You're Having My Baby

Мерлин сонно заурчал и ткнулся губами в шею Артура, перекидывая через него ногу. Артур покрепче перехватил его за пояс и подтянул к себе, целуя в макушку. На огромной кровати принца места было вдоволь, но юные любовники жались друг к другу так, будто спали на соломенном тюфяке. - Мне надо идти, Артур… - пробормотал Мерлин, не открывая глаз. - Ага. - Гаюс ждет меня, – нудно повторил Мерлин, грея теплым дыханием его шею. - Он сможет войти в наше положение, – убежденно заметил Артур, готовясь отойти ко сну. - В мое положение вряд ли кто-либо сможет войти, – хихикнул Мерлин, окончательно просыпаясь. Нога его сползла с бедра Артура и он попытался встать, но сильные руки принца удержали его на месте. Мерлин вновь тихо рассмеялся. – Надо идти. Артур недовольно забурчал, но, почувствовав сопротивление, отпустил его. Мерлин нехотя сел на кровати, нашарил под кроватью сапоги и принялся бороться со шнуровкой. Но Пендрагон не был бы собой, если сдался так просто. - Я так сильно скучал по тебе все это время, – тихо проговорил Артур ему в затылок, обнимая со спины. – И ты хочешь меня оставить? Мерлин улыбнулся и сжал его руку, прежде чем встать с кровати. Куртку он, вернувшись в покои, бросил куда-то, поэтому чтобы найти ее пришлось основательно пошарить по полу. - Мы увидимся завтра на… – рука замерла, нашарив курточку, – на казни. - Я не хочу, чтобы ты приходил. Этот тон был слуге хорошо знаком. Артур всегда говорил ровно и спокойно, вуалируя просьбу под пожелание. Обычно такая просьба была очень важна и больше походила на приказ, если бы Артуру не было так важно согласие Мерлина. Предчувствуя баталию, Мерлин встал на ноги, готовясь разложить перед принцем по полочкам положение вещей и выслушать его ослиные ответы. - Но я должен. Это моя обязанность, как слуги. Ты сам говорил, что Утер заподозрил меня, когда я так неожиданно появился после нападения. - И также быстро успокоился, когда я заверил его, что ты валялся в своей комнате пьяным, а Гаюс прятал тебя от меня. - Чтоб ты знал, я не пью, – фыркнул Мерлин, обматывая шею платком. - Да. Тебе нельзя, – согласился Артур, совершенно непроизвольно взглянул на его округлившийся живот и подвис, глупо улыбаясь. В темноте, растрепанный, помятый, посреди разворошенной кровати он выглядел таким донельзя счастливым, что у Мерлина сладко защемило сердце. Запахивая на животе курточку, он наклонился к Артуру и мимолетно прижался к его губам. - Я люблю тебя. Артур приподнялся на кровати, пытаясь вновь утянуть его в поцелуй, но Мерлин проворно выскользнул из его объятий и в три шага оказался у двери. - Тогда не уходи, – крикнул Артур, путаясь в одеяле. – Останься со мной. Останьтесь оба. Мерлин улыбнулся и почувствовал, как легче становится на сердце. Кажется, ему нужны они оба. - Не могу. Мне нужно домой. Юный принц Камелота выглядел донельзя расстроенным, но смирившимся со своей участью. Однако отпустить возлюбленного без последнего заверения не мог. - Ты же не сбежишь? Не бросишь меня снова? Мерлин остановился у приоткрытой двери и обернулся к Артуру. Он спрашивал всерьез. Он боялся вновь потерять его. Этот побег, на миг разделивший их и поставивший под сомнение любовь, оставил отпечаток и на их восприятии друг друга. Теперь Артур боялся, что демонстрирует свои чувства недостаточно сильно, чтобы Мерлин остался. Теперь Мерлин знал, что никогда его не оставит. И потрудился озвучить свою позицию. Хватит уже с них побегов. * * * В воздухе слышался запах паленого мяса и горящих волос. Мерлин, стоя за спиной Артура, как его вечный спутник и страж, едва сдерживался, чтобы не упасть коленями на каменные плиты и вывернуть то, что в него с трудом утром запихнул Гаюс. Он вообще не очень хотел идти на эту казнь, но Гаюс настоял на том, чтобы он явился. Мерлин и сам понимал, что должен сделать все, чтобы отвести от себя подозрения Утера, но смотреть на горящих людей спокойно у него никогда не получалось. Артур был обижен и не разговаривал с ним. Он совсем, совсем не хотел, чтобы Мерлин присутствовал на сожжении. Новоявленный папаша считал, что ему следует привязать любимого к кровати, обложить подушками и стать ему слугой на следующие четыре месяца. Мерлину не удалось убедить его, что он хорошо себя чувствует (что на самом деле было диаметрально не так), но вбить в голову принца соображения о скрытности при дворе все же удалось. Морганы на казни не было, Утер держал ее под стражей, но Мерлин слышал тихие отзвуки ее разговора с Мордредом в своей голове. И мучился. Пламя занялось, Софи и Кара кричали так, что кровь стыла в жилах. И все это было целиком и полностью его виной. У Мерлина подкашивались колени, его тошнило и вело, но мысль о том, что друиды погибли, потому что он обозлился на Артура, отрезвляла. Он не слышал проклятий в свой адрес, но ему они и не нужны были: чародей мог ненавидеть себя куда больше и без их помощи. Они не были обязаны дожидаться окончания казни, поэтому Артур увел Мерлина за собой, едва крики девушек стихли. - Мне нужно к отцу, – тихо проговорил Артур, идя чуть впереди него по площади. Мерлину обычно нравилась эта покровительственная, прикрывающая походка, но сегодня она раздражала. – Отправляйся в мои покои и жди меня. - Ты не можешь навечно запереть меня в своей спальне, – прошипел Мерлин в ответ, дергая его за рукав. Артур раздраженно мотнул головой, не оборачиваясь. – Я все еще свободный человек и могу распоряжаться своей жизнью самостоятельно. - Можешь, но не будешь, пока носишь мое дитя, – спокойно ответил Артур, входя через ворота в Цитадель. - Твое дитя? – вспыхнул Мерлин и резко развернул его за руку к себе. - Давай не здесь, – пробормотал Артур, глазами указывая на стражников, удивленно на них воззрившихся. Те находились довольно далеко, чтобы слышать разговор, но остановивший принца слуга вызывал всеобщее удивление. - А почему нет? – яростным шепотом ответил Мерлин. – Думаешь, люди узнают, что ты деспот и тиран прежде, чем станешь королем? Артур возмущенно приоткрыл рот, словно позабыв, что на них внимательно смотрят, и разразился гневной тирадой. В полголоса. - Мерлин, ты носишь нашего ребенка под сердцем. Тебе нужно беречь себя и поменьше нервничать. - Тяжело не нервничать, когда отец твоего будущего ребенка осёл! - Ты не умеешь заботиться о себе. Значит, это буду делать я! - По-твоему, я безответственно отношусь к… - Мерлин! – окликнули волшебника сзади, и перепалка остановилась так же резко, как и началась. Принц и слуга захлопнули рты и обернулись к мальчишке, стоящему у столбиков конюшни. - Стилл? – удивленно воскликнул Мерлин. Артур нахмурился и перевел взгляд с прячущегося за столбом юнца на любовника. - Ты знаешь его? - Помогал мне в пути, – отмахнулся Мерлин, направляясь к нему. На лице Артура отразилось понимание, и рука его непроизвольно легла на эфес меча. Мальчик, заметив этот жест, охнул и спрятался за столб. Мерлин обернулся к возлюбленному и неодобрительно нахмурился. - Ему нельзя здесь находиться, – словно оправдываясь, заявил Артур. – Солдаты осматривают каждого встречного. Мерлин всхрапнул, как недовольная лошадь, и поманил Стилла к себе, а затем вцепился в его локоть, едва тот подошел. - Я выведу его отсюда. Артур вздохнул и кивнул головой, подступая. - Я с тобой. Мерлин отрицательно замотал головой, не выпуская друида из цепкой хватки. - Тебя ждет король. Артур, я справлюсь. – Видя, что принц не убежден, Мерлин прибег к последнему средству. – Я беременный, а не больной. Смирять свою ослиную сущность Артуру всегда было нелегко, поэтому он замялся на минуту, прежде чем развернулся и с достойной серого ушастого создания упертостью ушел к замку. - Что ты здесь делаешь? – зашипел Стиллу в ухо Мерлин, ведя его обратно в конюшни. - Я скакал за тобой всю ночь, Эмрис, – прошептал мальчишка в ответ, слабо сопротивляясь его хватке. - Зачем? Я ведь отпустил тебя. Они остановились у гнедой кобылки, жадно припавшей к воде. По взмыленным бокам Мерлин понял, что это лошадь Стилла. Бедняжка была не расседлана и едва стояла на ногах, да и сам мальчишка выглядел донельзя уставшим. - Но я должен был сказать тебе, – Стилл на секунду прикрыл глаза, глубоко вдыхая. – Я обязан был. Мерлин достал из набедренной сумки фляжку с водой и протянул друиду. Тот благодарно улыбнулся и припал к ней губами. Мерлин не хотел торопить его, но все же ему пришлось осторожно спросить: - Что сказать? Стилл оторвался от фляжки, утер губы рукавом и передал ее Мерлину. И только чародей протянул руку, чтобы забрать флягу, как друид взял его ладонь в свою и легонько сжал. - Не вини себя в смерти Кары и Софи. Моргауза и Мордред также не заслужили ваших сожалений. - Почему нет? – Мерлин опустил взгляд на их сжатые руки. – Ведь это по моей вине они отправились в Камелот. Чтобы мстить. Он ожидал, что Стилл хотя бы вздрогнет. Что осознает его вину перед друидами. Но юноша оставался спокоен. - Дхабар известил Моргаузу о том, что ты не хочешь смерти принца. – Мерлин удивленно воззрился на него. Тот не выказал ни единой эмоции, по-прежнему лучась умиротворением. – И она проигнорировала его слова. - Что ты хочешь этим сказать? Теперь уже Стилл стыдливо опустил глаза. - Моргауза не хотела отмщения, Эмрис. Она хотела власти. * * * Мерлин уже год не пользовался этой дорогой, поэтому успел слегка забыть о затхлости и влажной спертости, которая царила в этом помещении. Факел в его руках давал слишком мало света, но Мерлин на интуитивном уровне знал, где прячут узника и не нуждался даже в глазах, чтобы найти его. Мордред обнаружился в одной из пещер Драконьей Темницы, в которой Утер держал всех магов и магических существ ещё со времен Великой Чистки. Он сидел на полу в темном углу своей выбитой в горной породе камеры. Кольчугу с него сняли ещё при аресте, а белая рубашка под ней уже свалялась от крови – сохраняя пленникам жизнь, Утер все равно наказывал их, оставляя для забавы стражникам-садистам. Мордред поднял на посетителя взгляд заплывших глаз. Лицо его в неаккуратном свете факела выглядело осунувшимся и необычайно бледным, темная щетина покрывала подбородок. - Мерлин? – хрипло произнес друид. Волшебник подошел ближе к прутьям решетки, внимательно рассматривая заключенного. Мордред улыбнулся измученно, но Мерлин не ответил на его улыбку. - Зачем? – тихо спросил он, сверля друга, своего воспитанника, почти брата, глазами. Мордред смотрел на него с непониманием. – Ты предал меня, предал мою дружбу. Зачем ты это сделал? Вспышка белой ярости мелькнула на лице друида. Дребезжа цепями, он, шатаясь, поднялся на ноги. - Не смей говорить так, – прохрипел он, держась за стену, чтобы не упасть. – Я хотел отомстить за тебя. Обеспечить тебе и твоему ребенку безопасность. Я предал своего господина ради любви к тебе, не смей обвинять меня! – его голос сорвался и друид осел на стену, кашляя. Мерлин скривился. Видимо, у магов это врожденное – врать. Он и сам неплохо лгал Артуру о своих способностях, о ребенке. Моргауза, десять лет живущая под кровом Утера, несомненно, научила своего сына хорошо играть на публику. - Думаешь я поверю, что причина во мне? Стилл был здесь. – Мордред нахмурился, но взгляд его все еще оставался непонимающим. – И он сказал, что Моргауза получила от Дхабара известие о том, что я не хочу мести и не желаю нападения на королевскую семью. – Мордред раскрыл широко глаза, а его рука, прикрывавшая рот во время кашля, осталась на губах. – Моргауза получила сообщение и отказалась вернуться к друидам. И ты… – глаза волшебника сверкнули янтарем, врываясь в ярко-голубые глаза друида, – не имел ни малейшего понятия об этом… Истощенный вмешательством в его сознание, опустошенный магией Мордред осел на холодный каменный пол. Ладонью он прикрыл покрасневшие глаза, прикусил губу. - Кара знала? – глухо спросил он. - Я не знаю, – честно признался Мерлин. У него самого задрожали губы. Мордред шумно втянул воздух через нос. Выдохнул, пытаясь успокоиться. Голос его сломался на следующей фразе: - Мать всегда пользовалась ей, – он прокашлялся, растирая глаза. – Она была дикаркой, но не злой. - Мне жаль. Мерлин опустил голову. Жить с мыслью, что Мордред предал его было намного легче, чем думать о том, что он умрет из-за обмана матери. Они замолчали. Мерлин не знал, что сказать другу. Мордред же переживал агонию, как всегда, тихо и терпеливо. Он словно постарел на десять лет. Полгода назад это был семнадцатилетний юноша, улыбчивый, славный рыцарь с преданным сердцем. По-детски шаловливым, резвым и смешливым. Сейчас в углу пещеры сидел взрослый мужчина с мертвым взглядом, осунувшийся, обманутый. С его лица исчезла ласковая улыбка, а потери и пытки оставили на нем отпечаток жестокости. - Когда-то пророк сказал мне, что я умру в самом прекрасном возрасте, – заговорил Мордред после долгого молчания. Он взглянул на Мерлина и сломлено улыбнулся. – Я не успею состариться. Я долго не мог смириться с этим, но когда все же пришлось, начал мечтать, что моя смерть будет благой. Что я отдам жизнь за любимого человека, за господина, за идею – за что-то, во что верю. Все это время, проведенное в темнице, я мог утешаться лишь тем, что пытался спасти моего наставника, моего волшебника. А теперь ты забрал даже это. Мерлину не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Он, честно признаться, принял его едва вошел в пещеру. Слишком сильно он любил и был привязан к мальчику. А теперь, убедившись в его невиновности, он ждал лишь момента, чтобы Мордред успокоился и выслушал его. - Я забрал у тебя утешение, но ты обретешь его в спокойствии, – сказал Мерлин, приближаясь на максимальное расстояние к заколдованной решетке. – Пройдет много времени, прежде чем ты его достигнешь, но я обещаю, оно будет. Я забрал у тебя семью, но ты создашь ее вновь. Ты не умрешь в прекрасном возрасте, мой мальчик, – Мерлин шмыгнул носом, – нет уж, ты доживешь до седин и умрешь, окруженный детьми и внуками. Я помогу тебе сбежать.