Песня кита

Мы усмехнулись друг другу, и Гарри резко нажал на педаль газа. На улице постепенно смеркалось, снег как будто и не собирался прекращаться, а мы продолжали ехать в сторону другой страны. Весь мир не имел значения, мы были вместе и снова куда-то направлялись. В последнее время это стало для нас смыслом и истинной свободой. Эти путешествия возрождали частички нашей души, которые мы растратили из-за событий прошлого. Именно поэтому мы начинали чувствовать себя целостными, когда были вместе. Мы помогали друг другу возвращать самих себя. И мы были честны друг с другом, как дети. — Знаешь, я очень люблю наблюдать за тобой, когда ты ведёшь машину. — Правда? — Гарри посмотрел на меня. — Да, ты такой сосредоточенный и уверенный. Он улыбнулся и, поменяв скорость, разогнал машину ещё сильнее, сметая хлопья снега широким лобовым стеклом и прорезая сумрак ближним светом. Одной рукой Стайлс без каких-либо усилий держался за руль, а другой – за рычаг коробки передач. В свете встречных фар лицо друга напоминало художественный арт, выполненный настолько красиво, что не мог быть реальностью. — А я-то думал, почему ты постоянно на меня так смотришь во время вождения. Мы некоторое время ехали молча, полностью слившись с машиной, мчащейся навстречу Шотландии. — Полли, можно тебя кое о чём спросить? — Конечно. — Ты всё ещё думаешь о Викто́ре? Я замолчала, всматриваясь в плавно извивающуюся дорогу. — А что я могу о нём думать? — Ты всё ещё чувствуешь к нему что-нибудь? — Я к нему ничего не чувствовала. — У тебя привычка такая – отрицать свои чувства к кому-либо? — Слушай, ну какое это имеет значение? — Он тебе пишет? — Гарри! — Почему мы можем говорить о моём сексе, наших самых сокровенных мечтах, ужасных ситуациях, случившихся в жизни, но вот о твоём Викто́ре – нет? — Он не мой! — я вспыхнула. — Гарри, послушай, может, я что-то и чувствовала к нему, но это было уже давно, и сейчас я с ним не пересекаюсь. Я не могу тебе объяснить, что между нами тогда происходило. Я не знаю. Но сейчас всё совсем по-другому, мы вообще не общаемся. И я, тем более, никогда не любила его, ты меня слышишь? — я посмотрела на друга. — Если бы у тебя была сейчас такая возможность, ты бы осталась с ним? — Что за бред, Стайлс? Если бы я хотела быть с ним, я бы была с ним, а не с тобой, глупый ты! Я бы не ехала с тобой в Шотландию, просто не зная, что ты там со мной сделаешь, а сидела бы дома в ожидании Викто́ра! Я бы не игнорировала его сообщения и не попросила бы заменить все мои смены с ним на другие! Господи, неужели это не понятно, Гарри? — А что я могу с тобой сделать в Шотландии? — на лице Стайлса появилась ухмылка. — Ты услышал только эту часть?! — я чуть не захлебнулась от возмущения. — Прости, — он рассмеялся. — Извини, что поднял эту тему, но я действительно не мог понять, общаешься ты с ним или нет. Ты всегда обходишь эту тему стороной. Спасибо, что рассказала. — Раз я рассказала, то теперь твоя очередь! Когда у тебя в последний раз был секс? — Ой, Полли, не отвлекай, за дорогой надо следить. — Нечестно! — Да если я тебе скажу, у тебя слезки потекут от жалости ко мне. Поэтому давай не будем тебя расстраивать. Я засмеялась и спросила: — Неужели Гарри Стайлсу трудно найти хорошенькую девушку на ночь? — Знаешь, дорогая моя, — друг взглянул на меня. — Между прочим, Гарри Стайлсу одна очень хорошая подруга посоветовала найти эрудированную и сексуальную девушку в одном лице, чем растрачивать себя на пустышек. — И с тех пор?!.. — изумилась я. — Да, — Гарри театрально смахнул воображаемую слезу с глаз. — А я-то думаю, почему ты себя ведёшь, как дикарь! — Из-за тебя! — Да что ты на меня вину сваливаешь? Хотел бы – занялся бы сексом. А так ты сам сделал свой выбор. — А я хочу, да не могу. — Ну не всем дано, мой хороший. Видишь ли, популярность не обязательно компенсирует размеры того, что в штанах. — Тебе конец, девочка моя. Вот доедем мы до Шотландии… Шотландия оказалась настоящим снежным царством. Наш дом располагался в небольшой деревушке, которую мы чудом не проехали. Фонари не горели, поэтому приходилось пробираться по ухабистой дороге с помощью дальнего света. Все пути занесло огромным слоем снега, но внедорожник Гарри спасал ситуацию, ловко лавируя между сугробами. На улице уже стояла ночь, но мы совсем не заметили пролетевшего в дороге времени. Мы проехали мимо небольшой церкви, красиво украшенной центральной ёлки и повернули в один из проулков. Остановившись возле небольшого двухэтажного домика, я заметила, что внутри горит свет. — Гарри, там кто-то есть? — Нет, я просто попросил женщину, ухаживающую за домом, прибраться перед приездом и зажечь свет в комнатах, чтобы я узнал его. Я понимающе кивнула и уже хотела открыть дверь, как друг ухватил меня за руку, и я вопросительно повернулась к нему. — Помнишь, ты спросила, как бы я хотел провести Рождество? — Ну да. — Я бы хотел провести его с тобой. — Со мной? — Да. А ты? Промолчав несколько секунд, я, наконец, произнесла: — Что может быть лучше, чем нюхать ёлочную ветку и есть сладости под битлов в Рождество вместе с тобой? — Правда? Не ответив, я улыбнулась и вышла из машины, за мной последовал Гарри и, довольно потянувшись, он приобнял меня за плечи, и мы направились к крыльцу дома. Дорожка к нему оказалась расчищенной от снега и заботливо присыпанной песком. Повсюду лежали высокие сугробы, в соседних домах кое-где горел свет, а где-то топился камин. Шотландия навевала уют и настоящее Рождественское настроение. Пропустив меня вперёд, Гарри отряхнул ботинки от снега, а я попыталась снять варежки, но в этот момент в коридор внезапно залетел шквал шума и визжащих криков: — Сюрпри-и-из! Я от испуга отпрыгнула к выходу, столкнув Стайлса с ног, и чуть не потеряла рассудок, увидев Луи, Зейна, Найла, Лиама и Аишу перед собой. Не дав прийти в себя, они тут же кинулись меня обнимать в приветствии. Я не могла поверить в происходящее и, как будто во сне, я следовала за друзьями в огромную гостиную, где уже уютно горел камин, похрустывая поленьями, а на длинном дубовом столе стояли аппетитные блюда, развевающие по всему дому волшебные ароматы. Ребята развесили повсюду разноцветные гирлянды, которые мигали, создавая праздничную атмосферу; стоял радостный шум, разговоры не смолкали, смех разливался волнами удовольствия, а улыбки не сползали с лиц. Внутри было так тепло и хорошо, но я никак не могла поверить своим глазам в то, что Аиша, исхудавшая и завёрнутая в несколько слоёв одежды, смеялась так искренне… потому что её тело говорило само за себя: оно мёрзло, леденело, уставало и болело. Лиам находился рядом с ней, каждый раз предлагая помощь и поддерживая в минуты слабости. А я стояла и впервые наблюдала со стороны за тем, кто моя подруга и как она выглядит. Как будто все эти годы у меня было плохое зрение, и мне наконец-то одели очки.