wolf's heart

Волк не знает, что он смертен. Он думает, что будет жить вечно, вернее, не думает вовсе — существует инстинктами, не осознавая себя как что-то живое или неживое. Волк просто есть. Мысль о смерти посещает волка всего один раз, перед тем, как её крючковатые пальцы смыкаются на его холке. Он не знает, что из себя представляет небытие, но чувствует это так ярко и скулит, словно щенок. Темнота пугает его. Только в этот миг гордое животное склоняет свою голову. Один единственный раз, прежде чем непокорные звериные глаза закрываются навсегда. В отличие от собак, что душат хозяев дрессированной преданностью, волки умеют любить. Их верность стоит больше, чем виляющий хвост и слюнявое утреннее приветствие. Они заботятся не ради сладкой косточки, поэтому волчья любовь стоит так дорого. На самом деле, она бесценна. Волк Зейна исключением не был. Он любил лишь свою стаю, лес, а с недавнего времени человека, идущего рядом и фотографирующего бабочек. Возможно, всё началось в тот миг, когда Лиам вытащил его из капкана. Может, ему понадобилось немного времени, чтобы узнать человека поближе. В любом случае, это уже случилось — волк хотел защищать. А когда волк хотел защищать, уже ничто не могло разрушить его привязанность. Когда Лиам вышел к поляне перед домом, он невольно обомлел. Такой дом он мог видеть только в сказочной повести. Парадный фасад выходил на цветочную поляну, где росли самые неприхотливые растения — их не высаживали специально, лес просто походя касался своими плодородными пальцами голого участка земли, и он покрывался зеленым пухом. Простые, даже строгие линии придавали дому в лесу суровое очарование. Облицовка из дерева и камня усиливали его уют. Большие окна смело светились изнутри, подчеркивая открытость живущей внутри семьи. В этом доме никого не боялись. Они обошли дом, и Лиам смог рассмотреть террасу с парой плетеных кресел для вечернего чтения, а также бинокль для наблюдения за птицами. Поблизости виднелось небольшое строение, напоминающее сказочный домик из хлеба, пряников и леденцов. Это, разумеется, был курятник. Такой чистенький, что Лиам, увидев его в другом месте, принял бы строение за магазин игрушек. Чуть дальше можно было рассмотреть небольшую плантацию, где уже что-то созревало, и, наконец, садовые цветы, как следует, обласканные солнышком. Стол уже был накрыт, белая скатерть выглядела, как снежная лавина. Дивный аромат жареной курицы дразнил ноздри, золотистая корочка сияла на солнце, точно серьги и кольца восточной чаровницы. Запеченные овощи выглядели аппетитно, их аромат тоже витал в воздухе, примешиваясь ко всем сладостным запахам поляны. Лиам рассмотрел спагетти, украшенные грибами и фасолью. Довершал образ стола восхитительный кукурузный хлеб, который миссис Малик уже выкладывала на стол. Такой хлеб лучше отрывать, чтобы услышать, как трещит корочка. – Вы уже пришли, – улыбнулась Триша, обернувшись к ним, и небрежно смахнула прядь волос со лба. – Как раз вовремя, Ясер спустился в погреб за сидром. Остались яблочный и вишневый, оба получились потрясающими. Ты Лиам, верно? Глаза женщины лучились добродушием. Волчица была расслаблена. Ничто сейчас не могло выдать в хозяйке дома охотницу. В отличие от Зейна и его волка, Триша и её волчица почти растворились друг в друге. Ключом к полному единению было спокойствие, а Зейн в последнее время чувствовал себя натянутой струной. – Да, это я, здравствуйте, миссис Малик, – сказал Лиам приветливо, пожимая женщине обе руки сразу, что пытливый ум мог бы принять за смущение, а рассеянный взгляд Зейна не заметил вовсе. – Вы чудесно постарались. Всё выглядит потрясающе. Он не лукавил, стол действительно был накрыт на славу. Да и сама хозяйка принарядилась по случаю, на ней были изумительные серьги из граната, которые очень шли её выразительным глазам. Триша была очень похожа на Зейна. Вернее, Зейн был очень похож на нее, и явно взял самые лучшие черты. – А это ты ещё ничего не попробовал, – заметила миссис Малик. Улыбка делала её лицо моложе. – Приятно, наконец, тебя увидеть. Зейни волновался всю неделю... – Боже мой, мама, – простонал Зейн еле слышно. Лиам едва заметно хмыкнул. Секунду они боролись взглядами — Зейн велел себе успокоиться. Пейну нравилось его дразнить. Волк всяческие дразнилки любил, будучи по натуре игривым существом. Смущался только сам Малик. – С чем-нибудь помочь? – тем временем спросил Лиам, вновь обращая свое внимание на миссис Малик. – Нет, не нужно. Разве что собрать сразу всех моих непосед, но они сейчас сами прибегут, уж поверь мне, – Триша заговорщически подмигнула, чуть склонила голову и заметно повысила голос. – Девочки, Ваш брат уже вернулся! Он не один... Дверь распахнулась в ту же секунду, и наружу выпорхнули сразу две девчушки. Они бежали наперегонки, словно две молодые львицы или, правильнее было бы сказать, волчицы. В них было очень много от Зейна, но Лиаму снова пришлось себя поправить — от Триши. Сходство детей с матерью казалось невероятным. У нее были очень сильные черты, которая она передала сразу всем потомкам. За девочками медленно шла ещё одна сестра Зейна, старше всех. Её лицо было расслабленным, но назвать его незаинтересованным не повернулся бы язык. В движениях прослеживалась некоторая грациозность, однако у Лиама сложилось впечатление, что при желании она обгонит даже молодую косулю. – Наконец-то! Что братик мне принес? – бойко спросила самая младшая, добежав до Зейна быстрее всех. Она сразу же обняла брата, словно не видела его несколько месяцев, и это была очаровательная привязанность. Похожим образом Лиам в детстве приветствовал своих сестер. Прелестная тяга к объятиям говорила о крепких семейных узах. Для семьи из шести человек это было достижение, хотя Малики, по всей видимости, не думали, что у других может быть по-другому. Складывалось впечатление, что у них в лесу собственный мир и свои правила игры. – Саф, я тебе вчера принес книжку, чего ты еще хочешь? – мягко спросил Зейн. – Хочу ещё конфеты, а то Вэл и Дон всё время сами всё съедают, – улыбнулась девочка, но Зейн лишь мягко щелкнул её по носу, показывая, что конфеты она не получит, и Саф важно развернулась к Лиаму. – Ты ко мне пришел? Лиам растроганно улыбнулся. – Это же Лиам, он пришел к Зейну, – шикнула сестра постарше, она явно пыталась казаться взрослой, но её взгляд так или иначе падал на гостя, чтобы рассмотреть его получше. – Ко мне никогда никто не приходит, – проворчала Сафаа, забавно сморщив свой миленький носик, и снова обратилась к Лиаму. – Приходят подружки, когда мы живем в городе, и мы играем в куклы и в РАЗБОЙНИКОВ, а кавалеры не приходят. – Настанет и твое время, – посочувствовал Лиам, и девочка радостно прошагала за стол. Зейн посчитал нужным возмутиться. – Лиам мне не... – Как же приятно тебя увидеть, – не обращая внимание на Зейна, проговорила Валия, протягивая Лиаму ручку, и он незамедлительно её пожал. Девочка искоса взглянула на брата, улыбка не предвещала ничего хорошего. – Зейн всё время так краснел, стоило заговорить о тебе. Теперь, по крайней мере, понятно почему. – После ужина я съеду, – проворчал Зейн, бесцеремонно подталкивая Вэл к столу. Она упиралась лишь для виду, прекрасно зная, что ещё возьмет реванш за такое наглое обхождение. Взгляд Донии был больше изучающим, чем дружелюбным, однако, подойдя ближе, она всё-таки улыбнулась. Зейн попытался вспомнить, когда она в последний раз так улыбалась, но потерпел поражение. А уж когда сестра хлопнула ресницами, он бросил попытки понять, что происходит. Волк напрягся раньше, чем он. – Дония, – представилась сестра, протягивая руку так высоко, что Лиаму пришлось мимолетно поцеловать ей кисть. Глаза Зейна сузились, однако Дония даже не смотрела в его сторону. – Мы здесь страшно скучаем, – протянула она, хотя из всех сестер Дония единственная всегда знала, чем себя занять. – Не удивительно, что Зейн вырвался наружу и нашел себе такое обаятельное приключение. – Сочту за комплимент, – протянул Лиам, пытаясь поймать взгляд Зейна, но очаровательная мисс Малик заслонила его скромную персону собой. Вспышка на миг ослепила Зейна. Покачнувшись, он с тревогой подумал, что волк взял его под контроль, однако это оказалось лишь предупреждение. Фамильяр Лиама ясно давал понять, что не желает видеть рядом с ним других волчиц. – Исключительно комплимент, – улыбнулась Дония, небрежно наматывая прядь блестящих, как шелк, волос на палец. – Мы все обескуражены. Думали, Зейн останется волком-одиночкой... – Ради всего святого... – начал было Зейн, но его снова оставили в пролете. – Уж я не дам ему скучать, – непринужденно заметил Лиам, подхватывая незатейливую игру собеседницы. Дония, наконец, широко улыбнулась. – Уж постарайся, – снисходительно проговорила она. Мельком взглянув на Зейна, Дония подмигнула и села за стол. Малик тяжело выдохнул, зачем-то отстукивая ногой ритм. Он понимал, что старшая сестра просто задирает его, чтобы разрядить обстановку, но справиться со своими чувствами было сложнее, чем поймать дым в кастрюлю. Тем более, волк не понимал таких шуток. Он уже решил, что Лиам — его человек. И если Зейн не мог сам защитить его, зверю ничего не стоило взять это на себя. – Дом полный женщин, я понимаю, – фыркнул Лиам, ненавязчиво касаясь его плеча. Теплое прикосновение моментально расслабило Зейна, но он всё равно ворчливо покачал головой. – У нас просто давно не было гостей в загородном доме, – пробурчал Зейн. – А вот и я! – послышался голос Ясера, и они оба подпрыгнули, словно их застукали за чем-то неприличным. Теперь Лиам мог убедиться, что Зейн похож не только на мать. Нет, всё мужество, что у него было, Зейн взял именно от отца, который сейчас нес под мышкой бутылки сидра. У него был умиротворенный вид — этого Зейну, пожалуй, не хватало, однако в остальном они были очень похожи. Нежно клюнув жену в щеку и торжественно бухнув бутылки на стол, он обернулся к Лиаму. – Ясер Малик, очень приятно, наконец, познакомиться с тобой, – представился мужчина и дружелюбно пожал ему руку. Рукопожатие у него было крепким и не таким неуверенным, как у сына. Чему-то Зейн ещё должен был поучиться, но Лиам, похоже, не думал, что это его хоть сколько-нибудь портит. – Ну, как там поживает старина Джефф? Ей-богу, я так давно его не видел! Это же сколько... ты ещё не родился тогда? – проговорил он, задумчиво рассматривая Лиама. – Нет, вру, он же приезжал в дом у дороги, Зейн тогда вот таким был, – Ясер прочертил воображаемую линию чуть выше своего колена, но явно взял многовато, потому что Зейн наморщил нос. – Десять лет точно прошло! – Вы знаете отца? – удивился Лиам. – Он в полном порядке, они с мамой отправились в небольшое путешествие. – Это правильно, мир стоит того, чтобы его посмотреть, – одобрил мужчина, дружелюбно рассмеявшись. – Попробуй объяснить это Зейну, он и слушать про это ничего не хочет... Ну, к столу, к столу, – поторопил он парней, похлопывая сразу обоих по спинам. – Тебе понравится стряпня Триши, она умеет готовить. Тем более, почти всё — натурпродукт. Сомнения в этом можно было бы счесть преступлением, но Лиам и сам видел, что ужин приготовлен умелой рукой. Родня Зейна ему уже нравилась. Зейн не мог принадлежать какой-то другой семье, хотя Лиам не мог не замечать некоторых различий. Его друг был немного замкнутым, в отличие от раскованных сестер. Возможно, в детстве он был более общительным, однако старшая сестра открытости не растеряла. Оставалось думать, что у Зейна были черты, немного отличающие его от семьи. Ясер удобно устроился во главе стола, жена, расправив плечи, расположилась рядом с ним. Сейчас на её голову можно было поставить стопку книг, и ни одна из них не упала бы. Малик-младший уселся по левую руку от отца, завозившись с салфеткой, рядом с ним — Лиам и Валия. Самая старшая и самая младшая сестры сидели рядом с матерью. Первая блистала, вторая, как могла, подражала ей. Это выглядело очаровательно. – Расскажи нам о себе, – попросила Триша, когда тарелки наполнились едой. – Я полупрофессиональный фотограф, – ответил Лиам, касаясь губ салфеткой. – Сейчас планирую поучаствовать в большой фото-выставке. Для того и приехал в Грей Уиллоу. Здесь у меня всегда появляется вдохновение, – поделился он. – Мне вообще здесь намного спокойнее. Я будто... не знаю... – на миг Лиам замолчал, но его слушали так внимательно, что он не смог не продолжить. – Будто у меня есть связь с этим лесом, но такое сложно объяснить. Казалось, что собственный ответ немного его смущает. Ощущение было сложно описать, но если бы Лиама попросили... он бы сказал, что только семья, живущая в лесу, может понять его ощущения. Он не ошибся. – Отнюдь, – покачал головой Ясер, понимающе взглянув на Лиама. – Мы все здесь именно за этим. В лесу нам хорошо, – добавил он, благоговейно взглянув на зеленые верхушки. – Мы чувствуем с ним связь, потому мы здесь. – В лесу есть волки, – заметил Лиам, наматывая спагетти на вилку. – Я думал, что это должно пугать меня, но это напротив успокаивает. Дония исхитрилась пнуть Зейна под столом, и он закашлялся — кусочек курицы встал поперек горла. Лиам тут же пришел к нему на помощь. Несколько секунд Зейн пытался сморгнуть выступившие слезы, но ничего не случилось. Зато Пейн очень вовремя подал ему стакан воды. Немыслимо. У него самого не было времени подумать об этом, а сестра уже строила предположения, хотя не знала того, что уже знал Зейн. – Волки — умные животные, – помолчав, сказал Ясер. По всей видимости, он еще не до конца решил, какую информацию стоит держать в секрете, а какую можно рассказать сыну давнего приятеля. – Они не будут нападать просто так. – Лиам, а ты любишь волков? – полюбопытствовала Сафаа. – Конечно, люблю, – кивнул Лиам, добродушно улыбнувшись девочке. – А ты? – Да, я ведь живу в стае, – похвасталась она. Ей явно хотелось впечатлить гостя. Зейн и Триша бросили в её сторону предостерегающие взгляды. Как самая младшая, Сафаа была немного разбалована и к тому же прекрасно знала, что она очаровашка, поэтому многие вещи ей прощались. Не говоря уже о том, что отец в ней души не чаял, и это давало ей карт-бланш на многие шалости. – Как это мило, – улыбнулся Лиам, и девочка просияла. – Ты здесь надолго? – спросил Ясер, наконец, определившись с чем-то для себя. – До конца лета уж точно. Голос Лиама как бы говорил: «Наверняка сказать не могу, кто знает, куда занесет меня ветер в следующий раз», но этого было достаточно, чтобы Зейн почувствовал нестерпимую жажду. Что если он уедет? Не будет же он всю жизнь сидеть в одном городишке, откуда многие уже сделали ноги. В конце-концов, что фотографу с большими амбициями делать в Грей Уиллоу? Только елки снимать да белок. Будут другие выставки. Лиаму понадобятся новые объекты и... модели. Где их искать, как не в большом городе? Сейчас, когда Пейн ничего не знает про себя и свое наследие, Грей Уиллоу для него просто небольшой городок, в котором обитают самые обыкновенные реднеки, разве что не с юга, а с севера. «Останови его, – приказал волк, заставляя Зейна обеспокоиться ещё больше. Как будто, нужно было заниматься этим прямо сейчас, во время ужина, когда они так чудесно беседуют... – Останови». – Зейни, ты в порядке? – спросила Сафаа, участливо посмотрев на брата. – У тебя лицо стало бледным... – В порядке, – сказал Зейн, чувствуя, что этот вопрос заставил его покраснеть. – Водички не хочешь? – миролюбиво поинтересовалась Валия. Зейн покачал головой. У него пульс стучал в голове, как детская трещотка, из-за чего он чувствовал себя тяжелым, словно упавшая на бок деревянная лошадь. Он не собирался откладывать в долгий ящик, напротив, в его же интересах было рассказать обо всём Лиаму, как можно скорее. В конце-концов, это касалось их обоих. Наверное, отец Лиама должен был рассказать своему сыну про его истинную сущность, и никто другой не имел права вмешиваться в семейные дела. Однако теперь, когда Зейн знал, что Лиам его вторая половина, он мог позволить себе просветить Пейна. Он не был готов терять своего соулмейта сейчас, когда он только его нашел. Если говорить откровенно, Малик в принципе не хотел терять Лиама. Рядом с ним он чувствовал себя другим человеком, более раскованным и свободным, более мягким и податливым. Это были все чувства на свете, и эмоции рядом с Пейном тоже были другими. Восхитительными. Не упоминая уже о том, что волк был настроен решительно. Он привязался. Это было большой редкостью для дикого зверя. – Зейн обещал мне показать интересную книжку, – сказал Лиам, отламывая себе кусочек хлеба. – О, так Зейн, значит, пустил в ход свои ботанские чары, – улыбнулась Дония. Зейн заметно прищурился, но сестру это ни капли не смутило. – Нечего так смотреть. Книжка и правда прекрасная. Не хватает, правда, страниц, но это долгая история. – А что же случилось? – спросил Лиам. Дония плавно повела головой, как будто мысль ускользнула. – Книга принадлежала не только нам, всем, кто жил на этих землях, – объяснила Триша после недолгой паузы. – Но мы, как семья из первого десятка, имели право держать её у себя, не передавая в архивы. Когда одна из семей покидала лес, они хотели забрать книгу с собой. Мы и другая семья об... первопоселенцев настояли на том, что она должна остаться на этих землях, – Триша задумчиво посмотрела в сторону деревьев, как будто всё происходило прямо за этими зелеными великанами. – Произошло небольшое сражение, они оторвали часть книги и сбежали. Часть осталась здесь. Это произошло ещё до рождения Зейна, поэтому он никогда не видел целой книги. Впрочем, даже по тому, что осталось, было заметно, какую колоссальную работу проделал составитель книги. Его нельзя было назвать автором хотя бы потому, что книга была собрана из множества разных частей, заботливо упорядоченных для лучшего понимания. Однако оборотень, собравший эти сведения, хорошо потрудился и даже снабдил информацию иллюстрациями, сделанными вручную. – Там было что-то важное? – сочувственно спросил Лиам, вспоминая, какой красивой была книга из архива. – Вся книга важна, – заметил Ясер, вздохнув. – Однако сведения в этой части книги более применимы... практически. По крайней мере, с нашей точки зрения. Брови Лиама поползли вверх. – Я думал, это книга легенд, – осторожно заметил он, переводя взгляд с одного члена семейства на другого. Зейн заерзал на стуле. – В легендах всегда есть доля истины, – проговорила Дония со свойственным ей умиротворением. Казалось, раскрой Лиам их тайну прямо сейчас, она и пальцем не пошевелит. Конечно, она бы не была такой раскрепощенной, будь это её соулмейт, но Зейн не сердился. Просто он не хотел вот так огорошить Лиама. Стоило еще немного подготовить почву. – Вы с Зейном уже читали книгу из архивов? – Да, – кивнул Лиам, улыбнувшись своим воспоминаниям. Картинки он рассматривал особенно тщательно. – Она показалась мне удивительной. Такая красочная и красивая. Вроде написано просто, но начнешь читать — не сможешь остановиться. – До того, как нашу книгу испортили, она была не хуже, – заметила Патриция, задумчиво постукивая пальцами по крышке стола. – В ней было так много знаний. Собрать их было не так просто, поэтому грустно думать, что они утеряны навсегда. – Вы верите в то, что написано в книге? – спросил Лиам, слегка закусив губу. Зейн закрыл глаза. – И ты веришь, иначе тебя бы здесь не было, – ответила женщина, и уголок её губ невольно дернулся вверх. Лиам сдержано улыбнулся, кажется, чуточку смутившись. Зейн не увидел этого, но услышал, когда Лиам начал говорить. – В этом есть доля правды, – уклончиво проговорил он. – Хотя львиную долю желания заскочить в гости вызвал именно Ваш сын. Глаза Зейна моментально распахнулись. Триша еле заметно рассмеялась и покачала головой, наблюдая за тем, как оживился её сын. – Так тебе, Зейни, нравится Лиам? – спросила Сафаа, заерзав на стуле почти так же, как Зейн минуту назад. – Кушай свои спагетти, – строго сказал Зейн, уставившись в тарелку. – Нет, правда, – Сафаа очаровательно улыбнулась и посмотрела прямо на Лиама. – Зейн раньше никого не приводил. Дония с улыбкой закатила глаза. – Я должен быть польщенным, правда? – улыбнулся Лиам. – Не стоит, – упрямо ответил Зейн, продолжая усиленно пялиться в тарелку. Он решил гнуть свое до конца, как бы сильно его ни пытались вывести на чистую воду. – Может, я и влюблен в тебя, но пригласил-то в гости не поэтому, – заявил он. Никто не проронил ни слова. Даже Лиам, хотя он обычно отвечал шуткой на каждую его реплику. Чувствуя себя неловко, Зейн поднял покрасневшее лицо, робко оглядывая членов семьи. Все взгляды были прикованы к нему, точно никто из родных раньше его не видел. Повернув голову, Малик встретился глазами с Пейном. Лиам глядел на него, не мигая. И лишь тогда Зейн понял, что именно он сказал.