wolf's heart

Волк должен бояться огня, это заложено в него природой. Огонь уничтожает всё живое, сеет страх и разрушение, поэтому все лесные звери держатся от него подальше. Зейн тоже относился к нему с подозрением, зная, какие беды может принести пламя, но Лиам и его пышущая жаром плита разрушение и страх не сеяли, а выглядели очень даже уютно, по-домашнему, так что волк тихо притаился под столом, наблюдая за тем, как человек перемещается по кухне. Запеченные овощи пахли невероятно. Лиам еще не добавил соус, поэтому аромат был исключительно природного происхождения, пробуждая внутри что-то первобытное. Волк еще был сыт, а вот Зейн немного проголодался, однако согласился про себя подождать, предпочитая наблюдать за Лиамом. Зверя больше дразнил запах Пейна — теплый, приятный, с оттенками сладости — но сейчас они с Зейном были в мире. Внутри них царило привычное согласие, Лиам не вселил в их сердце раздор. Напротив, в чем-то они были, как никогда, единогласны. В воздухе запахло восточными специями, волк заворчал под столом. Для его чувствительного носа аромат был слишком крепким. Лиам тихо мурлыкал себе под нос незнакомую мелодию, приборы летали в его руках, словно бабочки. Стало быть, хорош он был не только в фотографировании. Когда Пейн сел за стол, начало смеркаться. Запах специй был уже не таким резким, приятно вписывался в аромат блюда, и Зейн позволил себе высунуть голову из укрытия. Нужно было проверить обстановку: Пейн отодвинул стул и устроился за столом, у окошка. Такой спокойный, красивый, совсем не испуган, абсолютно умиротворен, хотя рядом с ним дикий зверь с необузданным характером, повинующийся лишь инстинктам. Он должен был испугаться и убежать — хотя волки и не нападают на людей. Он должен был схватиться за ружье — ох, Зейн, у него нет никакого ружья, ты сам проверял. Ну, тогда он мог бы позвонить егерям, чтобы волка убрали из дома, но, Зейн, Зейн, ведь это он привел тебя сюда, перед этим уничтожив капкан! Волчье сердце невольно зашлось... О, боже, Зейн, но ведь это не волчье сердце, а твое собственное! Стучит, потому что, черт возьми, кто бы мог подумать — он существует, настоящий, славный, добрый, не пытается напасть, содрать с тебя шкуру, не прикрывается словами, а ломает капканы, перевязывает раны. Наверное, сейчас Малик бы залился румянцем, но волчья шкура, как всегда, защищала его. Он мог ничего не бояться, мог смотреть на этого человека, вбирать в себя каждую деталь. Ах, Зейн, зачем тебе эти детали? Ты ведь не веришь в любовь. Увидев его шальные глаза, Лиам улыбнулся. Губы цвета малины. Любимая ягода, в лесу её так мало, от того она так ценна. – Как я и говорил, мяса сегодня нет, но если ты хочешь кусочек картофеля... Волк невнятно чавкнул. Его звериное тело не было слишком голодным, но если этот человек предлагал... он еще помнил его целительные руки. Их сложно забыть. Когда капкан смыкается на твоей лапе, в голове лишь страх. Беги! Спасайся! Не убежишь. Охотники близко. Никто не придет на помощь — ты зверь. Все ждут, что ты оскалишь зубы. А его взгляд сияет. Что это, чай или кофе? Ах, не важно, там на дне этих темных колодцев звезды, ярче них нет в природе. Уж не мигают ли они любимым оттенком? – Ну, давай попробуем, – проговорил Лиам вслух и осторожно протянул ему влажную картофелину. Зейн посмотрел в его глаза, будто насторожившись, после чего высунулся из под стола всем телом и осторожно снял овощ с руки Пейна, не забыв облизать его руку, будто собирая соус. Мягкая на ощупь рука, чуть теплая, сосредоточиться бы на этом, но овощ такой вкусный! Почему вся еда людей не может быть такой? Волк невнятно щелкнул пастью. – Нравится? – спросил Пейн, рассматривая волчью морду. – Я могу дать тебе немного. Зейн не знал, что ему делать и как именно нужно просить, поэтому перевернулся на спину, задрав лапы. Кажется, так делают собаки. Нет, какой стыд! Он перекатился обратно, поджал хвост, как делают волки в знак уважения. Нет, Пейн же не знает, как делают волки. Может, просто открыть пасть и ждать, пока туда что-нибудь прилетит? Какие глупости. Наблюдая за тем, как он возится, Лиам рассмеялся. Чистый звук, почти родной, как те, что в лесу. Уши волка невольно дернулись. «Я тебя слышу. Я хочу тебя слышать. Говори со мной, говори». Кто сказал это? Волк или Зейн? Они решили оставить этот вопрос открытым. Ведь он смотрит. И пусть продолжает смотреть — волки боятся огня, а колодцев со звездами не страшатся совершенно. – Убедил, сейчас найдем для тебя приличную посуду, – улыбнулся Лиам, поднимаясь из-за стола. Стоило миске звякнуть об пол, как волк тут же сорвался с места и оттеснил смеющегося Лиама назад, к столу. Все мысли Зейна оказались забиты вкуснейшими овощами — черт, как он смел творить в кухне произведения искусства? И пока волчий язык под чистую не вылизал миску, он так и не повернулся к Лиаму. К этому моменту Пейн уже поел и теперь внимательно его рассматривал. – Да, интересное животное, – проговорил он вслух, собирая посуду со стола. – Необычное, совершенно раскованное и свободное. Кажется, это его восхищало. Волку это понравилось, Зейн предпочел промолчать. Сейчас они были полностью едины. Малик вновь развалился на полу, с удовольствием переваривая пищу. Его взгляд был ленивым, однако он подмечал всё, что Лиам делает. Изящные руки под теплыми струями воды выглядели хорошо. У Пейна была машинка, но полоскал тарелки он вручную. Снаружи послышался вой, и Зейн насторожено повел ухом, принимая сообщение. Ничего серьезного! Прогнали чужого волчишку. – Твоя семья? – спросил Лиам, заметив, как он насторожился. Человек как раз закончил вытирать руки белым вафельным полотенцем. – Нужна твоя помощь? Я могу открыть дверь. Ах, черт, ты же ни слова не понимаешь. «Он всё-таки сам не знает, что читает мои мысли», – с толикой облегчения и легкого разочарования подумал волк, опустив морду на лапы. Он старался показать всем своим видом, что не спешит в лес, и Лиам, кажется, его понял, потому что дверь открывать не побежал. Погасив свет в кухне, Лиам направился в спальню, а волк незаметно затрусил за ним, не глядя по сторонам. Прохлада в доме казалась приятной, потому что Пейн держал окна открытыми, и Зейну было уютно и свежо. Каждая шерстинка его тела невольно пушилась. Он проскользнул следом за человеком и устроился на ковре, рядом с прикроватным столиком, ожидая, что будет дальше. Книжка, расслабляющая музыка... Лиам вдруг стал раздеваться, складывая одежду на стул. Волк невольно поджал хвост. «Он думает, что я ничего не понимаю, – немного паникуя, подумал Зейн, сосредоточенно наблюдая за Пейном. Он уже снял футболку, и волк мог видеть его великолепный торс. Гибкое тело. Сочетание силы и худобы. – Нельзя смотреть, нельзя смотреть, нельзя смотре...». Лиам стянул брюки и взялся за носки, наступая босыми ступнями на прохладный пол. Поджарые ноги заставили волка вилять хвостом, как собаку. Ох, черт, с ума сойти! Не то чтобы Зейн раньше видел много полуобнаженных мужчин... Никого он не видел, зачем кого-то разглядывать? Люди все одинаковы, внутри и снаружи, да-да, так и есть. Но Малик был уверен, что такими ногами мог похвастаться не каждый. «Да ложись ты уже под одеяло», – взмолился Зейн, не замечая, что скребет по полу когтями. Его волк был слишком молод, для него это было недопустимо. К счастью, Лиам не собирался спать совсем голый, поэтому волк почти с облегчением опустил морду на пол. Прохладный. Остужающий. Лиам сел на кровать, расправляя мягкое пуховое одеяло и накрываясь им по пояс. Рядом с ним было много подушек, но постель еще была просторной. Зейн мог бы задаться вопросом, зачем ему одеяло летом, но край у них был прохладным, а окна Лиам, похоже, всегда держал открытыми, чтобы шел свежий воздух. – Интересно, тебе на полу-то удобно? – поинтересовался он. Лежать на земле волку было привычно, тем более часть его тела размещалась на довольно мягком ковре, однако он вдруг подумал, что не грешно будет и пристроиться рядом. Его ведь почти пригласили. Хотя Пейн, наверное, собирался что-то ему постелить. Так тоже было бы здорово, но Зейн (или волк?) уже среагировал. Кровать у Лиама была большой, поэтому он обошел её со стороны и взгромоздился справа, устраивая морду на животе человека. От неожиданности Пейн вздрогнул. – Даже так, – хмыкнул Лиам, однако его рука всё равно легла на волчий загривок и осторожно пробежалась по роскошной шерсти. – Тяжеленький. Хорошо кушаешь? Только меня не ешь, ладно? – попросил он, нервно усмехнувшись. Волк снова дернул ушком, словно отгонял насекомое. – Странно, я думал, что ты ночное животное. Будешь бродить, переворачивать мою мебель с ног на голову... Волк попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на Лиама. – Не надо, щекотно, – фыркнул Пейн, слегка почесывая волка, чтобы успокоить. – Я и так чувствую твой сарказм. Должно быть, ты очень устал, потому и решил вздремнуть. Зейн долго думал, что ответить на эту реплику, но волк уже решил, что согласен с Лиамом. Ему просто было уютно здесь, в человеческом жилище, и это была вина Зейна. Зверь прислушивался к его чувствам, всегда, даже когда был не согласен. И если раньше Зейн боялся людей и бежал от них, как от огня, то сейчас он разрывался от любопытства. Может, он просто хотел увидеть, что Лиам такой же, как все? Жаждал разочароваться и снова скрыться в лесу, но сейчас было уютно и тепло. Поэтому он прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как рука человека почесывает его по загривку. Ох, этот аромат! Зейн почувствовал его вскоре перед пробуждением и сразу понял, что этот упоительный, волшебный запах принадлежит человеку. От него исходило дивное спокойствие. Волк не боялся. Он не боялся. Он был волком. Волк был им. Они были одним целым, и никто из них не думал бежать. Глаза Малика сонно открылись. Волк зевнул, широко раскрыв пасть. Лиама не было! Кровать оказалась пустой, одеяло отброшено в сторону, чтобы волку не было жарко. Как заботливо. Шерсть у Зейна действительно густая, и ночью он немного распарился. Лиаму придется всё постирать, чтобы не пахло диким зверем. Зато другие волки сразу бы поняли, что это территория Зейна, если бы пришли сюда. Волк удовлетворенно заворчал — они пометили жилище человека. В душе плескалась вода, и волк моментально спрыгнул с постели, устремляясь по направлению к звуку. Лиам там! Дверь нараспашку, он в душевой кабине. Она немного запотела из-за горячей воды, но очертания тела всё равно можно рассмотреть. Волк на мгновение замер. Это незаконно. Подглядывать незаконно. «Незаконно для человека, – поправился Зейн. – А дикие звери ведь не понимают...». Прозвучало неубедительно, но Малик подобрался ближе. Пейн был расслаблен, вода стекала по его телу. Кажется, он мыл голову — пахло хвоей и немного воздушной пены лежало на его плечах. Он массировал волосы, зарываясь в них пальцами. Так вот почему они такие блестящие! Волк не мог отвернуть морду. Должен был, но не мог. Тело Лиама казалось ему идеальным. Волку. Зейну. Волку. Зейну. Зейну. Лиам выключил кран, помотал головой в разные стороны, разбрызгивая воду. Такой привлекательный и свежий. Захотелось слизать с него капли воды. Волку или Зейну? Какие глупости, конечно, Зейну. А ведь Малик даже не думал, влечет ли его к мужчинам, а сейчас и думать было невозможно. Проклятье. Что за странная магия? Они оба отвлеклись. Лиам чуть не наступил на волка, и вновь уже привычно отпрянул, чуть ударяясь о кабину. – Ох, боже, а ты за мной по пятам ходишь, правда? – спросил Лиам, зачем-то сдергивая с сушилки полотенце. Слишком поздно. Зейн всё видел. Даже член. И, черт, Зейн никогда не употреблял слово «красивый» по отношению к членам, но этот определенно заслуживал такую характеристику. Он не знал, как следует их оценивать, да и не думал раньше о членах в таком ключе, когда стоит возбуждаться — сейчас лучше не надо! — однако глаза было сложно оторвать. Пейн не собирался прикрываться! Он просто наскоро обтерся полотенцем, аккуратно переступил через волка и вышел в спальню, оставляя Зейна наедине с его мыслями и видом на шикарную задницу. «Проклятье, – сосредоточенно подумал Малик, бессовестно рассматривая два подтянутых полукружья. – Я пялюсь на него, я пялюсь, нужно прекратить!». Куда там! Вопреки всем своим праведным мыслям, Зейн уселся напротив зеркального шкафа, бесстыже наблюдая за тем, как Лиам одевается. Он облачался в одежду так медленно, что Малик подумал, будто Пейн издевается. Лиам его совсем не стеснялся — еще бы, он-то думал, что Зейн просто животное, которое ничего не понимает и не может ничего почувствовать. «А ты и не должен, – напомнил себе волк, следя за каждым движением Лиама. Он почти закончил, осталась лишь футболка, но глядя на эту красивую спину, Зейн мечтал, чтобы Пейн выбирал подольше. – Сейчас я управляю ситуацией». Однако контроль был утерян, и вопреки желаниям волка, Зейн начал скрести когтями по полу, оставляя следы на идеальной полировке. Лиам обернулся. Сильная шея напряглась, однако взгляд был полувопросительным, мягким. Волосы были еще влажными, но с них уже не текло. Зейну хотелось увидеть капли — слишком много желаний для одного утра. Даже волк это понимал. – Хочешь кушать? – спросил Лиам, наблюдая за волком, остановившим свой маленький акт вандализма. – Прости, я сейчас что-нибудь придумаю. Одну минуту. Он взял первую попавшуюся футболку и решительно натянул её, однако — волчий ты сын — ему безумно шло. Пусть она слегка обтрепалась, и ярко-зеленый превратился в хаки, это не имело значения. Лиам красил одежду, а не она его. К тому же, футболка слегка села от стирки, поэтому обтягивала каждую мышцу. Было на что посмотреть. «И ведь он не зол, что я испортил полировку, – пробилась в голову Зейна волчья мысль. Малик качнул хвостом, после чего с долей привычности затрусил за Лиамом. – Он весьма мил со мной». Ему нужно было возвращаться домой, проверить, как дела у родных, узнать, всё ли в порядке в лесу, но вместо этого Малик вновь преследовал Пейна, наблюдая за каждым его жестом. Всё это для того, чтобы убедиться, что Лиам всего лишь человек. Только для этого и ни для чего больше. Для безопасности леса, его близких. Потому что Лиам спас ему жизнь, и нужно было понять, поступит ли он так еще раз. «Ты знаешь ответ, – заметил волк. – Знаешь, но пытаешься сделать вид, будто нужно это проверить». Спорить с собой Зейн не любил, поэтому просто промолчал. Лиам поймал его внимательный взгляд и улыбнулся, а волчье сердце, тем временем, участило свой ритм.