Напарники

Джерард плохо спал этой ночью. Не то, чтобы он волновался перед скорым делом, нет. Просто парня навестили давно позабытые им кошмары, которых не было уже два года. Майки - брат агента и прототип безысходности и страха в голове Уэя. В этом сне, как и во всех предыдущих, снившихся беловолосому раньше, они сидели за столом, общались, как у младшего из них из носа начинала идти кровь. Джерард, как обычно, пугался, пытаясь остановить красную жидкую ткань, но в итоге только пачкался, а брат же продолжал пить чай, словно с ним все в порядке. Кровь оставляла следы на лице молодого парня, вытекая из глаз и ушей, капая на идеально белую футболку. — Чего ты? Пей, — Майки протянул Джерарду его же кружку, отставленную до этого, вытягивая губы в безумную улыбку. — Не хочу, — с нескрываемой паникой Уэй-старший подскочил со своего места, отходя от стола на несколько шагов назад, пока не почувствовал спиной стену. — Пей же, — поднимаясь на ноги следом за братом, Майки держал в руках все ту же кружку. — Ну, что же ты? Пей, я сказал! — подойдя вплотную к Джерарду, уже кричал на него Майки. — Тебе не нравится? А мне, думаешь, нравилось, когда меня убил собственный брат?! Ты - ничтожество! Слышишь?! Пей! — замахиваясь и разбивая кружку о стенку, он засовывает осколки в разжатый рот Джерарда, придерживая пальцами челюсть парня. Адская боль настигает Уэя-старшего незамедлительно, и он начинает кричать, в состоянии аффекта глотая осколки, которые царапают горло изнутри, глубоко впиваясь в ткани. — Нравится?! Нравится?! Кричи, братик, кричи, пока можешь. Скоро стекло доберется до связок, и крик станет роскошью для тебя, потому что даже говорить ты не сможешь, — с сумасшествием в глазах Майки глядел на испуганного беловолосого, ухмыляясь и наслаждаясь картиной, представшей перед ним. — Помнишь, как в детстве ты пел мне колыбельные? У тебя хорошо получалось, правда. Потом ты уходил из комнаты, выключая свет и напоследок желая спокойной ночи. Тогда мне казалось, что ты любишь своего младшего брата, но что оказалось на самом деле? Ты пустил мне пулю в спину! Майки еще что-то кричит, пихая Джерарда из стороны в сторону, но беловолосый словно в вакууме - ничего не слышит. Ему больно, и он чувствует дорожки соленых слез на щеках. Парень не может дать отпор и убежать, он в ловушке, созданной родным и ненавидящим его человеком. Резкая боль поражает живот агента, пребывавшего минуту назад почти в бессознательном состоянии, потому что мозг отключался от испытываемых телом пыток, и он опускает голову, видя, что один из осколков, который валялся на полу, теперь торчал из его бока. Уэй-младший ненавистно улыбается, после чего выпускает из мертвой хватки плечи брата, и тот безжизненно скатывается по стенке вниз, падая на пол. Морально и физически истощенный, Джерард, наконец-таки, отключается, погружаясь в темноту. Посмотрев на себя в зеркало и вытирая полотенцем лицо, пока кошмар снова всплывал картинками в голове, Джерард тяжело дышал и пытался успокоиться. Агент знал, что все это было не по-настоящему, но он мог поклясться, что боль в горле и боку была настолько реалистичной, что слезы наворачивались на глаза. Майки не был злым, он не ненавидел брата, но почему-то в придуманных образах беловолосого парень желал его смерти. С каждым сном он заходил все дальше, его пытки были изощреннее, пока однажды все не прекратилось. Уэй просто позабыл о том, что пугало его и таилось в прошлом, потому что смог одержать над собой победу и двигаться вперед. У него появилась работа, и времени не осталось на глупые и детские страхи. Но вчера, когда Фрэнк задал тот вопрос, на который сам себе боялся ответить агент, все вернулось. Джерард вспомнил, как ему было плохо. Он вспомнил и то, что сделал. Память - наш лучший друг и самый заклятый враг. Благодаря ей ты помнишь счастливые моменты: как пошел в школу, впервые поцеловался или отмечал с друзьями день рождение. Но с тобой остается и все плохое: агрессия, ненависть, зависть и боль, которые касались тебя раньше. Чувства - это то, что делает нас живыми, но иногда хочется взять и отключить их, чтобы просто существовать. Присаживаясь на кресло, стоящее на балконе, Джерард завороженно созерцал восход солнца несколько спокойных и лучших за последнее время минут. Начало нового дня, вечером которого Уэю снова придется преследовать преступника. Надоело ли ему? Нет, ведь Джерард посвятил пол жизни тому, чтобы научиться делать те вещи, которые он умеет сейчас. Парень не мог терпеть тех, кто нарушал закон, также сильно он не мог терпеть и тех, кто укрывал нарушителей. Человек, идущий на незаконное деяние, должен сразу понимать, какой приговор он себе подписывает, и стать потом трусом, бегающим от полиции, как минимум, низко. Хотел быть крутым? Имей смелость заплатить за свои действия. Заставили силой, и выбора не было? Выбор есть всегда, если тебе не лень найти подходящие для себя варианты и прийти к компромиссу. Такая точка зрения сформировалась у Джерарда с детства, когда перед его носом трое в масках ограбили магазин, в котором он подрабатывал летом на кассе. Мальчик, хоть и хотел, но ничего не мог сделать, ведь пистолет приставили прямо ко лбу, а умирать, жертвуя собой, было слабо. Телефон зазвонил в спальне, из-за чего Джерарду пришлось подняться и взять мобильник с кровати в комнате. Звонил Мэтт. — Доброе утро, — с весельем в голосе сказал начальник беловолосого, из-за чего тот сразу понял, что утро у мужчины началось с хорошей ноты. Что не могло не радовать, потому что вероятность жесткого допроса по делу с угрозами лишения зарплаты сводилась к нулю. — Доброе, — буркнул агент. — Смотрю, кто-то не в духе. Ладно, в общем, тебе в номер должны были положить бумаги. Там вся информация о той девушке, как ты и просил. Все, что смогли откопать - откопали. — Спасибо, — поднимая папку с пола, парень благодарит Мэтта, после чего отключается. Три ближайших часа у Джерарда ушло на изучение данных некой Сары Грант, которая является, возможно, прямой лазейкой на пути к поимке неуловимого Шекспира.