, блять, шикарно, — альфа немного голову набок поворачивает, замечая, как меняются эмоции на лице брата при упоминании одного конкретного омеги. — Тэхен забавный, — кивает, соглашаясь, Намджун, а в голове проносится субботняя ночь в окружении всех перечисленных Чоном людей, что вызывает неподдельную счастливую улыбку. — Однозначно Юнги, — поворачивает голову на застывшего Хосока, который ни слова не говорит, внимательно их слушает, анализируя что-то в своей голове. — Да, Юнги будет рад, он давно грезит об этом с самого распада «Сайфер». Пусть он пришел в команду последним, он дольше всех переживал, — Чонгук переводит тяжелый взгляд на брата, который тотчас руки в сдающемся жесте поднимает. — Мой ответ — нет, — моментально выдает альфа. — Не проси, не умоляй, не дави на жалость, не вызывай во мне чувство вины! — Хосок отходит к музыкальной аппаратуре и начинает тереть лицо ладонями, расхаживать резко по залу под взглядами альф и чуть ли не рычит от бессилия, что неожиданно свалилось неподъемным грузом на его плечи. Хосок не готов. У него за спиной личная война с собственными демонами, обнимающими крепко, поглаживающими по волосам, шепчущими сладкие речи на ухо. У него туманное, пугающее будущее впереди, абсолютное незнание, какой предпринять следующий шаг. Хосок не готов. Он еще брыкается, запутавшись в крестообразных сетях невыносимых человеческих мыслей, не дающих свободно вздохнуть. Хосок не готов просто потому, что страх вновь остаться ни с чем, упасть и не подняться сковывает его сущность, заставляя обреченно защищаться, принимать позицию жертвы. Хосок, наверное, духовно и морально слаб, но он еще не готов принять предложение брата, насколько бы они ни были близки и неразлучны. Здесь без него, им не по пути. Чонгук недовольно хмыкает, показывая этим жестом презрение и искреннее непонимание точки зрения брата. Поражения, провалы и неудачи бывают у всех, это естественная часть жизни, без которой невозможно познать настоящий вкус победы. Если раньше Чонгук думал, что проигрыш — это наказание, то после громкого и тотального разгрома «Сайфер», он многое переосмыслил. Ошибки ведут к успеху, дают фееричный толчок двигаться дальше, учат быть сильными и не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Чонгук готов снова попробовать, несмотря на то что они давно не заявляли о себе на улицах, уйдя, так сказать, в подполье. Чонгук бесстрашный, тормозов не имеющий парень, бросающийся в любимое дело с горящими глазами и энтузиазмом бешеным, не боясь осуждения, сплетен и нелепых слухов, которые обязательно будут. Люди всегда будут говорить, независимо от своих поступков и слов. Люди всегда найдут, в чем упрекнуть человека, как задеть его. Если бы Чонгук их услышал, то никогда бы не занимался тем, что делает сейчас. Чонгук живет именно так, как хочет. Ему все нравится, даже их нестабильное финансовое положение, к которому он привык, заставляя стремиться к большему. Чонгук — непробиваемый малый, его тысячи танков, едущие прямо на него, не остановят, нет ничего, чтобы встало на пути альфы. Чонгук знает, что Хосок такой же, они росли вместе, они тайны, скрытые от посторонних глаз, друг другу ведали, но почему старший сейчас отступает, альфу в тупик вводит? Чонгук всем своим видом показывает, что ответом брата недоволен, смотрит, насупившись, немного обиженно губы пождав, зная, как это действует на Хосока. Запрещенный прием, который действует безотказно при любом раскладе. Вот Хосок поворачивает голову в сторону младшего, в следующую секунду закусывает щеку изнутри, еще через секунду глаза прикрывает, а в следующее мгновение: — Аааааа! — старший Чон волосы взлохмачивает, быстрее и хаотичнее по студии ходить начинает. Чонгук подмигивает азартно и победно Намджуну, следящему за суматошным Хосоком, которого не часто таким увидеть можно. — Черт! — громко ругается Хосок, покусывая большой палец правой руки. Чонгук расплывается в довольной саркастичной улыбке, видя, как рушится, будто карточный домик, воля старшего. Чонгук хитроумным подлым способом на нервах брата поиграл, к совести воззвал, которая и так у Хосока до предела чувствительна. Альфа подходит к ним, буравя негодующим взглядом младшего, присаживаясь на корточки напротив. — Нет, нет, нет! — четко говорит Хосок, а брат головой качает. — Неправильный ответ, — спокойно говорит Чонгук, прекрасно видя, как с каждой секундой заводится старший. — Ты издеваешься надо мной? — с нотками отчаяния в голосе спрашивает альфа. — Нисколько, — широко улыбаясь, отвечает младший Чон. — Он издевается, — поворачиваясь лицом к Намджуну, вздыхает тяжко Хосок. — Меня в свои семейные драмы не втягивать! — махает перед собой руками Намджун. — Я не могу, — тихо произносит Хосок и садится на пятую точку, сгибая колени и кладя локти на них, голову вниз опускает, утыкаясь взглядом в паркет бежевого цвета. — «Янимагу», — передразнивает младший Чон, внезапно поднимаясь с пола. — Какого хуя, Чон Хосок, ты не можешь?! Ты учил меня, смотря в глаза семилетнему мальчику, который первый раз получил пиздюлей за то, что заступился в школе за друга, что никто и никогда не должен подрывать мою уверенность в себе и мою силу, что никакие обстоятельства не должны сбивать меня с пути! Все, что бы ни случилось со мной, делает меня только сильнее! Ты, сука, говорил, что сдаваться нельзя, что надо идти вперед, карабкаться, ползти, да что угодно, не опускать руки, не позволять кому-то, будь то люди или злобная среда вокруг, сомневаться в себе и своем пути! Ты без конца повторял, что мы справимся, что мы сможем преодолеть любые трудности! Что произошло с Чон Хосоком, которого я знал с рождения?! Что произошло с моим братом?! — Чонгук к старшему подходит и садится перед ним на корточки, обхватывая ладонями чужое лицо, вздергивает, в глаза смотреть заставляет. — Одно поражение, и ты готов бросить то, что любишь? Хосок смотрит расширенными от удивления глазами в черную бездну напротив, на дне которой дерзкие яркие огни искрятся, завораживающие своей жаждой и энергией. Хосок изумленно всматривается в глаза младшего, видя в них необыкновенную силу и немалое мужество. Чонгук вырос. Он вырос не только физически, внешне став как гребаный греческий бог, но и духовно, морально, став человеком, которым бы их папа точно гордился. Наверное, так и происходит. В моменты абсолютной безнадежности, когда складывается ощущение, будто выхода не существует, душа, заведенная в тупик, отчаянно борется с поглощающей темнотой, появляется чужая протянутая рука. На месте Чонгука должен быть Хосок, ведь он старший, черт возьми, брат, который обязан во всем и всегда помогать младшему, опорой непоколебимой быть, но в этот раз все по-другому. Братская связь дороже платины и крепче стали, это километры понимания, это дружба длиной в жизнь, это когда не боишься оступиться, зная, что крепкое и верное плечо поддержит. Братья — это когда спина к спине, несмотря ни на что и вопреки всему, это когда чужое благополучие важнее собственного, это когда чувствуешь боль брата, как свою собственную. — Чонгук… — «Сайфер» был и моей семьей. И ты лучше, чем кто-либо, знаешь, как мне было тяжело. Ты видел, как я страдал, как пытался вернуть ребят, унижаясь перед ними, прося одуматься и говоря, что не все потеряно, — альфа качает головой, продолжая: — Все время ты был рядом, всегда. Но когда стало тяжело тебе, ты решил справляться с проблемами в полном одиночестве и уехал, ничего не объяснив, — альфа опускает лицо брата, продолжая пристально смотреть в его глаза. — Не буду больше спрашивать причин твоего поступка, если ты так сделал, значит, так было нужно, но знай, что я просто рад твоему возвращению, — улыбается уголками губ. — А еще вспомни, как мы боялись собирать команду, сколько было опасений и страха, но мы преодолели это, мы просто взяли и сделали это, послав весь мир нахуй, — и Чонгук смеяться начинает, замечая легкую улыбку, появившуюся на губах Хосока. — Я знаю, что тебе было сложнее всего. Ты был лидером, именно тем человеком, за которым шли все. Ты вел нас, ты всегда брал удар на себя, но ты не проебался. Почему ты так решил вообще?! Почему ты принижаешь свои прошлые заслуги?! «Сайфер» добился титула чемпиона только благодаря тебе! «Сайфер» и дня без тебя не протянул бы. Ты собрал всех тех людей и объединил их вместе, кому-то помог найти свой путь, обрести друзей. То было чудесное время, но оно прошло, и плевать уже. Да, его не вернуть, да, это хреново, но блять, надо идти дальше. Почему ты боишься начать сначала? Я не понимаю, Хосок-а, — Чонгук горестно хмыкает, поднимаясь на ноги, переводя сердитый взгляд на Намджуна, собравшегося раскрыть рот. — Понял, — надувая обиженно щеки, говорит Ким. — Я правда хочу пройти весь этот путь с тобой, как это было всегда. Чонгук широко улыбается и протягивает раскрытую ладонь брату.***
— Пак, зануда века, Чимин! Ты слишком долго меня игнорировал, а я слишком долго лишал тебя своего прекрасного общества! Немедленно открой, или я вызываю спецназ! — кричит Тэхен и без остановки тарабанит кулаком в дверь спальни Чимина в родительском доме. Джунг стоит немного позади омеги и смеется тихо, наблюдая за лучшим другом сына. Слышится щелчок дверного замка, а после из-за нее появляется недовольное и разозленное лицо блондина с молниями в глазах, направленными в беззащитного розововолосого. — Лучше бы еще столько же не приходил, — раздраженно выдыхает Пак, закатывая глаза. — Чимини-и! — мужчина взмахивает удивленно руками, смотря на сына, которого точно не учил такому поведению. — Он же наш гость! — Незваный, — фыркает омега. — Не переживайте, мистер Пак, ЧимЧим та еще язвочка, — и растягивает губы в своей белозубой квадратной улыбке, растапливая окончательно сердце Джунга, обожающего Тэхена. — Я пойду приготовлю вам кофе и принесу фруктов! — воодушевленно говорит омега и спускается по лестнице, уходя в сторону кухни. Чимин откидывает голову назад, поднимая взгляд к небу, и стонет протяжное «аааа», а Тэхен проходит внутрь просторной светлой комнаты друга и плюхается на кровать. Чимин стоит около двери растрепанный весь, сонный и какой-то неуклюжий, напоминающий маленького недовольного, вечно фырчащего ежика, но такого уютного и домашнего, что желание затискать растет в геометрической прогрессии, заставляя Тэхена, смотрящего на эту ходячую булочку, расплыться в милой улыбке. Только избранным позволено видеть Пак невъебенного Чимина ненакрашенным, беспорядочным и лохматым, ибо омега никогда не появится в свете в таком виде, не потому что он является сыном одного из самых богатых людей по версии Forbs и ему надо поддерживать статус семьи, а скорее потому, что вычурная одежда и макияж придают ему некую уверенность в себе. Если Тэхену от слова «плевать», как его может оценить публика, то Чимин сделает все, чтобы выглядеть сногсшибательно, хотя Ким считает, ему и одеваться для этого не надо, омега всегда будто с обложки журнала сходит, даже сейчас он похож на модель специального номера лимитированной коллекции пижам. Тэхен поворачивается на живот и подпирает руками лицо, смотря умиленно на друга. — Вот почему ты выглядишь как настоящая софтовая игрушка, которую хочется вечно обнимать, а характером вышел ну совсем говно? — говорит Тэхен таким задумчивым видом, что Чимин хочет его ударить. — После знакомства с тобой я убедился, что внешность обманчива, тебе же палец в рот не клади — сожрешь! — Ким, ты меня достал, Тэхен, — у них фишка вставлять что-нибудь несуразное в свои перепалки, — иди домой, зачем ты вообще приперся? — руки на груди скрещивает. — Я не уйду, пока не выпью кофе, приготовленный твоим папой, — как ни в чем не бывало говорит Тэ, садясь на кровать и подгибая ноги по-турецки. — А еще мы идем гулять, поэтому собирайся. — Я никуда не пойду, — хмыкает Чимин, вздергивая головой, и открывает дверь Джунгу. — Спасибо, папа, — омега забирает из рук мужчины поднос с двумя чашками дымящегося ароматного кофе и небольшой тарелочкой фруктов. — Пойдешь, — неожиданно выдает старший Пак, заставляя Чимина морщиться. — Ты уже неделю сидишь дома, никуда не выходишь, не даешь мне провести время с твоим отцом! А он, между прочим, скоро уезжает в командировку! — для пущей эффективности не хватает топнуть ножкой. — Какая же ты свинья, Чимин! — поддерживает омегу Тэхен. — И за что мне это, — блондин безнадежно закатывает глаза, понимая, что против этих двоих не попрешь. — Куда мы пойдем? — Ребята решили собраться в кофейне, где я работаю, и о чем-то важном поговорить, я уже в предвкушении, — воодушевленно говорит Тэхен и сползает с кровати, подходит к туалетному столику, на который блондин поставил поднос, и аккуратно берет кружку, делая первый глоток. Розововолосый блаженно прикрывает глаза, поворачиваясь к Джунгу. — Это божественно, я так люблю ваш кофе, — счастливо произносит Ким, улыбаясь мужчине. — Ох, Тэхен, ты меня смущаешь, перестань, — махает застенчиво омега. — Я обязательно зайду к тебе на кофе, кстати, как твоя работа? Получается? — интересуется Пак, присаживаясь на круглый пуфик бежевого цвета, и грациозно перекидывает ногу на ногу, складывая слишком эстетично руки на острые колени. — Отец, конечно, поставил мне жесткие условия, но пока я неплохо справляюсь, даже приучился ездить на общественном транспорте и проходить мимо бутиков, не заходя в них, — Тэхен пожимает плечами, делая еще глоток. — Какой ты молодец, — улыбается Джунг, бросая взгляд на сына. — Чимин-а, может, ты тоже куда-нибудь устроишься поработать? Чимин надувает по-детски губы, открыв шкаф, берет оттуда первые попавшиеся вещи и идет к выходу из спальни. — Тэхен, прекрати разговаривать с моим папой, ты на него плохо влияешь! — говорит около двери омега. — Не задерживайся, принцесса! — смеется Ким, а Чимин раздраженно бурчит что-то себе под нос, покидая комнату и оставляя двух омег, нашедших общий язык.***
— Как же ты долго собираешься, — откинувшись на спинку сиденья, ноет Тэхен, стоит желтому Порше выехать за территорию дома семьи Пак. — Когда-нибудь… — начинает Чимин, но его тут же перебивают: — Когда-нибудь мы переспим, согласен, — открыто и искренне ржет Тэхен, получая испепеляющий взгляд блондина. — Ты просто несносен, — выдыхает Чимин, чувствуя абсолютное поражение. — Меня не приглашали, зачем я вообще с тобой еду? — спрашивает омега, выруливая на основную дорогу. — В смысле не приглашали? Тебя приглашаю я, просто не успел все оформить официально, — иронично говорит Тэ, набирая сообщение Чон Хосоку, с которым они все же обменялись номерами телефона. — И вообще тебе надо развеяться, ты надоел хандрить, я дал тебе время, не лез, но ты как обычно от всего мира закрылся, считая, что это нормально. Я пытался тебя не трогать, но ты знаешь, что я не отличаюсь особым терпением, — тараторит омега, улыбаясь в экран айфона. — Ты же знаешь, что я всегда справляюсь со своими проблемами самостоятельно, — хмыкает Чимин, останавливаясь на красном сигнале светофора. — Ага, заедая сладким, — хмыкает Ким, блокируя телефон. — Чимин, я — твой друг, и ты правда можешь мне доверять. Прекрати все делать в одиночку, в этом мире есть люди, которые хотят и готовы тебе помочь, ты только откройся, — уже тише говорит омега, устремляя взгляд в сторону быстро проносящихся улиц. Всю дорогу до кофейни они едут в тишине. Чимин делает вид, что полностью сконцентрирован на дороге, но мыслями он погружен глубоко в себя. Чимина слова Тэхена задели, потому что в них «правда», а как правило, сказанная другими «правда» в лицо людей немного обижает и поддевает, неприятные чувства вызывая. Омега кусает изнутри щеку, старается выкинуть из головы тягостные мысли, но они, как назло, мертвой хваткой вцепились и долго не отпустят. Чего добивался Тэхен, говоря это? Пак паркует машину, глушит мотор и выходит следом за розововолосым, протягивающим руку, словно этим жестом призывает довериться. Чимин мягко приподнимает уголки губ в улыбке и вкладывает свою ладонь в теплую ладонь Тэхена, переплетая их пальцы. Ким тянет друга на себя, крепко сжимая маленькую руку Пака, и ведет в сторону входа в кофейню. Они проходят внутрь, сразу направляются к столику около окна, за которым уже сидят братья Чон, Намджун и Юнги, отрешенно попивающий молочный коктейль и закатывающий глаза на очередные шутки альф. Тэхен в сторону поднявшегося со стула Хосока пытается не смотреть, гордо подбородок задирает, здороваясь с Микки, порхающим над кофемашиной. Омега краем замечает ухмылку старшего Чона, но игнорирует, зато отчетливо видит, как меняется выражение лица Чонгука при виде Чимина. — А этот что тут забыл? — возмущенно спрашивает альфа, кивая на блондина, который на инстинктах сильнее руку Тэхена сжимает, ощущая саднящее натяжение кожи. — Чонгук, — начинает Хосок, — остынь. — Ой блять, — выдыхает Намджун и поднимается со стула. — Пойду Сокджина встречу, — говорит, смотря в телефон. Альфа быстро ретируется с места боевых действий и выходит на улицу, замечая знакомую фигуру Джина около дороги и еще одну незнакомую, вражескую, дотрагивающуюся до его омеги. Намджун видит, как скользят чужие пальцы по плечу брюнета, как цепляют точеный подбородок Сокджина, приподнимая немного вверх, как чужие губы дотрагиваются до губ парня в легком поцелуе, заставляя альфу сжать кулаки, под которыми кожа лопается. Намджун прилив неконтролируемой ярости ощущает, она его с головой поглощает, сознание вспарывает и до самых потаенных его глубин дотягивается, обволакивает. Альфа шаг в их сторону делает, но резко себя на железный поводок сажает, не рыпаться приказывает. Он видит, как Сокджин пару раз кивает и оборачивается, почувствовав витающий в воздухе запах насыщенного бергамота, только одному человеку принадлежащий. — Будь осторожен, — говорит Вонхо. — Как освободишься, позвони, и я приеду. Я рад, что ты с кем-то подружился, — и целомудренно в лоб целует. — Хорошо, — Сокджин на пятках разворачивается и к Намджуну идет, взгляда на альфу не поднимая. Омега про Чон Хосока не рассказывал, наверное, и не должен был, но почему внутри так скребет противно и больно, а желание убежать так остро? Парень подходит к альфе, облизывая пересохшие губы, не поднимая глаз с асфальта. — Это и есть твой альфа? — спрашивает Намджун с раздраженными нотками в голосе, сталкиваясь взглядом с парнем, продолжающим стоять на тротуаре, и взглядом его пожирать. — Забавно, — хмыкает Ким, говоря это таким голосом, что омеге хочется сквозь землю провалиться. Сокджин неожиданно с места срывается, оставляя обоих альф в полной растерянности, и заворачивает за ближайший угол здания, не оглядываясь назад. — Блять! — первый в себя Намджун приходит и, не раздумывая больше ни секунды, бежит за омегой. — Сокджин! — кричит альфа, заворачивая туда же, где скрылся парень. — Блять! — вздыхает напряженно Ким, понимая, что далеко Джин убежать не мог.