wolf's heart

Выставка проходила в большой и светлой фото-галерее, в самом центре Манхэттена, где к вечеру собралась почти вся интеллигенция Нью-Йорка, облаченная в свои лучшие наряды, а также представители прессы со своими микрофончиками и объективами. От закусок и шампанского Зейн вежливо отказался, хотя Джей, приставленный к нему, как охранник, сказал, что они задержатся до десяти вечера, и лучше ему пригубить хоть немножко для разогрева. Фотографии Зейну очень понравились, и он рассматривал их с неподдельным интересом. Они все были разными, очень яркими и интересными. Малик никогда не думал, что фото-искусство может быть таким разным и захватывающим. Выставка поражала своим разнообразием, стэнды были очень оригинальными, сильно отличались по тематике, и работы каждого фотографа были прекрасны по-своему. Сложно было разобраться, кто выложился больше всех. Все старались, это сразу бросалось в глаза. Но когда Зейн подошел к фотографиям Лиама, он почувствовал себя, как дома. На трех из семи фотографий был он. Вернее, важный и страшно довольный собой фамильяр. Лиам превзошел себя. Каждому, кто спрашивал про фотографии, он рассказывал про жестоких браконьеров, хитрого мэра Кингсли и канадского волка, который нашел себе пристанище в лесу неподалеку от чудесного городка Грей Уиллоу. Его слушали, затаив дыхание и сжав руки на груди. Зейн не мог представить себе, что рассказ Лиама о его маленьком, забытом богом городке и лесе произведет на посетителей такое впечатление, но это было так. Люди стояли кружком, позволяя Пейну вести импровизированную экскурсию по местам, где они никогда не были, подкрепляя слова фотографиями. – Так бедный волк в беде! – всплеснула руками дама в красивом платье черного цвета, когда Лиам скромно завершил рассказ. Фамильяр на фотографии был очень трогательным и умным, и от одной мысли, что такое роскошное существо осталось наедине с жестокими браконьерами, городским жителям становилось не по себе. – Не только волк, миссис Вебер. Ещё и вот этот маленький олененок, – безжалостно заметил Пейн, указывая на фотографию. Малыш стоял среди цветов и не подозревал о ловушках, приготовленных для него местными охотниками. – И вот это семейство енотов. В лесу огромные капканы. Один такой капкан может превратить это маленькое создание в кровавое месиво. Первая весна станет для них последней, но зато эти существа пойдут на чью-нибудь шапку. Дама побледнела от ужаса, да и всем остальным посетителям стало жутко. Даже Зейн, прекрасно знающий, как обстоят дела, почувствовал себя неловко. Ему стало казаться, будто он сделал не достаточно. – К сожалению, – невозмутимо продолжил Лиам, бросив одинокий взгляд на свои фотографии. – Никому нет дела до несчастных животных. Мы сидим здесь, пьем шампанское, пока несчастные существа гибнут. Они не могут позвать на помощь, сообщить в полицию о жестоких разбойных нападениях. Если бы подобное сотворили с людьми, об этом говорили бы во всех новостях, но безмолвные животные не могут пожаловаться, хотя тоже испытывают боль, – произнес Пейн, будто не замечая бури эмоций на лицах людей. – Когда большой капкан смыкается на конечности животного, он не просто захватывает его в ловушку. Он дробит кость, разрывает плоть. Зверь может умереть от боли и шока ещё до прихода охотника. Власти этого городка полностью коррумпированы, – заключил Лиам, сцепив руки в замок. – Даже не знаю, сможет ли кто-нибудь осветить эту проблему, провести независимое расследование. Похоже, всё, что нам остается, смотреть на эти фотографии, пока эти несчастные существа умирают от потери крови... – О, боже, мистер Пейн, – произнесла миссис Вебер, заламывая руки. – Нужно немедленно связаться со средствами массовой информации... Зейн смотрел на Лиама со смесью восхищения и ужаса. Он стоял чуть в стороне и мог видеть все движения Пейна. Его соулмейт прекрасно знал, как работают его слова, однако ни один мускул на его лице не выдавал этого понимания. – Я уже сообщил всем подписным изданиям, с которыми смог связаться, – сообщил Джей, протягивая Зейну шампанское, но Малик снова увернулся от его предложения. – После выставки Лиаму обязательно позвонят зеленые. Я пригласил пару представителей, вон тот парень с сумкой из холстины и женщина, рядом с фотографией высотки, – указал он на затерявшихся в толпе представителей. – Но поддержка общественности и интеллигенции очень важна, особенно финансовая. Думаю, нужно будет основать фонд, но с этим проблем не будет. Твой парень настроен решительно, а городские очень любят животных и страшные истории. – Это они ещё не знают, что браконьеры его чуть не убили, – сказал Зейн, усилием воли заставляя себя оторвать глаза от Лиама. Джей удивленно поднял брови. – Мы сунули нос не в свое дело, и они решили с нами разобраться. А начали с Лиама. Вломились в его дом с оружием. – Вот камикадзе, – с восхищением протянул Джей и задумчиво посмотрел на фотографии. На его лице появилось что-то неопределенное. – Лиам велел мне тебя охранять, но надо сделать пару звонков... – Конечно, иди, – Зейн махнул рукой и снова прошелся по галерее. Глядя на фотографии, он каждый раз замечал что-то новое. Это было удивительно, и именно в этом заключалась истинная сила фото-искусства. Лишь пристально рассмотрев картину, можно было увидеть то, что хотел показать фотограф. Зейн как раз стоял напротив фотографии разноцветной битой мозаики и пытался понять, во что именно сложены кусочки, когда сильные руки обняли его со спины. – Могу я составить тебе компанию? – спросил Лиам. – Конечно, – улыбнулся Зейн, с радостью обернувшись. – Знаешь, я, кажется, сболтнул лишнего. Рассказал Джею, что браконьеры тебя чуть не убили... – Я всё равно собирался рассказать, ты только облегчил мне задачу, – ответил Лиам, нежно целуя Зейна в щеку, и взял его под руку. – Как тебе выставка? – Здесь очень мило, – улыбнулся Зейн, и они двинулись по второму кругу. – Ты настоящая звезда вечеринки. Лиам мягко улыбнулся в ответ. Около его фотографий всё ещё стояла большая часть людей. Несомненно, внимание привлек волк, но и другие работы Пейна оказались очень мощными и притягательными. Многим людям очень нравилась буйная растительность, которую Лиам заметил во время прогулки по лесу. – Главное, что я могу сделать что-то полезное, – скромно произнес Лиам. – Лиам Пейн! – радостно произнес кто-то за их спинами. Это оказалась молодая дама с бокалом шампанского в руке и очень высокой прической. – Замечательные фотографии. Можешь собой гордиться! – Спасибо, Джоанн, – приветливо кивнул Лиам, и они остановились у живописного стэнда с яркими снимками ночного города. – У тебя тоже хорошие фотографии. Джоанн небрежно отмахнулась. – Ай, – фыркнула она, размашисто пожимая плечами. – Никто на них даже не смотрит, но и я, откровенно говоря, не очень на них рассчитывала. Все увлечены твоим волком! Как ты заставил его смотреть в камеру? – Я не заставлял. Волка не заставишь плясать под дудку человека, – ответил Лиам, заставляя Зейна невольно улыбнуться. – Зейн, это Джоанн Лидс, фотограф журнала «Комплекс». Джоанн, это Зейн, мой парень. Нутро Зейна загорелось. Теперь Лиам представил его подруге-фотографу, и снова, как своего парня, словно это было очень естественно и просто, и совсем не стыдно, хотя официальная одежда Малика была совсем простой на фоне дорогих костюмов местной интеллигенции, и он впервые был в таком интересном месте. – Очень приятно познакомиться, – приветливо улыбнулась Джоанн. – Но Лиам преувеличил. Я внештатный фотограф. Стажер. – Мне понравились фотографии улицы, – вежливо сказал Зейн, пожимая девушке руку. Он старался запомнить имена фотографов, пока смотрел фотографии, чтобы не ударить в грязь лицом. – В них много жизни. – Спасибо тебе, – Джоанн зарделась и весело посмотрела на Лиама. – Вот так делают комплименты, а не «У тебя хорошие фотографии». – Ну, прости, – засмеялся Лиам. Не успел он сказать что-то ещё, как к ним подошел молодой парень в очках с толстой оправой. Его волосы стояли торчком, а в ушах было штук пять сережек. Зейн сразу понял, что перед ним какая-то яркая личность, потому что он тут же привлек к себе множество взглядов. – Ах ты манипулятор, – дружелюбно произнес парень, хлопнув Пейна по плечу. – Только я понадеялся, что выставка будет моей, как ты со своими слезливыми историями о животных украл всё внимание! – Заткнись, Эрвин, – смеясь, произнесла Джоанн. – У меня сердце кровью обливалось, когда я услышала про эти ужасные капканы! – Вы ещё не знаете всех подробностей, – многозначительно заметил Лиам и вновь улыбнулся. – Зейн, это... – Эрвин Харт, – решительно заявил парень, протягивая Зейну руку. – Ты мог видеть мои фотографии в журнале «Хастлер». – К сожалению, не мог, – засмеялась Джоанн, избавляя их от ненужных объяснений. – Если ты вдруг не заметил, как эти двое обнимаются, придется открыть для тебя завесу тайны: Зейн и Лиам встречаются. Зейн успел кивнуть. Он уже понял, что перед ним раскрепощенная личность, которая не просто не стыдится, но и даже гордится тем, какие фотографии делает. – Ничего, меня пару раз приглашали снимать в «Аттитьюд», – не унимался Эрвин, энергично встряхивая руку Зейна. По всей видимости, он не подвергал сомнению мысль, что его фото-направление пользуется большим спросом. – Как Вам мои снимки? – Те голые женщины? – спросил Зейн робко. Более разнузданной фото-сессии он не видел ни разу, однако сказать это Малик не рискнул. – Очень... экспрессивно. Польщенный Эрвин гордо расправил плечи. Не оставалось сомнений, что это очень хороший человек, пусть и со своеобразными вкусами. – Спасибо, я даже не сомневался, – важно произнес он, хотя в его голосе можно было различить нотки удовлетворения. – Если Вы с Лиамом когда-нибудь захотите разнообразить свой фото-альбом хорошими снимками... – Мы обязательно тебя попросим, – засмеялся Лиам, мягко толкнув Зейна под бок. – С Вашего позволения, мы вернемся к фотографиям. Друзья весело попрощались с Зейном и Лиамом, и они, не спеша, отошли к другой инсталляции. Посетителей становилось всё больше. Принесли новую порцию шампанского, на столах появились закуски. Малик наблюдал за происходящим с легким удивлением. Все здесь так легко говорили о высоком и чувствовали себя в своей тарелке. – Не слишком шумно для тебя? – заботливо поинтересовался Лиам. – Нет, всё хорошо, кажется, я уже привыкаю к обстановке. Только не понимаю, почему твои друзья так милы со мной, – осторожно заметил Зейн. Он бросил взгляд в сторону Джоанн и Эрвина, которые оживленно спорили о чем-то рядом с фотографией беременной женщины. Кажется, Эрвин говорил что-то о том, что фотография выглядела бы куда лучше, будь женщина была без одежды — Джоанн демонстративно зажала уши. – А ты ожидал, что они будут тебе грубить или что? – улыбнулся Лиам. – Нет, просто... по мне ведь видно, что я из... мелкого городка в Северной Дакоте, – вспыхнул Малик. – Разве твои городские друзья не должны считать, что тебе стоит встречаться с кем-то из своего круга? – Что ещё за мифический круг? – поинтересовался Лиам. Зейн смущенно кивнул в сторону нарядных посетителей. – Не принижай себя, ладно? Ты замечательный, и все это видят, кроме тебя. – Для меня главное, что ты видишь, – сказал Зейн и потянулся к Лиаму, чтобы поцеловать его в губы. Так хорошо! Теперь он мог целовать Лиама и знать при этом, что Пейн не против и ему тоже нравится происходящее. – Смотри, на нас смотрит какой-то парень с синими волосами. Твой друг? – А! Это Джеффри Соул, мой главный «конкурент». Ну, вернее, он думает, что мы конкуренты, а я думаю, что ему стоит больше времени уделить цветокору. И я сейчас не про волосы. Выставка прошла превосходно и с большим размахом. Посетителей только прибавлялось, и к закрытию галерея едва могла вместить в себя всех желающих посмотреть на фотографии. Эрвин, вновь оказавшийся рядом с ними, объяснил Зейну, что так бывает только в первый и последней день выставки, потому что есть возможность пообщаться с фотографами и поучаствовать в аукционе. Жутко уставшие Зейн и Лиам вернулись в съемную квартиру только во втором часу ночи и проспали до самого обеда. Зейн пробудился раньше Лиама и сразу занялся приготовлением завтрака. Вчера Пейн очень устал — желающих пообщаться с ним оказалось неожиданно много, и даже агент не смог его разгрузить, как следует. Правда, проспал он не намного дольше Зейна. Они хотели немного погулять по городу, поэтому Лиам сразу же направился в ванную комнату, как открыл глаза. Вернувшись из душа, он, наконец, разблокировал телефон и увидел три пропущенных от Джея. Неожиданно мало, хотя звонил он лишь пять минут назад. – Лиам, с утра было тридцать звонков не меньше, – прокричал Джей в телефонную трубку, так что Лиам даже отнял смартфон от лица. Зейн повернул голову — хотя он стоял у плиты, голос агента долетел даже до него. – Десять подписных изданий Нью Йорка хотят узнать про ту историю с браконьерами, а журналисты «Эколоджи» и «Нэшнл Джиографик» уже вылетели в Грей Уиллоу десять часов назад, чтобы начать расследование, и успели подраться в местном аэропорту, когда увидели друг друга. – О, Господи, – произнес Лиам, переглядываясь с Зейном. – Помнишь, мою бывшую, Сьюзан? – тем временем, спросил Джей. Его голос прыгал, словно он куда-то шел. – Я сумел уговорить её на теле-интервью. На прайм-тайм не рассчитывай, но это уже большая удача. Я скинул данные тебе на почту... Нам нужно быть в студии через полтора часа. – Она же видеть тебя не хотела, – неуверенно протянул Лиам. В дверь позвонили, и Зейн, оторвавшись от сковороды с омлетом, удивленно пошел открывать. Вместо приветствия, в его руки опустились два стакана с кофе, Джей уверенно прошел в квартиру и сбросил вызов. – Не хотела, но я показал ей это, – произнес он и с гордостью вытащил из-за пазухи свежую газету. На первой полосе была большая фотография, занимающая почти всё пространство. Зейн моментально узнал работу Лиама. «ЖЕСТОКИЕ ЖИВОТНЫЕ, и это не о волках» — гласил заголовок. Его руки мгновенно опустили стаканы с кофе на столик, и он протянул их к газете, чтобы прочитать статью. – Две колонки о том, какие зверства происходят в Грей Уиллоу, – рассказал агент, успевший познакомиться с содержимым статьи по пути. – Вчера никто об этом не знал, но уже сегодня, после того, как газетка разлетится по всему городу, и Лиам даст интервью, городок не будет сходить с уст ближайшие несколько недель. Я гарантирую, что уже завтра вечером делом заинтересуется губернатор штата. – Ты вообще спал? – изумленно спросил Лиам. – Конечно, нет, – ответил Джей, посмотрев на Пейна с удивлением. – Я обновлял твой веб-сайт и отвечал на звонки. Кстати, если ты перелистнешь на страницу десять, то увидишь очень милую фотографию тебя и Зейна. Зейн с любопытством открыл разворот и среди фотографий других участников выставки, пойманных в движении, увидел себя и Лиама. Пейн нежно обнимал его за талию, Зейн обвивал его руками в ответ. Они стояли на фоне большой фотографии волка. Сердцебиение Малика невольно участилось. – Я взял тебе на память два экземпляра, – довольным голосом продолжил Джей. – Ну, ешьте быстрее свой завтрак и одевайтесь! Мы уже... почти опаздываем. Интервью прошло превосходно.Зейн впервые был на теле-студии, правда, Лиам признался ему, что для него это тоже первый опыт. Зато Джей, как оказалось, не в первый раз пытался прорваться внутрь, и местные охранники даже попытались их выставить, когда увидели агента Лиама. К счастью, на этот раз у него был пропуск, поэтому их радушно приняли и провели в операторскую. Потом пришлось ехать на интервью для журнала, при том очень быстро — поэтому они вызвали такси и чуть не застряли в пробке. Для Зейна всё было в новинку, и эти быстрые передвижения по городу, и странное Нью-Йоркское метро, но Лиам держался уверенно и заботливо вел его, даже когда всезнающий Джей их покинул. Он красочно ответил на все вопросы интервьюера, они обменялись добрыми репликами, и работа, наконец, была сделана. Вечером Зейн и Лиам встретили взмыленного, но очень довольного Джея в кафе. Перед встречей Малик поделился с Пейном мыслью, что нужно очень любить свою работу, чтобы так надрываться, но всё оказалось куда прозаичнее. Как выяснилось, три года назад Джей повздорил со своим отцом, который считал, что из него никогда не выйдет приличного агента, советовал стать адвокатом, как и все в семье, и пообещал в противном случае лишить наследства, так что сын, хлопнув дверью, гордо ушел из дома, и теперь всеми силами пытался доказать своему старику, что он настоящий профессионал. – Я устал, – пожаловался агент, громко зевнув в ладони, и, выпрямившись, чуть не своротил поднос у официанта. – Но оно того стоит. На веб-сайте «Эколоджи» уже целая куча фотографий капканов, ям-ловушек... И ещё Ваш любимый мэр. Закрывает лицо от камер и, похоже, ругается благим матом. Мне позвонил их редактор, вечером будет эксклюзивный сюжет по телевизору. – Ничего себе, – произнес Зейн ошеломленно. – Вот он, общественный резонанс, – хмыкнул Лиам. – Это ещё что, – протянул Джей, придвигая к себе пирог, и принялся с нечеловеческой скоростью его поглощать. – Редакфор скафал, что их фурналист пробрался на его участок и сделал фнимки разделанной тушки оленя в гараже, – произнес он с набитым ртом и размашисто глотнул сока. – А сезон на оленей формально ещё не начался... – У кого-то проблемы, да? – нервно усмехнулся Зейн. Он посмотрел на Лиама, не веря, что действительно слышит эти новости. Пейн выглядел приятно-удивленным. – Поделом, – произнес Лиам, наблюдая за тем, как остатки пирога без следа исчезают во рту агента. – Не успели мы уехать, как этот ублюдок снова понаставил своих капканов. – Я с чистой совестью иду спать, – сказал Джей, вытирая рот бумажной салфеткой, и встал из-за стола. – А Вам, ребята, стоит это отметить. Вы герои дня, герои выставки и вообще молодцы. – Ты тоже молодец, – с теплом произнес Зейн, чувствуя, что очень благодарен новому знакомому. На выставке Лиам произвел большое впечатление, но Джей сделал всё возможное, чтобы о ней узнали нужные люди. По всей видимости, Пейну стоило немного повысить ему зарплату, чтобы Джей смог показать чек своему отцу. – Да, Джей, большое тебе спасибо. Ты отличный агент, мы сочтемся, – благодарно заметил Лиам, пожимая другу руку. Джей довольно улыбнулся и весело помахал Зейну и Лиаму, оставляя их наедине.Малик теперь даже не знал, как ему есть. Радость, что их старания с соулмейтом, наконец, дали свои плоды, заполонило его сознание. Волк тоже бушевал. Хотел вырваться и пробежать хороший круг по городу, наперегонки с Лиамом. Он так ярко чувствовал своего соулмейта сейчас — счастье переполняло их обоих. И Зейна, и Лиама. Они стукнули бокалы в воздухе. Посмотрели друг на друга, ощущая одно и тоже. Их мысли были едины, и чувства были едины. Как две души. – Знаешь, о чем я подумал, – сказал вдруг Зейн, пригубив немного вина. – Мэр ведь выборная должность. Что, если на следующем интервью, тебе намекнуть, что шериф Ридус помог посадить тех браконьеров за решетку? – Ты так тесно подобрался к власти, и теперь собираешься посадить в кресло своего человека, – засмеялся Лиам. Зейн сразу же смутился, кончики его ушей покраснели. – Шучу. Я тоже об этом подумал, – ободряюще произнес он, переплетая их пальцы. – Ридус — очень хороший человек. Если он вдруг захочет избираться, то лучше подготовить ему подушку безопасности. Вечер прошел замечательно. Зейн впервые чувствовал себя таким счастливым. Он был рядом с человеком, которого любит всей душой. Они оба были в безопасности. Не нужно было бояться браконьеров, мести действующей власти. Они могли просто жить, наслаждаться каждым моментом друг с другом, и это было восхитительно. Невероятно. После ужина они вышли на оживленный проспект. Ночной воздух кружил голову. Зейн смотрел на проезжающие мимо машины, и они не пугали его. Лиам был рядом, и он чувствовал себя, как никогда, свободным и раскрепощенным. – Знаешь, – вдохновленно сказал Зейн, прижимаясь к плечу Лиама. – Я всегда боялся больших городов, огромного скопления людей, своей неловкости. А с тобой я ничего не боюсь. – Ничего не боишься? – спросил Пейн, одаривая его нежным взглядом. – Главное, я очень хочу не бояться, – произнес Малик, глядя в его глаза. – А остальное: вопрос времени. Лиам улыбнулся ему. Улыбнулся широко и открыто, так что Зейн не мог не поддаться порыву. Он поцеловал его.