wolf's heart

Приготовления к новой прогулке по лесу не заняли у Зейна много времени. Он смыл с себя настойчивый запах усталости, скопившийся за прошедшие сутки, нашел чистую и даже не очень мятую одежду, и у него — удивительное дело! — осталось время на легкий завтрак, что в тайне его немного напрягло. Ему всегда было немного боязно, когда приходилось разговаривать на серьезные темы с родными. Летом они почти всегда ели на свежем воздухе, любуясь верхушками деревьев и цветами на поляне, поэтому Малик вышел на задний двор, где стоял большой деревянный стол, накрытый белой скатертью. Отец заканчивал рубить дрова — их лучше было заготавливать пораньше, чтобы успели просохнуть, мама хлопотала с тарелками и приборами, Вэл и Саф играли с веревочкой, пока Дон тихонько читала книжку в плетеном кресле, покачивая босой ногой. Её легкие туфельки лежали рядом. Зейн вдохнул полной грудью: ароматы диких цветов, хвои и листвы наполнили его сонную грудь, и настроение невольно улучшилось. Волк хотел вырваться наружу, побегать в траве, но ради вкусного завтрака готов был пойти на компромисс. Зейн и так часто поддавался и уступал ему, обычно он и сам был рад, когда находил возможность побыть в волчьей ипостаси. Сейчас, правда, больше хотелось разговаривать с Лиамом. Зейн раньше и не думал, что общаться с кем-то так приятно. Нет, с сестричками и родителями, конечно, было уютно, но говорить с таким парнем, как Лиам, тоже было приятно. Волк услужливо подсказал ему, что всё дело именно в Лиаме, и Зейну пришлось уступить. Малик чувствовал, что у него нагреваются руки, когда он думает о таких вещах. – Братишка, – крикнула Саф, замечая появление Зейна на террасе, сорвалась с места и побежала его обнимать. Старший брат ловко поймал её в объятия и немного покружил, прежде чем опустил на ноги. – Что ты мне принес? – Ничего, извини, – сказал Зейн, ласково потрепав девочку по голове. – Сейчас я уйду по делам, ночью буду патрулировать лес, а завтра, после отдыха, обязательно что-нибудь принесу. Хорошо? – Ладно, – девочка сделала вид, что насупилась, однако уже через мгновение глаза сестры стали хитрыми-хитрыми. – Только что-нибудь стоящее, – предупредила она. – На меньшее не согласна. Старший брат улыбнулся и нежно поцеловал её в макушку, отпуская играть в веревочку, пока время еще было. Он решил помочь с тарелками, и вместе они управились довольно быстро. Мама превзошла себя. Всё было замечательным: и ароматная каша, и золотистые гренки, и глазастая яичница, и свежий хлеб из печки. Зейн съел всё и не отказался от десерта — мама отрезала ему большой ломтик фруктового пирога с кисленькими дикими ягодами. Волк был доволен. Ему нужны были силы для сегодняшней ночи, поэтому Зейн заталкивал еду за обе щеки, не забывая нахваливать умелые руки Триши. – Ты в последнее время почти не бываешь дома, – заметила мама, ловко собирая со стола тарелки. – Важные дела, – ответил Зейн, наливая себе свежевыжатый сок. – Те дела, о которых меня Вэл предупредила? – поинтересовалась Триша, экспрессивно выгибая бровь. Зейн поперхнулся, и Валия подбежала к нему, чтобы похлопать его по спине. Её крошечный кулачок ударил его с внезапной силой, и они с Зейном встретились глазами. Ах, хитрюга! Она планировала это с самого начала! – Не понимаю, о чем ты, – невинно проговорил Зейн, пытаясь картинно вытирать губы салфеткой. – Я планирую дружеский ужин. Иначе пригласил бы этого парня в кафе или еще куда. Идея показалась ему не такой плохой. В конце-концов, если не он, то уж Зельда свой шанс не упустит. Уже и пирог принесла, и на велосипеде приехала. У девушки явно всё схвачено, и планы на будущее, похоже, имеются. – Старина Джефф, – задумчиво протянул Ясер, намазывая масло на хлебец. – Он так и не нашел свою родственную душу. Но девушка, на которой он женился, Карен, кажется, была очень милой. Чудесная пара, – подытожил Малик-старший. – Когда они уезжали, я подарил им статуэтку в виде орла на память. – Что? – изумленно спросил Зейн. – Я не рассказывал? – отец задумчиво нахмурился. У него было такое лицо, словно незнание Зейна удивило его. – Мы не очень тесно общались. Но вот наши родители были добрыми соседями. В те времена всё было намного проще. В лесу было много волков, медведей, лисиц. Не помню, получилось ли у Джеффа перевоплотиться, но вот его отец был видным зверем. Что-то память меня начала подводить... Хлебнув кофе, Ясер задумчиво постучал пальцами по столу. – Дорогая, а ты не помнишь? – поинтересовался он у Триши. – У меня, хоть убей, из головы вылетело. – Нет, я тогда много гуляла в лесу, как наш Зейни, – покачала головой мать семейства. – Тем более, с волчицами было намного интереснее. Услышав свое милое прозвище из детства, Зейн невольно зарделся. Он даже хотел невзначай акцентировать на этом внимание, но почти сразу решил не придавать особое значение обычной производной. Если показать, что он относится к этому спокойно, то это перестанет быть таким смущающим. «Главное, чтобы она не произнесла это во время ужина, Зейни», – ехидно подумал волк. – А Лиам знает о... ну... – Зейн невольно запнулся. – Не думаю, – ответил Малик-старший, пожимая плечами. – Думаю, Джефф не стал рассказывать ему, чтобы не расстраивать. Найти соулмейта очень сложно, особенно в нынешних реалиях. В другой ситуации, я бы тоже не стал Вам рассказывать. Чем Вы, кстати, занимаетесь? – Ломаем капканы, – быстро ответил Зейн. Собственная поспешность показалась ему странной, потому что они на самом деле ломали капканы. Даже если бы у Зейна была возможность что-то изменить... нет, если бы у него была возможность что-то изменить, конечно, он ей воспользовался бы. Он знал, что никто на свете не смог бы его полюбить, но если бы у него был шанс хоть немного понравиться Лиаму, неужели Зейн бы упустил его? Конечно, отец был прав, соулмейта найти почти невозможно. Про себя он знал, что ему просто никогда так не повезет. Но если бы вдруг была мизерная вероятность, что этот милый приезжий с большим сердцем может впустить его в свою душу... соулмейт или не соулмейт, Зейн бы с радостью провел остаток жизни у его ног. Как соб... Волчьи клыки невольно выдвинулись. Как самый верный и преданный волк, какой только может быть у человека. Не иначе. – Будьте осторожны, – тем временем, проговорил Ясер, наблюдая за тем, как девочки вновь разматывают веревочку. – Если браконьеры Вас поймают... – Да-да, мы будем, – поспешно сказал Зейн и встал из-за стола, оставляя салфетку на скатерти. – Я не знаю, загляну ли домой вечером, но ночью я собираюсь прочесывать лес, искать тех чужаков. Так что не ждите и не волнуйтесь. Постараюсь подать сигнал, если охотников не будет рядом. Мама покачала головой, однако её взгляд был привычно теплым, заботливым, и Зейн, приободрившись, вышел на поляну и, размяв косточки, перекинулся. С каждым разом у него получалось всё быстрее и быстрее. Он помнил первый раз — удивительный и странный. Второй оказался продуманным и болезненным. Третий был наполнен испугом и внезапным облегчением. Остальные Малик уже не запоминал. Лес снова окружил его гостеприимством и теплом. В шкуре Малика запутались листики, он чуть не наступил на паутинку, однако настроение у него стало лишь лучше, когда он вдоволь покатался в траве. Зейн с нетерпением предвкушал встречу с Лиамом, поэтому хвост стоял торчком, и волк им разве что не вилял. В моменты радости он становился игривым, в силу своего возраста. Недолгое путешествие до дома Пейна немного прояснило его сбившиеся в клубок мысли. Зейн не мог выкинуть его из головы, и это очевидно значило, что Лиам решил там поселиться. И Зейн вовсе не чувствовал, что ему нужно что-то с этим делать — ему нравилось это ощущение. Он никогда не был влюблен, никогда не испытывал желание, люди вызывали у него лишь отвращение, страх и чувство недоверия, и Малик даже не думал, что симпатизировать кому-то так приятно. В подлеске Зейн остановился намеренно, чтобы осмотреть периметр и перекинуться. Он надеялся, что Пейн уже дома, и никто из назойливых соседей не пытается вломиться к нему с визитом и пирогом. В противном случае, он не ручался за волка. И за себя. Они оба, как единое целое, выставили бы нахала или нахалку за порог. Подкравшись к двери, Зейн снова чуть не слетел с крыльца кубарем, когда Лиам выглянул наружу, пытаясь сработать на опережение. – О, а вот и мой... – Лиам с легкой полуулыбкой замер на крыльце. В руках у него была миска со стейком, и Зейн сразу понял, что это для него. Пейн не смутился, лишь с легким сожалением опустил миску на пол в холле. – Вероятно, кормится он в другом месте. А жаль, кушать в компании волка оказалось приятно. – Смотрю, ты не очень мне рад, – заметил Зейн, не обижаясь, и протянул Лиаму руку. – Очень рад, – ответил Лиам, отвечая ему крепким рукопожатием. – Просто я словно фамильяра нашел. Белокрылые голубки летали в животе у Зейна так рьяно, что он даже не сразу осмыслил реплику Лиама. У него просто изумительно покалывало кончики пальцев, и Зейн сдерживался изо всех сил, чтобы не поднести руку к лицу. Волк изнывал от желания почувствовать запах Лиама. Зейн тоже хотел бы этого, но расстояние вытянутой руки не давало такой возможности. – Но ведь фамильяр — волшебное существо, – заметил он, освоившись с приятными ощущениями. В реальности фамильяров, насколько знал Зейн, не существовало, однако сами познания Лиама в этой области его приятно удивили. От надежды легкие словно в размерах увеличились, и Зейн попытался вдохнуть больше, чем в него помещалось. О, боже. Запах Лиама. Его восхитительный шампунь! Зейна даже чуть-чуть повело, и он невнятно улыбнулся. – Не смейся надо мной, – с легкой улыбкой попросил Лиам. – Я знаю, что взрослые люди не должны верить в такие вещи. Но этот волк необычный: я вижу его во сне. Раньше я видел много волков, но этот волк всегда стоял впереди всех, – добавил Пейн, словно не замечая, как Малик распаляется от его слов. – Сейчас этот волк словно ведет меня, и я знаю, что путь, который он мне указывает, верный. А он к тебе часто приходит? Чутье подсказало ему, что нужно быть максимально осторожным. Возможно, это был его внутренний партнер, скучающий по удобному дивану в гостиной Пейна. Зейн вздохнул. Он и сам не отказался бы посидеть с Лиамом у него дома, пообщаться, узнать всё, что ему позволят. Пусть его надежды потом разобьются, так хотелось попробовать. С Лиамом, не с кем-то другим. – Мы с ним существуем параллельно, – уклончиво заметил Малик. Пейн повел головой. Его взгляд уцепился за далекие темные елки, скользнул по белым облакам. Погода была чудесной, самое оно для прогулки по лесу. Хотя сам Зейн считал, что просто не существует погоды, когда в лесу нельзя гулять — он мог путешествовать и в дождь, и снег. У него была прекрасная шкура. – Нам пора, правда? – уточнил Лиам. – Пора, – кивнул Зейн, устраивая руки в карманах. – Тогда я возьму с собой рюкзак. Лиам скрылся в доме, а Зейн остался на крыльце, покачиваясь из стороны в сторону. Его взгляд вперился в старый почтовый ящик, выкрашенный белой краской, в котором не было особой надобности. Все письма и посылки, в любом случае, лежали на почте до востребования. Почтальон редко ездил так далеко, только ради каких-нибудь вековых старушек. «Он купил для волка стейк», – успел подумать Зейн, и Лиам вышел на крыльцо, вновь приветствуя его улыбкой. Он улыбался ему почти также тепло, как и волку. До подлеска они дошли слишком быстро, впрочем, в самом лесу было куда больше прекрасных объектов для наблюдений. Пейн выглядел собранным и очень серьезным: за спиной рюкзак, на шее — камера, чтобы ничего не упустить. Он был готов сделать кадр в любое время, и Зейн невольно поражался его упорству. Они почти сразу сошли с главной тропы, им нужна была звериная, протоптанная животными. Для Зейна это было естественно. Волк вел его всегда и везде, впрочем, Малик слишком редко покидал лес, чтобы говорить так уверенно. Просто он доверял своей сущности. А еще ему хотелось доверять Лиаму, и большая его часть уже была готова обнимать этого удивительного человека. – Как капканы? – поинтересовался он, когда они оказались в прохладной тени и перешагнули через ручей. – Меня спросили, где я их взял, – сказал Лиам, останавливаясь, чтобы рассмотреть большой пень. Его рука уже потянулась к фотоаппарату, но он лишь качнул головой, и они двинулись дальше. – Я сказал, что кто-то выбросил их у моего дома. – Плохой мальчик, – улыбнулся Зейн, искоса взглянув на него. Остановившись, Лиам серьезно посмотрел в его глаза. Солнечный свет, пропускаемый листьями, падал на его лицо так красиво, словно они оказались в чудесном театре теней. Зейну момент почудился необыкновенным. Пение птиц, пышная зелень, и они среди листвы и ароматов леса, смотрят друг на друга. – Не флиртуй со мной или пожалеешь о последствиях, – предупредил Лиам. – И что ты сделаешь? – осмелился спросить Зейн. – Начну флиртовать в ответ, и ты умрешь от смущения, – сказал Лиам. Зейн слабо рассмеялся, прищурив глаза. Они вновь ступили на узкую тропу, и теперь почти касались друг друга плечами во время ходьбы. Кажется, Зейн в тайне даже хотел этого. Волк мог касаться, сколько ему хочется, а вот он себе не мог такого позволить. Лиам случайно наступил на гриб-пылевик, однако это не уменьшило их энтузиазм. – Не такой уж я и мнительный, – наконец, возразил Малик. – Как ты умудрился поменяться за одну ночь? – недоверчиво поинтересовался Пейн. – Или у тебя есть брат-близнец? Зейн подумал о волке. – Да, вроде того, – уклончиво сказал он, и, выдохнув, решился. Сердце было готово его подвести, поэтому Малик стал говорить быстро-быстро. – Насчет ужина... – Только не говори мне, что отменяешь свое предложение! – моментально оживился Лиам. – Вот еще, – ответил Зейн, зачем-то обхватив себя руками. – Просто я хотел предупредить, что мои родственники могут не то подумать, и поэтому... Красноречивый взгляд Лиама заставил его осечься. Он думал, что предупредить Пейна заранее — отличная идея, однако Лиам глядел на него с легким удивлением, а потом вдруг широко улыбнулся. Так широко, что картина мира невольно дала трещину. Зейну показалось, что всё это не к добру, хотя от милых морщинок рядом с лучистыми карими глазами нутро непреодолимо горело. – Ты рассказывал им про меня целый вечер, – с широкой улыбкой проговорил Лиам. – Нет! – О, да, – протянул Пейн, продолжая улыбаться. – И теперь они думают, что ты запал! Малик обхватил свои красные щеки руками. – Может, я НЕМНОГО рассказал им про тебя, но я не запал. – Ты запал, ты запал, ты запал... – Перестань! – воскликнул Зейн, пылая, словно свеча. Стало так жарко, что Зейн дернул себя за молнию легкой куртки, предавая себя легким нотам прохлады. Он надел куртку лишь из-за карманов и теперь жалел об этом. Взять с собой рюкзак было более стоящей идеей, тем более, у Лиама там что-то громыхало. – А я предупредил, что тебе не стоит со мной флиртовать, – рассмеялся Пейн, однако его голос уже был на порядок спокойнее. – У тебя есть планы на вечер? Желудок Зейна начал ныть, словно проблемный ребенок. Провести вечер с Лиамом, что может быть лучше? Они точно найдут о чем поговорить и чем заняться, даже просто молчать рядом с ним, оказывается, ужасно здорово. Но Малик и так слишком долго откладывал разборку с чужаками. Еще немного, и пострадает его семья, и стая, которую он оберегает. Нельзя позволять им хозяйничать в лесу, это его долг, обязанность и... привилегия. – Да, у меня есть планы, – стараясь звучать спокойно, проговорил Зейн. – Оу, – Лиам качнул головой, кажется, стараясь не выказывать удивления. – Хорошо. Тогда приятного вечера. – Нет, нет, нет, – быстро сказал Зейн, начиная пережимать себе пальцы. Никогда раньше он не замечал за собой такой привычки. – У меня семейные дела. Лицо Лиама снова украсила улыбка. Такая чудесная, что можно было бы картины с нее писать. Зейн обычно не любовался людьми, но... сейчас он не мог оторвать глаза. И даже волк был удивительно тих. – А завтра у тебя нет никаких дел? – уточнил Лиам. – Есть, – ответил Зейн, вновь удивляя Лиама. – Я показываю тебе Грей Уиллоу. – Он снова со мной флиртует, Вы посмотрите на него, – рассмеявшись, заметил Лиам. Зейн смущенно вздохнул. Ему нравилось думать, что Лиам тоже ждет встречи с ним, и им обоим нравится проводить время друг с другом. Может, конечно, дело было в том, что дом Пейна стоял на отшибе, но ведь Лиам и сам мог поехать в город. Зельда была бы рада ему всё показать. Ещё бы и накормила. За своими мыслями, Зейн чуть не прошел мимо охотничьей ямы. Вернее, он сам чуть не угодил в нее, однако волк вовремя напомнил ему о важности их миссии и не дал наступить в ловушку. Найдя очевидный уголок, Зейн поспешно стянул с ямы покрытие, имитирующее землю — во все стороны посыпались листья и веточки, и глазам Лиама предстало массивное углубление. Пейн не растерялся, расстегнул свой рюкзак, и вытащил оттуда две складные лопаты. Именно они слегка звенели, когда он шел. Судя по свежим ценникам, Лиам купил их сегодня в городе, когда выезжал продавать капканы. Зейн невольно восхитился. Сам он не подумал о том, что ямы можно засыпать — рассчитывал свалить бревно внутрь, если такое будет валяться рядом, или, в крайнем случае, просто разворошить её немного. Работа заняла много времени, хотя по одиночке они справлялись бы куда дольше. Взять землю было неоткуда, охотники, выкопавшие яму, раскидали её вокруг и притоптали, поэтому Зейн и Лиам ворошили яму вширь, чтобы засыпать глубину. Охотились явно на крупное животное, хотя медведь мог остаться в ловушке лишь при условии, что его лапа будет сломана. Взмокшие, уставшие, но бесконечно довольные, Зейн и Лиам двинулись дальше, жалея лишь о том, что позабыли взять с собой воду. Пусть яма была всего одна, прогресс был виден на лицо. Они спасли, как минимум, одно животное. Ценна была каждая жизнь, поэтому какая-то усталость казалась скверной помехой. – Знаешь, у меня ощущение, будто я знаю тебя целую вечность, – проговорил Лиам вдруг, растирая шею одной рукой. – Думаешь, это нормально? – Да. У меня тоже такое ощущение, – кивнул Зейн. – Поэтому я думаю, что всё... хорошо. – Только фамильяра не хватает, – с улыбкой протянул Лиам и даже оглянулся, словно волк мог быть где-то поблизости. – Вы бы поладили. Каждый раз, когда Лиам говорил о его волке, Зейну стоило больших усилий подавить его внутреннее восстание. Обычно они прекрасно ладили, но в последнее время волк почти не хотел его слушать. Вот и сейчас Малик буквально изнывал от желания перекинуться в обличье зверя и облизать Пейну лицо. – Уверен, что да, – мягко проговорил Малик. Пейн коснулся его плеча, и они остановились в тени большого дуба. Если бы волк сейчас вел Зейна, а не наоборот, он учуял бы запах беличьего гнезда, зеленых желудей, птичьего пуха. Но Малик лишь чувствовал чуть солоноватый аромат человека, в котором хотелось раствориться. – Ты что-то скрываешь от меня, – внезапно заявил Лиам. – Например? – уклончиво спросил Зейн. – Например, когда ты спрашиваешь «например?», ты пытаешься выяснить, что я знаю, чтобы случайно не сболтнуть лишнего, – уверенно проговорил Лиам. Не только волка, он и Зейна, как открытую книгу читал. – Но так как я пока ничего не знаю, это всё очень подозрительно. Зейн опустил глаза. Ему было так приятно, что Лиам коснулся его, поэтому он больше ни о чем не мог думать. Просто хотелось... большего. – Спрашивай, что хочешь, и я отвечу тебе честно, – сказал он. – Насчет той легенды, о которой ты рассказывал, – к его удивлению, проговорил Пейн. – Ты сам в нее веришь? Помолчав, Зейн шаркнул ногой. Уйти от ответа — значит, признаться. Всё, что не да, — это нет. Всё, что не нет, — это да. – Да, я верю в эту легенду, – наконец, произнес он. Когда Зейн посмотрел на Лиама, то не увидел ни насмешки, ни осуждения. – У меня дома есть книга... не печатное издание, а рукопись с нарисованными картинками. Там та легенда, что я тебе рассказал, написана полнее. И это не выглядит как что-то придуманное, – заверил Малик. – Похоже, это история чьей-то жизни. – Ты покажешь мне книгу? – серьезно уточнил Пейн. Еще ни один человек не интересовался этой книгой раньше. Во многом, потому что они никому не рассказывали об этой рукописи. Книга вообще была испорчена — у нее не хватало некоторых страниц, словно кто-то поспешно выдрал их. Но Малик иногда думал, не хочет ли тот, у кого есть другая часть книги, забрать себе остальное. – Может, только за этим я тебя и зову — показать книгу, – тихо проговорил Зейн. Лиам снова едва заметно изменился в лице, и Малик как-то легко понял его мысли, по одним лишь глазам Пейна. – Хорошо, не только за этим. Может, еще потому что я не знаю, как это всё работает. – Что именно? – спросил Лиам, не пытаясь над ним посмеяться. – Человеческие взаимоотношения. Нельзя же просто вломиться к кому-то с... – Зейн запнулся и прикусил язык, ругая себя за глупость. Лиам посмотрел на него с подозрением, однако позволил продолжить. – Я хочу сказать, что для меня всё в новинку. Пейн не позволил себе даже улыбнуться. Он мог бы, волк чувствовал это, но не стал, и это был осознанный выбор. Его лицо было очень чутким, взгляд — внимательным. – Ты никогда не был за пределами Северной Дакоты? – поинтересовался Лиам спокойно. – Нет, – покачал головой Зейн. Он испытывал легкое смущение, и лишь пение леса не давало ему упасть. – А хотел бы? – спросил Лиам. Спросил так, словно это было важно. Волк внутри Зейна замер. Да и сам Малик едва мог пошевелиться. Такой странный, совершенно удивительный вопрос. Словно могли быть сомнения в том, что место Зейна где-то за пределами этих зеленых ветвей, где не звенят ручьи, не поют птицы. – Разве имеет значение, чего я хочу? – осторожно спросил Зейн. – Конечно, – удивленно проговорил Лиам. Он выглядел обескураженным. – О том и речь. Это твоя жизнь, лишь тебе решать, какой она будет. Малик повернул голову, чтобы посмотреть, как за кустами шумит кто-то, похожий на косулю. Они были в чаще, в самом сердце леса. Здесь животные почти не боялись людей. Еще не знали, какие они опасные и жестокие, что у них есть ружья, капканы, яд... Зейн глубоко вздохнул. Поймал запах грибов и ягод. – Здесь мой дом, Лиам, – проговорил он спокойно. – Грей Уиллоу — отстойный городишко, и многие люди здесь — отбросы, но я нужен этому месту. Я должен заботиться о... моем наследии. – Не обязательно уезжать навсегда, – сказал Лиам, не акцентируя внимание на наследии, и волк был так благодарен, а Зейн... благодарен еще больше. – Можно просто поездить. Подумай. Свет не сошелся клином на Грей Уиллоу. – Но ты ведь сюда приехал, – мягко возразил Зейн. Лиам улыбнулся. – Меня волк позвал, – просто ответил он. – Такую просьбу я не мог проигнорировать. Невольно зардевшись, Зейн почувствовал в груди сноп искр. Он сделал шаг навстречу, и рука Лиама легла на его талию. К нему еще ни разу так не прикасались. Это было так... естественно. Тело Малика чуть не обмякло. Зейн повел по щеке Лиама ладонью — такая мягкая. Черты подбородка напротив казались такими мужественными. Малик выдохнул, ладонь Лиама легла на его шею. Между их лицами был дюйм, Зейн уже чувствовал нежное дыхание. – Я... – Зейн облизал горячие губы. Всё внутри него жаждало этого. Его первый поцелуй. Неужели он случится сейчас? Сердце дрожало, как испуганный кролик. Взгляд Лиама был таким тягучим и теплым, словно шоколад. Грудь Зейна тяжело поднималась, но вдохнуть глубоко не получалось. «Что он подумает, мы знакомы всего день. Вдруг он решит, что я, черт возьми, всех приезжих так окучиваю», – испуганно подумал Зейн, отступив назад, и это был тяжелый, почти свинцовый шаг. – Прости, я... не знаю, что на меня нашло. Я никогда так раньше не делал, клянусь. Ни с кем другим у меня так не было, я просто... – Ничего, – Лиам покачал головой и зачем-то коснулся своих губ. – Я понимаю. Пойдем, у нас еще много дел. Ты ведь... – Да, в порядке, – Зейн закрыл глаза. Он всё еще слышал, как стучит его сердце. И жалел, что не позволил себе рискнуть.