wolf's heart

Беспокойная ночь закончилась. Россыпь серебристых звезд медленно растворилась в утреннем тумане, рассвет, окрасивший небо в оранжево-медный цвет, плавно перетек в ранний день, небо стало молочно-голубым. Выглянуло жаркое летнее солнце, двинулось вверх, вычерчивая привычный маршрут на небесной карте, и зеленый, как голова селезня, лес, наконец, начал пахнуть теплом и летними цветами. Волк-Лиам мирно уснул рядом с Зейном, свернувшись большим мохнатым клубком, и Малик, искушенный его теплом, тоже отключился, глубоко втягивая ноздрями дразнящий звериный запах. Они хорошо сочетались между собой, дополняли друг друга, приводя свое существование к ослепительной гармонии. Со стороны казалось, словно кто-то разместил на траве Инь и Ян. Когда он очнулся, Лиам ещё спал, правда, уже в облике человека. Его одежда чуть-чуть намокла из-за утренней росы, и Пейн рисковал простудиться, поэтому нужно было скорее его разбудить. Правда, лицо у него было такое расслабленное и умиротворенное, что Малик невольно залюбовался. Каким красивым может быть человек, когда спит! Всё тайное в такие моменты становится явным. Сущность Лиама была очень светлой, о том говорил и окрас его волка, поэтому во сне Пейн выглядел очень спокойным и открытым. В свою очередь Малик не был великим злодеем, однако предпочитал скрытный образ жизни и завесу мистики вокруг своего образа. Ему нравилось быть таинственным и ускользать — это было свойственно его гибкой натуре. Зейн хорошо чувствовал себя под покровом ночи, поэтому черный окрас не просто отражал его сущность, но и служил своего рода маскировкой. Зейн не помнил, случалось ли ему просыпаться в ином обличье, но справедливо заметил, что волчье сознание становится более уязвимым во время сна. Пока Лиам не пришел к балансу со своим зверем, такие вещи могли происходить, не взирая на его желание. Волк хочет защитить человека, человек, в свою очередь, желает покровительствовать волку. Они оберегают друга. Приняв человеческий облик, Зейн потянулся всем телом, разгоняя остатки сна, и, наконец, мягко растолкал Лиама. Прикасаясь к нему, он чувствовал, что откликается не только человек, но и волк. И реагирует он не только на него, но и на зверя. Всё происходило одновременно, потому что оборотень никогда не бывает только человеком или только зверем. И соулмейт, в свою очередь, воспринимает сущность целиком, а не одну часть. – Ммм, – пробормотал Пейн, сонно протирая глаза. Спросонья его голос звучал очень сочно, как спелое, медовое яблоко, растекающееся сладким соком по пальцам. – Приснится же такое. – Какое? – спросил Зейн, медленно поглаживая его плечо, чтобы разогнать кровь — он чувствовал, что от лежания на земле Лиам немного замерз. Лиам медленно сел, по-волчьи потряхивая головой, посмотрел по сторонам. Несколько раз его глаза метнулись по сторонам, точно волчья сущность всё ещё немного вела его. Зейн почувствовал, как нежность дергает его за ниточки. Волк чувствовал своего соулмейта, снова хотел боднуть его лбом. Лиам посмотрел прямо на него: они отдыхали среди высокой травы. Задний двор, где они и встретились вчера, был залит бесконечным светом самой близкой к планете звезды. – Это был не сон, – заключил Лиам, посмотрев на свои руки. Человечьи пальцы казались немного чужими, ведь всего несколько часов назад он ступал по земле мягкими лапами, и мог почувствовать, как она дрожит. – А как я... как вернул прежнее обличье? – Не могу сказать точно, но рискну предположить, – произнес Зейн, подставляя спину под теплые солнечные лучи. – Когда волчье сознание отключилось, твое человеческое сознание нашло лазейку, и ты вновь вернул себе свой облик. – А я этого не помню, – проговорил Лиам. В его голосе мягко прокрадывалось сожаление. Конечно, Лиам очень хотел научиться управлять процессом перевоплощения. Трансформация, неподвластная сознанию, может принести немало бед. Пока она сослужила хорошую службу, но что могло бы произойти, случись превращение на глазах других людей? Страшно подумать! – Ничего, – ответил Зейн ободряюще. – Тебе еще предстоит практика, так что ментально настраивайся. Всем сперва непросто, но ты научишься, я знаю. Правда, сперва неплохо бы позавтракать. Лиам улыбнулся, глаза красиво блеснули красным цветом, точно и его волк был согласен с предложением соулмейта. Плохо скрывая распирающую его нежность, Зейн невесомо поцеловал его в лоб, и они вместе пошли в летнюю кухню, где уже во всю хлопотала Триша. Теперь ей нужно было заботиться и о новых членах стаи, пока они не могли активно охотиться в новой местности. К счастью, маме во всю помогали Валия и Сафаа. У Вэл уже хорошо получалось хозяйничать в кухне, а Саф очень точно выполняла поручения, пусть и не могла сама что-то приготовить. Зейн и сам иногда помогал матери, когда у него была свободная минутка. Он любил проводить с ней время. По натуре Зейн был более тонким и чутким, больше походил на Тришу, чем на Ясера, но это его нисколько не портило. – Привет, мальчики, завтрак почти готов, – объявила Триша, заметив, что в кухне появились два новых лица. – Сегодня всё очень скромно, запасы подходят к концу. Зейн, тебе нужно будет съездить в город и купить продукты, – предупредила она, подбрасывая блинчики на сковороде. – Я просила тебя позаботиться об этом ещё на прошлой неделе! – Извини, я совсем про это забыл, – немного смутился Малик, замечая, как загораются глаза Пейна. Да, он совсем забыл о домашних обязанностях. Из-за дел, которыми они занимались в лесу — это было очень важно, и ещё потому, что они проводили вместе время, и Малик просто растворялся в этих моментах. Он чувствовал тепло Лиама, но если бы только это! Ему нравилось любить Лиама. – Я видела, как Вы спали во дворе всё утро! Вы не представляете, как здорово выглядите вместе! Как темная сторона Луны и светлая! – воскликнула Сафаа, радостно подбегая к Лиаму. Теперь, когда у Лиама было обострено чутье, он почти видел волчьи черты, проступающие на милом личике. – Почему ты сразу не сказал, что ты тоже волк? Мы бы бегали вместе по двору... – Я не думал, что тоже так могу, – немного смутился Лиам. – Я так обрадовалась, когда узнала, что Вы соулмейты! Это же так замечательно! Я тоже хочу соулмейта, – сказала девочка, беря Лиама за руки, и он невольно закружился рядом с ней, подыгрывая импровизированному танцу. – Это же лучшее, что может быть! Самая крепкая связь на свете! Зейн немного обеспокоился. Ему не хотелось, чтобы Лиам решил, будто он специально подговорил сестру расхвалить связь соулмейтов. Право выбора должно было остаться за Лиамом, и если бы он решил, что хочет остаться со своим соулмейтом, то Малик предпочел бы, чтобы это было именно его решение. Пейн, однако, безмятежно танцевал с девочкой, и его лицо было, как никогда, дружелюбным. – Нам с Лиамом нужно умыться, – быстро сказал Зейн, беря Лиама за локоть, чтобы прекратить маленькую вечеринку. – Мы позже подойдем. – Вы будете целоваться? – спросила девочка. Триша легонько дернула девочку за рукав, и лицо самой маленькой волчицы мометельно стало невинным. – Ради всего святого, Саф, – произнесла Вэл, вытирая руки полотенцем. – Конечно, они будут целоваться. Покраснев и бросив в сторону повеселевшей средней сестры уничтожающий взгляд, Зейн поспешно выскользнул из кухни. Ему было немного неловко из-за того, что вся семья знала подробности его личной жизни, особенно сейчас, когда они с Лиамом ещё ни к чему не пришли. Сейчас Пейн давал ему самое главное — полностью разделял его точку зрения и был готов поддерживать его начинание. О большем Зейн не имел права просить, пусть его волк и настаивал на другом. Следом за ним появился Лиам. Кажется, он даже извинился за плохое поведение Зейна перед семьей, словно уже был её частью. Это было так приятно, и так неловко одновременно. Ведь он заставил Лиама взять ответственность за его поступки... – Так мы будем? – засмеялся Лиам. В его глазах бегали смешинки, очень добрые и теплые. Лиам такой надежный, такой ответственный. Зейну очень не хватало этих качеств, но потому они и были соулмейтами, чтобы дополнять друг друга. – Я... – Зейн остановился, нерешительно потеребил себя за рукав. Он мог вести Лиама, когда был волком, но будучи человеком нуждался в том, чтобы вели его. – Мне надо знать, что ты думаешь насчет этого. Не хочу, чтобы ты решил, будто я навязываю тебе нашу связь. Многие люди... – Ты мне нравишься, – Лиам коснулся его волос, и Зейн почувствовал, как его душу пробирает успокоение, до самого ядра. Волк чутко откликнулся, и они посмотрели друг на друга глазами, сияющими красным цветом. – Ты милый. Рядом с тобой сердце бьется чаще. Мне всё время хочется к тебе прикоснуться. Рядом с тобой я забываю, что вообще-то нахожусь в смертельной опасности, – проговорил Лиам, и с каждым словом его голос становился всё тише. – О, боже, браконьеры, – Зейн ударил себя по лбу и обхватил себя руками. – Я такой дурак! Твоя трансформация меня так потрясла, что я забыл про то, что происходит в твоей человеческой жизни. Нам нужно с этим разобраться. Лиам ободряюще обнял его за плечи, хотя это Зейн должен был его утешать. Просто Пейн намного лучше справлялся с эмоциями. Он не собирался дрожать от страха всё время. Когда браконьеры пришли в его дом, Лиам, конечно, испугался, но сейчас, пока эти люди были далеко, он не желал трястись и закрывать лицо руками. – От Вас можно позвонить? – спросил Лиам. – Хочу обо всём поговорить с отцом, в конце-концов, он хозяин дома. – Нет, связь здесь кошмарная, но я отвезу тебя к телефону-автомату, – ответил Малик, собираясь с мыслями. Теперь, когда он знал, что у них есть четкая цель, Зейн чувствовал себя намного увереннее. Ему хотелось защитить Лиама, уберечь его и помочь ему так же, как Пейн помогал ему в лесу. В конце-концов, из-за него Пейн вляпался в эти неприятности. Браконьеры знали о том, что они действуют вдвоем, следили за ними обоими, и большую часть ответственности Зейн должен был взять на себя. Тем не менее, они не бросились в город очертя голову. Сперва они всё-таки освежили себя холодной водой и даже успели немного побегать по двору друг за другом, после чего позавтракали. Девочки были очень рады Лиаму. Никому, кроме Зейна и Донии нельзя было приводить парней в дом. Не удивительно, что им очень нравилось общаться с Пейном. Тем более, он оказался одним из них и вел себя так обходительно и учтиво, что тут же растопил детские сердца. Про себя Зейн считал, что ему очень повезло. Даже если их дорожки вдруг разойдутся, Малик влюбился в такого замечательного человека! Испытывать к нему нежные чувства оказалось так приятно. Лиам не отталкивал его и обращался с ним так тепло и ласково, что Зейн невольно рассыпался на лепестки, как хрупкий цветок. Он не походил на других людей. Даже когда сущность волка дремала в нем, Лиам всё равно был рассудительным и добрым. Как это могло не подкупить? После завтрака они, наконец, выбрались в город. Лиам ещё ни разу не шел этой тропой, и Зейн с радостью показал ему окрестности. Малик любил каждый уголок леса, и везде, где бы они не проходили, было на что посмотреть. Пейн тоже рассматривал всё с восхищением. Они проходили мимо красивой цветочной поляны, небольшого ручья, заметили маленькую проворную ласку, и всё это заслуживало внимания. Зейн видел, что Лиам очень хочет сделать фотографии, запечатлеть приятные моменты в памяти, показать их людям, но сейчас его руки были пусты, поэтому Пейн немного опечалился. – Мы заберем твой фотоаппарат, – пообещал Зейн, ободряюще сжав его ладонь, и Лиам тут же улыбнулся. Может, слова Малика не слишком его обнадежили, но он видел, что Зейн пытается его утешить, и это уже много стоило. Оказавшись в Грей Уиллоу, Лиам первым делом набрал отца и, не скрывая подробностей, сообщил ему о случившемся в доме. Зейн невольно восхитился его нравом. Сам Малик, наверное, попытался бы смягчить углы, но Пейн знал, где нужно говорить прямо, не пытаясь выставить ситуацию более радужной, чем она была. Оказалось, Лиам весьма неплохо запомнил нападавших, пусть и не узнал их имен, что, наверное, должно было сослужить им хорошую службу. Отец держал его на линии долго, без конца спрашивая, не поранился ли он во время побега, и не видели ли браконьеры, где именно он спрятался. Джефф очень беспокоился о сыне, прекрасно зная, какие люди живут в туманном городке. Заверив отца, что он быстро добрался до дома Зейна, Лиам тепло с ним попрощался и повернулся к Малику, чье лицо от напряжения дрожало. – Отец сказал найти шерифа Ридуса, – наконец, произнес он и, чуть прищурившись, посмотрел в сторону солнца. – Это его старый приятель. – Отличная мысль, – воскликнул Зейн, с облегчением выдохнув. – Он нам обязательно поможет. Шериф был единственным оплотом адекватности в Грей Уиллоу. Пусть ему и приходилось подчиняться мэру города, как человек, он старался сделать всё возможное, чтобы жители городка могли спать спокойно. Старожилы относились к нему с уважением, новички побаивались, однако шериф Ридус никогда не злоупотреблял властью. Он был хорошим человеком и не зря занимал свой пост. Сейчас, конечно, шериф был уже в возрасте, немного поправился и уже не мог похвастаться прежней прытью, когда он гонялся за преступниками, словно Адская Гончая. Это было его прозвище, которое до сих пор наводило жуть на многих преступников, сидевших в местной тюрьме. Годы, возможно, сильно подкосили здоровье когда-то резвого мужчины, однако это никак не сказалось на его остром уме. Да и этикой он никогда не поступался. А ещё Ридус знал секреты городка и был достаточно умен, чтобы не трепать где попало, что он видел и слышал. Грей Уиллоу тщательно оберегал свои секреты и очень не любил, когда они выплывали наружу. – Ты с ним знаком? – поинтересовался Лиам. Отец сказал, что в детстве он не раз видел шерифа Ридуса, но Лиам ничего такого не помнил, уж очень маленьким тогда был. Судя по рассказу отца, ему предстояло знакомство с интересной личностью, и Пейн уже хотел узнать о нем побольше. – Ну... отчасти, – уклончиво проговорил Зейн. Он-то провел в Грей Уиллоу всё детство и юность и не раз попадал шерифу на глаза. – Да, знаком. Что ж, мы можем добраться пешком, до участка не так долго идти, – бодро заметил он, указал рукой направление и направился вперед. – Пойдем скорее. – У тебя виноватое лицо, – весело заметил Лиам, поспешно нагоняя Зейна. И как ему только всегда удавалось верно считывать его эмоции? Малик, не раздумывая, отдал бы руку за такую способность. – Озорничал, да? – Вовсе нет, – покраснел Малик. – А я ведь узнаю, – задорно улыбнулся Лиам, легонько щелкнув его по носу. – Узнаю, как ты шалил. Зейн попытался что-то возразить, — потому что совсем он не шалил! — но его упрямо открывшийся рот не успел издать ни звука: Лиам его поцеловал. Сердце Зейна замерло. Кажется, на секунду он умер. Момент казался таким сладостным. Они стояли под ярким летним солнцем, а на улице не было ни души. В воздухе так упоительно пахло медом. Зейн чувствовал себя таким влюбленным, что становилось больно. – И как ты можешь быть таким спокойным? – спросил Зейн, немного притихнув. Поцелуй ещё горел на его губах. Словно на кромку его рта спустились все раскаленные звезды Вселенной. – А мне с тобой всегда спокойно, – просто ответил Лиам. Его лучистые глаза не врали, и он весь светился искренностью, такой же ярко-красной, как и их связь. Зейн невольно улыбнулся. Он всё ещё был немного смущен, но чувствовал, что с Лиамом может быть собой, и это не оттолкнет его соулмейта. Разве может быть что-то прекраснее? – Пойдем. Нельзя терять ни минуты, – примирительно сказал Зейн, но прежде чем они пошли, Лиам снова поцеловал его. И это снова воскресило в Зейне целую Вселенную.