wolf's heart

Последующие дни выдались очень насыщенными. Они с Лиамом исследовали местность, чтобы найти удобные участки, залитые солнцем, где Пейн мог сделать нужные фотографии. Фамильяр был очень рад его видеть, и Зейн лишь усилием воли контролировал его порывы облизать Лиаму лицо и покрутиться с ним рядом. Фотографии получились превосходные, Зейн понятия не имел, что так хорошо получается на снимках. Тренировки тоже шли полным ходом. Лиам старательно учился концентрироваться, и когда он сильно сосредотачивался, его волк откликался. Пейн мог почувствовать ядро, осознать целостность себя и зверя, но пока не мог его выпустить. Несколько раз волк брал над ним контроль, — такое случалось, когда рядом оказывался фамильяр — но им было важно научиться делать это по воле человека. В какой-то момент Ясер напомнил, что для хорошего контроля оборотня, нужно быть в ладах со своим телом, и Зейн с Лиамом стали уделять время физическим упражнениям. В городе Пейн ходил в тренажерный зал, здесь же, на природе, они осваивали йогу. К ним присоединились и девочки, которым тоже нужно было учиться управлять своей второй ипостасью. Но у них получалось намного легче — чем младше человек, тем более он близок к природе. Большую часть времени Зейн и Лиам всё равно проводили наедине, в тени густых деревьев, среди ароматных цветов и запаха хвои. Им нужно было настроить волков друг на друга, хотя они и сами прекрасно справлялись. По всей видимости, звери жутко скучали и всеми силами пытались соединиться, не взирая на препятствия в виде глупых людских оболочек. Но Зейн был непреклонен — у Лиама могли быть неприятности, если бы волк вырвался наружу в людном месте. Наглая степная лиса несколько раз возвращалась. Один раз она всё-таки увела курицу из закрытого птичника. Устроила подкоп, нашла подгнившую доску и придушила одну из птиц. Ясеру пришлось перекладывать пол. В другой раз Зейн увидел, как Сафаа прикармливает её хлебушком. Он почти выскочил на крыльцо, чтобы поймать плутовку, но Лиам остановил его за плечо, заметив, как лиса дружелюбно обнюхивает девочке руку. В последний раз лиса подкралась к Трише и, пока она с интересом листала журнал, утащила со стола сэндвич с индейкой. – Я уверен, эта мелкая пакость специально тут крутится, – сказал Зейн, прохаживаясь взад-вперед рядом с тихо медитирующим Лиамом. Он сидел прямо на траве, не боясь жучков и паучков, что могли пробраться в штаны. – Ждет, что Саф к ней привяжется, и тогда мы будем лояльней смотреть на её кражи. – Может, она тоже ищет защиты, – произнес Лиам сосредоточенно. Зейн остановился. – И почему же не просит? – поинтересовался он. – Она ведь оборотень другого толка, – Лиам открыл один глаз, глубоко вздохнул, и снова попытался сосредоточиться. – Волки напали на нас и, когда ты победил их в схватке, признали, что попали в беду. Лисы... ты же знаешь, какие о них ходят рассказы. Красть и прятаться — часть их натуры, – заметил он. – Но вполне возможно, что эту лису пригнала в наш лес та же беда, что и волков. Только обычные волки обратиться не могут, и для них капканы очень опасны. А для этой лисы опасны только охотники. Вот она и крутится рядом, зная, что здесь живут стражи леса. В словах Лиама был резон. С чего бы лисе приходить к ним и выкладывать карты на стол? Лучше она затаится по близости и будет ждать, пока волки решат её проблемы. А потом плутовка будет ходить по лесу царицей, не опасаясь ни охотников, ни капканов. Никто на нее нападать не будет, дичи хватит всем. А если захочется человеческой пищи, то домик тут неподалеку. – Ну, могла хотя бы поздороваться, – сказал Зейн, и погладил Лиама по плечу. – Я чувствую, как звериная форма подступает к границам. Попробуй расслабиться и резко сконцентрироваться. Пейн сосредоточенно кивнул и выдохнул. Он и сам ощутил, как звериная форма начинает обволакивать его нутро. Не сама, а по его воле. Ему нужно было сделать её физической, для этого необходима сила воли. У Лиама она была, однако если бы обратиться было так просто? Он нащупал брешь в своем сознании и направил силу зверя в нее, стараясь медленно расширить границы. Адская боль пронзила тело, Лиама с силой качнуло вперед. Он упал на выставленные руки, его кожа напоролась на мелкие камушки и веточки, тело скрутил мощнейший спазм. Пейн стиснул зубы. Его глаза загорелись огнем. – Не сопротивляйся, – услышал он успокаивающий голос Зейна. – Ты сам его позвал, позволь ему принять физический облик. По лбу Лиама сбежали теплые капли пота. Он тяжело дышал, грудь распирало, словно наружу вырывался Чужой. Первое, что ему удалось расслабить, были скулы, и вот его лицо вытянулось, обросло шерстью. Кости пошли ходуном. Боль была лишь в тех местах, где Пейн был скован, и Лиам понял, что нужно делать, чтобы она прошла. Он расслабился, и всё произошло в одно мгновение. Он стал волком. Зейн стоял перед ним, и Лиам отчетливо ощущал его пьянящий запах. Он подошел ближе, дернул его за рубашку, несильно, но требовательно. Малик красиво улыбнулся. В ипостаси волка его улыбка нравилась Лиаму даже ещё больше. Пейн чувствовал всё, и волк Зейна тоже его чувствовал. У самого Малика всё получилось намного быстрее. Перед ним оказался черный волк, канадский. «У тебя получилось, – сказал ему Зейн. – Теперь будет намного проще». Черный волк радостно потерся мордой о его шею, и Лиам почувствовал странную эйфорию. Они побежали наперегонки по лесу, перепрыгивая через овраги, взбираясь на поваленные деревья. То обгоняя, то отставая, они шутливо кусались и гоняли друг друга, пока, наконец, не свалились в кусты. Пахло ягодами. Лиам облизал его морду, повинуясь желанию волка. Пейн чувствовал его так же хорошо, как себя, потому что это и был он. Было странно ощущать себя сразу двумя, даже сразу четырьмя, потому что рядом находился его соулмейт, и Лиам был, как никогда, целым. Зейн мягко прихватил его за лапу. Посмотрел на него сосредоточенно, пошевелил ушами. Белый волк повалил черного на спину. «Ты кусаться вздумал?» – спросил Лиам, упираясь лапами в его грудь. «Мне нравится, – ответил Зейн. Он взбрыкнулся, и они с Лиамом снова покатились по траве, в их шерсти застряли листья. – Поймай меня». Он устремился вперед, Лиам погнался за ним. Зейн знал лес, как свои четыре лапы, и так ловко вилял, что Пейн едва поспевал. Иногда он специально останавливался, чтобы вдруг рвануть вперед, и Лиам понял, что Зейн его просто дразнит. От этой игры захватывало дух, и он хотел поймать Малика очень-очень сильно. Они выбежали к реке, черный волк нырнул первый, поднимая в воздух кучу брызг, белый прыгнул следом, с таким же всплеском. В воде Пейн быстро нагнал его, попытался схватить за загривок. Было не очень глубоко. Он почувствовал, как Зейн заполняет волка, и последовал его примеру. Они сразу промокли до нитки. Лиам мог коснуться дна только сильно вытянувшись и с носом уйдя под воду. – Ты что творишь? – спросил Лиам, держась на плаву. – Ну, – Зейн убрал назад мокрые волосы, и они смешно слиплись. – А сам как думаешь? Лиам посмотрел на мокрое лицо Зейна, его приоткрытый рот. Малик тяжело дышал, но держался в воде без усилий. Лиам протянул руку, легко притянул его к себе. Под водой это было совсем просто. Дыхание Зейна чуть опалило его губы. – Ты влюбляешь меня в тебя, – прошептал Лиам и сделал то, что так сильно хотел этот хитрый рот. Целовать его хотелось без остановки. То ли первое осознанное превращение так сильно их сблизило, то ли Лиам так ярко чувствовал, как перед ним открывается новый, осмелевший Зейн, значения это не имело. Только его мягкие губы, податливое дыхание и волнение по всему телу, когда они целовали друг друга. Вернулись они только под вечер, снова, как волки, быстро пересекая лужайки и заросли. Превращение Лиама прошло успешно, почти без боли. Первую секунду Пейн забыл, что нужно просто впустить зверя, но почти сразу же позволил ему вести. Ужин прошел тихо, по-семейному. Лиам уже привык проводить время с родней Зейна, и они очень тепло его приняли. – Билет у нас завтра, а ты так и не собрал вещи, – сказал Лиам, наблюдая за тем, как Зейн крутится на стуле. Сам он лежал на кровати, после обращения тело немного устало, но Малик сказал, что это скоро пройдет. – Может, хоть что-то приготовишь? – Не знаю, что взять, для меня это первый полет, – нервно произнес Зейн. В теории он, конечно, знал, но на практике никогда не собирался в путешествия. Боялся, что возьмет слишком много вещей или слишком мало, что будет перевес багажа или его отправят в другой город. Большой город пугал его, и будто Малик мог чуточку оттянуть поездку, пока чемодан был не собран. – Немного одежды, документы, зубную щетку... – Лиам неопределенно махнул рукой. – Что-то, без чего не обходишься. И еще что-то официальное, я хочу, чтобы ты пришел на выставку и посмотрел на мою работу в большом формате. Зейн прекратил крутиться на стуле и посмотрел на кровать. Лиам выглядел абсолютно серьезным. У Малика невольно зашлось сердце, когда он представил себя на выставке крутых фотографов, где соберется так много людей, большая часть из которых будет элитой общества. Образованные, городские, очень умные на его фоне. – Ты не шутишь? – кусая губы, поинтересовался он. Волк, конечно, искренне не понимал, в чем причина волнений. Для него все люди, кроме Лиама, были одинаковыми, и он считал, что Зейн вполне достоин находиться среди них. Чего нельзя было сказать о самом Зейне. – Почему я должен шутить такими вещами? – поинтересовался Лиам спокойно. Глубоко вздохнув, Малик встал со стула и пересел на кровать. Его немного потряхивало. Слишком яркое воображение живо помещало его в те ситуации, которых он так старался избегать. Он уже видел себя там, на выставке. Опозорил себя. Опозорил Лиама. Понадеялся... неизвестно на что. – Во-первых, потому что это важная для тебя выставка, – неуверенно начал он. – Во-вторых, потому что я ничего не понимаю, я же просто парень из мелкого городка и... – И? – И в качестве кого я приду на эту выставку? – спросил Зейн, немного покраснев. Ему было тяжело взглянуть на Лиама, потому что казалось, будто он чего-то добивается. Зейн, конечно, пообещал, что не будет спекулировать их связью, но теперь, что бы он ни делал, это выглядело, как попытка связать их. Малик не знал, как совладать со своими чувствами. Хотел лишь дать Лиаму понять, что он свободен в своем выборе. – В качестве очень нервного парня, который стесняется быть собой? – спросил Лиам, заставляя Зейна густо покраснеть. – Я думал, ты придешь туда, как бойфренд одного из фотографов. У Зейна перехватило дыхание. Если бы он не знал, что сейчас полностью контролирует себя, то подумал бы, что это волк решил занять его тело. Он стал ещё краснее. Жар наполнил его, словно из него выкачали всю кровь и запустили внутрь лаву. Зейн посмотрел на Лиама, но всё-таки не выдержал и отвел глаза. – А я... я правда твой... – О, боже, Малик, – простонал Лиам обреченно. – Я буквально живу у твоих родителей. Мы целуемся с тобой каждый день. Я сплю в твоей постели. Ты ночью липнешь ко мне, обнимаешь руками и ногами. У нас давно мог быть секс, если бы ты так не нервничал, потому что очевидно я хочу этого и ты этого хочешь. Не говоря уже о том, что мы с тобой предназначены друг другу судьбой. И ты серьезно спрашиваешь, встречаемся ли мы? Да, мы встречаемся. Зейн закрыл лицо руками. Его тело беспомощно дрожало. Он не мог это осознать, но мысль уже стучала в его голове. Они встречались, Лиам признал это, они встречались. Парень его мечты, его соулмейт. – Ну, ты чего? – Лиам сел и обнял Зейна со спины, устраивая подбородок на его плече. – В лесу ты смелее был. – В лесу я просто... не знаю... слушал инстинкты, и... мне просто неловко, что именно я твой соулмейт. Жаркая щека Зейна чуть ли не током билась, но Лиам с силой к ней прижался. Это было приятно, обнимать этого мягкого человека, не знающего при этом, какой он на самом деле сильный. Ведь противостоял же Зейн один охотникам и правительству маленького городка, пока Лиам не появился. Бесстрашно. – Зейн, я не хочу больше слышать, как ты говоришь про себя дерьмовые вещи, – сказал Лиам, обнимая его крепче. – Ты смелый, ты добрый, ты чертовски красивый и очень горячий. Сейчас буквально. Я бы не хотел соулмейта лучше. Зейн осторожно накрыл его руки своими. Слабо погладил, сам не понимая, как это действует на Лиама. – Ты не навязываешься, – добавил Лиам, прекрасно зная, что у Зейна в голове. – Ты понравился бы мне, даже если мы бы не были соулмейтами. Наша связь чудесная. Мне нравится, что она крепнет. Но я испытываю к тебе очень сильные чувства, потому что ты потрясающий человек. Мне всё в тебе нравится. Прикрыв глаза, Зейн глубоко выдохнул. Снаружи шумели деревья. Бесновались еноты. Маленькие ночные птички завели свою длинную мелодию. Его родной лес за окном. Его родной человек в этой комнате. – Мне тоже всё в тебе нравится, – ответил Зейн и повернул голову, чтобы осторожно поцеловать Лиама в щеку. – Значит, одежда, документы, зубная щетка? Что-то официальное для выставки и вещи, без которых я не могу обойтись. Кажется, всё просто. Мне нужно взять тебя. – Люблю тебя, – шепнул Лиам и нежно поцеловал его в шею. Малик замер. Сердце чуть не изорвалось в клочья. Но приятно. До боли приятно. Он улыбнулся, чувствуя, как ком подступает к горлу. Слезы, но почему? Верно, от радости. От невероятной, ослепительной радости. – Я тоже тебя люблю. Очень.