Песня кита

Очередь на пересадку спинного мозга двигалась слишком медленно. Но мы старались не затрагивать эту тему, притворяясь, что втайне не следили за порядковым числом напротив имени Аиши. Давало надежду лишь то, что врачи постепенно стали подготавливать подругу к пересадке, подключая высокодозную химиотерапию. Её выписали из больницы уже через неделю после приступа совершенно притихшей и непохожей на себя прежнюю. Подруга стала большую часть времени проводить с родителями и днями напролёт сидеть в своей кофейне, молча смотря в окно, о чём-то размышляя, штрихуя необычные скетчи в блокноте и изредка включаясь в разговоры знакомых посетителей кофейни. Аиша не была в депрессии или отчаянии, она была спокойна, но при этом глубоко увлечена собственными мыслями. Казалось, она решала внутри себя никак не складывающуюся головоломку, гуляя по закоулкам своей души и выискивая нужные ответы. Мы стали встречаться реже, но после случившегося приступа наше общение будто перешло на совершенно иной уровень. Прежнее уютное молчание превратилось в глубокое переживание каждой секунды вместе. Переглядываясь, мы доставали друг из друга самое сокровенное без надобности слов и говорили о том, о чём разум бы никогда не упомянул даже вскользь. Наша дружба стала абсолютной. Страх потери подруги был настолько близок ко мне в тот день, что я буквально вдохнула запах её смерти. Мне показалось, что я на мгновение впала в кому и оказалась одна посреди белого пространства пустоты, наложив на сердце бесследный отпечаток, который, как заноза, доставлял мне зудящий дискомфорт. Мы сидели в кофейне уже несколько часов, лениво подперев руками щёки и вдыхая ароматы свежемолотого кофе. — С Лиамом? — я удивлённо посмотрела на Аишу. — Да, мы с ним всё время созванивались и переписывались во время моего заточения в санатории. Он даже приезжал ко мне один раз. Мои глаза чуть не выпали от удивления. — И ты мне об этом не сказала?! — Прости, я забыла, наверное, — она беспечно пожала плечами и продолжила накручивать салат на вилку. — Забыла?! О том, что к тебе приезжал Лиам?! Подруга засмеялась над моей реакцией. — А ты мне не сказала о том, что набросилась, как сатана, на Викто́ра! Тоже забыла, наверное?! Я в страхе окинула кофейню взглядом и убедилась, что этого никто не услышал. — Но я же в итоге тебе рассказала! — Ага, только тогда, когда я сама заметила, как странно на тебя смотрит Викто́р и как ты мастерски его избегаешь! — Но мне же было просто стыдно тебе об этом говорить! — А мне, может, тоже стыдно? — Как может быть стыдно от того, что ты тесно общаешься с Лиамом? — Я просто боюсь и стесняюсь своих чувств, вот и всё, — искренне ответила Аиша. — Тебе он нравится, да? — я допила ароматный капучино и взглянула на неё. Она, вздохнув, посмотрела в окно и на секунду задумалась, затем неуверенно кивнула. — Просто позволь этому быть. — Ты будешь меня поддерживать в той же манере, даже когда я тебе скажу, что он мне предложил уехать на несколько дней вдвоём? Я снова застыла в удивлении. — Твоя реакция просто неповторима, — хихикнула подруга. — Ого!.. — я еле выдавила из себя, ощущая, как во мне постепенно растёт некоторое беспокойство. — Ты не будешь переживать, если я поеду с ним? Я заставила себя расслабиться и взяла её за руку. — Если ты будешь счастлива, то и я буду счастлива. Конечно, я немного переживаю: я ещё не совсем смогла избавиться от этого чувства страха, но я учусь, поэтому хочу, чтобы ты поехала, если ты, конечно, действительно этого желаешь. Аиша взглянула на меня с такой глубокой благодарностью, что я буквально почувствовала её проносящееся мысленное «спасибо» мимо меня, ведь самое лучшее, что человек может подарить человеку, - это свобода. И я осознавала это мозгом, но моё сердце время от времени отключалось от него и продолжало жить своей жизнью, отрицая здравый смысл и заставляя меня возвращаться в прежнее состояние беспокойства, безустанного страха за будущее и некоторой ревности. Я старалась переступать через эти эмоции, шагать в неизвестность и наполняться доверием не столько к подруге, сколько к жизни. Мы сидели ещё некоторое время в кофейне, наслаждаясь обществом и общением друг друга. Мы скучали по нашим старым прогулкам, безумным ночёвкам, поездкам, совместным приключениям, но это всё казалось уже таким далёким и как будто забытым. Словно вместе с наступающей осенью и облетающими листьями растворялись в воздухе и старые мы. Мы становились другими, наша дружба прорастала в глубину, смещая фокус внимания и меняя направление создающихся мыслей. Сентябрь развивался с усиливающимся северным ветром, оставляя после себя мокрую брусчатку, истерзанные золотые листья посреди тротуаров, шорох плащей и меланхолию природы. С наступлением осени меня стало преследовать навязчивое чувство недовольства: мне чего-то не хватало, но я не понимала, чего. Внутри меня за лето произошли глубокие трансформации, я выросла, но мне больше не хватало пространства, в котором я существовала. Я нуждалась в чём-то большем, и это ощущение гналось за мной повсюду, заставляя бежать ещё дальше и быть в постоянном поиске неизвестно чего. Это неумолимо подогревало внутреннее состояние кипящей жажды изменений. Жизнь менялась, и я, надев пальто, стремительно мчалась по дорогам осеннего Манчестера. «Мы остановились в очень милом домике рядом с Эдинбургом. Ты просто себе представить не можешь, По, насколько здесь красиво! Не зря я с самого детства хотела здесь побывать. Наши окна выходят прямо на парк, поэтому в наших планах тут гулять каждый вечер и кормить белок. Я очень счастлива и чувствую себя хорошо, поэтому переживать не стоит. Лиам заставляет меня забывать обо всём, и я как будто наполняюсь энергией рядом с ним. Боль совсем незаметная, новые таблетки помогают. Время остановилось. Ничего больше не нужно. Сейчас мы перекусим и пойдём гулять. Людей совсем нет. Лиама, безусловно, это радует. У тебя всё хорошо?» Я с улыбкой на лице прочитала сообщение Аиши и показала его Гарри. Мы сидели у него дома, развалившись на диване и обзванивая объявления об аренде квартир. Парень протянул что-то вроде «О-о-о-о, как это мило!» и спросил: — Как думаешь, что на самом деле между ними происходит? — Я не знаю, — листая список жилья, ответила я. — Кроме них, никто этого не может знать. — А между нами? Я замерла на несколько секунд и посмотрела на друга. Он лежал рядом, не выпуская телефон из рук и смотря прямо в глаза. — Между нами? — Между нами. — А что между нами? — Ничего? — Почему? — Значит, что-то есть? — Гарри, что?.. — я взволнованно выдохнула и отвела взгляд. — Прости, если я тебя смутил. Мне просто стало интересно. — Интересно что? — я внезапно вспыхнула и встретилась с изумрудными глазами. — Не смотри на меня так, — вдруг сказал Стайлс, и на его лице появилась довольная ухмылка. — Как?! — Вызывающе. — Гарри. — М? — он всё ещё улыбался. Я не выдержала и поднялась с дивана. — Тебе стоит прекратить эту дурную привычку! Друг рассмеялся. — Какую привычку? — Вот так смотреть на меня! На меня твои манипулирующие взгляды больше не действуют, всё! — Ну, конечно, — усмехнулся он. — Что ты сказал? — возмутилась я. — Я спросил: «Ты готова ехать?» Целый день мы выделили на поиски подходящего для меня дома. Рассекая разные дистрикты Манчестера, мы метались из одной части города в другую. Часы пролетали с космической скоростью, список выбранных квартир редел. Голодные и уставшие мы всё равно ехали дальше, несмотря на постепенно зарождающееся в душе разочарование. — Нет? — спрашивал Гарри, замечая, что я не проявляю никаких признаков восторга при виде очередной студии. — Нет. И мы разворачивались в другую сторону. Но только лишь поздно вечером, когда мы совсем отчаялись и уже готовы были сдаться, мне неожиданно пришло уведомление о только что выставленном объявлении. Это оказался пентхаус в самом сердце Манчестера с панорамными окнами и собственной террасой, вид которой открывался на весь город. Когда я вошла в квартиру, дыхание перехватило, и я взялась за руку Гарри. Он, улыбаясь, посмотрел на меня. — Оно? — Оно, — выдохнула я. Дом буквально сиял: огни города приветственно встречали меня с разных сторон, небо сверкало от внезапно появившегося фейерверка со стороны центра, словно подмигивая, самолеты пролетали в небе, снижаясь в сторону аэропорта, а канал, проходящий вдоль дома и мирно отражающий в себе всё это сияние жизни Манчестера, исчезал вдали. Через несколько дней я арендовала этот пентхаус, продав родительский дом и закрыв для себя возможность болеть прошлым. Так я шагнула в свободу.