Мы с тобой не ровня!

Судья Фролло торопился. Он уже много лет никуда не опаздывал, но, после трехдневного дождя, когда его плечо ломило от сырости, и трое суток он спал неважно, то на четвертую ночь он заснул, как младенец — плечо успокоилось, да еще и Эсмеральда уютно посапывала под боком. И утром судья проспал. А сегодня, как на грех, было одно из тех судебных заседаний, которое он никак не мог пропустить. Судили знатного вельможу, на которого разгневался сам король. А с королем в последнее время шутки были плохи. Эсмеральда с интересом смотрела, как Фролло носится по комнате, и хихикала про себя. Наконец, когда он встал перед зеркалом, приведя в себя в порядок, она вскочила с постели, сдернула с судьи шаперон и сделала то, о чем мечтала уже давно — взъерошила его седые волосы. На ощупь они оказались мягкими, и трогать их было очень приятно. — Что ты делаешь, моя дорогая?! — он сердито посмотрел на нее, и это зрелище насмешило ее еще больше. Он выглядел очень мило с этими седыми прядями, упавшими ему на лоб. — Ты красавчик! — Эсмеральда с удовольствием смотрела на взлохмаченного судью и посмеивалась. Фролло отобрал у нее свой головной убор. — Радость моя, я буду тебе благодарен, если ты будешь делать из меня красавчика, когда я не опаздываю! — судья с возмущением поправил волосы и надел шаперон на голову. Хотя, в глубине души, он все-таки был доволен, что Эсмеральда смотрит на него с таким восторгом. Еще и красавчиком назвала. Все же он подавил счастливую ухмылку. — Вечером мы обязательно поговорим об уместности и подходящем времени для твоих шуток! — строго сказал Фролло и стремительно вышел из покоев. Снежок уже ждал во дворе оседланный — судья решил, что так будет быстрее, нежели в карете. Он легко вскочил в седло, рысью выехал за ворота и пустил коня в галоп. Эсмеральда томно потянулась и подумала — не поспать ли ей еще, но решила, что хватит. Она вознамерилась заняться своими обычными делами: умылась, оделась и, прихватив Джали, пошла гулять. Немного потанцевала на улице, жалея, что судья ее сейчас не видит — уж очень он был занят во Дворце Правосудия. Затем проведала Квазимодо на его колокольне, там же они и пообедали втроем (считая козу). От Квазимодо она пошла прямиком во Двор Чудес и проведала своих. Поздно вечером Эсмеральда возвратилась в дом судьи. Ужинать она не стала — не хотелось, да и судья еще не вернулся, а без него ужинать ей было скучно. Эсмеральда прошла в свои покои, приготовилась ко сну и улеглась в постель с книжкой. Камин и несколько свечей освещали комнату, так что темно ей не было. Она с увлечением читала, когда ее желудок громко оповестил, что он все-таки не против, если бы в него положили что-нибудь съестное. Эсмеральда вздохнула, встала с постели и, набросив на себя халат, со свечой в руке прокралась на кухню. И поняла, что будет там не одна. Фролло сидел за кухонным столом. Видно, приехал домой, но решил не навещать Эсмеральду перед сном — верно, думал, что она уже спала. На судье была тонкая рубашка навыпуск и короткие штаны. Вид у него был очень усталый. Перед ним стоял кувшин, и Эсмеральда, потянув носом, уловила запах, исходящий из этого кувшина — там было горячее вино с медом и пряностями. — Доброй ночи, ваша честь! — она поздоровалась с судьей, поставила свечу на стол и отрезала себе хлеба с сыром. — И как часто ты пьянствуешь в одиночестве, пока я этого не вижу? — Доброй ночи, дитя мое, — судья кивнул ей, и его голос был тягучим — не таким, как обычно. Эсмеральда поняла, что он уже слегка навеселе. — Ты прекрасно знаешь, что никогда. Просто это судебное заседание было ужасным. Адвокат подзащитного бился, как рыба об лед, выдавал вполне логичные доказательства его невиновности, с которыми я был согласен. Но здесь я был вроде Понтия Пилата — пришлось тщательно умывать руки в метафорическом смысле. Я просто не мог оправдать того подзащитного. Не имел права. — Ты его осудил?! — глаза Эсмеральды широко распахнулись от возмущения. — Ну хоть ты на меня так не смотри! — судья с досадой поморщился и вздохнул. — Я не мог ничего сделать. Тот вельможа надерзил королю. А когда король на тебя ополчается — это конец. Выше короля разве что Папа Римский, а выше Папы — только Господь. И, как бы ни был знатен человек, он опускается в существующей иерархии ниже самого распоследнего нищего, если на него разозлился король. А я совершенно не был готов к тому, чтобы тоже отправиться в Бастилию за непослушание королю. — А я считала тебя таким могущественным… Думала, что нет в Париже человека, у которого была бы такая власть, как у тебя… — Эсмеральда задумчиво нахмурилась. — Жаль тебя разочаровывать, мое сокровище, — судья снова вздохнул и отпил из бокала. — Но всегда найдется тот, кто сильнее, чем ты. Они умолкли. Эсмеральда поедала свой хлеб, раздумывая над словами судьи, а Фролло допил вино и потянулся за кувшином, чтобы налить себе еще. — Будешь? — он выдернул ее из мыслей, и Эсмеральда поглядела на судью. Тот кивал на кувшин. — Давай, — согласилась она. — Только немного. — Тогда доставай еще один бокал. Он вон в том шкафу, — судья указал направление. Эсмеральда вернулась с бокалом и поставила его на стол. Судья привстал со скамьи и налил ей вина до краев. — Ну я же просила! — она с укоризной посмотрела на него. — Оно легкое и сладкое. Ты и не заметишь, как выпьешь, — судья мягко улыбнулся. Да, вино оказалось очень приятным на вкус — судья не пожалел меда и пряностей. Эсмеральда нашла еще булочку с шафраном, которую испекли для ужина, но которую никто не съел. Она попивала вино, заедая его этой булочкой, и щурилась от удовольствия. Фролло уже осушил бокал до дна и теперь смотрел на Эсмеральду. Его глаза разгорались с каждой минутой, что он смотрел на девушку. Наконец, он встал и подошел к Эсмеральде. Она вскочила. — Что такое?! — на ее лице отразилось недоумение. Фролло стоял совсем близко, почти прижался к ней своим телом, и тяжело дышал. На его висках выступили капельки пота, глаза сделались совсем черными, и от него исходил запах вина и пряностей. Судья сглотнул, и кадык задергался на его шее. Он медленно наклонился к Эсмеральде и завладел ее губами. Судья мягко касался ее губ, слегка покусывая их. Эсмеральда судорожно вздохнула. Его рот был таким нежным... Эсмеральду это взволновало настолько, что она приоткрыла губы. Язык судьи тут же проскользнул между ее зубов и коснулся кончика ее языка — это было так пьяняще, что она застонала, вцепившись в рубашку Фролло, отвечая на этот поцелуй. Эсмеральда сходила с ума от его близости. Руки судьи скользнули по ее спине, поглаживая, он прижал ее к себе, настойчиво целуя ее, и движения его языка были медленными, волнующими. У Эсмеральды кружилась голова от всего этого. Она все же нашла в себе силы и слегка оттолкнула его. Поцелуй прервался, и Эсмеральда готова была застонать от собственной глупости и слабости. Фролло вгляделся в ее лицо. — Ну почему ты отталкиваешь меня? — тихо спросил он. — Тебе же самой этого хочется, я вижу! — И как же ты это видишь? — выдохнула она. — Человек не может полностью контролировать свое тело. Глаза ему не подвластны. А твои глаза, моя дорогая, сейчас более, чем красноречивы, — он улыбнулся. — Твой зрачок почти заполонил радужку, а такое бывает, когда чего-то очень сильно хочешь. — И почему тебе пришло в голову, что это — ты? — Эсмеральда все никак не хотела признавать очевидное. — В последнее время, когда ты смотришь на меня, твои глаза почти постоянно темнеют, — он погладил большим пальцем ее скулу, и Эсмеральда с трудом удержалась, чтобы с мурчанием не прижаться к его руке. Но Фролло убрал руку и сказал: — Но если ты с этим не согласна, то, пожалуй, провожу тебя в твои покои. Уже довольно поздно. Он довел девушку до ее покоев, и всю дорогу, пока они шли, Эсмеральда думала о том, как сладко ей было, когда он целовал ее. «Я хочу этого! — мысль так и пронзала ее. — Я уже давно этого хочу! Зачем же я отказываюсь? По привычке? Какая же я дура! Боже, пускай он еще раз поцелует меня! Если он это сделает, я не буду отказываться!» Судья словно услышал ее. Возле двери в ее покои он снова притянул Эсмеральду к себе и впился в ее губы. Она со стоном вцепилась в его рубашку, отвечая ему, задыхаясь от этой невыносимой сладости. Фролло нащупал дверную ручку, и они ввалились в комнату Эсмеральды, прижимаясь друг к другу, сходя с ума от нахлынувшего желания. Судьи хватило на то, чтобы ногой захлопнуть дверь, а дальше он перестал думать, эта девушка была в его руках, прижималась к нему, ее язык дразнил его, и Фролло приходил в неистовство от этого. Он увлек ее на кровать, наваливаясь сверху, но в самый последний момент вспомнил их прошлый раз, когда он попытался взять ее насильно. Да, она сейчас отвечала ему, но все же… Он перекатился на постели так, что Эсмеральда оказалась сверху. Фролло оторвался от ее губ. — Ты еще можешь сбежать от меня, — прошептал он. — Куда? — усмехнулась она, и ее глаза блеснули. — Мы сейчас у меня в комнате. — Ты можешь сбежать в мои покои, — он стоял на своем. — Я не пойду за тобой. Не буду тебя преследовать. — Ну уж нет, — Эсмеральда низко склонилась над ним. — Никуда я не пойду! Теперь уже она настойчиво целовала его, и в судье вспыхнул восторг. Он поглаживал ее спину, ловко развязывая пояс на ее халате, стремясь побыстрее избавить ее от этой ненужной сейчас одежды. Халат и ночная рубашка полетели в сторону, и Фролло опять подмял под себя Эсмеральду. Он уселся на колени и поспешно стащил с себя рубаху, а Эсмеральда томно вздохнула от восхищения: его белая кожа лоснилась в отблесках каминного пламени, мышцы так и перекатывались тугими комками. Фролло избавился от штанов и медленно опустился на девушку. Внутри он так и дрожал от нетерпения, но запретил себе торопиться. Он ласкал ее лицо, его губы мягко касались нежной кожи на ее шейке, плечах, он спустился к ее груди и с восторженным стоном прильнул ртом к ее соску. Фролло целовал ее пышные грудки, такие крепкие, словно спелые плоды, а Эсмеральда выгибалась под ним, требуя еще ласк. По всему ее телу расходились волны сладостного удовольствия, жадный рот судьи и его руки мяли ее грудь, поглаживали, он ласкал ее соски, посасывал их с тихими стонами, и от этого пламя, разгоревшееся в ее теле, так и кидалось вниз, вспыхивая внизу живота, заставляя ее лоно неистово пульсировать. Она уже была вся влажная там, снизу, когда его пальцы коснулись ее в этом месте, нажимая на самую чувствительную часть. Эсмеральда вскрикнула от счастья и раздвинула бедра, и судья ласкал ее там, надавливая все сильнее и сильнее, и наслаждение накрывало ее волнами. Вдруг Фролло убрал руку и пристроился между ее бедер, коснувшись ее лона своим напряженным от возбуждения органом. Судья снова завладел ее губами, медленно целуя ее, и неспешно толкнулся бедрами, проникая в ее лоно. Было немного больно, но Эсмеральда хотела этого, хотела почувствовать его внутри себя, и обвилась вокруг него своими ножками, раскрываясь, приглашая его. Фролло толкнулся чуть сильнее, и она вскрикнула. — Сейчас… — прошептал он. — Сейчас будет легче… С каждым толчком он входил в нее все глубже, пока не оказался в ней полностью. Тогда судья немного подождал, лаская ее, зацеловывая ее покрасневшее от страсти лицо, ее шейку, наслаждаясь ее ароматом, касаясь губами напрягшихся сосков, и, наконец, когда она снова расслабилась, он начал работать бедрами — вверх и вниз, медленно, выскальзывая почти полностью и опять входя до основания. Когда Эсмеральда начала блаженно вскрикивать под ним, Фролло обезумел. Он вторгался в нее все сильнее, глубже, он сам уже закричал, когда она со стонами выгнулась под ним и в экстазе вцепилась в его бедра, вколачивался в нее, вжимая в постель, пока сам не дошел до пика, бешено изливаясь в нее. Судья прижал ее к себе, не желая отпускать от себя. — Моя… — шептал он, — Боже, ты моя, о, Господи, моя!.. — Да… — выдохнула она, уткнувшись в его плечо. Потом они долго лежали в истоме, молча обмениваясь поцелуями. — Скажи, а что ты все-таки делал тогда, в карете? — Эсмеральда подала голос. — Когда? — судья зарылся носом в ее волосы. — Тогда, когда в первый раз отвез меня потанцевать? — Боже, я надеялся, что ты никогда не спросишь об этом! — судья покраснел от смущения. — Так что? — она требовала ответа на свой вопрос, внутренне хихикая. Наверняка, это было что-то ужасно непристойное, судя по его смущению. — Ну… — он медленно подыскивал слова, — ты была так прекрасна, что я… Как бы тебе это сказать… Не выдержал. — Не выдержал? — Эсмеральда нависла над ним. Судья закусил губу. — Ну, я делал примерно то же, что и сейчас, только без тебя. Рукой. — Ах ты греховодник! — она звонко шлепнула его по груди. Фролло опять почувствовал, как в нем закипает желание. Он дернул ее на себя так, что она оказалась сверху, и облизал губы. — Если бы я этого не сделал, моя дорогая, — вкрадчиво сказал судья, — то я бы кое-что с тобой сделал прямо в карете. Эсмеральда вспыхнула и часто задышала. Ее глаза снова потемнели, а тонкие ноздри затрепетали. — И что бы ты сделал? — ее голос был хриплым, словно она снова простыла. Судья привстал, оперевшись одной рукой о постель, другой обнял ее за талию, и его член коснулся ее лона. — Я бы сделал вот так! — он толкнулся бедрами, врываясь в нее, и Эсмеральда со стоном выгнулась, закусив губы. — И вот так! — он снова толкнулся, задыхаясь от желания, и подмял ее под себя. — Вот так бы я сделал! — судья работал бедрами в полную силу, вторгаясь в нее, а Эсмеральда впилась в его губы, двигаясь ему навстречу. На этот раз он довел ее до пика гораздо быстрее, чем в прошлый. Она уже зашлась от крика, а судья все еще вонзался в нее, тесную, влажную, трепещущую. Он взорвался в ней, неистово рыча, с облегчением извергнувшись в нее, и обмяк, пытаясь унять колотящееся сердце и успокоить дыхание. «Ну вот, он и добился своего… — томно щурясь, подумала Эсмеральда. — Во второй раз». — Я люблю тебя, — вдруг прошептал судья, и Эсмеральда застыла, не веря своим ушам. Она медленно отлипла от его груди и спросила: — А точно ли это любовь? Ты уверен? — Да, — судья был настроен решительно. — Абсолютно уверен. Да, когда я тебя искал, это было желание. Но мне кажется, что я и тогда уже начинал любить тебя. Ты — единственная, к кому я испытал что-то подобное. Я сторонился всего этого, раньше любовь причиняла мне только боль. Но с тобой… Когда я чуть не взял тебя силой тогда, меня остановил твой взгляд, он был так похож на взгляд моей матери… Я просто не смог продолжить. Потом я старался порадовать тебя. Мне доставляло удовольствие видеть тебя счастливой, а что это, как не любовь? Ты теперь даже можешь уйти из этого дома, и я не буду преследовать тебя, клянусь! Если ты будешь счастлива так, то… Я не могу больше удерживать тебя. — Уйти отсюда? — Эсмеральда нахмурилась, обдумывая. — Ну уж нет! Судья радостно встрепенулся. — Но тебе ведь нравится быть свободной? — все же спросил он. — А я и так свободна! — заявила Эсмеральда. — Я гуляю там, где хочу. У меня есть мои танцы. Я общаюсь с Квазимодо и со своими людьми. Я возвращаюсь сюда, потому что мне здесь нравится! Здесь тепло и уютно, и здесь есть ты, Клод! Мне нравится, что ты рядом, я люблю смотреть на тебя и разговаривать с тобой. Если ты так хочешь от меня избавиться, Клод, тебе придется меня выгнать! Он не думал, что сможет сделать это еще один раз. Но сделал. Довел и ее, и себя до такого безумного экстаза, что мир на какое-то время раскололся на части. Они лежали, крепко прижавшись друг к другу, и пытались отдышаться, когда Эсмеральда простонала: — Клод, я больше не смогу! — О, Господи! — он уткнулся в ее плечо. — Успокойся, моя прелесть, я тоже выдохся. Чувствую себя выжатым, как лимон… — Тогда давай поспим! — Эсмеральда жалобно хныкала. Судья нахмурился, словно о чем-то вспомнил. — Обязательно, дитя мое, — сказал он, — только давай сначала пройдем в мои покои. У меня для тебя еще кое-что есть. Эсмеральда со стоном сползла с постели и набросила на себя халат. Фролло накинул на себя рубашку и подхватил штаны, судя по всему, не собираясь надевать их. — Ты хочешь идти по коридору, сверкая голым задом? — Эсмеральда прыснула. — О, нет, — судья с ухмылкой подошел к одному из шкафов и нажал какую-то закорючку на нем. Шкаф сдвинулся в сторону, приоткрывая проход. Судья взял свечу и поманил за собой Эсмеральду. Ход был довольно коротким. Оказалось, что он вел прямиком в покои судьи. Эсмеральда сердито насупилась. — Ты что, все это время подглядывал за мной, извращенец?! — возмутилась она. — И в мыслях не было, моя дорогая! — Фролло так и зашелся от смеха. — Но мне было приятно осознавать, что ты настолько недалеко от меня. Он подошел к столику возле кровати и взял с нее резную шкатулку. Ту самую, куда он упрятал нож Эсмеральды. Фролло сел на постель. — Иди сюда, мое сокровище, — сказал он, и Эсмеральда подошла к нему, усаживаясь рядом. Судья провел пальцами по резьбе шкатулки. — Узнаешь сюжет? — улыбаясь, спросил он. Эсмеральда внимательно вгляделась. Это была сценка из Ветхого Завета, момент, когда Сатана предложил Еве тот самый запретный плод. Эсмеральда молча кивнула. — Смотри, надо надавить ногтем на яблоко и вложить его в руку Еве. Попробуй, — Фролло предложил сделать это Эсмеральде самой. Яблоко вошло в ладонь Евы с тихим щелчком, и шкатулка открылась. Нож лежал там. Эсмеральда молниеносно выхватила его и прижала острием к горлу судьи. Тот, улыбаясь, смотрел Эсмеральде в глаза. — Умереть от твоей руки — это самый сладкий конец для меня, — прошептал он. Эсмеральда усмехнулась, отбросила нож в сторону и притянула судью к себе, впиваясь в его губы. — Ты же сказала, что больше не можешь? — промурлыкал Фролло. — Целовать-то я тебя все равно могу, — она хихикнула. — Или ты не хочешь? Он со смехом повалил ее на постель. — Хочу, моя радость! Конечно, хочу. Но сейчас нам лучше поспать, как думаешь? Эсмеральда сладко зевнула. — Ты прав. Глаза слипаются… — простонала она. — Ну, вот и хорошо, — он забрался под одеяло, притягивая Эсмеральду к себе. — Спокойной ночи, Эсмеральда. — Спокойной ночи, Клод. Через некоторое время они уже крепко спали.