Ангел-хранитель для бывшего Директора. Часть 3 «Другой путь»

Рассказ адмирала затянулся ещё на несколько часов. Ронда почувствовала сильную усталость. — Спасибо за рассказ, Орсон. У вас интересная жизнь, хоть в ней имели место и очень отвратительные поступки. Я, с вашего позволения, вздремну в своей каюте, потом поменяемся. — Согласен. Иди, отбой. Капитан покинула кабину. Её ждал горячий душ, а следом — уютная постель и крепкий сон… Ронда проснулась сама. На удивление, никто не будил её, комлинк молчал. Во всем корабле властвовало безмолвие. Даже звуков работающих дроидов не было слышно. На всякий случай, она включила голограмму параметров полёта. Всё в штатном режиме, отклонений от курса нет. Одевшись, она бесшумно спустилась к кабине. Если Кренник задремал на посту, она прогонит его спать. Идя по коридору ко входу в кабину, она услышала вздох и голоса. Голос Кренника она узнала сразу, а вот второй, женский, раньше не слышала. Сняв обувь, она крадучись добралась до двери в кабину и тайком подсмотрела, что там происходит. Кренник сидел за столом, а перед ним сиял один из инфокронов, которые он ранее отобрал у неё. На голограмме изображались двое. Мужчина в белой имперской форме, с величаво раскинувшимся за спиной плащом, будто крыльями, при всех адмиральских знаках отличия, высокий, писаный красавец. В нём мусорщица узнала Орсона Кренника, выглядевшего на записи моложе своих нынешних лет. А вот женщину она не видела ни разу прежде. Она была подлинной красавицей, высокой стройной блондинкой с длинными волосами, точеной фигурой, правильными чертами лица. Одета она была, без сомнения, в свадебное платье, с пышной юбкой в пол и полупрозрачной фатой, не скрывавшей роскошных золотых волос, но служившей украшением свадебной прически. Пара на голограмме была, кажется, абсолютно счастлива в запечатленные моменты. Кренник танцевал со своей невестой, каждое движение их было выверено и преисполнено грации. Женщина, внешне примерно возраста Ронды, может, чуть постарше, счастливо смеялась. Кренник нежно обнимал её и смотрел на неё с такой любовью и восхищением, что капитан подумала — не обозналась ли она? Этот человек просто не мог быть Орсоном Кренником! Это не хладнокровный карьерист, походя плевавший на миллионы жизней Галактики ради одной цели. Это… Ронда не могла подобрать слов. Мужчина-мечта любой девушки. Идеал. Вот что видела она на записи. Нынешний Кренник сидел перед голограммой, закрыв лицо руками и слегка вздрагивая. Он беззвучно плакал. — Любимая… Как же я скучаю по тебе! — шептал он. Ронда не верила глазам и ушам. Директор Кренник, редкостный циник даже среди имперцев, на чьем лице, казалось, навсегда застыло выражение холодного презрения, будучи один на один со своими воспоминаниями, позволял себе рыдать как ребёнок! Проще было бы вообразить возрождение Алдераана из пепла, чем представить себе плачущего Орсона Кренника! Хлопая глазами, мусорщица прошла по коридору обратно в свою каюту. Под впечатлением от того, что она только что видела на капитанском мостике, Ронда открыла сейф и выудила оттуда небольшую платиновую пластинку. На ней было выгравировано изображение дага, а внизу присутствовала подпись на дагском же языке. Мусорщица редко доставала фото из сейфа — ей не хватало мужества, хотелось плакать. И сейчас, взяв пластинку в руки, она сглотнула комок слез. Не только у Кренника в биографии были печальные страницы… В каюте становилось все тяжелее дышать, хотя системы очистки воздуха работали на полную мощность. Ронда вышла в коридор и спустилась в грузовой трюм. Кажется, здесь было немного прохладнее. Термозащита здесь была тоньше обычной, и космический холод чувствовался явственнее. Прислонившись к несущей балке каркаса, она села на пол и провалилась в глубокий сон, больше похожий на обморок. Открыв глаза, мусорщица обнаружила себя уже не в трюме. Над головой тускло горело ночное освещение, гудели вентиляторы кондиционера. Ронда лежала на кровати в своей каюте, под стеганым одеялом, полностью одетая, но без обуви. Ее ботинки стояли у кровати. Фото! Где же фото? Ронда стала лихорадочно ощупывать карманы. Пластинка с фотографией лежала на подушке рядом, капитан заметила её. Да, это то самое фото. Капитан спрятала его в нагрудной карман. Итак, каким образом она оказалась здесь? Она помнила, что уснула в трюме. Так кто перенес её сюда? Она поторопилась включить компьютер на своем столе и открыть доступ к корабельной системе видеонаблюдения. С целью экономии она установила на «Дьюбэке» не трехмерные голокамеры, а простые, снимающие двухмерную картинку. Открыв ячейку памяти, где хранилась запись с камеры перед входом в её каюту, она запустила обратное ускоренное воспроизведение. Даже двухмерной картинки среднего качества хватило, чтобы Ронда поняла: её нашел в трюме и перенес в каюту адмирал. Она наблюдала, как он осторожно, боясь разбудить, нёс её по коридорам, как открыл дверь каюты и уложил на кровать, снял ботинки и укрыл одеялом. Он же держал в руках фотографию, некоторое время смотрел на неё, потом положил на подушку и беззвучно исчез из поля зрения камеры. Ронда пересматривала запись снова и снова. Было заметно, что транспортировка мусорщицы до каюты далась ему непросто, правая рука плохо его слушалась. Тем не менее, она ничего не почувствовала. Невероятно! Капитан невольно пригладила ладонью замасленный рукав куртки и загадочно улыбнулась. Несколько минут она молча сидела перед изображением, опираясь на локти и глубоко задумавшись. На душе у неё было и тревожно, и также невероятно хорошо. Насилу она вернула себе серьезный вид и покинула каюту. Кренник как ни в чём не бывало сидел за панелью управления и меланхолично вглядывался в черноту космоса в обзорном окне. Услышав шаги, он обернулся. По его лицу Ронда поняла, что он сильно устал — покрасневшие веки слипались, под глазами темнели пятна. И всё же он не покинул пост, не передал его дроиду. — Сэр… Адмирал, идите спать, вы еле держитесь на ногах, — тихо обратилась она к нему. Кренник молча кивнул, глядя ей в глаза и словно ожидая чего-то, встал и скрылся в темноте коридора. Ронда заняла его место на посту. Конечно же, ей очень хотелось забросать его вопросами, главным из которых был: зачем он пришёл за ней в трюм и унёс спать в каюту? Она расспросила бы его и про красавицу-невесту на голограмме, и про фото на пластинке. Но сейчас ей стоило проявить такт и терпение и дать человеку, больше суток дежурившему из-за неё на посту, отоспаться. У самой мусорщицы сил было хоть отбавляй, поэтому она, скинув тяжелую верхнюю робу и оставшись в обтягивающем термобелье, сделала несколько простых физических упражнений для профилактики атрофии мышц в ограниченном пространстве корабля. Иногда она ради развлечения отключала в трюме гравитацию и любила плавать по несколько часов в невесомости. Чтобы не скучать, она снова открыла в компьютере файлы с аудиозаписями и текстами, иллюстрирующими незнакомый язык. И письменность у них была своеобразная, за исключением числительных, поразительно похожих на общегалактическое начертание. Параллельно она вышла на связь с неким внешним ретранслятором и принялась скачивать в память компьютера сведения с удаленного носителя… За работой время пролетело незаметно. Ронда окончила практику языка и работала над математическими расчётами, когда послышались шаги. Свернув программу, она отвернулась на спинку назад. Кренник вернулся в кабину, отдохнувший и в чистой корабельной униформе, с чип-ключом и адмиральской планкой. Очевидно, он воспользовался советом Ронды и обратился к КейСи — серебристые волосы адмирала были аккуратно подстрижены и уложены. Теперь он внешне практически абсолютно был похож на себя до катастрофы. Не хватало лишь белой офицерской формы и плаща. — С пробуждением, адмирал. Хорошо спалось? — Вполне, — кивнул он и занял место рядом с капитаном. В воздухе повисла напряженная пауза. Каждый хотел спросить друг друга, но оба выжидали — кто начнет первым? — Скажи мне, Стергис, что ты делала в трюме? Там почти нулевая температура, ты могла просто околеть. Надеюсь, ты поняла? Пришлось отнести тебя в каюту. Еще некоторое время — и ты бы не проснулась. — Я поняла, что вы меня перенесли и уложили на кровать. Спасибо, сэр. — Всегда пожалуйста, но ты не ответила на мой вопрос. Почему? — Я просто устала… — вздохнула мусорщица. Кренник поднял указательный палец вверх. — Нет-нет, не пытайся перехитрить меня, старого мастера интриг и заговоров. Меня не проведёшь. Старые раны тревожат душу. То фото, что ты держала у груди. Теперь мне понятно твоё особое отношение к дагам. Твой бойфренд? Адмирал кивнул в её сторону. Ронда вынула пластинку из кармана. — Да, это он научил меня пилотированию звездолета и гоночного пода. Юноша-идеалист с Маластера, пилот Х-крыла. Я была механиком его корабля. Прежде он был гонщиком. Он поклялся спасти родную планету и всю Галактику от террора Империи. И он же отвез меня на Такодану, когда опасность усилилась. Он уверял меня, что, когда вернется с войны, то заберет меня на Маластер. — Где он сейчас? — Кренник спрашивал с подлинным любопытством. — Погиб, — она шмыгнула носом. — Вскоре после моего переезда, сбит в бою с имперским крейсером. Мне на комлинк пришло сообщение с видеозаписью. Это был его истребитель, я его знала как свои пять пальцев… — Соболезную тебе, капитан, — экс-Директор поймал себя на мысли, что подлинно сочувствует ей и в какой-то мере даже чувствует себя виноватым перед ней как часть той безжалостной военной машины, что рушила миллиарды судеб. — Ты была влюблена в того дага? Столь прямой вопрос ввёл мусорщицу в некоторое замешательство, но она быстро сориентировалась. Не хватало ей ещё краснеть перед ним, словно школьнице. — Если бы не проклятая война, у меня всё сложилось бы так же, как и у вас, сэр, с вашей невестой. Адмирал повел бровями, в глазах читалось изумление. Он явно не подозревал, что пронырливая мусорщица могла подсмотреть за ним. — А ты не так проста, Ронда Стергис. Ну, что ж, если мы решили доверять друг другу, расскажу. Не только у тебя есть горькие тайны в прошлом. Да, я был женат, что может показаться странным. Я никогда не горел желанием создать семью, всегда ставил на первое место карьеру. Даже мой лучший друг, которого я использовал и предал — Гален Эрсо — удивлялся моему отрицательному отношению к семейной жизни. Адмирал сделал паузу и окинул Ронду взглядом, ожидая увидеть выражение отвращения или, по крайней мере, неодобрения на её лице. К удивлению, мусорщица не выказывала подобной реакции, наоборот, в глазах её светился живой интерес к его истории. — Как вы встретились? — решилась спросить Ронда. — Мы познакомились на работе, еще во время моего активного восхождения по карьерной лестнице. Слово за слово… Служебный роман. Знаешь, Стергис, я никому об этом не рассказывал до сих пор. Моя жена была единственной живой душой, которая не смотрела, сколько знаков отличия на моей планке. Из всех женщин она была…особенная. Я прежде таких не встречал. — Леди Кренник очень красивая там, на голограмме. Вам повезло встретить такую прекрасную женщину. Экс-Директор уловил в её голосе… нет, не лесть, и даже не зависть. Сочувствие. Она сопереживала ему? Необычный альтруизм со стороны молодой женщины, которые, по его понятиям, всегда завидуют красоте и успеху друг друга. Такое отношение мусорщицы располагало к дальнейшим душевным излияниям, в которых он давно чувствовал потребность. — Не буду скрывать, Стергис, я никогда не был особо разборчив в связях. Но она всё изменила. Такой, как она, не было и нет. Она по-настоящему любила меня. А я был с ней счастлив, подлинно, без фальши. — Судьба сделала вам щедрый подарок, сэр. Вы могли хоть кому-то доверять в этом мире, не лицемерить. С леди Кренник вы могли позволить себе быть самим собой, не ожидая провокаций и предательства. — До последнего слова верно, Стергис, — горько признал Кренник. — Но, как я уже говорил, у судьбы характер Лорда Вейдера. Дав мне немного почувствовать себя счастливым, она схватила меня за горло и почти задушила. Четыре года был я счастлив. Три из них — в браке. А дальше — удар в слабое место. С тех пор у меня нет слабых мест. Адмирал неосознанно нервно теребил завязки своей куртки. Ронда поняла, что ему тяжело давалось каждое слово. Тем не менее, он продолжил рассказ: — Мы летели из отпуска домой, на Корусант, когда на нас напал отряд повстанцев. Я отстреливался как мог, но их было больше. Челнок подбили, повредили реактор. Мы сели в индивидуальные капсулы и едва удалились на безопасное расстояние, как реактор сдетонировал. Я вызвал на помощь ближайшую эскадрилью, и тут, как назло, мятежники заметили нас. Они стали стрелять. Мою капсулу зацепили, а капсулу жены — Кренник напряг мышцы шеи и с усилием сглотнул — разбомбили в пыль. Я помню последние слова: «Со мной все в порядке, Орсон… Всё хорошо…» И тут подоспели истребители. Меня подобрали без сознания — я сам чуть не задохнулся в подбитой капсуле… Будь проклят тот день! Экс-Директор вскочил с места и стремительно покинул рубку, оставив Ронду в одиночестве.