You're Having My Baby

Мерлин с самого утра чувствовал себя просто отвратительно. Артур пытался уложить его в постель, чтобы он подремал хоть немного, но желанный сон всё никак не приходил. Мерлин забылся тревожной дремотой за полчаса до звона заутренней и по пробуждении почувствовал себя еще хуже. К горячей, нервно-возбужденной голове добавилась ломота в пояснице и озноб. Артур пытался заставить его снова лечь, когда Мерлин несколько раз промахнулся мимо рукава, влезая в свою курточку, но когда вошел Леон и передал послание, что король требует к себе весь Совет, Мерлин увязался за ним. Когда стража раскрыла перед принцем и его слугой двери, в тронном зале уже собрался весь Совет, личная гвардия короля и рыцари высших офицерских чинов. Артур хотел по привычке приблизиться к трону, но понимая, что Мерлин последует за ним, встал недалеко от колонны, позволяя волшебнику укрыться за ней. Мерлин мельком взглянул на Гвейна, стоящего рядом с Персивалем и Ланселотом: рыцарь выглядел ничуть не лучше него. Только если Мерлин плакал всю ночь и лицо его опухло от слез, то Гвейн едва стоял на ногах с перепоя. Волшебник попытался поймать взгляд друга, ободрить его, но рыцарь упорно буравил взглядом каменные плиты пола, игнорируя появление в зале принца и его слуги. Король вошел резко, без предупреждения. Мерлин тут же отметил ещё одного героя сегодняшней ночи, который не спал ни минуты. Каждое движение Утера выдавало нервную горячку, нервозность. Когда он заговорил, голос его дрожал от напряжения: – Сегодня утром пленный друид, совершивший преступление против короны, попытался сбежать из Драконьих Казематов, в которых дожидался справедливого суда и казни, – Мерлин сжал зубы. Для каждого в зале была очевидна лицемерность короля: суда не предвиделось. – В этом ему помогал ещё один друид, предположительно, подосланный в Камелот с целью саботажа. Оба были убиты, оказывая сопротивление отряду рыцарей, отправившихся арестовать их, – Артур чуть повернул голову в сторону Мерлина, но слуга по-прежнему твердо стоял на ногах, вцепившись пальцами в колонну. Утер простер руку, обращаясь к кому-то, кого Мерлин, обративший всё свое внимание на короля, ещё не заметил. – Я хочу публично поблагодарить Гаюса за то, что он известил нас о готовящемся заговоре. Без той информации, что он любезно предоставил нам, мы бы не смогли отловить друидов. У Мерлина зашумело в ушах, колени подогнулись. Если бы не Гвен, незаметно подошедшая слева и крепко придержавшая его за локоть, он бы обязательно осел вниз по колонне. Мерлин почувствовал боль в руке: ногти, которыми он вцепился в камень, подломились. Однако боль предательства душила его сильнее, так что выступивших из-под ногтей кровавых капель он и не заметил. – Друиды похитили леди Моргану и скрылись с ней в лесах, – продолжил Утер, когда хлопки благодарности Совета смолкли и Гаюс вновь отступил к своему месту по правую сторону трона. – С этого дня я объявляю её пропавшей и назначаю награду за её безопасное возвращение домой. Отряд наших рыцарей отправится за ней… – Отец, – Артур перебил его, ступая вперед. Заметив поддержку Гвен, он мог беспрепятственно отдалиться от Мерлина: жена Ланселота просто так бы не отпустила его от себя, – я не думаю, что будет разумно посылать рыцарей за Морганой в лес друидов. Утер побелел. – Твоя задача не думать, а тренировать свои войска так, чтобы им не была страшна кучка волшебников. Артур и бровью не повел в ответ на резкий выпад и продолжил терпеливо гнуть свою линию: – Лес принадлежит Цендреду и, зная о нашем интересе, он будет тщательно блюсти его сохранность. Наши рыцари не могут отражать удар меча и обороняться от магии одновременно. Это никому не под силу. – Сначала вы упускаете леди Моргану из её собственных покоев, а теперь отказываетесь сразиться с толпой бандитов и лесниками? Не слишком похвально для тех самых рыцарей Круглого Стола, за которых ты так ратовал, Артур, – Утер обвел гвардию сына полупрезрительным взглядом. Артур покраснел до корней волос и открыл рот, чтобы начать препирательства, однако Гаюс вновь подал голос. Чтобы провернуть нож в спине Мерлина. - Тому, что леди Моргану выкрали из её покоев без шума есть разумное объяснение, Ваше Величество. Она пошла с друидами добровольно. - Моя дочь… ни за что бы… – Утер, выпучив глаза, хватал ртом воздух. Мерлину даже стало жаль его на минуту: все-таки, у него тоже скоро будет ребенок и он уже до безумия любит его. Что и говорить об Утере, который вырастил своё дитя в любви и обожании, и которое предало его? Утер взял себя в руки довольно быстро; по крайней мере, ему так показалось. – Тут есть только одно объяснение, Гаюс. Её околдовали. И я убежден, что знаю, кто это сделал, – король обернулся к сыну. – Готовьте дыбу, Артур. На завтрашней заре мы начнем допрос Моргаузы. * * * – Куда-то собираешься? Мерлин и Артур обернулись к бесшумно вошедшему в комнату Гаюсу. Мерлин так и застыл с вещевым мешком в руках, а Артур попытался приблизиться к лекарю. – Гаюс, не стоит сейчас начинать это… – начал он, но Гаюс прервал его, не отрывая взгляд от Мерлина. – Ваше Высочество, я был бы очень признателен, если бы вы позволили мне говорить с моим протеже наедине. Это семейное дело. Артур терпеливо вздохнул, но сдаваться не собирался. Он согласился помочь Мерлину собрать его вещи именно для того, чтобы не позволить лекарю начать неловкий для юноши разговор. – Гаюс… – Все в порядке, Артур, – Мерлин ласково улыбнулся любимому, отмирая, и провел ладонью по его предплечью. Артур скептически осмотрел его, но все-таки кивнул, мимолетно сжав его пальцы на своем плече. – Я подожду тебя снаружи, хорошо? – Артур кивнул Гаюсу. – Доброй ночи. Принц тактично прикрыл за собой дверь, оставляя почти-отца и почти-сына одних. – Ты зол на меня, но позволь мне объяснить, – тихо попросил Гаюс, когда шаги Артура смолкли. – Здесь нечего объяснять, – Мерлин вновь вернулся к складыванию своих вещей в мешок. – Я не мог подвергнуть короля опасности, – продолжил Гаюс, не слушая его. – А я знал, что Мордред вернется за ним. Мерлин слишком резко затянул тесемки на мешке, едва не порвав шнурок. – Я ручался за него перед тобой. А ты все равно поступил по-своему, – глухо произнес он, все ещё не оборачиваясь. – Мордред – мальчишка, у которого отняли семью, дом и самоуважение. Ему бы не потребовалось много времени, чтобы собрать армию друидов, давно жаждавшей смерти Утера, – Гаюс положил руку к нему на плечо, разворачивая к себе. – Я должен был. В синих глазах Мерлина заблестели слезы, стоило ему взглянуть на человека, который приютил его, скрыл его магию от всего мира, стал ему почти отцом, а затем… так бессовестно предал. – Друиды сами обрекли Моргаузу и Кару на смерть в Камелоте за своеволие и агрессию, Стилл ценой своей жизни принес мне эту весть. А его забили, как собаку, – прошептал он дрожащим голосом. – Они не пришли бы мстить. Я отдал Модреду то, ради чего он бы забыл о мести навечно, – Мерлин сморгнул слезы, голос его крепчал от гнева. – Моргана. Она бы не позволила убить собственного отца. Гаюс молчал. Он прожил слишком много лет, чтобы совершить неопытную ошибку, чтобы довериться честному слову друзей, как всегда делал Мерлин. Однако при этом он часто забывал, что юноша мудр не по годам и редко руководствовался эмоциями в принятии важных решений. И сейчас стратегия, которая изначально была похожа на глупую попытку спасти друзей, являла ему своё рациональное зерно. И собственные поспешные выводы. – Мерлин, мне очень жаль, что твои друзья погибли, – тихо произнес лекарь. – Я не хотел их смерти. Лишь защитить короля. – Я верю в то, что ты поступал из лучших побуждений, Гаюс, – Мерлин прикоснулся к его руке и легонько её сжал. – Но Мордред и Стилл всё равно мертвы, а Моргана скитается по лесам, – скрепя сердце, он вытащил свою ладонь из старческих пальцев. – Я не могу простить тебя. Не сейчас. Мерлин метнулся к двери быстрее, чем таяла его решимость. – Мерлин… – Я поживу у Артура, пока не подыщу себе жильё, – скороговоркой произнес он у самого выхода, не оборачиваясь. – Вряд ли он отпустит меня от себя до родов, но всё-таки… Прощай, Гаюс. Если бы сердце Мерлина уже не было разорвано смертью Мордреда, оно определенно разбилось бы от слез одинокого старика, которого он оставил по ту сторону дверей. * * * Мерлин торопливо спускался вниз по каменной лестнице, освещая дорогу впереди себя факелом. Большой удачей была подготовка Артуром пыточной, которая заняла у него практически весь вечер. Вернувшись в свои покои, он подгреб под себя Мерлина и забылся крепким сном. Мерлин дождался, пока прозвонят полуночную и выбрался из теплых рук возлюбленного, быстро оделся и поспешил в подземелья. Там его уже ждали. Женщина сидела на полу камеры, исхудавшая и грязная. Некогда светлая волна волос посерела и свалялась комками, ясные глаза потускнели, а лицо осунулось. Но Моргаузу впервые не волновал её безупречный внешний вид. – Мой сын мертв? – без предисловий спросила она, когда Мерлин приблизился к камере. Не видя смысла лгать, волшебник коротко кивнул. В огромных глазах бывшей советницы короля мелькнула такая скорбь, что он был уверен, если бы пещера не сдерживала магию, Моргауза обрушила бы столетние своды на их головы. – У меня будет к тебе просьба, Эмрис, – глухо проговорила она, поднимаясь на ноги. В отсвете факелов юноша увидел одинокую слезинку, скользнувшую по её щеке. Шатаясь, Моргауза приблизилась к решетке. – Ты должен убить меня. Мерлин моргнул. Он ожидал этой просьбы, и все же слышать ее было… неприятно. Моргауза вцепилась в прутья решетки, стараясь держаться на ногах ровно. Даже смерть собственных детей не могла лишить её внутреннего стержня. – Я знаю, что мой народ оставил меня. И знаю, что мои дети отошли в мир иной. Все мои союзники отказались от меня. Утеру остается только замучить меня до смерти. – Не сказать, что ты этого не заслужила, – впервые подал голос за весь их разговор Мерлин. Его синие глаза сверкнули холодным блеском. – Пусть Утер поднес факел к их погребальным кострам, но сложила их ты. – Ты жестокий человек, Эмрис, – просипела Моргауза, глаза её загорелись гневом. – Я знаю, скольким ты пожертвовал ради своего Артура и сколько ты убил ради него же. Я знаю, ты насладишься моей пыткой Мерлин вновь ничего не ответил, но не смог запретить уголкам губ дернуться в ухмылке. Моргауза приблизила лицо к решетке. – Но слушай мои крики агонии внимательно, Эмрис. В ней я расскажу о волшебнике, живущем под боком королевского сына. Мерлин искривил губы и, развернувшись, пошел ко входу. – Думаю следующий костер сложат для принца-предателя, спутавшегося со слугой-чародеем! – крикнула Моргауза, цепляясь за решетку. Мерлин остановился. Глаза Моргаузы загорелись, она почувствовала ровную почву под ногами. – Я не ставлю перед собой задачи убить тебя, Эмрис. Но если у меня будет хоть одна возможность отомстить Утеру, я её использую. Мерлин обернулся к ней, сжимая кулаки. Моргаузу трясло. – Сделай это, или все узнают о том, как порочный принц Камелота заимел дитя от волшебника. Сделай это, или Утер потеряет своего последнего ребенка. Мерлин не отвечает. Пещера на миг озарилась вспышкой белого света. Тело женщины с глухим стуком упало на каменные плиты. * * * Мерлин проснулся от мягких поглаживаний в районе живота. Сонно приподняв брови, он уставился на Артура. – Обычно я бужу тебя, – пробормотал он, зевая. Артур поднял на него взгляд и смущенно улыбнулся. – Прости, я не хотел. Просто не мог удержаться. Мерлин погладил его по щеке, даже не имея желания как обычно подколоть возлюбленного. – Ты можешь трогать своё дитя сколько угодно, Артур. Уверен, ему безумно нравится чувствовать любовь отца. Артур облапил ладонями его живот, продолжая поглаживать. – Тогда он должен чувствовать её постоянно, ведь теперь я думаю о нём каждую минуту. – Осторожно, Ваше Высочество, я могу начать ревновать, – хохотнул Мерлин, ставя подушку повыше и подтягиваясь на локтях. Артур положил голову на его живот. – Он уже такой большой, – в голосе будущего папаши слышалась лишь ему понятная гордость. – Чуть ниже у меня есть кое-что тоже немаленькое, – поиграл бровями Мерлин, хитро взглянув на возлюбленного. – Даже так? – Артур потянулся к нему за своим положенным утренним поцелуем. Из-за живота ему было не очень удобно, поэтому он отпустил губы Мерлина едва накрыл их. – Нет, он действительно большой. – Если ты не перестанешь сыпать такими сомнительными комплиментами… – закатил глаза Мерлин. – Комплимент и впрямь сомнительный… – ухмыльнулся Артур, вновь наклоняясь к его губам. Мерлин возмущенно ахнул и чуть толкнул его в грудь, сбивая с курса. Артур не растерялся и припал к его шее. – Осёл, ты должен убедить меня, что я не о том подумал! – Меня уже пугает, что ты начал думать, – Артур укусил его за подбородок. Мерлин сверкнул глазами и хотел было уже укусить его за губу, но Артур тут же отстранился и сел на пятки, слезая с него. – Но раз уж ты заговорил об этом, скажу, к чему я сделал этот сомнительный комплимент, – Мерлин выразительно указал на свой утренний стояк (может, не очень выразительно из-за живота, но Пендрагон быстро понимал подобного рода намеки), и Артур добавил: – и мы продолжим, – Мерлин застонал, откидываясь на подушку. – На каком ты месяце? – Я, конечно, знал, что с исчислениями у тебя туго, но чтобы настолько… – Мерлин, сколько? – перебил бурчание возлюбленного Артур. – Двадцать седьмая неделя, – неохотно ответил волшебник, чувствуя, как возбуждение слегка спадает. – Мерлин, мы уже на шестом месяце беременности. Ты не думаешь, что нам пора серьезно поговорить? – А стоит ли? – пожевал губами юноша. – С учетом, что скоро наш сын начнет перетягивать тебя вперед, ниже к земле, стоит, – Артур скользнул вниз по кровати, к его ногам. – Тогда давай этот серьезный разговор как-то сепарируем, – попросил всегда тугой на подобные диалоги Мерлин, когда Артур взял его ступню в ладони и принялся массировать. Знал, что в противном случае Мерлин сбежит, сверкая пятками. – Потихоньку и не слишком налегая. – Ты пользуешься тем, что в приливе нежности отцовства я готов твои пятки целовать, – вздохнул Артур, разминая носок. – А ты тем, что я так сильно хочу лечь с тобой, что готов слушать что угодно, – отпарировал Мерлин. Он беременный, у него последний триместр, да еще и тело помнит, что ему всего двадцать два. А тут у него в ногах сидит принц Камелота, сверкая литыми мышцами, и разминает его натруженные ноги. Кто бы не хотел седлать такую блондинистую красоту каждые пятнадцать минут? Артур вздохнул и, оставив в покое ступни, потянулся к тесемкам на штанах Мерлина. – Тогда быстро. Тебе стоит перестать выходить в люди, – Мерлин бы возмутился, но Артур быстро расшнуровал штаны и приподнял его бедра, стягивая их. – Не в смысле перестать таскаться за мной, потому что легче тебя на цепь посадить. А в смысле собрания Совета, рыцарские игрища, турниры, балы – пора с этим завязать, – Мерлин вновь открыл рот, чтобы заговорить, но ладонь Артура уверенно накрыла его понемногу твердеющий член, и он захлебнулся воздухом. – В своих людях я уверен, но не могу ручаться за приезжих послов, рыцарей, придворных… Их глаза всегда настроены на отслеживание каждого моего шага. И ты тоже попадаешь в поле зрения. Рука Артура двигалась не слишком быстро, вызывая эрекцию, но оставляя Мерлина в сознании для того, чтобы слушать. Сам он, между тем, даже при условии стопроцентной готовности, не терял способности строить конструктивный монолог. – Так себе перспектива, – попытался ровно ответить Мерлин, но сорвался на стон, когда ладонь Артура, массируя, спустилась к его яйцам. – Мерлин, – позвал Артур, крепко, но осторожно прихватывая его член у основания. Чародей взглянул на него мутными синими глазами и воля принца чуть пошатнулась. – Я не могу запретить тебе выходить из наших покоев на время беременности, хотя будь моя воля я бы обложил тебя подушками и привязал к кровати… – Артур уже дернул шнурки на своих штанах, приподнимаясь на коленях, и заметил глупую ухмылку, украсившую губы его беременного возлюбленного. – Чего ты улыбаешься? – удивился он, остановив руку на его члене. – Его Королевская Задница сказала «наши» покои, – довольно протянул Мерлин. – Идиот, – закатил глаза Артур и потянулся через него, запечатывая дальнейшие препирательства крепким поцелуем.