А это лето было жарким.

       — И что это вот только что было? — минут через десять спросил Геллерт, глядя в пожелтевший от времени потолок.        — У меня такой же вопрос, — Альбус лениво потянулся и зевнул, вставая с постели и начиная одеваться. — Ты вообще-то про какую-то идею говорил, ну так что?        Гриндельвальд призавис. Это что сейчас вообще такое происходит? Дамблдор совершенно невозмутимым взглядом окинул обнаженного Геллерта, раскинувшегося на его кровати, цыкнул, кинул тому вещи и принялся расчёсывать спутанные рыжеватые волосы.        По представлениям некоего тёмного мага, Альбус сейчас должен был краснеть, смущаться, обсуждать что-то, прояснять, в общем делать всё то, что Геллерту так сильно не нравилось в женщинах. И что сильно поднимало самооценку, ведь по женщинам было видно, что они присматриваются, уже думают, как бы затащить его под венец. А тут… Как будто и не было ничего! Это как понимать?        Да, Альбуса смущали нежные прикосновения и откровенные взгляды, да, он плавился в ласковых руках… Но Гриндельвальд забыл, что имеет дело не с сахарной девицей, а с довольно умным и хитрым молодым человеком, который способен увидеть в этом «придя сюда я обнаружил, что ты спишь и не захотел уходить» тонкий намёк. Даже не намёк, тут всё говорилось прямым текстом. Дамблдор не понимал этой странной игры, но решил присоединиться к ней. Раз уж Геллерт так хочет увидеть что-то особенное по отношению к себе, пусть заслужит это. А пока что юноша изо всех сил старался не расхохотаться, глядя на ошеломлённое лицо, отражающееся на гладкой поверхности зеркала.        — Эм, да, точно, — Гриндельвальд попытался взять себя в руки и как можно непринуждённее начал натягивать брюки. — Я тут подумал, если моё зрение способно видеть магию, или ауру, не важно как это называть, — он развёл руками, — можно было бы попробовать глянуть этим «чудо глазом» на нашу могилку.        Альбус застыл с гребнем в руке, не доведя его до кончиков волос. Ну как он раньше об этом не подумал? Это же очевидно!        — Я так понимаю, что мы идём прямо сейчас? — спросил он, уже заранее зная ответ. Геллерт на это только хмыкнул.        Двадцатью минутами позже они уже стояли у могилы, недоумённо таращась на неё. С той злополучной ночи они так и не решились вернуться и посмотреть, что здесь случилось. И сейчас им приходилось лицезреть нетронутую могилу. Казалось, никто и не пытался её раскапывать. Земля выглядела нетронутой, гладкой. Ветерок нежно окутывал кроны деревьев, из-за туч выглядывало солнышко. Всё это выглядело слишком обычно. Будто эта самая могила и не пыталась их недавно сожрать.        Пара магглов, проходивших мимо, наверняка удивилась, посмотрев на столь странных молодых людей, которые стояли, удалившись от могилы и смотрели на неё в немом ужасе. Но кладбище видело и не такое. Смерть — жестокая штука, — наверняка подумали они, обходя дугой мальчишек, которые синхронно вздрогнули от хруста ветки под ногой пожилой женщины.        — Ну и что? Что ты там видишь? — первым обрёл голос Альбус, дернув Геллерта за рукав.        — Помимо абсолютно нетронутой земли? — Он вскинул бровь. — Я был прав. В могиле что-то есть. Не могу описать…        — Покажи мне.        Гриндельвальд помедлил мгновение, вздохнул и закрыл глаза. Осторожно взял чужую ладонь в свою. Нахмурился. И Альбус увидел. Это действительно было тяжело описать. Магическое зрение никак нельзя назвать даже похожим на обычное. Уже спустя двадцать секунд от него начинала болеть голова. Мир странно искажался, менялся. Он расцветал непонятными красками, которых Альбус никогда не видел и даже не мог им дать название. Он как будто видел не глазами, а душой. Это было не так, как в первый раз, когда Геллерт просто перекинул ему в голову картинки. Сейчас всё происходило по-другому. Он сам мог видеть, и от этого магия внутри недовольно колыхалась. Как будто что-то чужое, инородное вклинилось в обычный поток магии, не давая ей циркулировать.        От того места, которое предположительно было могилой, разбегалась сеть чёрных полос, похожих на паутину. Они пульсировали, как сердце, перекачивающее кровь. Дамблдор перевёл взгляд на свои ноги. Полосы медленно окутывали его. Он увидел, как золотистая магия, его магия, вытягивается, утекая в могилу. Резко перевёл взгляд на Геллерта. От этого действия закружилась голова, на пару мгновений перепутав все краски. Когда всё стало на свои места, он потерял дар речи от ужаса. Чёрные нити, будто ласкаясь, поднимаясь с земли всё выше, к голове. Они отнимали магию. Отшатнувшись назад, он прервал контакт.        Ошалело глядя на едва стоящего на ногах Геллерта, он пытался отползти как можно дальше. Гриндельвальд обернулся. Из носа его текла кровь.