Sweet Dreams

AU где Джереми Реннер певец в баре. Реннер поправляет микрофон и окидывает взглядом зал. Вроде всё как всегда, за столами всё те же люди, за барной стойкой всё тот же Рик, но что-то не так. И дело не в том, что кондиционер сегодня барахлит, и в зале непривычно зябко. Джер даже жалеет, что сбросил свою кожанку на край сцены. И не в том, что пианист Крис сегодня играет уж больно лениво. Дело в чём-то другом. Не забывая выводить партию одной из своих любимых песен, мужчина поворачивается в другую сторону и наконец понимает, что же сегодня не так. Справа от сцены, в углу, в небольшом промежутке между столами танцует девушка. Её танец такой странный, меланхолично-печальный, но так подходит настроению этой «House of the rising sun». Она не красуется, не старается привлечь внимание, хотя конечно, его привлекает. Нет, она просто плавно движется под музыку, словно выражая все чувства, которые в ней вызывает композиция. Глаза девушки закрыты. Права рука уперта локтем в бедро и отставлена в сторону, в ней, зажатая меж двух пальцев за горлышко, покачивается бутылка пива. И увидев эту девушку, Реннер уже не может оторвать глаз. Она чем-то притягивает, эта странная одинокая девушка. Танцующая среди ночи в полупустом баре, в котором, к слову, никто раньше и не танцевал. Она отбивает ритм невысокими каблуками туфель и мягко покачивает затянутыми в джинсу бедрами. Зрелище и впрямь притягательное. Когда песня заканчивается, а девушка направляется к бару, Джереми кивает Крису и следует за ней. *** Ты опускаешься на барный стул и машешь рукой симпатичному бармену с просьбой принести тебе ещё бутылку пива. В этом заведении оно почему-то было очень вкусным. А может дело в твоём настроении. На стул рядом опускается мужчина, в отражении в зеркале ты видишь, что это тот самый вокалист, что своим пением поднял тебя со стула и заставил затанцевать в полном одиночестве, посреди этого странного бара.  — Привет! — мужчина кивает тебе в отражении и улыбается. Улыбка у него приятная, теплая и спокойная, она смягчает достаточно суровые черты лица.  — Привет, — киваешь ты, отпивая из своей бутылки.  — Почему ты одна, и почему такая грустная? — он поворачивается к тебе и, словно заставляет, и тебя развернуться к нему.  — Мне казалось, что копание в душе клиентов — удел барменов, — усмехаешься ты и легонько киваешь парню за стойкой. — Прости.  — У нас нестандартный бар, здесь в душе копается певец, — мужчина слегка щурит серые глаза, придавая своему лицу достаточно хитрое выражение.  — Я заметила, потому здесь и осталась. Везде толпы галдящего народа и долбящая по ушам музыка, а у вас так спокойно и атмосферно, — ты не стараешься льстить, тебе и правда понравилось это странное заведение.  — Так почему ты такая грустная? Что-то случилось? — упрямства ему не занимать, продолжает гнуть свою линию.  — Да ничего особенного, стоящего внимания, видимо… — печально ухмыляешься ты.  — И всё же? — мужчина склоняется ближе, обдавая тебя ароматом своего парфюма: хвойного, терпкого, от него веет приятным теплом, а ведь в заведении весьма прохладно.  — У меня сегодня день рождения. Но никто не пришёл. Семья далеко, а друзья… Вот такие у меня друзья, — ты снова делаешь глоток пива и отводишь взгляд, жаловаться постороннему человеку весьма непривычно.  — И сколько же тебе исполнилось? — губы певца снова растягиваются в улыбке, он категорически отказывается тебя жалеть, и это почему-то приятно.  — Слишком много, чтобы плакать из-за этого в подушку, но слишком мало, чтобы не расстраиваться вообще, — нагоняешь туману ты, а его улыбка становится шире.  — А хочешь, я буду твоим гостем? — голос мужчины вкрадчив, но слегка насмешлив, он словно бросает тебе вызов.  — Ну, давай. Только где тогда мой подарок? — включаешься в игру ты, впервые за вечер искренне улыбаясь.  — Сейчас что-нибудь придумаю… — он пожимает плечами и прикрывает глаза, задумываясь. Ого, какие длинные ресницы. Как странно для такого сурового, словно вырезанного из камня уверенной рукой скульптора, лица. Ты украдкой рассматриваешь мужчину, отмечая про себя сильные мускулистые руки, уверенную, даже чуть горделивую посадку головы, забавную, но эффектную прическу с почти выбритыми висками. Хм, такая дурацкая стрижка, но ему почему-то идёт. И ещё глаза, они у него яркие, стальные, проницательные. И, упс, смотрят прямо на тебя.  — Можешь полюбоваться и моим видом сзади, пока я иду за твоим подарком, — смеётся мужчина, а ты смущенно краснеешь. Но, когда он уходит, всё же следуешь его рекомендации. Что ж сзади тоже неплохо. Компания вышла приятная во всех отношениях. Вечер явно налаживается.  — Вот, с днём рождения! — он кладёт на стойку перед тобой синий мотоциклетный шлем. — Он новый, правда-правда!  — Неожиданный подарок, — усмехаешься ты. — И зачем он мне?  — Пригодится зачем-нибудь, — он дёргает бровью, словно подмигивая, но без этого достаточно пошлого жеста, а в серых глазах сверкают искры смеха. — Главное не подарок, а внимание.  — Ох, точно, прости, — улыбаешься ты и легонько оглаживаешь шлем по прозрачному забралу. Мужчина следит взглядом за твоей рукой, и когда ты уже опускаешь её на колени, ловко ловит её своей.  — А теперь, пойдём танцевать, — он тянет тебя ближе к сцене, где есть немного свободного пространства.  — Но никто не танцует… — пытаешься сопротивляться ты.  — Да, потому что ты не танцуешь, — он кивает пианисту, и звучит медленная мелодия, немного в стиле кантри, ты её раньше не слышала. Он кладёт ладони на твою талию и притягивает ближе. Впервые за вечер тебе становится тепло и даже довольно уютно. Ты вопросительно смотришь на мужчину, а он так же вопросительно на тебя.  — Ты можешь обнять меня за шею, так намного приятнее танцевать, — подсказывает мужчина, а ты выполняешь, несмело обвивая его руками, — Ты уверена, что тебе достаточно много лет? Такая нерешительная… — он подкалывает тебя, посмеивается над тобой, но это выходит удивительно не обидно.  — А лучше так? — усмехаешься ты и резко прижимаешься к нему всем телом, даже немного вытягиваясь на мысочках, — Достаточно решительно? — ты опаляешь его ухо жарким шёпотом, с самыми соблазнительными интонациями, на которые только способна.  — Тихо-тихо, — мягко смеётся певец, успокаивающе поглаживая тебя где-то чуть ниже рёбер и легонько отстраняя от себя. — Не гони так коней, мы ещё даже не познакомились.  — Ой… я — Т/И, — ты хлопаешь глазами, удивленная тем, что, и правда, не знаешь ещё его имени, но вы ведёте себя так, словно знакомы тысячу лет.  — Джереми, можно Джер, — улыбается он, и вы начинаете танцевать. Пока вы покачиваетесь под музыку, Джереми напевает тебе на ухо. Можно даже сказать — намурлыкивает. Он пел для всего бара, и тебе это нравилось, но, когда он поёт для тебя одной, это потрясает. Мелодия и голос вокалиста укутывают в мягкий кокон. И ты неосознанно опускаешь голову на плечо мужчины. Он притягивает тебя ещё ближе и скользит одной рукой меж твоих лопаток. Какие горячие сильные ладони, какие уверенные уютные объятья…  — Ты уже была на океане в этом сезоне? — спрашивает Джер, едва заканчивает петь.  — Нет, не успела, всё работа-работа… — лениво тянешь ты, нежась в его руках. Кошмар, знакомы минут двадцать, а ты уже так расслаблена.  — Поедем? — он наклоняется к тебе, и его лицо так потрясающе близко, и эти губы… как бы сказала твоя бабушка, бантиком, такие странно-милые, среди резких черт. Джереми следит за направлением твоего взгляда и его глаза темнеют, но он заставляет себя повторить вопрос. — Поедем на океан? Ты собираешься с силами и киваешь. Скулы заливает румянцем, когда ты понимаешь, что только что чуть не поцеловала почти незнакомого мужчину. С другой стороны… Может это и неплохая идея? Ты украдкой смотришь на Джера, пока он подхватывает с края сцены свою крутку, прощается с барменом и пианистом и забирает со стойки твой подарок.  — Я же говорил, что он тебе пригодится, — мужчина протягивает тебе шлем.  — Так это был план? — изгибаешь бровь ты.  — Может да, а может и нет, — уклончиво отвечает он, насмешливо глядя на тебя. — А ты хотела меня поцеловать?  — Может да, а может и нет… Кто знает? — бурчишь ты, отворачиваясь, скулы вновь заливает жаром.  — Если что, я не против… — примирительно шепчет Джереми тебе на ухо, и, приобнимая за талию, подталкивает к выходу. Джер распахивает дверь в жаркую ночь южного штата. Она пахнет пылью, раскаленным асфальтом, бензином и совсем немного океаном. И вы вместе ныряете в неё.