wolf's heart

Местный аэропорт был маленьким, одноэтажным и довольно практичным, но даже это небольшое помещение казалось Зейну чуточку пугающим. В Грей Уиллоу было мало мест, которые могли бы вместить в себя разом так много людей. Построенный во время правления Рейгана, аэропорт не ремонтировался с тех самых пор и, кажется, даже сохранил дух восьмидесятых. Выцветшая реклама закусочной на фоне вывески из сувенирной лавки выглядела прогрессивно — именно это и казалось странным и приятно-жутким. Малик катил всего один чемодан, совсем небольшой, едва достающий ему до колена, держал Лиама свободной рукой, как будто боялся, что потеряется. Покидая уютный зеленый лес, Зейн всегда чувствовал, что прощается с частью своей души. Зимой он мог проводить много времени в городе, с тоской записывая воспоминания о родных местах в дневник, но никогда не улетал так далеко. Чтобы Зейн расслабился, Лиам купил ему стакан ароматного кофе и огромный пончик с лиловой глазурью, но Малик всё равно таращился в окошко с опаской. Самолет казался таким отстраненным. Волк слабо представлял себе, как такая тяжелая машина может подняться в воздух, и Зейн, тонко чувствуя свою вторую сущность, старался думать о том, что знает. – Ты ведь не боишься летать? – чутко спросил Лиам. – Не знаю, не уверен, – произнес Зейн, сделав большой глоток и облизал губы. – Просто боюсь оставлять всё так и улетать. Он был удивлен реакции семьи. Ожидал, что они попытаются остановить его, но все, как один, заявили, что Зейну давно пора увидеть мир. Малик понимал, что они правы, тем более, ему было страшно любопытно, что скрывается за зелеными верхушками, но всё равно немного противился внутри. Всё ещё немного боялся, что ему не место среди обычных людей. – Мы улетаем не надолго, – ободряюще заметил Пейн, прослеживая за взглядом Малика. Их самолет уже был готов, но посадку пока не объявили. – О браконьерах можно не волноваться, за вооруженное нападение они ещё долго будут гнить за решеткой. Ридус пообещал, а он слово держит. – Да, но бояться нужно не браконьеров, а тех, кто стоит за ними, – сказал Малик, вспоминая надменное лицо мэра и то, как он выставил за дверь их с папой и самого Зейна, когда он пытался прорваться к нему в приемную один. – Покуда у власти стоит Кингсли, нам не будет покоя. Хорошая взятка начальнику тюрьмы, и эти мерзавцы выйдут оттуда. Ридуса уволят или убьют... – Мы разберемся и с Кингсли, – проговорил Лиам, накрыв его руку своей. Неуемные мотыльки внутри Зейна обратились в бабочек и принялись успокаивать его возбужденное нутро. Ему нравилось, что Пейн не стесняется прикасаться на людях. – Но если мы просто вломимся к нему домой в обличье зверей и сожрем, всё станет только хуже. Тогда всех волков истребят подчистую. А если убить его в человеческом облике, то уже мы будем следующие двадцать лет рыть ложками проход в стене местной тюрьмы. Зейн понимающе кивнул. Неизвестно, сколько влиятельные друзья мэра припишут им преступлений под шумок. Будет здорово, если они отделаются тремя пожизненными, а не смертной казнью. – Наверное, я просто нервничаю. Я и сам знаю, что мы не можем нарушать закон, – сказал Зейн, посмотрев в глаза своего соулмейта. – Когда мы нарушили в закон в прошлый раз, то нажили себе неплохие неприятности. Ты мог бы быть мертв, да и я тоже. Проблема в том, что в маленьких городках мэр является всемогущим, – с отвращением произнес Малик. – У него есть рычаги давления на органы правопорядка и деньги, за которые можно купить людскую покорность. – К сожалению, это не из ряда вон выходящий случай. Но твой соулмейт, к счастью, не так прост, – сказал Лиам и прислушался. Старый громкоговоритель невнятно скрипел, и Зейн с трудом мог разобрать, что там говорят. – Объявляют посадку на наш рейс. Уже скоро мы будем в Нью-Йорке. Он встал из-за узкого столика, протянул руку, и Зейн вновь переплел их пальцы. Ему хотелось прикасаться бесконечно, но легкое волнение чуть сбивало Зейна с толку. С одной стороны, он представлял, что такое отношение, с другой, понимал, что должны быть какие-то правила, о которых Малик, в силу своей неопытности, не имел ни малейшего понятия. Пассажиров на борту было не очень много. Среди них Зейн не видел знакомых людей — местный аэропорт работал сразу на три города, потому что был единственным в округе. Большая часть людей путешествовала по автостраде, но у Зейна и Лиама было не так много времени на это путешествие, к тому же автомобиль Маликов не выдержал бы долгую дорогу, а в летний домик Лиам пока не хотел возвращаться. – Знаешь, в чем разница между тобой и фамильяром? – спросил Лиам, когда они застегнули ремни безопасности и откинулись на свои кресла. – У меня нет хвоста? – попытался Зейн и поймал насмешливый взгляд Лиама. – Ладно, тогда удиви меня. – Когда ему хочется прикасаться, он может просто положить морду мне на колени. Когда тебе хочется прикоснуться, у тебя на лице такое страдание, словно ты на эшафоте стоишь. Жуткое зрелище, скажу я тебе. Зейн закусил губу, чувствуя, что скулы начинают пылать против его воли. Мимо прошла стюардесса, улыбнулась, вежливо протянула им конфетки, и Малик незаметно для себя взял целую горсть. – Мы ведь люди, а звери, – произнес он, не зная, куда теперь деть леденцы в белой обертке с нарисованным самолетиком. – Есть какие-то рамки и... – Когда человек говорит тебе, что любит, ты получаешь что-то вроде абонемента на прикосновения, – произнес Лиам, многозначительно подняв брови. – Подумай об этом на досуге. Зейн выдохнул, ссыпал конфеты в кармашек находящегося впереди кресла и опустил свою руку поверх его. – А если я всё время хочу так? – Ну, я точно против не буду, – улыбнулся Лиам и указал ему на иллюминатор. – Мы летим в очень хорошее время. – Почему? – поинтересовался Зейн, чувствуя, что происходящее начинает ему нравиться. – Сейчас поднимемся выше облаков, и небо будет сразу трех цветов. Жаль, не сфотографировать, – проговорил Лиам с непередаваемым чувством. – Что-то остается только в памяти, а не на фотографиях. Зейн задумчиво посмотрел в окно. Пока самолет только набирал скорость, и Малик подумал, как это всё удивительно и странно: они действительно собираются лететь по воздуху, держась при этом за руки. Разделяя бесконечность этого момента, как самые настоящие солумейты. – Думаю, что-то важное всё-таки можно сохранить на фотографиях, – произнес он, и в его голове пронеслись все моменты, пережитые ими в лесу. Смотреть всё время в окно не получилось, хотя бы потому что в какой-то момент Зейн просто отключился. Ему ничего не снилось, только мерещилось, что тело колыхается. Кажется, в какой-то момент Лиам просил его про напитки, и Зейн даже что-то ответил, но так и не сумел открыть глаза. Проснулся он от того, что пассажиры аплодировали. – Что за рок-концерт? – сонно спросил Малик, чувствуя себя героем сюрреалистичного телешоу. – Мы приземлились, – засмеялся Пейн, помогая обескураженному Зейну расстегнуть ремень безопасности. Спросонья Зейн был немного заторможенным и так рвано вертел головой, что чуть не вывихнул шею. Следующий час Малик чувствовал, что его нутро горит заживо. Местный аэропорт был раз в десять больше, чем аэропорт рядом с Грей Уиллоу. Всё вокруг было шумным и торопливым, бесконечно поспешным и очень живым. Пока они ловили чемоданы с ленты, Зейн четыре раза успел столкнуться с сердитым усатым мужичком и пять раз перед ним извиниться. Волк был настороженным. С одной стороны, ему никак не хотелось сейчас принимать физическую форму, потому что осторожный зверь прекрасно знал, какую опасность могут нести люди, да ещё в таком количестве. С другой... Зейн испытывал такую панику, что волк не мог не беспокоиться за него. – Всё хорошо, – шепнул Лиам ему на ухо. Его дыхание всегда было таким успокаивающим, что Зейн на несколько секунд просто замирал от теплых и мягких ощущений заботы. – Сейчас поймаем такси. – Как ты живешь в таком месте? – произнес Зейн, прижимаясь ближе к Лиаму. Толпа окружала их со всех сторон, и было так странно — находиться среди людей и при этом быть для них декорацией, мешающей пройти к выходу. – У меня ощущение будто один аэропорт больше, чем Грей Уиллоу. – Зато можешь заказать пиццу в любое время суток, – засмеялся Лиам, нежно обнимая его за талию. Они поймали такси у главного выхода, и молодая женщина с большими треугольными сережками, свисающими почти до самых плеч, помогла им погрузить багаж и повезла их по оживленным улицам. От высоты небоскребов захватывало дух — казалось, будто они едут по бесконечному каменному лабиринту. Зейн смотрел в окно, и всё внутри переворачивалось, зудело и жужжало. Город поражал масштабом и вместе с тем здания были расположены так плотно, словно экономил место. Всё за пределами автомобиля выглядело таким ярким и новым, панорамные окна, вывески, нарядные люди. Они все казались страшно занятыми, но неуловимо довольными. Здесь всем было, чем заняться, даже бездомным, что деловито шаркали по улицам со своими кружками для мелочи. Полицейские даже не смотрели в их сторону, смеялись, шутили, показывали друг другу смешные картинки на смартфонах. В такси Лиам сразу созвонился с кем-то, и, пока они ехали, даже успел немного поспорить с собеседником. Такси остановилось у высокого многоэтажного дома, вокруг которого даже был небольшой заборчик и ярко-зеленый газон, резко выделяющийся на фоне каменных джунглей. На крыльце стоял молодой загорелый парень с темными чуть вьющимися волосами,и Зейн как-то сразу понял, что он их поджидает. – Салют! – улыбнулся парень, помахав им рукой, и двинулся на встречу, чтобы помочь погрузить чемоданы на крыльцо. – Привет! – ответил Лиам, пожимая его широкую ладонь. – Зейн, это Джей, мой агент. Джей, это Зейн, мой бойфренд. Зейн немного опешил и даже не сразу сообразил, что говорят о нем. Он не ожидал, что Лиам действительно его так представит. Тем более, своему агенту. – О, приятно познакомиться, Зейн, – весело сказал Джей, бросаясь пожимать ему руку и хлопать по плечу. – Твой парень — самый ответственный человек на свете. Уехал в какую-то глушь, ни звонка, ни и-мейла. Только фотографии выслал документом! Выставка уже завтра, а мы до последнего не знали, соизволит ли он поприсутствовать. – Извини, это он на меня в глуши отвлекся, – машинально ответил Зейн. Ему стало неловко за эту реплику, но смех Лиама, тепло прозвучавший рядом с его ухом, показал Зейну, что всё в порядке. – Ах, вот как обстоят дела, – улыбнулся Джей и важно обратился к Лиаму. – В общем, я снова арендовал тебе ту квартиру на последнем этаже. Хозяин сказал, что пароль от вай-фая тот же. Желаю Вам приятно провести время, – его брови многозначительно подпрыгнули. – Лиам, выставка в пять часов вечера, но тебе нужно прийти в четыре. Не опаздывай. Надеюсь, ты тоже придешь, Зейн. Сразу приготовься к обилию зануд, с непривычки это покажется страшно утомительным, – предупредил он. – Спасибо, Джей, – улыбнулся Лиам, успокаивающе поглаживая Зейна по спине, у которого от наплыва поступающей информации уже голова начала кружиться. – Ты мне ещё понадобишься по личному делу, так что будь на связи. Агент понимающе кивнул, перебросил ему ключи и, насвистывая, пошел по улице к остановке. Глядя ему вслед, Лиам покачал головой. – Прости за эту суматоху, – сказал Лиам, продолжая обнимать Зейна одной рукой. –Джей может быть немного нахальным, но агент замечательный и друг хороший. Он организовал мне все выставки, что у меня были. Однажды даже подкатил к хозяйке картинной галереи, чтобы выбить мне зал получше. – Думаю, он довольно милый, – сказал Зейн, прекрасно понимая, что в темпе большого города иногда приходится быть поспешным и шумным. – Наш округ и правда можно назвать глушью. – Зато я нашел там тебя, – Лиам чмокнул его за ухо, и внутренности Зейна совсем растаяли. В съемных апартаментах Лиама было очень мило и просторно. Все нужные вещи сразу были под рукой, и Малику очень понравилась цветовая гамма нового пространства. Стены были светлыми, полы — темными, люстры плотно прилегали к потолку, и всё вместе смотрелось очень уютно. Зейн быстро принял горячий душ, смывая с себя всю усталость с долгой дороги и последние запахи родного и уже очень далекого леса, и пристроился к Лиаму на низкой широкой кровати с двумя плоскими подушками. Пейн ловко редактировал фотографии на ноутбуке, чуть-чуть прищурив свои внимательные глаза. Он автоматически обнял Зейна левой рукой, продолжая щелкать мышью. – Очень красивые зайчата, – сказал Зейн, рассматривая фотографию, сделанную незадолго до отъезда. – Зачем ты повышаешь яркость? – Линзы искажают цвет, – произнес Лиам, сосредоточенно работая с резкостью. – На завтрашнюю выставку фотография уже не пойдет, но через две недели будет фестиваль фото-искусства... Его голос многозначительно затих. Конечно! Для фестиваля понадобятся сильные работы, и Лиаму нужен большой выбор, чтобы предоставить зрителям самые лучшие свои творения. Даже в простой фотографии заячьего семейства может быть огромный потенциал, и нельзя игнорировать одну работу в угоду другой, не рассмотрев все варианты, как следует. – И ты всегда так? – поинтересовался Малик. – Так — это как? – улыбнулся Лиам, поворачивая лицо к Зейну. – Живешь от выставки к выставке? Лиам понимающе улыбнулся. – Иначе просто не могу, – спокойно произнес он и опустил указательный палец Зейну на кончик носа. – Мне хочется показать людям то, что видят мои глаза. Ты мне разрешишь? Глаза Зейна смущенно опустились. Румянец знакомо обжег щеки. Малик попытался представить себя на фотографии Лиама, и подумал, что даже такое неказистое создание, как он, будет выглядеть лучше через призму восприятия талантливого фотографа. В отличие от волка, Зейн не смог бы получиться так роскошно. – Но ты ведь не фотографируешь людей? – спросил Зейн. – Потому что обычно я не вижу их, – сказал Лиам, щекотно прикоснувшись к его шее. – Нет, если ты не хочешь... – Я хочу, – сказал Зейн, не ожидая от себя такой прыти. – Так... когда мне быть готовым? – Почему не сейчас? Зейн снова растворился в обжигающем смущении, и Лиам мягко чмокнул его в губы. Прикосновения стали такими естественными, но всегда вызывали целую бурю приятных ощущений, словно они изучали друг друга в первый раз. – Знаешь, что мне нравится в этой квартире? – как ни в чем не бывало, спросил Лиам. Зейн ожидаемо покачал головой. – Свет. Здесь большие окна, поэтому тут очень светло. Снимай лонгслив. Лиам соскочил с кровати и поставил в центр комнаты стул на железных ножках. Потом подошел к окнам и поднял жалюзи вверх. Зейн неловко стянул кофту через голову и замер на постели сурком, пытаясь понять, что будет дальше. Соулмейт подошел к нему, осторожно взял за руку и повел к стулу. Стул стоял боком, поэтому Лиам поместил локоть Зейна на спинку, заставляя принять устойчивое положение. Потом он выпрямил Зейну плечи и чуть-чуть повернул его голову в сторону. Всё это казалось немного смешным. Особенно, когда Пейн отошел глаза, рассмотрел его, и снова повернул голову Зейна. – Я чувствую себя фигуркой на шарнирах, – произнес Зейн, когда Лиам менял положение его рук. – Всегда о такой мечтал, но понятия не имел, для чего она нужна. – Для рисования, – сосредоточенно ответил Лиам. – Когда учишься рисовать человека, может быть очень полезно. Теперь не шевелись. Пейн отпрыгнул к кровати, со скоростью пикирующего орла вытащил из ноутбука карту памяти и с щелчком затолкал её в фотоаппарат, начиная настраиваться. Зейн чувствовал, как он смотрит на него через линзу. Взгляд Лиама ещё никогда не был таким пристальным. Он сделал несколько пробных кадров, потом вошел во вкус. Чуть обошел его, снова настроил кадр и снял ещё с десяток фотографий. – Медленно поверни на меня лицо, – произнес Лиам. Зейн покорно его послушал. Лиам начал снимать ещё до того, как лицо Зейна полностью повернулось. Он захватил его движение, и это должно было выглядеть очень интересно, потому что Лиам выглядел очень сосредоточенным. – Ты опять сутулишься, – пробормотал Пейн, глядя на него через объектив. Зейн постарался выпрямить спину, и поза показалась ему очень неестественной. – Плечи опусти. Расслабь лицо. Обычно Зейн не следил за собой, однако лишь сейчас понял, как обычно напряженно он держится. Шея начала затекать, и именно в этот момент Пейн сообщил ему, что нужно немного расслабить мышцы. Стало чуть полегче. Волк ко всему происходящему относился с одобрением. Зейн так редко сбрасывал с себя напряжение, что иной раз занимать его тело было затруднительно. После череды фотографий, Лиам широко улыбнулся и принялся просматривать фото прямо с аппарата. – Никогда не думал, что быть моделью так сложно, – протянул Зейн, разминая плечи. – Мне казалось, сиди себе, пока тебя щелкают, а тут вот как... Я успел замерзнуть. – Привыкай, у меня целая куча идей, – хмыкнул Лиам, перебрасывая Зейну лонгслив. Он всё ещё был поглощен фотографиями. Так Пейн обычно смотрел на очень хорошие снимки, и Малик очень захотел их увидеть, хотя обычно не жаловал себя на фотографиях. Ему казалось, что выглядит он очень странно. – А я всегда буду без одежды? – поинтересовался Зейн. Лиам встретился с ним глазами, и Зейн смущенно одернул рукав только что надетой одежды. – Ну, на фото. – Ах, на фото, – Лиам засмеялся и поманил его к себе для поцелуя. – Посмотрим. Думаю, на грядущем фото-фестивале я займу сразу два стенда. Зейн польщено улыбнулся.