wolf's heart

Днем у Зейна и Лиама было очень много сверхважных дел. Они должны были собрать все капканы, какие находились в лесу, потом Лиаму следовало отвезти их в металлолом или на городскую свалку, не дав возможности браконьерам вновь приобрести их по сходной цене, а Зейну — навестить новоприбывших волков, удостовериться, что с ними всё в порядке и, возможно, попытаться разговорить. После этого Зейн должен будет освежить в голове теорию превращения человека в волка и обратно, возможно, с помощью отца, а Лиам — морально настроиться на перевоплощение, расслабить тело и дух. Однако это было делом послеобеденным, вечерним, а сейчас... они вместе пробирались через лес, собирая капканы в удобную тачку. Тачку нельзя было везти через чащу, колеса застревали в земле, листья и трава забивались в пазухи, поэтому они оставляли её на тропе, а сами шли вглубь и переносили преступное оружие поштучно. Ловушки незамедлительно закапывались. Местность тщательно обследовалась и помечалась на карте красным цветом, чтобы, при случае, было удобно проверить, возвращаются охотники с новыми ловушками на прежние места или нет. Карта была старая, допотопная, местами даже потрепанная, потому что в лесу не было никакой связи, но для людей, которые действительно хотели сделать доброе дело, это всё были досадные мелочи. В процессе работы у Лиама даже появилась отличная идея: нос волка был более чувствительным, чем у человека, поэтому зверь Малика мог справиться с поиском ловушек куда быстрее, чем они. Зейну идея очень понравилась. Во-первых, так они действительно значительно ускоряли процесс работы, во-вторых, ему хотелось, чтобы Лиам привык к мысли, что перевоплощаться — нормальный и естественный процесс. По его словам, это поможет Пейну быстрее принять себя. Помимо желания улучшить работу и принести больше пользы этому милому местечку, Лиамом двигало и искреннее природное любопытство. Что-то внутри него хотело вновь увидеть загадочного волка и разобраться в том, как устроены эти прекрасные животные. Но не на уровне человека. Что-то внутри Пейна, напоминающее ядро, хотело распознать саму сущность волка, как будто это могло помочь ему разобраться в себе. Понять себя было немного сложнее, чем осознать свои чувства. Лиам точно знал, что Зейн ему симпатичен. Красивый парень с томными глазами карего цвета, обрамленные самыми пушистыми ресницами на свете, чутко откликающийся на каждую его реплику неподдельным вниманием. Не подобострастным вниманием, а очень честным, до смешного. Очаровательно смешного. Лиам раньше не встречал таких отзывчивых людей. Попадались разные, а вот именно такие, как Зейн... в нем было много особенностей, помимо того, что он оказался оборотнем. Не мог Лиам не заметить их связь. Рядом с Зейном он чувствовал себя более целым, хотя одного кусочка всё-таки не хватало, и теперь Пейн осознавал, что речь идет о его волке. Вместе с Зейном, фамильяром, его волком и им самим картинка будет завершенной, полной, собранной. Однако Лиам хотел узнать Зейна, не потому что он был его соулмейтом. Ему нравился человек, которого он видел перед собой. И все маленькие странности, которые заставляли Малика чувствовать себя не таким, как все, тоже казались Лиаму удивительными и захватывающими. Зейну точно не доставало уверенности, чтобы полностью раскрыть свой потенциал, но в этом не было никакой проблемы. Уверенности Лиама должно было хватить на двоих. Они могли дополнять друг друга в таких вопросах, потому что не имел значения цвет кирпичей — только их прочность. Лиам не любил несправедливость, равно как и Зейн, они оба явно предпочитали животных людям и оба находили друг в друге союзников. Услышав просьбу Лиама, Зейн с радостью откликнулся, и вот на глазах Пейна появился его пушистый фамильяр, явно довольный из-за того, что ему позволили покрасоваться. Сердце Лиама начало радостно биться, когда черный волк подошел к нему и осторожно обнюхал его ладони. Кто-то внутри отчаянно рвался навстречу этому волку, желая также явить себя. Он медленно обошел Лиама по кругу, а потом вдруг вильнул хвостом и устремился на опушку, призывая человека следовать за ним. Пейн радостно побежал за волком. Они вместе покатились по траве, волк облизал Лиаму лицо, ткнулся в шею влажным носом, по-собачьи заворчал. – Ох, Зейн, ну ты и проказник, – засмеялся Лиам, взъерошив его шерсть. Волк снова кинулся облизывать его лицо, вызывая у Пейна новый приступ смеха. Такой легкий и беззаботный, словно никогда ещё в жизни Лиама не было всё так просто и естественно. Они в лесу, в густой зеленой траве, резвились как дети... о чем ещё Пейн мог мечтать? Он принялся вытирать лицо, но волк всё равно умудрился его обслюнявить. – Зейн, прекрати! – сквозь смех, произнес Пейн. – На тебя невозможно сердиться, когда ты в таком виде! Волк понимающе прошелся рядом, мягко ступая лапами по земле, демонстрируя черную, как крыло вороны, шерсть. Она блестела в лучах солнышка, точно нефть. Лиам снова погладил его, любуясь роскошным зверем. Он пытался представить, каким волком станет сам, но ничего особенного на ум не пришло. Лиам не желал загадывать — хотел увидеть. Почувствовать, что будет, когда он, наконец, себя обретет. – Так... начнем поиски? – проговорил Лиам, и Зейн принялся обнюхивать всё кругом, ища след. Первый капкан нашелся быстро, и они начали работать. Зейн искал ловушку, Лиам обезвреживал её, а потом они вдвоем или по очереди несли капкан к тачке. Волк оказался очень выносливым, и если цепь располагала, вполне мог дотащить снаряжение сам. С ямами дело тоже пошло быстрее — у Зейна были сильные лапы, и он быстрее рыл землю, забрасывая её в углубление. Но и Лиам не отставал — орудуя сборной лопатой, он довольно скоро приноровился сбивать края, чтобы земля сразу ссыпалась в яму. Солнце заметно пригревало. Тело Лиама довольно скоро стало влажным, майка слегка пропиталась потом, а легкую куртку он и вовсе оставил у тачки, чтобы окончательно не зажариться. С такими буднями, можно было и в зал не ходить. У Лиама напрягались сразу все мышцы, возможно, росла физическая сила. В какой-то момент Пейн заметил, что волк не роет землю, а стоит и смотрит на него. – Зейн, чем ты занимаешься? – спросил Лиам, вытирая со лба влажные капли. Волк склонил голову бок. – Ты мне тоже нравишься, но нужно работать. Волк несколько раз обошел вокруг него, пока Пейн не погладил его перепачканной в земле рукой, и снова принялся рыть, хотя Лиам периодически ловил на себе его взгляд. Он пытался понять, кто именно на него смотрит, одно это существо или сразу оба. Внутри жалобно ныло, и Лиам подумал, что его волк очень хочет пообщаться со зверем Зейна поближе. Он попытался сосредоточиться на том, чтобы выпустить зверя, и чуть не ударил себя лопатой по ступне. Зейн жалобно завыл. – Извини, – сказал Лиам, возвращаясь к работе. – Не получается. Пока не получается, но скоро получится. Он чувствовал себя виноватым, потому что зверь Малика явно хотел того же, что и его собственный, но волк подошел к нему и толкнулся лбом в колено Пейна, как бы говоря, что всё нормально. У них был уговор, что они начнут тренировки после того, как Малик повторит основы. Так будет безопаснее для Лиама и спокойнее для Зейна. Однако Пейн всё равно хотел скорее выпустить зверя наружу. Тогда бы он смог раскрыть весь свой потенциал и, возможно, с более ясным умом Пейн смог бы скорее определиться, что ему делать в дальнейшем. Мозг Лиама всё равно продолжал работать. Они могли ещё долго ломать капканы и засыпать ямы, но это не остановит охотников — их больше, они жаждут денег, промышляют давно, закон и мэр на их стороне. Начнется сезон, они возьмут свои ружья, и местным животным несдобровать. Нужно было придумать способ защитить их в долгосрочной перспективе. Так Лиам мог бы приобрести некоторую мобильность — не могли же они безвылазно сидеть в лесу? Здесь Пейну было хорошо и спокойно, тут и Зейн чувствовал себя в своей тарелке, но у Лиама были дела в городе, да и Малик должен был посмотреть мир. Хотя бы для того, чтобы никогда не сомневаться в своей преданности Грей Уиллоу, если ему не понравятся другие места. Глядя на волка, Лиам не мог понять, почему другие люди не замечают его пленительной звериной красоты. Как можно было поднять руку на такое прелестное существо? Волевое, сильное, независимое, гордое. Убить его, содрать превосходную шкуру... казалось, это не преступление, а грех против природы. Её материнские руки создавали животных с такой заботой, и ради чего? Уж точно не ради того, чтобы мелкий толстопуз развесил их головы над камином. В тот день они очень продуктивно поработали. Лиам был доволен собой, Зейн тоже выглядел необычайно радостным. Теперь, хотя бы на одну ночь, они могли быть уверены, что животные не попадут в беду. Это придавало им сил и уверенности. А ещё Лиаму нравилась спокойная, безмятежная улыбка, появляющаяся на лице Зейна, когда он осознавал: они сделали всё, что в их силах. – Значит, увидимся завтра, – проговорил Лиам, когда они прощались в подлеске. Зейн, уже в обличье человека, трогательно улыбнулся. – Так... на мосту? – Я могу прийти за тобой, – ответил Зейн, на миг опустив глаза. – Или сразу прийти к тебе, если хочешь. У тебя дома поспокойней. Никто не мешает. – Точно, – улыбнулся Пейн и ртом, и глазами. – Ты ещё должен мне кое-что показать, я и забыл. Зейн заметно смутился. Легкий флирт всегда действовал на него так, и это казалось Лиаму прелестным. Когда Малик стеснялся, Пейн всегда чувствовал желание окружить его своей уверенностью. Но он никогда не стал бы издеваться или перегибать палку. Зейн мог иметь свои слабости, если хотел, но Лиам не собирался их использовать. – Я имел в виду наши занятия, – пробурчал Зейн, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимым. – Я знаю, – ответил Лиам, примирительно взъерошив его волосы. На ощупь они были, словно самый качественный шелк. Внутренний порыв заставил его вновь коснуться губ Зейна. Чем больше они целовались, тем сильнее Пейну этого хотелось. Может, во время поцелуев крепла связь? Лиаму больше верилось, что он влюблялся. Вот и в этот раз, отстранившись, Лиам почувствовал, как сильно нуждается в продолжении. Тяжелое дыхание Зейна говорило ему, что Малик чувствует то же самое. – Приходи завтра утром. Или в любое время, когда освободишься. Жду обоих, – напоследок улыбнулся Пейн. Малик засиял. И дело тут было вовсе не в мифических чудесах. Просто слова Лиама так на него подействовали, что он весь заулыбался, и искорками в его глазах можно было поджигать фейерверки. А Пейну так нравилась эта сияющая искренняя улыбка, что он был готов говорить и говорить с Маликом в этом зеленеющем подлеске, несмотря на то, что нужно было успеть вывезти капканы до захода солнца, пока пункт приема не закрылся. Зейн вдруг сделал то, чего Лиам от него никак не ожидал — взял его руку и поцеловал в фалангу указательного пальца, лукаво улыбнувшись. Последнее, что увидел Лиам — черное пятно, исчезающее в кустах. Его милый фамильяр. Погрузив инвентарь в багги, Лиам направился в пункт приема металлолома. Всё в машину не уместилось, поэтому Пейну пришлось использовать небольшой прицеп. К счастью, в это не заняло много времени: солнце еще было красным и купалось в облаках, когда Пейн зашел в уже знакомое здание. Скупщик был не один — по помещению разгуливал странный мужик. Вид у него был такой, словно он готов убить всех и каждого, кто подойдет к нему на пушечный выстрел. Промасленные волосы тяжело лежали на плечах, насупленные брови почти сомкнулись над переносицей. Много раз поломанный нос выглядел нелепо и устрашающе одновременно. Однако Лиам хотел поскорее закончить и убраться, поэтому обратился прямо к нему. – Здравствуйте. Вы тоже сдать лом? – спросил Лиам вежливо. – Я кое-кого жду, – пробасил мужик, пристально его рассматривая. У него был такой вид, словно он хотел растерзать Пейна уже за то, что он к нему обратился. Пожав плечами, Лиам подошел к скупщику. По всей видимости, мужик ждал напарника, который собирался подвести лом на машине, значит, Пейн вполне мог пройти без очереди. О цене договорились быстро. Лиам сперва вообще не хотел брать никакие деньги, но потом решил, что пожертвует все вырученные средства в приют для животных. Должна же быть хоть какая-то польза от этих капканов? Когда Лиам закончил разгружать багги, странного мужика уже не было. По всей видимости, напарника он не дождался и уехал домой или в бар. Впрочем, Пейна это мало волновало. Он хотел успеть вернуться к себе до темноты, но на этот раз ему не повезло. Когда Лиам добрался до дома, в небе уже царили красавицы-звезды, в лесу знакомо поскрипывали сверчки, ночная симфония разыгралась. Бескрайний простор радовал душу, однако Пейну почему-то было неспокойно. Обычно, когда Лиам чувствовал тревогу, он начинал активно работать, чтобы отвлечься и привести мысли в порядок. Поэтому сейчас Лиам решил заняться обработкой фотографий — их накопилось великое множество с тех пор, как Пейн приехал в Грей Уиллоу. Перед этим, правда, у Пейна возникло желание привести в порядок рабочее место. Он, как всегда, открыл все окна, чтобы проветрить дом — ночной бриз дарил прохладу и успокоение. Лиам также немного протер пыль, чтобы работать было удобней, и, наконец, решил сделать себе чай с травами. Вскипятив воду, Пейн быстрым движением засыпал заварку в чайничек и хорошенько залил всё кипятком. Жаль, Зейна сейчас не было рядом, они вместе провели бы чудесный вечер, очень похожий на вчерашний. Конечно, они по большей части целовались... но и поговорить с Зейном тоже было приятно. Особенно пошептать что-нибудь на ушко, чувствуя, как закипает его тонкая кожа... В гостиной послышался какой-то странный шум, и Лиам немедленно направился туда, чтобы узнать, в чем дело. Через открытое окно могла ворваться птица и сбить рамки для фотографий или другие элементы декора. А ещё Пейн несколько дней назад видел парочку енотов в округе. Знакомые Лиама мало любили этих мусорщиков, но ему самому зверьки казались милыми. Войдя в гостиную, Лиам никого не обнаружил. Только занавески колыхались от сквозняка, точно кто-то дергал их за ниточки. Несколько секунд он стоял в нерешительности, и тут вдруг из двери в кабинет показался мужик, которого Пейн видел в пункте приема металлолома. Сломанный нос теперь выглядел угрожающе — Лиам начал догадываться, что получил он увечье не в баре. – Вот ты где, – хрипло произнес мужик, проходя в гостиную, как к себе домой. – А мы тебя давно ждали. На свалке, в пункте приема лома, на выезде из города, везде... Всё думали, когда же ты, наконец, появишься, и вот сегодня это случилось. Следом за ним из кабинета вышли ещё двое, рыжий мужчина в промасленной майке, которая раньше, по всей видимости, была белая, а сейчас по цвету напоминала грязную тряпку, и парень с широким ножом за поясом, очень похожий на латиноса, с сальной гривой, небрежно убранной в хвост. Их появление не предвещало ничего хорошего — это были браконьеры, Лиам узнал их сразу и принялся лихорадочно соображать. – Самый умный? – тем временем осведомился мужик, останавливаясь посреди комнаты и как-то необъяснимо занимая всё пространство своим крепко сбитым телом. – Решил сделать денежки за наш счет? – Не понимаю, о чем Вы, – произнес Лиам, решив потянуть время. Окно было открыто настежь. Может, именно через него они и зашли, но сейчас это было не главным — через него Лиам собирался выйти. – Только дурака из себя не строй, – пробасил рыжий, злобно глядя на Пейна мелкими бычьими глазками. – Ты и твой дружок из хижины в лесу. Думаете, мы не знаем, чем Вы занимаетесь? – Лезть в чужую личную жизнь не прилично, – ответил Лиам, осторожно, по шажку, пятясь назад. – А ты шутник, – произнес мужик со сломанным носом, указывая на него толстым, как венская сосиска, пальцем. – Любишь шутки шутить? Давай, теперь я пошучу? – Боюсь, будет не очень смешно, у Вас лицо какое-то глупое, – произнес Лиам, продолжая медленно отступать. У него была доля секунды. – Ах ты сука! – взревел мужик, выхватывая из заднего кармана пистолет, но Лиам, уже подобравшийся к окну, успел выпрыгнуть раньше, чем грянул выстрел. Послышались маты, мужики один за другим посыпались из окна, точно спелые яблоки, а Лиам уже бежал к подлеску, игнорируя истошные крики: «Стой, тварь!» и «Держи ублюдка!». Раздался ещё один пугающий выстрел, заставивший тело Лиама как-то по-инерции взметнуться вверх, а когда он приземлился, о землю стукнулись не две, а четыре конечности. Пейн вдруг почувствовал, что ускорился. Темнота теперь не казалась такой опасной и пугающей, он не только видел лучше, но и слышал, что кричат изрядно отставшие от него браконьеры. Он чувствовал их удушающую вонь, запах пороха, исходящий сразу от двоих — оружие было не только у мужика, которого Лиам встретил днем в городе, но и у рыжего, благоухающего потом и пивом. – Где он? – раздался разъяренный крик где-то поблизости. – Покажись, сукин сын! Мы знаем, что ты здесь! Лиам продолжил бежать, что есть силы, чувствуя, что его выносливость в разы увеличилась. Непонятно, как ему это удалось, но нос Лиама чувствовал, что недавно этой тропой шел Зейн, а его хвост — стоп, что? — помог ему свернуть в кусты раньше, чем из-за дерева показался один из браконьеров.