***
Чонгук немного растерян. Еще в первый день, два дня назад, он понял, что что-то не так. Когда маленькие непонятные дети пробрались в их дом, он сразу почувствовал чужаков и пошел осторожно вниз, стараясь не шуметь и не спугнуть, возможно, будущий завтрак. Но все изменилось, стоило ему в темноте увидеть очень яркую красную макушку, он свалился как гром средь ясного неба и все же напугал сильнее, хотя совсем не хотел этого. Последующие слова старшего брата так же немного испугали. Потому что от одного вида этого, как он уже узнал, Ким Тэхена, клыки чешутся и глаза невольно темнеют. У вампиров все совсем не как у людей. У них нет сердца, они пьют кровь и редко что-то чувствуют. Из-за отсутствия жизни в сердце, их редко может пробить на слезы, когда кто-то умирает, или на искреннюю улыбку, если случается что-то хорошее или же просто выдается хороший день. Юнги самый бессердечный вампир. И Чону иногда даже кажется, что у того сердце не то что не бьется, а его и вовсе нет. Гук себя считает и то более эмоциональным. Старший даже ему говорит, что тот не вампир, а человек, но очень редко. Чонгук часто смеется над братом и любит подкалывать, когда тот слишком ленив, но и меру в эмоциях он знает. Когда случается что-то серьезное, а Юнги опять лень вставать, он берет все на себя. В детстве маленькому Гуку мама всегда рассказывала о любви. Читала сказки про принцев и принцесс, придумывала свои истории или рассказывала, как познакомилась с их отцом и влюбилась. Все ее сказки были с хорошим концом. Она часто улыбалась и любила расчесывать темные чоновы волосы каким-то гребешком. Мальчик иногда думал, что мама хотела бы дочку, но в итоге родился он — Чонгук — маленький вампир с такими же светлыми эмоциями. Мама говорила Чону, что любовь у вампиров другая. У людей это странное чувство, связанное с трепетанием сердца и бабочками в животе. Но мальчик совсем не понимал, откуда там бабочки? Они съедают их живьем? Мама лишь смеялась над глупыми рассуждениями и объясняла по нескольку раз, что это образно, и на самом деле бабочек там нет. Гук тогда подвисал подолгу и все понять не мог, что же тогда у людей значит любовь, но женщина говорила, что это не столь важно и гладила по голове ребенка. — У вампиров другая любовь, Гук-и. Не как у людей. У нас это ощущается по-другому, — малыш с интересом смотрит на мать, широко распахивая милые, круглые глазки, — когда я встретила твоего папу, мне безумно хотелось выпить именно его крови или откусить от него кусочек, — женщина хихикает и треплет испуганного мальчика по волосам. — не пугайся, это совсем обычно. А еще у вампиров есть твоя принадлежащая тебе пара. То есть, это как истинный у оборотней. У тебя уже есть пара с рождения. И когда ты почувствуешь к кому-то подобное, знай, что это твоя пара. Ты не должен от нее отказываться, природа подобрала его под твои будущие вкусы и предпочтения, так же, как и ему тебя. Мы так и встретились с твоим отцом. Этот человек будет обязательно вампиром, и я надеюсь, что хорошим человеком. — А если я не встречу его, мам? — интересуется малыш и чуть наклоняет голову вбок, рассматривая глаза-полумесяцы матери. — Останешься один… Чонгук в последнее время очень задумчив. Он часто пропускает слова старшего мимо ушей и все больше копается в себе, все чаще вспоминая слова матери. После маленькой просьбы Чимина и уже второго серьезного предупреждения старшего по поводу странного красноволосого ребенка, Гук попрощался с братом и все-таки решил покормить пленных. Через полчаса пришла молодая девушка-вампир со светлыми волосами и яркими большими зелеными глазами с пушистыми ресницами. Она была невысокого роста и едва доставала Чону до подбородка. В ее руках кое-как умещались огромные пакеты с заказанными Гуком продуктами. Он вышел из дома и даже не поздоровался, не считал нужным, выхватил пакеты из тонких рук, а взамен пихнул купюры без сдачи, мигом скрываясь за массивными дверями. Непонятное чувство, появившееся в груди, напрягает. Вампир тащит не очень тяжелые пакеты по извилистым коридорам и останавливается напротив массивной двери. Странное чувство усиливается, и Чону даже в какую-то секунду кажется, что у него забилось сердце. Но он отгоняет все мысли и плечом толкает дверь вперед, заходит внутрь и ногой так же легко закрывает. На кровати двое парней мило спят в обнимку и совсем не собираются вставать из-за лишних шумов. Гук ставит пакеты на деревянный стол и подходит к кровати, намереваясь разбудить наглых, но как-то подвисает. Тэхен очень милый. Даже слишком. Вампир заметил это еще при первой встрече, а сейчас, когда он спит и его реснички мелко дрожат, он поджимает пухлые розовые губы и ближе жмется к своему другу. А к другу ли? Чонгука передергивает. Он слишком долго смотрит, но мозг не хочет думать, и вампир слегка касается холодными кончиками пальцев его мягких и шелковистых волос, потом ведет вниз и оглаживает щеку. Он теплый. Очень теплый. Но это неправильно. Чон убирает руку от лица паренька и касается плеча, осторожно тряся его и пытаясь разбудить. — Эй, вставай… — Тэ лишь ведет плечом, пытаясь скинуть обжигающую холодом руку, но вампир не убирает, а лишь увеличивает напор и трясет сильнее, — алло, мистер я люблю поесть, подъем. Я вам еды принес. — Тэ стразу же резко распахивает глаза, чем пугает немного Гука и тот отдергивает руку. — Еда? — шепотом переспрашивает Ким и переводит взгляд на Чона, пугается и отодвигается немного в сторону. — Да, твой друг сказал, что ты любишь поесть, — спокойно отвечает Гук и отходит чуть в бок касясь на пакеты с продуктами. — Оу, — Тэ хлопает глазами и тоже смотрит на пакеты, сглатывая внезапно появившуюся слюну, — Спасибо. — Не за что, ешьте. — Чонгук собирается уйти и идет к двери, но его останавливает тихий вопрос. — Вы нас не выпустите, да? — и звучит это как-то слишком грустно. Чону даже немного становится не по себе, но по-другому они не могут поступить. — Пока что нет. Мы не можем вас выпустить, — он вновь поворачивается и смотрит на красную макушку, но ему не смотрят в глаза. — Но почему? — Тэ поднимает голову и смотрит блестящими глазками на вампира, а Гук сглатывает. — Потому что вы можете рассказать про нас. Про вампиров и так слишком много слухов, нельзя, чтобы их стало еще больше. — А как же родители? Они будут искать нас. И я очень хочу их увидеть, — жалобно тянет Тэ и умоляюще смотрит на старшего. — Я подумаю об этом, — Гук, наконец, открывает дверь и уходит. На самом деле Чон хорошо понимает Тэхена. Их родители умерли из-за людей и Юнги с маленьким Чонгуком остались вдвоем. Было сложно расти и скрывать свою сущность, тем более молодым вампирам. От одного запаха человека они звереют и только чем старше становятся, тем больше могут сдерживаться. Юнги просто был вынужден научиться и перейти на искусственную кровь, а маленького братишку он прятал в особняке, и когда тот вырос, и более менее умел себя сдерживать, начал учить всему человеческому и выпускать в свет. Чонгуку было сложно побороть себя, но он был не глуп и старался сильно, поэтому уже в 16 старший его начал посвящать во все проблемы вампиров и раскрыл тайну на главный вопрос младшего «А когда придут мама с папой?». Чем старше становился Чон, тем больше обязанностей на него перекладывали. Юнги помогал, только когда было совсем туго и совсем никак, а в стальное время просто скитался по особняку, пил кровь из пакетов и все время уплывал в какой-то другой мир. Правда, Гук никак помочь не мог. Юнги ни с кем мыслями не делился и всегда игнорировал вопросы и часто отнекивался. Чонгук и сам любил подумать о прошлом и будущем, но мысли старшего и младшего слишком различались. Первый был не совсем молод, но и не стар, поэтому хотел найти любовь для себя, только вот уловил одну простую истину — привлекают его парни, а не девушки. Искать принадлежащего сложно, нереально вовсе. Поэтому Юн искал другого. Вампиров и так было не много и знал он многих из своего народа, поэтому искал среди людей и нашел. Чисто случайно, но нашел. И когда обрел это светловолосое чудо, пусть тот и шугается его пока что, то понял, как хорошо быть не одному. Это не только тепло, но и весело. Чонгуку одиноко, и Юнги это знает. Он знает младшего лучше себя и поэтому каждый раз просит присмотреться к странному парню. А Гук привык доверять и всегда прислушивается, ведь больше у него никого нет. Только любимый и ворчливый старший братец, который точно плохого не посоветует. Чонгук сидит в своем кабинете вновь погруженный в собственные мысли. Сейчас в голову брата он и лезть-то боится, не знаешь, о чем он там думает теперь с появлением предмета обожания. Но поговорить хочет очень и с каждой новой мыслью и с каждым вновь прокрученным в голове «я очень хочу их увидеть» еще больше решается на разговор. Поэтому прикрывает глаза и облокачивается о спинку кресла. «Юн, надо поговорить» «Давай позже, я приручаю дикого котенка, не до тебя» «Это срочно, приди, пожалуйста» «Черт, ты как всегда не вовремя, мелкий. Вот когда со своим будешь, я тоже тебе все обломаю» «Не ворчи, иди быстрее» «Уже иду» Юнги не торопится. Никогда не торопится и всегда опаздывает. Он заползает в комнату к Чону минут через 10 и усталый и злой валится на излюбленный диван. Сначала долго стоит тишина и слышно лишь тяжелое дыхание старшего, но он не терпелив совсем. — Чего хотел? Ты оторвал меня от важного дела между прочим, — возмущается Юн и немного ерзает на диване закидывая ноги на его подлокотник. — Я еще раз хотел поговорить насчет их родителей, Юн, — Гук вздыхает и поднимает голову смотря старшему в глаза, — Тэхен хочет увидеть их. Очень хочет. Мне почему-то сложно ему противиться. Он еще смотрит так, как будто я самый настоящий монстр и страшнее меня никого нет. Раньше мне было бы все равно, ты знаешь, но сейчас мне почему-то есть до этого дело, — Юнги хмыкает и улыбается легко, сразу понимая в чем дело. — У меня есть план. Я давно его придумал, просто не был уверен в том, что он может сработать. Эти мелкие могут нас обмануть. — Что за план и почему ты не поделился со мной раньше? — немного возмущенно, Гук выгнул бровь. — Он очень прост, и я думал, что ты первый придешь к этому, но видимо, из-за любви ты совсем перестал мыслить здраво. А еще на меня наезжаешь. В общем, мы просто позволим им встретится, пусть покажутся родителям, поговорят, успокоят, что все хорошо. — И в чем смысл? Они могут все рассказать им, и ты даже не узнаешь, зато про нас узнают. — Не перебивай, мелочь. Они скажут им, что будут учится в академии. У нас за городом, если ты знаешь, есть закрытая академия, в которую сложно попасть и чаще всего их директор сам приглашает туда учеников, которых хочет. Эти ученики, если ты не в курсе, учатся и живут прямо там. Обучение длится 6 лет и не важно, после какого класса ты туда придешь. Но те, кого они приглашают в основном уже взрослые или только закончили школу. Мы дадим им письма, будто их пригласили туда. Родители, конечно, будут счастливы, сопли, слезы, все дела. Мы выиграем время. У нас будет шанс. Если все пройдет гладко, в чем я сомневаюсь, то у нас будет 6 лет, а потом они уже привыкнут и сами не уйдут. Главное добиться доверия. — Думаю, стоит рискнуть, хен, — и Гук вновь уходит в себя. Он не слышит, как Юнги встает, хмыкает и говорит ему тихо «я и не сомневался», и уходит вновь приручать своего дикого зверька в комнате.***
Чонгук опять много думает, теперь ему хотя бы ночью не скучно. Обычно он разбирается с делами или ходит гулять, за что его иногда ругает Юнги. Он любит этот мир, но ненавидит тех людей, из-за которых погибли родители. На улице, особенно ночью, всегда свежо, темно и прохладно. Гулять очень приятно и даже не думается ни о чем, что для вампира редкость. Благодаря отсутствию сна, вампиры являются самыми умными, потому что круглые сутки только и делают, что думают о чем-то, изучают много нового и читают всякое разное. Они достаточно умны и начитаны. Но когда заканчиваются занятия и приходит маленькая депрессия, они начинают искать себе вторую половинку и жизнь сразу играет новыми красками. Чонгук и об этом тоже успел подумать, но как только солнце поднялось высоко в небо, он вышел из комнаты и направился прямиком в обитель заложников. Он открывает дверь и видит единственного не спящего Тэ. Гук медленно подходит и смотрит прямо в глаза, а Тэхен смотрит в ответ и, кажется, совсем не боится, взгляд не отводит и почти не моргает. Чон делает еще шаг и присаживается на край кровати, рядом с согнутыми ногами младшего, а потом глубоко вдыхает и медленно выдыхает. — Сегодня ты увидишься с родителями…