Плыть по течению

      Ощутив под ногами твёрдую землю, Орихиме не смогла сдержать чувств.       — Жива, — положив руки на грудь, чувствуя сумасшедшее биение сердца, с явным облегчением в голосе выдохнула девушка. Она потянулась, сделала пару поворотов корпуса, разгоняя кровь по жилам. — Больше ни за что в жизни не воспользуюсь услугами турфирмы «Гриммджоу-экспресс»!       Она будто и не была здесь, и для неё не существовало ни полуразрушенного зала, ни Куросаки, балансирующего на грани жизни и смерти.       Орихиме горько улыбнулась, опуская взгляд и заглядывая в его застывшие, лишённые огня, и широко открытые глаза. «До последнего не верил в происходящее», — присев на корточки рядом с головой Ичиго, она мягко коснулась кончиками пальцев кожи щеки. Запёкшаяся кровь легко убралась.       Тем временем, пока Иноуэ миндальничала с парнем, Гриммджоу развалился на крупных обломках стен.       — Вылечи его.       Оглянувшись на него, Орихиме вскинула бровь.       — Да-да, — лениво протянула и щёлкнула пальцами. Над Куросаки растянулся золотой купол, к которому она прикоснулась, усиливая исцеляющую способность. Мелкие повреждения, ожоги, оставленные серо, постепенно исчезали.       Маленькая девочка-арранкар, до сих пор остававшаяся на коленях, уже отошла от встречи с Гриммджоу. Плача, она объясняла, что произошло:       — Ицуго! Ицуго закрыл собой Нэл и принял на себя удар сэро. Ицуго защищал Нэл, поэтому пострадал! Уы-ы-а… Нэл только помешала ему вести битву! И если бы не Нэл, с Ицуго бы ничего не случилось. Во всём… во всём виновата Нэл! Пожалуйста, я тебя умоляю, спаси Ицуго! Уа-а-а!       — Заткнись! — рявкнул Гриммджоу, голова которого уже раскалывалась после минуты завываний. — Хватит тут сопли распускать, малявка. Ещё раз откроешь рот — я тебя прибью. Его и без тебя вылечат. Молчи и смотри…       Он не сводил глаз с тонкой фигуры девушки, освещаемой золотым сиянием. Физически слабая — настолько, что даже эта Нэл смогла бы без особых усилий сломать её шею; в руках сосредоточена сила, существование которой абсурдно. Теперь его не удивляли те хитрости и расчёты Айзена, сделанные лишь с одной целью — привести девчонку из Мира Живых в Уэко Мундо.       Орихиме нахмурилась. Если мелкие раны, также покрытые духовной энергией Улькиорры, подвергались отрицанию практически неотличимо от обычных, то эта, расположенная на груди и имитирующая дыру Пустого, ни в какую не хотела затягиваться.       — Отразишься, как миленькая, — тихо рыкнула Иноуэ, наклоняясь вперёд и положила ладони на грудь парня по обе стороны от дыры. — Айзеново отродье! Зачем так делать?       Она вздрогнула, когда заговорил Гриммджоу, и обернулась на него:       — Такова привычка Улькиорры. Не знаю, осознанно он это делает или нет, но Шиффер наносит рану своему противнику и целит в то самое место, где у него самого дыра. — Секста Эспада поднялся на ноги. Он бросил мрачный взгляд на парня. — Но я ему покажу! Что бывает с теми, кто крадёт чужую добычу. А?       Иноуэ, как и он, услышала тихий стон, почувствовала, как вздымается грудь.       Нависая над Куросаки так, что кончики волос касались его груди и плеч, Орихиме разорвала дистанцию. Она тепло улыбнулась парню, приходящему в себя.       Из-за её плеча выглянула Нэл:       — Ицуго!       Джаггерджак, застывший на мгновение — будто бы почувствовавший что-то, рявкнул, приказывая им замолчать. Он напомнил им о том малом количестве времени, что осталось у них до «встречи» с Улькиоррой.       — Это ты, Гриммджоу? Почему ты здесь? — растерянно спросил Ичиго. «Почему?» — задавался он вопросом, вглядываясь в сосредоточенное лицо девушки, на выручку которой отправился, не имея какого-либо плана. — С Иноуэ?       Арранкар требовал от него лежать и не дёргаться, не мешая исцелению. У него были свои мотивы для помощи, он их не скрывал, открыто заявляя о своём желании сразиться после того, как Орихиме приведёт того в норму. Гриммджоу требовал её поспешить.       — Я и так действую на пределе! — та возмущённо отозвалась, раздражённо сдувая со лба прядь. В её взгляде мелькнула сталь. — Уж прости, но я не так хорошо контролирую свою духовную силу, как ты думаешь, Гриммджоу! Если усилю давление, то произойдёт двойное отрицание, понимаешь?!       Ичиго, ожидавший, что она будет саботировать приказы арранкара после того, как узнает его мотивы, был удивлён. Он, как дурак, уставился на неё.       Так было странно для него — смотреть и не узнавать школьную подругу…       «И он уже обнаружил моё отсутствие», — глядя на бледного Куатро Эспаду, появившегося за спиной Джаггерджака, прищурилась Иноуэ. Сам Секста тоже ощутил момент появления Улькиорры. Он обернулся.       — Улькиорра!       — Что ты вытворяешь, Гриммджоу? — не изменившись в лице, увидев столь живописную картину, поинтересовался Куатро. Секста оскалился, обнажая клыки. — Я повторяю вопрос: чего ты добиваешься, исцеляя врага, которого я уже победил? Не можешь ответить?       Орихиме фыркнула; когда же Улькиорра, приблизившийся на шаг, обратил на неё внимание, девушка не отвела взгляд. Она смотрела ему прямо в глаза. И было в её взгляде нечто такое сложное, что ему было не дано понять.       — Ладно. Я забираю эту девчонку, а ты ответишь перед господином Айзеном за нарушение приказа.       — Отказать.       — Что ты сказал? — с едва заметным раздражением в голосе задал вопрос Улькиорра.       — Ты не расслышал? — задирался Гриммджоу. — Что-то ты сегодня слишком заносчив, Улькиорра!       Секста Эспада бросился вперёд. Оказывая психологическое давление на Куатро, Джаггерджак использовал серо и тянул время.       Арранкары обменялись парой ударов, уничтожая этаж башни.       Орихиме, укрытая трёхсторонним щитом, держала подле себя Нэл. За её спиной восстанавливался Ичиго. У неё на глазах Гриммджоу провернул хитрый трюк и нейтрализовал Улькиорру на время.       — Как ты это сделал? — девушка лениво заправила за ухо прядь волос. Она не обратила внимания на рассыпавшийся осколками щит, возведённый между ней и арранкарами.       — Офицеры Эспады получили от господина Айзена способность «Каха Негасьон» для наказания подчинённых, — выделив имя Айзена, пояснил Гриммджоу. — Её-то я и использовал.       — Сколько у нас времени?       Услышав ответ, Орихиме прикоснулась к губам, принимая далеко не умный вид — лихой и придурковатый; она отмахнулась от очередного требования Гриммджоу:       — Нет. И прежде, чем ты попытаешься на меня надавить, я тебе напомню — я человек. Не Господь-Бог. У меня есть предел. И на текущем уровне я его достигла. Как бы мне или тебе ни хотелось, но быстрее никак. Поэтому, давай, дуй сюда. Раны, оставленные Улькиоррой, лечатся довольно долго.       Несмотря на то, что она практически ничего не говорила о своих знаниях, прокалывалась на подобных мелочах она чаще, чем стоило. Слишком многое понимала, слишком спокойно относилась… Куросаки посмотрел на неё. Орихиме стояла в пол-оборота к нему.       Плечи гордо расправлены. На её лице знакомая парню нежная улыбка, напоминающая ему о виденной мельком Унохане Рэцу, капитане четвёртого отряда Готэя-Тринадцать — женщине, от одного взгляда на которую мороз по коже; в глазах — непоколебимая уверенность.       Растерянно улыбнувшись — когда она стала такой? — он перевёл взгляд на обескураженного и оттого закипающего арранкара, руки которого дрожали в желании сломать тонкую шею, и осторожно поднялся, стараясь не тревожить раны слишком сильно.       Они все после спасения Рукии изменились.       — Её правда, Гриммджоу. Ты ведь хотел боя в равных условиях. Или надеешься потом своё поражение свалить на слабость от ранений? — Ичиго вышел вперёд, закрывая своим телом Иноуэ.       Его слова стали последней каплей. Джаггерджак выхватил свой меч и сделал выпад. Чего-то подобного Куросаки и ожидал. Стиснув в руке рукоять Зангетсу, он принял на блок удар.       Скрестив мечи, они замерли.       Фыркнув, Гриммджоу разорвал контакт и признал справедливость их слов.       — Лечи тогда. Быстрее, — скрестив руки на груди, произнёс арранкар. Орихиме положила руку на плечо Ичиго и чуть сжала, безмолвно благодаря за помощь, после чего активировала Сотен Киссюн над ними.       Она отошла к пробитой стене.       Нахмурившись, девушка устремила свой взор на основной дворцовый комплекс Лас Ночес. Несмотря ни на что, ко времени, проведённому в этих стенах, она относилась как к каникулам.       Ей не хотелось, чтобы это время заканчивалось. Всё же это была её удача — оказаться здесь и узнать этих Пустых не по рассказам Богов Смерти, а при личной встрече за чашечкой хорошего чая.       Орихиме искренне наслаждалась и наглостью Лилинетт, и тишиной рядом со Старком; она тянулась к Тии, которая своими суждениями была похожа на её мать.       «Всё скоро закончится», — Эспада подарила ей те же ощущения, душевное тепло, которого она была лишена по воле Короля Душ. Она чувствовала себя дома. И её сердце болело за то, что произойдёт в ближайшем будущем.       За рассуждениями, кого можно спасти и как это сделать прошло достаточно времени — и Куросаки, и Джаггерджак полностью восстановились. Орихиме убрала Сотен Киссюн.       Закатив глаза на просьбу не волноваться за него, Иноуэ подошла к Ичиго и легко ударила в грудь:       — Уж постарайся, Куросаки.       Сцепив руки в замок за спиной, она смотрела ему вслед и чувствовала некую вину перед парнем. Исчезнув, не предупредив никого из друзей, она заставила их переживать, психологически испытывала на прочность, а уже в Уэко Мундо их ждало испытание на выносливость. И силу духа. Сколько раз они могли плюнуть на всё и вернуться?       «Ни Садо, ни Исида, ни Куросаки… Никто не отступил», — нельзя сказать, что ей это не было приятно. От этого теплело на душе.       Несмотря на благие намерения, её метод заставлял устыдиться самой себя.       — У тебя нет права проиграть, Куросаки, — прошептала Иноуэ, убирая с лица рыжие пряди. И хладнокровно смотрела за перемещениями и столкновениями Гриммджоу и Ичиго. Она не обращала внимания на плач Нэл. Девочка-арранкар опустилась на покрытый песком пол и закрыла уши, зовя «Ицуго».       Её выражение лица, мягкое и спокойное, преобразилось, когда она услышала обрывок разговора арранкара и Куросаки:       — Мне интересно… Куросаки, зачем ты пришёл сюда, а?       — Это же очевидно — чтобы спасти Орихиме!       Девушка вздрогнула.       — Ха! Тогда почему, когда ты встретил свою подружку, не схватил её и не убежал? Ты увидел, что внешне она цела, и успокоился? Какой наивный! А вдруг у неё вся душа в кровавых ранах? — голос Сексты звучал серьёзно. Невозможно было не поддаться сомнениям — Ичиго бросил взгляд на Иноуэ. Гриммджоу проследил за его взглядом.        «Убью».       — Гады! Что вы сделали с Иноуэ?!       Орихиме хлопнула себя по лбу. И со словами Гриммджоу, спроси кто-либо её, она бы согласилась. Ичиго здесь для того, чтобы подраться с кем повезёт и стать сильнее.       Это же была её цель!       «Нужно будет поговорить после всего этого с Куросаки и объясниться», — Орихиме приняла решение. Она, опустившая взгляд, когда Гриммджоу начал приседать на уши Куросаки, подняла глаза, сталкиваясь взглядом с парнем. За ним мелькало что-то ярко-голубого цвета. «Гран- Рэй серо?! Уже?!» — её взгляд похолодел. Прищурившись, Орихиме приготовилась отражать удар, понадеявшись, что её друг поверит в неё и не станет отвлекаться. Однако. Этого не произошло.       Ичиго, призвав маску, заблокировал Гран-Рэй серо.       — Когда ты уже поймёшь, — прошептала Орихиме. — Меня не нужно защищать от малейшей опасности.       «Я не такая слабая, как ты думаешь».       Сейчас, смотря на спину Ичиго, она вспомнила, что у местной Орихиме должны были начаться вьетнамские флэшбеки — брат- Пустой, который хотел её сожрать, все дела. Потом ещё какая-то осьминожка была, угрожавшая лучшей подруге… Увы.       С этим не к ней. Её первым встреченным Пустым был шантажист Улькиорра, а потом и прочая Эспада. Ребята со своими тараканами в головах, причудами, что некоторым знакомым Богам Смерти и не снились… В общем, мировые ребята.       Так что маска не ассоциировалась с монстрами.       Снова убрав руки за спину, она тяжело выдохнула. Про себя же Орихиме уже просто и незатейливо проклинала дурные привычки своего друга и его недоверие.       Нервный тик оглянувшийся Ичиго принял за страх.       — Прости. Я напугал тебя. Даже если я попрошу тебя не переживать, ты не послушаешь, учитывая мой облик. Но я всё же скажу тебе: не надо бояться. Я быстро закончу это дело.       Удовлетворённо рассмеялся Секста. Он положил руку на лезвие меча, чуть согнул пальцы и провёл по лезвию ногтями:       — Скрежещи, Пантера!       Огромное количество духовной энергии высвободилось. Куросаки поднял руку и закрыл предплечьем лицо от летящей в глаза щебёнки и песка.       Клубы пыли взвились вверх, стремясь достать до неба.       — Иноуэ, ты должна создать перед собой и Нэл защитный щит Сантен Киссюн и ни на миг не убирать его. Немедленно!       — Нет.       Ичиго вздрогнул. Он резко обернулся, встречаясь взглядом с Орихиме.       — Я ничего никому не должна, Куросаки, — отчеканила девушка. — Так что не смей мне указывать, что и когда делать. Лучше позаботься о себе и Гриммджоу. Я и так справлюсь… Просто поверь в меня. Хоть немного, придурок, поверь в меня!       — Иноуэ, — выдохнул парень, отворачиваясь. Сжал сильнее рукоять Тенса Зангетсу. — Хорошо.       В это время пыль начала оседать, являя им преображённого Гриммджоу.       «Кошачьего в нём теперь хоть отбавляй», — улыбнулась, наблюдая за тем, как Ичиго блокирует выпады Сексты. С трудом, делая несколько шагов назад, но он останавливал его, не позволяя играть с собой как кошке с мышкой.       Однако Ичиго, несмотря на своё обещание, не мог хладнокровно оставить подругу самой защищаться от атаки Джаггерджака. Проследив траекторию выпущенных арранкаром снарядов, он воскликнул: «Иноуэ!» и бросился вперёд, заслоняя её с Нэл своим телом.       — Ничего, — простонал, сплёвывая кровавый сгусток. Он не чувствовал прожигающего взгляда девушки, не видел поджатых губ. — Для меня это пара пустяков.       Он вернулся к сражению. С каждым ударом сердца она же становилась только мрачнее, видя, как у Ичиго не остаётся сил на блокирование.       «Я ему помешала».       Она не слышала горячей речи Нэл.       — Почему ты в такой ситуации не поддерживаешь его?! — закричала девочка-арранкар, вырывая Орихиме из глубоких раздумий.       — Не поддерживаю? — фыркнула. — Ты ничего не знаешь, а уже судишь. Думаешь, от наших криков он станет сильнее? Его раны исцелятся? Нет. А, значит, в этом нет смысла. Я готова в любой момент сорваться и закрывать его щитом от смертельного удара. Не стану сомневаться, вставая между ним и Гриммджоу. Нет. Даже между ним и Айзеном. Однако… Ему этого не нужно. Он считает меня эдаким комнатным цветочком, не допуская и мысли о равенстве. Я девушка. Для него я априори нуждаюсь в защите. Знаешь, как это раздражает? Как хочется его встряхнуть и заставить открыть глаза? Вот только… Он мой друг. И я позволю ему играться в защитника сирых и убогих, но лишь до тех пор, пока ему ничего не угрожает. Ичиго справится. И без напоминаний с моей стороны.       Ветер, возникший из ниоткуда, подхватил её последние слова и донёс до двух сражающихся. Они содрогнулись от уверенности, пропитавшей довольно простые слова.       Куросаки поднял голову.       На вершине башни, у самого края стояла девушка в белом платье. Её рыжие волосы мягко опускались на плечи и струились по спине.       Во взгляде ярких, пронзительных серых глаз плескалась непоколебимая уверенность в собственных словах.       Эту девушку Куросаки не узнавал. Хотя у неё было лицо Иноуэ Орихиме.       Будто оглушённый, он смотрел на неё, пытаясь понять. Когда она так изменилась? Почему?       «Всё-таки он сказал правду, — его взгляд наполнился горечью: Эти твари и вправду что-то с ней сделали!»       Он перехватил руку-лапу арранкара.       — Извини, Гриммджоу, но я больше не позволю тебе безнаказанно меня доставать.       Он нанёс режущий удар. Разрез тянулся от правого плеча до левого бока.