Тайные желания

Поход к Дамблдору состоялся на следующий день, после принятого решения. Тёмный Лорд отправил его в Лондон за важным артефактом, изготовленным на заказ на его имя. Артефакт оказался очень мощным оберегом в виде кольца и с серебряной гравировкой змеи. Поэтому после обеда он уже был в школе. Малфой не был дураком, поэтому прекрасно понимал, что не справится без старого маразматика. Нелюбимый кабинет встретил его привычной давящей атмосферой. Дамблдор стоял напротив портрета прошлого директора Хогвартса, похоже кто-то оповестил его о прибытии незванного гостя. Взгляд брезгливо бегал по старому кабинету, ещё не утратившему своего первозданного величия. Этот кабинет явно не привлекал внимания гостя, наоборот мужчина словно пытался сделаться как можно дальше отсюда. - Неплохой день, не находите мистер Малфой? - от слащавого тона захотелось закрыть уши. - Не вижу ничего хорошего в сегодняшнем дне, директор, - ни один лицевой нерв не дрогнул, и только глаза сверкнули какой-то усталостью. Малфой точно сдавал, и это не есть хорошо. Директор, словно не слыша упрёка в голосе собеседника, добродушно повернулся к нему лицом. Даже Дамблдор отметил неестественную бледность кожи, потерянный взгляд с которым он смотрел на мир, словно через призму , человек который стоял перед ним имел сходства разве что с дементором. Ему было жаль мужчину, он и представить себе когда-то не мог, что этот волшебник будет заботиться о жизни другого человека больше чем о своей. - Любовь самое сильное чувство на свете, которое мы не в состоянии контролировать, она приходит, когда мы ее не ждём и не уходит уже никогда...

***

Ещё никогда Люциус так не радовался новым обязанностям, но эти радовали его неимоверно. С принятием единственно правильного решения, пришла долгожданная лёгкость. Дамблдор очень долго и нудно рассказывал о важности пророчества и о том что большую её часть не миновать, задавал наводящие вопросы и наконец рассказал о главном. Конечно маг чувствовал, что ему очень много не договаривали, но полученной информации было достаточно для целостности картины. Его мальчик был крестражем. Это мысль далалась особенно тяжело, но как бы тяжело не было её принять, у него все-же есть шанс помочь. Так он узнал об оставшихся крестражах, а именно о том, что уничтожить должен именно он. Маг не представлял как доберётся до Нагайны, как убьёт её перед финальным боем, но это все было уже не важно, самое страшное было уже позади, а с остальным он справится, Малфой он или нет? Было ещё светло, когда он возвращался домой, минуя антиаппарационный барьер. Но в какой-то момент остановился. Его ноги вросли в пол, а держащая палочку рука побелела от сильного сжатия. Его мальчик, тот самый, такой родной и непостижимый, стоял, взявшись за руки, с рыжей Уизли. Но то что произошло дальше заставило Люциуса болезненно, до крови прикусить губу. Он также резко развернулся и стремительно походкой пошёл прочь. В этот миг внутри что-то оборвалось.