You're Having My Baby

Раздались восторженные хлопки дам, сдержанные аплодисменты со стороны мужчин. Громче всех хлопал Утер, восторженным взглядом наблюдавший за искусной труппой. Циркачи поклонились королевской семье и король поднялся со своего трона. — Приглашаю вас присоединиться к нашему празднованию! — проговорил он с улыбкой и махнул в сторону свободного стола в углу залы. — Пейте и ешьте за здоровье моей дорогой дочери, — он указал на сидящую слева от него Моргану. Труппа еще раз склонилась в поклоне, выражая свою благодарность, и поспешила к предложенному столу. Вновь грянула музыка, возобновились разговоры. Утер, поцеловав руку дочери, продолжил прерванный разговор с бароном из Орландии. Артур, сидящий по правую руку от отца, продолжил тупо смотреть перед собой, игнорируя щедрые посулы взглядов приезжих барышень. К Моргане то и дело подходили знатные гости и приносили свои поздравления, вкупе с щедрыми и совсем ей ненужными подарками. А девушка с рассеянной улыбкой отвечала благодарностью и не сводила настороженного взгляда со стоящего на страже короля Мордреда. — Мессир? — ласково картавя, произнесла служанка заграничной певицы, выходя из-за его кресла. — Вы скучаете, мессир? Артур моргнул, возвращаясь на землю. Кажется, иностранка что-то ему говорила?.. — Мессир, выпейте, это вино избавит вас от скуки, — очаровательно улыбнулась служанка, протягивая ему поднос, уставленный кубками. — Нет, спасибо, — покачал головой Артур, вежливо улыбнувшись девушке. — Мессир, я уверяю вас, это лучшее вино Орландии. Мы привезли бутылку от нашего герцога, специально для королевской семьи, — Моргана и Утер, услышав служанку, заинтересованно обернулись к ней. Софи улыбнулась, довольная привлеченным вниманием. — Вы не пожалеете, мессир. Выпейте за здоровье вашей сестры и добрый голос моей госпожи. Артур переглянулся с отцом, но тот лишь пожал плечами и поманил к себе Софи. Девушка, явно довольная собой, подала один из кубков королю, а второй его дочери. Артуру ничего не оставалось, как взять третий. Утер в который раз поднялся с трона, и гости притихли. Король поднял кубок с орландским вином, призывая собравшихся обратить на него внимание, и заговорил: — Мои верные подданные и приезжие гости Камелота! Рад, что сегодня вы смогли почтить нас своим присутствием, — раздались вежливые аплодисменты наевшихся за чужой счет гостей. — В этот чудесный вечер мы празднуем двадцатилетие моей дорогой дочери — леди Морганы. Моргана сдержанно улыбнулась и кивнула, будто бы всем, но на деле же никому. Застывший взгляд Мордреда отчего-то пугал ее. Между тем Утер продолжал вещать о том, какая у него прекрасная дочь. Отметил ее любовь к благотворительности, заботу о простых людях и королевстве, не преминул оповестить о ее несомненной красоте и доброте. Моргана слушала его вполуха, гораздо сильнее ее волновали творившиеся изменения на лице Мордреда. С каждой произнесенной похвалой лицо друида темнело, а брови сводились к переносице. Моргана прекрасно понимала, зачем было устроено сборище. Она знала, что рано или поздно это случится, но всеми силами надеялась отодвинуть зловещую дату. Утер слишком любил свою дочь, чтобы иметь желание расставаться с ней, поэтому и сам ни разу не упоминал о том, что девушка давно вступила в брачный возраст. Однако в день ее двадцатилетия, он, очевидно, решил, что если девичество затянется, ее уже будет невозможно выдать замуж. Моргана взглянула на отца, едва сдерживая дрожь губ. Она все поняла правильно. Как и все присутствующие неженатые дворяне, вкупе с Мордредом. Утер начал торг. — И теперь, в честь моей дочери, — Утер ласково взглянул на едва сдерживающую слезы девушку и подал ей руку, заставляя подняться, — моей прекрасной дочери, — Моргана с натяжкой улыбнулась и краем глаза отметила, как Мордред вцепился в эфес своего меча. — За Моргану! — За Моргану! — повторили гости и каждый опрокинул в себя вино. Артур, не глядя, выпил из поднесенного Софи кубка. Мысли его вились далеко от возможного замужества сестры. Моргана последовала его примеру и зажмурилась: алкоголь никогда ей не нравился. Утер осушил свой кубок до дна и уселся обратно на трон. Гости хотели было уже продолжить свои разговоры, но кое-кто вновь попросил их внимания. Поднявшаяся из-за королевского стола женщина в кроваво-красном платье оглядела залу властным взглядом и произнесла жестким грудным голосом: — А теперь, наша приглашенная гостья из Орландии — Карен Эрнхельст. Двери в залу растворились. В своем огромном темно-синем бархатном платье певица выглядела еще более пугающе, чем в грязном дорожном плаще. Ее диковатая красота привлекла к себе внимание гостей, гвардии и королевской семьи. Никто не отмечает момента, когда она начинает петь. Ее низкий голос рвет внезапно возникшую в зале тишину, идет, казалось бы, отовсюду. И усыпляет. Артур с ужасом замечает, как гости начинают засыпать, утыкаясь в свои тарелки или откидываясь на стульях. Слуги падают ничком, засыпая на ходу, гвардейцы роняют мечи. И только циркачи остаются бодрствовать, громко хохоча и потчуя себя вином. Артур оглядывается на отца. Тот замер, словно громом пораженный, в своем кресле. А рядом с ним Моргана с ужасом смотрит на стоящего позади короля Мордреда. Артур вновь смотрит на девушку, разящую комнату своим волшебным голосом. Глаза ее сияют. Кажется, он вспомнил, где уже видел эти округленные черты. Сестра Мордреда заканчивает песню и в комнате повисает тишина. — Голос у нее действительно хорош, — довольно отмечает Моргауза, поднимаясь из-за стола. В этот же момент циркачи рассеиваются по зале и приставляют разбойничьи кинжалы ко шеям всех королевских советников. Не проходит и секунды, как Артур обнажает меч, направляя его в сторону двух волшебниц. И всего мгновение спустя Мордред прикладывает лезвие к его горлу. — Не делай глупостей, Артур, — прошептал рыцарь, удерживая принца на месте. Моргана задохнулась и отшатнулась от стола. Утер гневно раздул ноздри. — Ты будешь повешен на первом столбе, изменник, — прорычал он сквозь зубы, сжимая кулаки. Не помня себя от страха, Моргана схватила отца за руку и потянула на себя, заставляя подняться с трона и отступить от стола. Во взгляде Утера загорелась ненависть, направленная на ближайшую советницу, но Моргауза лишь сладко улыбнулась в ответ, будто и не замечая его гнева. — Знал бы ты, как долго я ждала этого дня, — прошипела советница, придерживая дочь за локоть. Глаза Кары сверкают, она удерживает полную залу в состоянии сна. Утер привлек Моргану к себе, словно в попытке защитить, но на его жест Моргауза хрипло расхохоталась и вскинула брови в издевке. — Зря ты считаешь, что она беззащитна, Утер. Не слушая ее, король отодвигает дочь к себе за спину. Моргана смотрит в пол, сотрясаясь от ужаса. Мордред в паре метров от нее держит меч у шеи ее брата. — Не тронь ее, — предупреждающе прорычал Утер, вынимая из ножен королевский клинок. Глаза Моргаузы сверкнули янтарно-золотым огнем и меч, вырвавшись из рук короля, отлетел к стене. — Я и не собиралась, — невинно пожала плечами Моргауза, беря дочь уже двумя руками. Кару едва заметно потряхивало от напряжения. — Она нужна мне. Волшебница в королевской семье никогда не была лишней. Моргану пробила судорожная дрожь, когда отец повернулся к ней, окидывая ее недоуменным взглядом. Артур попытался вырваться из рук Мордреда, но тот прижал лезвие к его горлу вплотную, заставляя затихнуть. Ноги Кары подкосились, и Моргауза позволила ей осесть на пол. — Ты удивишься, когда узнаешь, что всё то время, что ты устраивал на волшебников облавы, твоя родная дочь училась зажигать свечи взглядом, — тихо произнесла советница, гладя Кару по тусклым волосам. Моргана поднимает несмелый взгляд на отца. У него дрожат губы, но в глазах неприкрытая ненависть. — Не убивайте Артура, — просит он, не сводя глаз с дочери. — Это не его война. — Мы волшебники, Утер, а не идиоты, — холодно цедит Моргауза, и король оборачивается к ней. — Моргана станет королевой, только если твой сын умрет. — И он умрет, после того, что сделал с Мерлином! — прорычал Мордред, прижимая острое лезвие к шее принца. Из небольшого пореза заструилась кровь. — И на трон взойдет волшебница, — улыбнулась Моргауза, прижимая голову уставшей дочери к своему платью. Румянец ярости приливает к щекам Утера. — Да как вы см… — только и успел вымолвить он, перед тем как один из головорезов ударил его тяжелой вазой по затылку. — Много разговоров, — рыкнул он в ответ на удивленно-разъяренный взгляд Моргаузы. — Вы с Одином не о лясах договаривались. Мы здесь, чтобы убить… На последнем предложении волшебница потеряла терпение, глаза ее сверкнули и циркач упал замертво. — Кто следующий? — спросила Моргауза, посылая банде угрожающий взгляд. Те с недовольством переглянулись и подняли мечи, собираясь в ту же секунду покончить с советниками. Однако взявшаяся из ниоткуда волна отбросила каждого к стене. — Ты! — удивленно выдохнула Моргауза. Мерлин выступает из-за королевского трона бесшумно, словно стоял там часами. Взгляд его синих глаз мечет молнии. — Отпусти его, Мордред, — приказывает он рыцарю, не глядя на едва трепыхающегося в его руках Артура. — Не смей, — шипит сыну Моргауза, но тот в замешательстве опускает меч на несколько секунд. И этого Мерлину вполне достаточно для того, чтобы отшвырнуть друида к стене. Кару сотрясает лихорадка магии, силы ее на исходе. Моргауза становится рядом с дочерью на колени и прижимает ее к своему боку. — Шевельнешься, и я сожгу вас на месте, — цедит сквозь зубы Мерлин, неотрывно глядя на волшебницу. Та едва заметно кивает и смотрит на полубессознательного сына у стены. Мерлин присаживается рядом с Утером и кладет ладонь на его окровавленный лоб. — Он жив? — с надрывом спросила Моргана, заламывая пальцы. Мерлин неубедительно кивнул и взглянул на подругу. В зеленых глазах девушки плескались слезы. — Жив, — неловко улыбнулся он ей, пытаясь приободрить. — Я могу излечить его. Артур, до сего момента растерянно глядящий на чародея и прижимающий плащ к порезу на шее, после этих слов будто ожил. Взгляд его приобрел осмысленность, надтреснутая улыбка украсила губы. — Мерлин… — выдохнул он, шагнув в сторону волшебника. Юноша дернулся от звука его голоса, но головы не повернул. — Не сейчас, Артур, — неуверенно произнес он, кладя ладонь на грудь бессознательного Утера. — Я должен излечить твоего отца. — Не должен, — отвечает ему женский голос. Мерлину приходится повернуться, чтобы взглянуть на обладательницу металлических ноток в чистом сопрано. Нимуэй растеряла свой привычный властный вид. Ресницы подрагивали, уголки губ были опущены. Руки ее сжаты в замок, словно в прошении. Она действительно просит. — Отдай его мне, — просит Жрица, жадными глазами пожирая отключившегося короля. Мерлин мог бы попробовать придумать причину такого алчного интереса, но ему уже заранее всё известно. Он знает зачем Верховная Жрица ввязалась в игрища простых друидов. Ему доподлинно известно зачем ей Утер. — Ты не получишь его. Нимуэй ожидала этого ответа. Она всегда знает, что будет наперед. И все же Жрица надеялась на другое. — Это единственный путь. Артур смотрит с недоумением. Моргана, присевшая на колени рядом с бесчувственным Мордредом, — со страхом. — Еще есть время, — почти умоляюще проговорил Мерлин, ощущая под ладонью сердцебиение короля. Глаза Нимуэй вспыхнули синевой. Жрица начала терять терпение. — Не так много, как тебе хотелось бы. — Мы найдем другой путь. Мерлин знает, что он в состоянии одолеть Нимуэй. Эта мольба обращена скорее к самому себе. Чтобы двигаться дальше по тому пути, который он для себя избрал, ему необходимо убедиться в его правильности самому. — Нет другого пути, — повышает голос Жрица, она почти в отчаянии. И Мерлину почти жаль ее. — Это только твой выбор, Эмрис! — почти умоляюще восклицает Нимуэй. Ему все же приходится взглянуть на Артура. Скорее по инерции, чем из собственного желания. Он по привычке ищет его взгляд, даже не подозревая, что это может причинить боль. Артур стоит над сжавшимися на полу Моргаузой и Карой. На шее его запеклась кровь, но руки, держащие меч, не дрожат. Каково ему будет, если Мерлин принесет в жертву его отца ради рождения ребенка? Отца, которого он любит, ради ребенка, которого даже не хочет? Как сильно он сломается после очередного предательства? Артур отводит взгляд от плененных волшебниц всего на секунду, чтобы взглянуть на него. Страх, исказивший черты его лица, вытесняет твердость. — Не только мой. Нимуэй бросает короткий взгляд на Артура и поджимает губы. Ей не требуется читать мысли, чтобы всё осознать. Человеческие эмоции никогда не входили в число ее сильных сторон, но в этом случае всё предельно просто. — Нет предела человеческой глупости, — чеканит Нимуэй, обводя взглядом приходящую в себя залу. Жуткий свет исходит от ее глаз, когда она смотрит на Волшебника. — Последний шанс. Я предлагаю свою помощь последний раз. Откажешься и… — Я найду другой способ, — резко обрывает ее Мерлин. Магия янтарным блеском прорывается в радужку его глаз. Жрица не решается возразить. Она сделала всё, что было в ее силах. Бой проигран.