Песня кита

Но в коридоре нас встретили парни с полными руками стульев, пледов и разных вкусностей. — Я думала, у знаменитостей денег побольше и нет нужды обворовывать дома, — задумчиво произнесла я. — Очень смешно, моя душенька, — пролепетал Луи и вытолкал нас обратно. — Да будут танцы на берегу моря! Гарри следом вынес портативную колонку с весёлой и поднимающей настроение кантри-музыкой, под которую хотелось танцевать не только телу, но и душе. Переглянувшись с Аишей, мы улыбнулись друг другу, и я стала помогать раскладывать пледы. Но не успела я и закончить, как увидела, что Лиам уже с довольной улыбкой на лице медленно танцевал с подругой. Она, хрупкая всем своим телом, казалась неестественно беззащитной в объятиях парня. Его руки крепко, но несильно прижимали её к себе. Пейн, улыбаясь, что-то рассказывал Аише, а она, внимательно слушая, хохотала так звонко и счастливо, что моё сердце стучало быстрее обычного и в душе от каждого момента этого вечера становилось всё теплее. — Потанцуем? — послышался сзади приятный баритон. Развернувшись, я встретилась глазами с растянувшимся в улыбке Гарри. Я взялась за его тёплую ладонь, и он медленно притянул меня к себе, обнимая другой рукой за талию. Раскачиваясь в такт музыке и шуму волн, я отстранилась от всех мыслей и отдалась моменту. Каждое движение отдавалось двойной пульсацией в сердце, каждое прикосновение воспринималось трёхкратно, каждое ощущение волновало десятикратно. — Твои руки такие мягкие, — неожиданно призналась я. — Спасибо, мне нравится твоя прямота, — Стайлс не переставал улыбаться. — Некоторые считают, что это мой главный недостаток, — я прокрутилась вокруг и вновь оказалась прижатой к Гарри. — Я так не считаю. Мы улыбнулись друг другу, и я отвела взгляд в сторону Аиши. Она уже сидела между Луи и Лиамом, что-то оживлённо обсуждая и не прекращая смеяться. Я в наслаждении прикрыла глаза. Музыка убаюкивала сознание. Так мы и танцевали при свете фонарей на берегу моря, зачарованно двигаясь под ночным ковром звёзд и разговаривая о мечтах. Смех, взлетая с пляжа, как чайки, стремительно разлетался в небе и мы, наконец, по-счастливому утомлённые, лениво собирались в дом. Аиша задержалась у моря, и я бесшумно подошла к ней. — Мне нравится этот запах, — сказала она. — Такой родной и наполняющий жизнью. Я согласилась и немного замялась. — Аиша, мне надо тебе кое-что сказать. Она обернулась ко мне и вопросительно посмотрела. — Что-то случилось? — Да, — я постаралась унять дрожь в руках. — Это Селена. Подруга с трудом сглотнула, не отводя от меня глаз. Я в страхе наблюдала за её реакцией, боясь срыва. Аиша шумно вздохнула, её ресницы быстро заморгали, и она с каким-то сожалением взглянула на свои ладони. Я коснулась её плеча и обняла её. Она обвила меня руками и тихонько заплакала. Её тоненькое тело беззвучно содрогалось в моих объятиях, и я, зажмурив глаза, молилась лишь о том, чтобы забрать у неё всю боль. Ничего не говоря, не издавая ни единого звука, мы стояли посреди пустого пляжа в Брайтоне и вслушивались в тягостные волнения ночного моря. — Ты сейчас должна кое-что понять, — с внезапной уверенностью в голосе проговорила Аиша. Моё сердце замерло. — Знаешь, чем мы отличаемся? Тем, что я, умирая, живу. А ты живёшь умирая. Она выждала секунду, а я напряжённо перевела взгляд к незримому горизонту. — Ты помнишь, как мы говорили о людях, которые излишне пекутся о ком-либо: о своих детях, родителях или партнёрах? Они своей заботой душат их свободу. Да, я неизбежно больна и, может быть, рано или поздно умру: через несколько дней, недель или месяцев. Но от этого ничего не меняется. Мы по-прежнему можем жить. — Что ты такое говоришь? — срываясь на слёзы, прошептала я. — Я говорю тебе то, чтобы ты перестала так страдать. Ты меня хоронишь заживо! А заодно и себя! — вдруг воскликнула подруга. Я в ужасе посмотрела на неё, а её вырвавшиеся слова вылились на меня правдивой горечью. — Ты меня прости, но люди умирают! И это факт! Сколько вокруг нас людей, больных раком! Твой отец умер, Селена умерла, сегодня умрёт ещё кто-то, а ты не ценишь то, что у тебя есть! Хватит винить себя в смерти каждого, По! Прости уже себя и просто позволь себе прожить оставшиеся мгновения вместе со мной в полной радости. Перестань мучить себя и меня. Ты думаешь, что ловко скрываешь свои боль и слёзы, но я всё вижу. И это причиняет мне большие страдания. Пожалуйста, хватит. Перестань. Хватит себя винить. Я плакала. Слёзы вырвались из самых глубин души, и я не могла остановиться. Правда кололась шипами о сердце, все внутренние органы разрывались в клочья, и в этой тёмной вселенной я была одна. — Прости меня, — всё моё гнетущее чувство вины вырывалось со слезами и падало у ног Аиши. Подруга лишь крепче прижимала меня к себе и нежно гладила по голове. — Всё хорошо, — шептала она, а мой плач разрывал диафрагму.