Песня кита

Я подключила телефон к Wi-Fi и удивилась количеству одномоментно прилетевших оповещений: во всех возможных социальных сетях висели непрочитанные сообщения, звонки были пропущены, казалось, от всей моей контактной книги. Но безмятежность вмиг стала испаряться с моего лица. Висели сообщения от всех: родственников Аиши, родителей, наших общих друзей, знакомых и даже Виктора. Висели сообщения от всех, но только не от подруги. Сердце мгновенно заколотилось, в страхе выбивая ритм чечётки, я подняла испуганные глаза на Гарри, и он вопросительно взглянул на меня, отложив вилку в сторону. Телефон тут же завибрировал. — Викто́р, — я с трудом выдавила из себя имя. — Пожалуйста, не говори мне… — голос сломался. — С ней всё в порядке, — прервал меня парень. Его голос был твёрдым и требовательным. — Теперь мне нужно, чтобы ты сейчас максимально сосредоточилась на моих словах. Привезли костный мозг, Полли. Но она не соглашается. — Что?! — я нервно запустила ладонь в волосы, и ощутила, как меня бросило в холодный пот. — Выслушай меня сначала, а потом у тебя будет всего лишь пара минут, чтобы уговорить Аишу на то, чтобы она пошла на эту операцию. Её ответ ждут сейчас, через полчаса её имя вычеркнут из списка, и будут искать другого донора, ты меня услышала? — Да. — Тебя здесь нет, и она не хочет идти на операцию без тебя. Но мы взрослые люди и, в первую очередь, врачи, ты должна понимать своим мозгом, что это её последний шанс, верно? — Да, — сердце колотилось уже где-то в горле. — Но ты так же должна понимать, что она может и не перенести эту операцию, за последние несколько месяцев ей стало намного хуже. Шансы 50 на 50. — Я понимаю. — Тогда собери себя в кучу и убеди её согласиться. Я глубоко вдохнула воздух и выдохнула. Трясущимися руками набрав номер телефона Аиши, я стала напряжённо вслушиваться в гудки. — Я знаю, что ты собираешься сказать, — грубо произнесла подруга. — Аиша… — я не могла выдавить из себя ни слова. — Меня осадили со всех сторон, но никто словно не понимает, что я чувствую. А кого это вообще волнует? — Почему? — надтреснутым голосом спросила я. — Почему, Аиша? — Я не буду идти без тебя на операцию! — внезапно закричала она. Крик превратился в рыдание, волна злости, обиды и страха нахлынула на подругу, и я почувствовала через километры, как она стала задыхаться в этом одна. — Аиша, послушай меня. — Замолчи! Я не буду! Не буду! — звонкий и срывающийся голос гремел в истерике, мне так хотелось закрыть уши, чтобы не слышать этого, но я не в силах была даже пошевелиться. — Аиша, если ты будешь медлить, костный мозг отдадут кому-нибудь другому. Это твой единственный шанс сейчас, мы же так долго этого ждали… — мои отчаянные попытки сказать что-то толковое превращались в пыль. Аиша измельчала мои слова в фарш, с отвращением бросая в меня острые кости. — Мне плевать! А если я не смогу?! Что, если я не смогу и так тебя и не увижу? Я не буду делать эту чёртову операцию! Я откажусь от костного мозга! Меня одолевало два чувства: злость и отчаяние. Они стали наполнять меня с каждой секундой, будто кто-то открыл невидимый кран, желая запустить процесс, цепляя за живое и заставляя находить нужные слова. Я не могла допустить того, чтобы подруга отказалась от костного мозга и в глубине души я, словно стоя на коленях, умоляла кого-то или что-то помочь. Мне было страшно, вся ответственность снова лежала на мне, но я не могла видеть глаза подруги, я не могла насильно заставить её прийти в больницу, я была на другом континенте, жарясь под непривычно дружелюбным солнцем и купаясь в балийском наслаждении. Я вновь чувствовала себя виноватой, и это било по мне, сбивало с ног, опять ставило на колени, забирая в рабство. Но внутренняя злость и нараставшая свобода отрезвляли разум и препятствовали всему, что происходило против их воли. — Ты не можешь отказаться. Аиша опешила от моего настойчивого и одновременно внезапно успокоившегося голоса. Сжав челюсти, я шумно дышала через нос. Гарри держал меня за руку, нежно направляя мой эмоциональный торнадо в нужную сторону. — Мне смешно это слышать, — огрызнулась подруга и тут же зашлась в рыданиях. Её швыряло из стороны в сторону. И я понимала это состояние: когда стоишь на мизинце перед пропастью, но всё ещё надеешься. Я с болью зажмурилась, стараясь проглотить слова подруги. — Именно ты и не имеешь права мне это говорить, ясно? Она взбесилась по-настоящему, страх обратил её в состояние неконтролируемой паники, заставил биться в конвульсиях от агрессии загнанного зверька и отрицать действительность, в которою не хотелось верить. — Подумай о себе! — мой голос едва пробился, как слабый солнечный луч сквозь тяжёлые и грузные тучи. — Это шанс, Аиша! — Я не могу! Мне страшно! Самого важного человека рядом со мной нет, и я не смогу это сделать без тебя! Лучше я умру так, чем пойду и лягу под операционный нож без тебя! Вы все тупые, как вы не можете этого понять?! — Я понимаю тебя, Аиша, — слёзы появились на глазах, и я с трудом продолжила. Горло дрожало в напряжении, как будто его стиснули тяжёлыми руками. — Согласись на операцию, прошу тебя. Я что-нибудь придумаю и постараюсь прилететь как можно раньше. — Ты меня вообще не слышишь?! — подруга кричала, пытаясь достучаться до меня и до всех, кто находился рядом. — Я без тебя не соглашусь! Мне не нужно как можно раньше, мне нужно, чтобы ты была сейчас! Аиша не была похожа сама на себя, каждое её слово загоняло в тупик, пугая страшными тенями, но на деле являясь крошечным испуганным существом. Я взглянула в глаза Гарри в поисках опоры. Шторм раскачивал мою неуклюжую шхуну, грозясь потопить её с концами. — Я прилечу к операции. Я успею, — вытянув из себя эти слова, я сжала переносицу пальцами. Парень бросил на меня встревоженный взгляд и тут же взял в руки телефон. — Если ты не успеешь к операции, я тебя никогда в жизни не прощу. Я молчала, тихо глотая слёзы и сжимая руку в кулак. — Ты меня слышишь? — голос Аиши был по-настоящему сердитым. — Твоё дело согласиться. Моё дело прилететь вовремя, ясно? — Я сейчас очень злая. И никто меня не остановит разнести операционную к чертям, если ты не успеешь, слышишь? Вам трудно понять, почему я не хочу согласиться. Но понять меня может лишь тот, кто был на моём месте. Ты врач и понимаешь, что я одинаково могу справиться и не справиться с операцией. Но собственноручно выбирать то, чтобы не увидеть тебя до смерти – самоубийство в одиночестве. Кто эти все люди, что рядом со мной, когда нет рядом тебя? — Аиша, — лицо прожигали горячие слёзы: я боялась не успеть и стать причиной всего. Снова. Как всегда. — Увидимся. — Молись, чтобы это было так. Мои губы продолжали дрожать, словно так было и всегда. Порок слабого голоса, плачущего лица и страдающего сердца. Мне было больно и страшно, холодный пот прошибал волнами, погружая в грузную пучину с головой, будто в унитаз, не давая поднять лицо и вдохнуть воздух, посмотреть на свет и вывернуться из цепких рук. Положив трубку, я посмотрела на Гарри. Его глаза были полны сочувствия и переживания. Сердце выбивалось из груди. — Джеймс улетел, — прошептал он. Не в силах ничего ответить, я набрала номер и прижала телефон к уху. — Уже соскучилась? — Вильям, — глубокий вдох и шумный выдох. — Что случилось? — Мне нужен самолёт, Аишу кладут на пересадку, я должна успеть. Пожалуйста. — Милая, — голос парня был, как всегда, расслаблен и уверен. — Мы всё успеем, понятно? Слёзы облегчения нахлынули со всей силой, и я прижалась к Гарри. Его родной запах, крепкие и надёжные руки поддерживали, не давая упасть в пропасть отчаяния и страха. — Слышишь меня? — одновременно послышался голос Вильяма. — Верь мне, Полли. Я обессиленно опустила руки и прислонила лицо к груди Стайлса. Это было ощущение конца.