Хороший, плохой, ушастый

      - Что это значит?! – Хигураши Кагоме стояла перед Хоши Мироку маленькой разъяренной фурией, а тот, несколько напряженно улыбаясь, изо всех сил пытался не начать оглядываться в поисках путей для бегства. – Почему он не хочет, чтобы я приходила?! – слыша в голосе девушки надвигающиеся штормом слезы, молодой человек мысленно еще раз похвалил себя за то, что в ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ мере смягчил слова Инуяши. Правда, теперь уговорить Кагоме уехать становилось еще сложней.        - Я предполагаю… - с очень глубокомысленным видом начал Мироку и тут же запнулся. Предполагал он многое, но ничего из этого озвучивать категорически не хотел, а врать не любил. К счастью, в комнате находился еще кое-кто с более гибкими моральными устоями и богатым воображением.        - Ой, учительница, вы что, Инуяшу не знаете? – Шиппо сморщил нос. – Небось, очередной бзик.        - Бзик? – подозрительно спросила Кагоме, продолжая сжимать в кулаке серебряную заколку и бусы с волчьими клыками-подвесками.        - Ну, что-то типа: «Я-сильно-гордый-и-не-хочу-чтобы-она-видела-меня-в-тюрьме» или еще что, - кицуне отвернулся и украдкой подмигнул Мироку.        - Да, наверное, так и есть, - с облегчением закивал головой Хоши. – Госпожа Хигураши, может, вы все же поедете в миссию? Я уверен, патрули вас пропустят.        - Нет! – отрезала Кагоме. – Не хочет меня видеть, ну и не надо, потом разберемся, но я никуда не уеду! Ясно?! – и ушла в комнату, громко хлопнув дверью.        - Ну, хоть так, - пробормотал Мироку.        - Эй, - Шиппо дернул его за рукав сюртука. – А на самом деле, что творится? – шепотом спросил он.        Хоши подумал и, признавая в лисенке взрослого, полноправного члена их маленького сообщества, сказал честно:        - Не знаю. Мне показалось, что Инуяша слегка… не в себе. Наверное, это из-за клаустрофобии.        - Из-за чего?! – изумленно встопорщил ушки Шиппо.        - Так называется, если человек не может находиться в маленьких, тесных помещениях, - объяснил Мироку.        Шиппо посмотрел на него странным взглядом:        - Отче, а с чего вы взяли, что у этого придурка эта самая кр… кл… клустр-р-р-рофобия?        - А что, нет? – замер Хоши.        Лисенок отрицательно замотал головой. ***        Джанкоцу появился на закате в шорохе шелка и запахе тонких французских духов, словно родившийся из сгущающихся теней ночной кошмар.        Инуяша почувствовал его приближение издалека, и, когда трансвестит появился перед зарешеченной дверью камеры, парень стоял, вжимаясь спиной в стену и пытаясь скрыть за напускным спокойствием, как каменеют мышцы и дрожат пальцы.        - Здравствуй, милый, - пропел Джанкоцу, ставя на пол керосиновую лампу и начиная крутиться перед камерой, раскинув руки. – Как тебе моё платье? Ничего не скажешь? Фу, бяка, - надулся он, но тут же захихикал. – А вчера ты так миленько удивился!        У Инуяши дрогнули уши, и Шичининтай зашелся от восторга:        - Ушки! – потом он присмотрелся и огорчился:        - Ой, коса растрепалась! Иди сюда, я переплету.        - Иди, сам знаешь куда! – огрызнулся Инуяша, не двигаясь с места.        - А ты упрямый, - покачал головой Джанкоцу. – Предлагаешь начать все с начала? Хорошо, я не против, - он пристально посмотрел на Облачного пса. – Если ты не будешь меня слушаться, я приду за твоей девкой.        Сталь наручников ударилась о прутья решетки, а выпущенные когти располосовали воздух в миллиметре от лица Джанкоцу.        - Ты еще и глупый, - сообщил трансвестит рычащему Инуяше. – Даже если ты меня убьешь, твою девку это не спасет. Я договорился кое с кем, - врал Джанкоцу как дышал, не задумываясь, - и он все сделает, как я сказал. Так что будь послушным мальчиком.        - Подонок, - Инуяша отступил в глубь камеры. – Ублюдок. Выродок.        Джанкоцу закатил глаза, словно услышал комплименты, и мечтательно сказал:        - А знаешь, что я с девкой сделаю? Не люблю женщин, они такие хрупкие, с ними толком и не наиграешься, но тут я постараюсь. Думаешь, я её убью? – он рассмеялся. – Нет, глупышка. Я отрублю ей пальцы. Я отрежу ей уши, губы, язык. Потом я сниму ей кожу с лица, но она останется жить… - словно завороженный, Инуяша сделал шаг навстречу трансвеститу.        - А вот глаза я ей выкалывать не стану, чтобы она всю оставшуюся жизнь могла любоваться результатами моего труда, - Джанкоцу смотрел прямо в широко открытые золотые глаза и ловил там столь милый его сердцу ужас.        - Не… не трогай её, - выдавил из себя Инуяша.        - А волшебное слово? – склонил голову Джанкоцу, но Облачный пес упрямо молчал, и одетый в женское платье убийца протянул:        - Упря-я-ямый, си-и-и-льный, го-о-ордый! Лучше не придумаешь, - он облизнулся. – Надеюсь, у нас с тобой будет достаточно времени. Но не сомневайся, когда я закончу, ты будешь клясться мне в вечной любви и умолять меня поиграть с тобой еще чуть-чуть! А теперь иди сюда, у меня есть для тебя подарок.        В свете лампы тускло блеснул нож… ***        Все города Фронтира похожи друг на друга, и когда усталая Санго Хайдзия спрыгнула с Кирары, ей на секунду показалось, что она никуда и не уезжала. Белая кобыла мотала головой и грызла удила, словно протестуя против окончания скачки, хотя та и длилась всю ночь, но охотница, сдерживая шаг, спокойно пошла по центральной улице, приходя в себя. Оставленные за спиной километры не помогли, и чувствовала себя девушка оцепеневшим сгустком стыда и боли.        Увидев здание телеграфа, Санго привязала кобылу к ближайшей коновязи и решительно толкнула дверь, за которой слышалось стрекотание аппарата, не так давно связавшего страну тонкими медными проводками, словно нервами, в подобие единого организма. ***        Молодой служащий с интересом уставился из-под зеленого целлулоидного козырька на запыленную, одетую по-мужски девушку, которая решительными шагами вошла в комнату.        - Мне надо отправить телеграмму, - отрывисто бросила она, стаскивая грубые перчатки.        Телеграфист кивнул и протянул посетительнице бланк. ***        - Федеральный маршал? – с удивлением приподнимая брови, спросил телеграфист, пробегая глазами текст телеграммы, и с любопытством посмотрел на гостью. За то время, пока девушка заполняла бланк, он успел полюбоваться через окно на её белоснежную лошадь и теперь прикидывал, не связанно ли появление незнакомки с тем фактом, что телеграф в соседнем городе, у самой границы с Облачными псами не отвечает на запросы уже вторые сутки.        - Проблемы?! – свирепо рявкнула посетительница, и телеграфист струхнул, глядя в её глаза, полные ярости и… слез?.. но нашел в себе силы ткнуть дрожащим пальцем куда-то себе за спину:        - Просто один такой у нас сейчас в городе! ***        Санго мчалась по улице, все еще не веря, что Судьба, так цинично посмеявшаяся чуть раньше, улыбнется ей, но когда услышала грохот, доносящийся из магазина, мимо которого как раз пробегала, а следом пристыженное:        - Ох, извините, пожалуйста! – поняла, что Провидение оказалось даже щедрей, чем она ожидала. ***        - Кофе? – симпатичный молодой мужчина улыбнулся Санго, протягивая охотнице кофейник.        - Может, лучше я сама? – предложила Хайдзия, но её собеседник отрицательно закрутил головой:        - Что ты, что ты! Я сам! – он взмахнул руками, и струя горячего ароматного напитка, вырвавшись из носика чайника, щедро окропила всё и всех вокруг. Посетители небольшого кафе со сдавленными проклятьями шарахнулись в разные стороны, уворачиваясь от брызг кипятка, а виновник происшествия с криком отчаяния бросился к ним с извинениями, по дороге роняя кофейник окончательно, переворачивая на Санго чашку и сдергивая скатерть со столика на пол… ***        - А ты ни капли не изменился, - заметила девушка, стирая кофейные кляксы со своей одежды.        - Прости, - сконфуженно улыбнулся молодой человек. – Ты не ошпарилась? У меня есть прекрасное средство от ожогов…        - Я и говорю, ты ни капли не изменился, Ходзе! ***        - Так что ты тут делаешь?        Два голоса прозвучали в унисон.        - Давай ты, - предложила Санго. – Ты не представляешь, как я рада, что застала тебя. Я и приехала сюда для того, чтобы телеграмму тебе дать!        - Польщен, - ответил Ходзе, несколько уныло разглядывая свои брюки, на которые только что упал приличный кусок кекса. – Я тут по работе. Меня отправили разобраться с проблемой Алого призрака.        На этот раз кофе расплескала Санго… ***        - Интересно.        Это было первое, что сказал Ходзе за последние полчаса. В остальное время он молчал, внимательно выслушивая рассказ Хадзии, и, что примечательно, за это время молодой человек ничего не разбил, не разлил, не уронил и не опрокинул. Для людей его знающих так, как Санго, это было верным признаком, что маршал всерьез заинтересован.        - Так что я думаю, что Нараку, это и есть… – воодушевленно продолжила девушка, но её перебили.        - Стоп, - Ходзе поднял ладонь, и охотница резко замолчала. – Я понимаю, что ты хочешь сказать, но позволь мне самому делать выводы. Пожалуйста, - попытался смягчить он свою резкость.        - Ты сомневаешься в моих словах?! – вспылила Санго. Охотница устала и физически и морально.        - Нет, - Ходзе с отвращением покосился на очередную чашку кофе у себя в руках. – Но ты знаешь мой стиль работы – во всем разобраться самостоятельно.        - Хорошо, - Хайдзия вскочила. – Так ты едешь?        - Да, - молодой человек тоже встал и опрокинул на себя тарелку с недоеденным завтраком… ***        Нараку последний раз провел пилочкой по ногтю, полюбовался получившимся результатом, но потом нахмурился. Что-то шло не так. Он прямо всей кожей чувствовал, как ускользает от него контроль за ситуацией. Шериф злобно шикнул, решительно встал, открыл дверь и резко велел Джанкоцу:        - Всё, хватит! Заканчивай и дуй на телеграф. Оживляй свою адскую машинку. Я напишу тебе текст, передашь его в газеты.        - Сейчас кончу… - простонал трансвестит.        - Фу! – на этот раз Нараку передернулся по-настоящему. ***        Джанкоцу удалился вприпрыжку, а Нараку заглянул в камеру. Полукровка сидел, привалившись к стене, и шериф подумал, что Шичининтай выродки, конечно, но дело свое знают. Несколько кровоподтеков на лице Облачного пса должны были сойти за пару часов, остальное никто не докажет, а если все сложится удачно, то уже завтра… Нараку улыбнулся и провел носком сапога по прутьям. Облачный пес не отреагировал, но когда шериф отвернулся, до него донеслось хриплое:        - Эй, чего я тебе сделал?        - Ничего, - совершенно честно ответил Нараку, оборачиваясь. – Просто, когда выпадает случай соединить приятное с полезным, я его никогда не упускаю.        Инуяша промолчал, а шериф заботливо спросил:        - Пить хочешь? – он знал, что полукровка мучается от жажды, а также знал, что тот ответит. И точно:        - Да пошел ты.        - Ну, как знаешь, - с деланным равнодушием Нараку отвернулся, но потом все же не выдержал:        - Ты мне совершенно ничего не сделал, а вот твой папаша…        На этот раз полукровка отреагировал более бурно:        - Мой отец?!? Эй, что ты хотел сказать?!        Но Нараку уже ушел. ***        - Помучайся теперь, уродец ушастый, - пробормотал шериф себе под нос, усаживаясь обратно за стол. Настроение у мужчины внезапно ухудшилось. Он знал, что может заставить Облачного пса страдать гораздо больше, стоит упомянуть Кикио, но почему-то Нараку не хотелось делиться даже именем девушки. При одном воспоминании о прекрасном лице пленницы слюна скапливалась во рту, а волоски на руках вставали дыбом.        - Моя-я-я-я, - прошипел Нараку и со скрежетом провел ногтями по столу, оставляя глубокие царапины на его поверхности. ***        Сешемару пнул подушку. Для всех остальных, находящихся в шатре, это выглядело, словно Собачий лорд лениво её поправил, и только Джакен, прекрасно знающий своего господина, охнул и засуетился больше обычного.        - Мой господин, не волнуйтесь! Это временное недоразумение!        - Да? – за холодностью голоса слышалась уже почти не скрываемая ярость. – Вооруженные люди вторгаются на мою территорию и угрожают МНЕ, а потом не позволяют НАМ выйти за границы земель, словно это все МЫ начали!        Сешемару не ожидал, что вынужденная изоляция от города и, как следствие, от человеческих слухов и новостей так пагубно скажется на его душевном равновесии. Он уже сто раз пытался убедить себя, что ему нет ни малейшего дела до того, что натворил этот полукровка, но когда он в сотый же раз поймал себя за нарезанием кругов по шатру, то сел, задумался и пришел к однозначному выводу, что его, безусловно, волнует произошедшее, раз уж оно затронуло Племя. Но незнание ситуации безумно раздражало.        - Я уезжаю, - ёкай поднялся и направился к выходу.        - Я с вами, господин! – сидевшая до этой минуты тише мышки Рин бросилась следом.        - Нет! – повысил голос Облачный пес, но девочка уже не слушала его, а, весело напевая, отвязывала от коновязи А-Уна. ***        Санго придержала Кирару, которая, недовольная тем, что кто-то осмелился остановить её стремительный бег, начала приплясывать, и посмотрела на отставшего спутника.        - Ходзё, чего ты копаешься?! – возмутилась охотница.        Ответом ей был единый измученный хрип коня и всадника.        - Хорошо, передохнем, - неохотно согласилась Хайдзия.        Подстраивая бег Облачного скакуна к обычной лошади, они добрались до города уже в сумерках, что, впрочем, было весьма на руку тем, кто крадется задворками, пытаясь не попасться на глаза новоявленным помощникам шерифа. ***        - Быстро вы, - Нараку привычно улыбнулся. – У нас, знаете ли, аппарат сломался, и я только сегодня утром властям смог телеграфировать.        Мужчина пристально посмотрел на незваного пришельца, который, сияя звездой более яркой, чем у него, ввалился - именно ввалился, запнувшись о порог и с грохотом рухнув на пол – в офис и затребовал информацию по «Алому призраку».        - Да, мы оперативно работаем! – просиял в простодушной улыбке пришелец, но тут же поморщился и наивно заметил:        - Шериф, а вам никто не говорил, что вы злоупотребляете одеколоном?        Улыбка у Нараку стала напряженной.        - Возможно, сейчас вы хотите отдохнуть, а наши дела продолжим завтра утром? – спросил он, но федеральный маршал только прошелся по офису, споткнулся о стул, шарахнулся к окну, едва не сбросив на пол стоящую на подоконнике банку, судорожно схватил её, а потом выдернул пробку и принюхался:        - О, какой интересный состав! Так… пустырник… арника… на основе настойки лаундаума? Поделитесь шериф, для чего вы такой декокт употребляете? – и без перехода продолжил: - Я совсем не устал, а вы куда-то торопитесь?        - Ну, что вы, - мурлыкнул Нараку, - я весь в вашем распоряжении, - лихорадочно соображая, как предупредить этого упыря Джанкоцу сегодня нос в офис не показывать. ***        Мироку ворвался к шерифу злой и вздрюченный. Целый день он разрывался между церковными делами, нервничающей Кагоме, беспокойством за Инуяшу и раздумьями о Санго и теперь был готов убить любого, вставшего у него на пути. Но молодому священнику никто не помешал. Нараку был занят разговором с незнакомым молодым мужчиной, который почему-то Мироку с ходу не понравился, и только махнул рукой Хоши: проходи, мол. ***        В отличие от прошлого раза Инуяша не метался, а сидел, прислонившись к стене и полузакрыв глаза.        - Эй! – тихо окликнул его Мироку.        Облачный пес неохотно повернул голову.        - Привет, - спокойно поздоровался он, не меняя позы.        Хоши опешил – таким полукровку он еще не видел никогда.        - С тобой все нормально? – подозрительно спросил он.        - Да все хорошо, - лениво отозвался Инуяша и улыбнулся Мироку.        С этого момента молодой человек понял с абсолютной ясностью, что все НЕНОРМАЛЬНО, причем настолько, что его тихо заколотило.        - Я воды и еды принес, - с трудом сдерживаясь, сказал он.        - Ладно, - Облачный пес едва шевельнул пальцами, - оставь возле двери.        Стиснув зубы, Мироку кивнул и наклонился, чтобы поставить кувшин, и не уловил то стремительное движение, которым Инуяша оказался рядом.        - Ты увез Кагоме? – обожгло ухо молодого человека горячее дыхание.        Хоши рефлекторно дернулся, но острые когти, насквозь проткнувшие плотную ткань сюртука и попутно прихватившие небольшой кусок кожи на предплечье, не пустили.        - Она в безопасности, - не желая врать, ответил Мироку.        - Точно? – его тряхнули, довольно ощутимо приложив о прутья двери. Хоши поморщился и попытался отшутиться:        - А если я останусь в живых, то она будет еще в большей безопасности!        - Ладно, - но хватки Инуяша не ослабил. – Слышь, еще одно. Этот урод, шериф, вякнул, что, мол, батю моего знал, - пастора опять пару раз стукнули о прутья, - и вся эта херня с ним связана. Эй, ты чё лыбишься?        Несмотря на всю серьезность ситуации, Мироку не мог сдержать улыбку – такой Инуяша был гораздо привычней!        - Это интересно, - сделал Хоши серьезное лицо, - но у кого мы можем об этом узнать подробней?        Инуяша растерянно моргнул, разжал пальцы и прошипел несколько слов, изобилующих свистящими, из которых Мироку разобрал только «сукин сын Сешемару».        - Не знаю, - буркнул парень уже громче. – Миога, наверное, что слышал. Но где этого зельеварщика носит, одни демоны знают! ***        На узкой проселочной дороге сидящий на козлах фургона длинноусый старик смачно чихнул и с беспокойством уставился на небо, а потом, одной рукой вытирая обширную лысину, другой начал разворачивать лошаденку в сторону, прямо противоположную той, куда он направлялся. ***        Облачный пес угрюмо покрутил скованными запястьями. Мироку с сочувствием посмотрел на виднеющиеся воспаленные полоски кожи:        - Почему шериф даже в камере с тебя наручники не снимет?        - Пхе, - Инуяша с отвращением дернул руками. – Боится, что сбегу.        - Из тюрьмы? – не понял Хоши.        - Тю-ю-ю-рьма! – с непередаваемым презрением протянул Инуяша. – Тьфу! Вот у старого шерифа была тюрьма! Кованая клетка. С ней ни один Они не мог справиться, даже Медведь! Только вот, - парень тяжело вздохнул и опустил веки, но Мироку успел уловить странное выражение, мелькнувшее в глазах Облачного пса, - взорвалась старая тюрьма… однажды… вдруг. Шериф в отъезде был, - сожаление в голосе Инуяша почти не скрывал, - приезжает, а тут одни обломки валяются! – клыки блеснули из-под вздернувшейся губы. – Вот… А потом эти идиоты просто подобрали, что уцелело и сляпали вместе на скорую руку! Прутья старые, да вделаны в саманный кирпич! – для наглядности парень ухватился за один прут, уперся ногой в другой и как следует дернул. На Мироку посыпалась глиняная крошка. Молодой священник растерянно посмотрел вверх, где вокруг уходящего в потолок стержня образовалось довольно большое свободное пространство, потом на Инуяшу, который с превосходством оглядывал камеру, открыл рот и сказал то, что духовному лицу говорить совершенно не пристало:        - Тогда какого беса ты все еще тут сидишь?!? ***        Нараку сам не знал, чем его так взбесил хохот, донесшийся от камер, но факт: словно холодной водой окатило, даже мурашки от ярости побежали, и он, уже не думая о последствиях, вырвал из рук маршала очередной документ, который тот читал, вдумчиво шевеля губами.        - На сегодня хватит! Приходите завтра, - прошипел шериф в лицо растерянно заморгавшему представителю центральной власти. ***        Мироку придушенно хихикал в платок, а Инуяша вытер ладонью нос, смущенно кхекнул и сказал:        - Не. Не буду я сбегать, - он внезапно надулся. – Пусть тот сбегает, кто виноват! А еще… - Облачный пес прищурился. – Девка точно в безопасности? – спросил он несколько напряженно, одновременно краснея.        Хоши кивнул.        - Тогда… должок тут у меня остался! ***        Нараку проводил непроницаемым взглядом молодого священника и вполголоса сказал в пустоту темного офиса:        - Мухи… Все вы только мухи. Думаете, вы топаете и земля дрожит? Это трясется паутина, в которой вы все больше запутываетесь!