Песня кита

Я бесшумно вышла из дома и направилась по пляжу в сторону моря. Стояла глубокая и тихая ночь. Сон никак не настигал меня, а душа рвалась выбраться из заточения. Сняв с себя кроссовки, я впервые за долгое время коснулась ногами морской воды. Бодрящая прохлада обула мои ступни и стала манить сделать ещё шаг. Недолго думая, я сняла всю одежду и со вдохом начала проваливаться в ночную пучину. Наконец полностью окунувшись в холодное, но такое приветливое море, я шумно выдохнула. Зубы стучали друг о друга, но с каждым движением всё отступало. Не останавливаясь, я отплывала от берега в надежде расплескать всю свою боль и отчаяние. Я остановилась и оглянулась назад: небольшая аллея, идущая вдоль домиков и набережной, аккуратно освещалась фонарями, но впереди меня не было ничего, кроме темноты. Всепоглощающей и устрашающей. Море продолжало волноваться после дождя, и моё тело послушно приподнималось на волнах. Я была нагая, беззащитная и готовая в любой момент утонуть, но внутри меня оказался стержень, не тонущий как буй. Голова кружилась от ощущения мизерности по сравнению с величием пролива Ла-Манш. Моё сердце беспокойно просило вернуться, а глаза будто что-то выискивали в беспросветной дали. Вдруг я услышала чьё-то восклицание и обернулась: на берегу кто-то стоял рядом с моими вещами. Я не могла разглядеть, поэтому устремилась в сторону берега. Внезапно послышался плеск воды и приближающийся шум. — Кто здесь? Я достала стопами до дна, но вода ещё покрывала плечи. Я оглянулась, и рядом со мной вынырнул силуэт. — Гарри! — испугавшись, воскликнула я. Парень провёл рукой по своему лицу, смахнув воду, и взглянул на меня: — С тобой всё нормально? Что ты здесь делаешь? — Всё хорошо, мне просто не спалось. — Я испугался, — выдохнул он. — Я думала, меня никто не видел. — Я лежал в гостиной, поэтому видел, как ты кралась к входу. Сначала ты вроде стояла на берегу, а через мгновение тебя уже не было. Вот я и выбежал. — Прости, я не хотела никому доставлять беспокойство. Он лишь отмахнулся. — Ты, наверное, замёрзла. Давай к берегу. Я кивнула, и мы поплыли к пляжу, подгоняемые слабым ночным ветром и волнами моря. Гарри вышел первым из воды, снял футболку, постарался её отжать, но это было бессмысленно. — Только не поворачивайся, — попросила я и вышла вслед за ним. — А? — он рефлекторно повернул голову в мою сторону и тут же отвернулся. — Боже мой, прости, я не знал. Я нервно рассмеялась. — Ты почему смеешься? — возмутился он. — Ты забавный: так смутился. — Вот если бы ты была одета, я бы тебя сейчас обратно выкинул в море! Я лишь усмехнулась и спросила: — Может, ты сходишь и переоденешься уже? — А ты не пойдёшь в дом? — Я бы хотела остаться тут и посидеть ещё немного. — Тогда жди меня, я сейчас кое-что принесу. Я вытерлась полотенцем, надела сухую одежду и села на землю, молча подставив лицо ветру и прикрыв глаза. Я ощутила, как в голове пребывала поразительная пустота, поддерживаемая морским бризом. В душе не бурлили чувства, и сердце не разрывалось от эмоций. Через некоторое время послышались приближающиеся шаги, и меня накрыло чем-то тёплым. Гарри подсел рядом, укрылся тем же пледом и протянул горячую кружку со свежесваренным какао. Мы наслаждались его сладким вкусом, говорили о долгожданных победах, сокровенных желаниях и постигнувших разочарованиях, и Стайлс с каждой фразой раскрывался мне с новой стороны, незаметной для СМИ и ненужной для публики. — Знаешь, я настолько оказалась зацикленной на собственных эмоциях, что не подозревала, что чувствует Аиша, когда видит мои постоянно заплаканные глаза и сожаление в них, перемешанное с жалостью. Почему я раньше не могла во всей полноте понять, какую борьбу она ведёт каждый день, чтобы оставаться сильной, чтобы улыбаться и радоваться жизни вопреки чужому мнению? Почему я раньше не могла понять, что моё чрезмерное беспокойство — это вовсе не забота, а очередное препятствие для неё, которое ломает её веру в выздоровление с каждым разом?! Гарри понимающе приобнял меня за плечи, и я бессильно уткнулась носом ему в шею. Так родилась наша дружба.