Напарники

Жизнь Фрэнка - это неминуемое падение. Стоило парню оступиться единожды, и больше он не смог выбраться обратно. Айеро не видел проблем в том, как жил, и не пытался что-то поменять, даже когда совесть съедала изнутри по ночам. Воровал? Но ведь ему было не на что жить. Обманывал? Лишь чтобы воровать. В эту яму парень затащил и Джамию. Пытаясь отгородить девушку от всех своих проблем и забот, Фрэнк не смог спасти ее от самого себя. Грязь, которой было пропитано существование Айеро, передалась на подругу. Мошенник не видел, что он делал, как морально убивал дорогого для себя человека, а после - позволил ему умереть. Не смог уберечь девушку, почти что сам напоил ее ядом. Фрэнк винил в смерти Джамии себя. Эти мысли убивали молодого человека. Парень замкнулся в себе, отдалился от Джерарда, который всю прошедшую неделю пытался поговорить с возлюбленным. Агент переживал за Айеро, оттого боялся оставлять его одного. Уэй думал, что мошенник мог наложить на себя руки, и это опасение было вполне обоснованным, потому что два дня назад Джерард застал парня, сидящим на полу в ванной с ножом в руке и желающим вонзить его в свой живот. Агент боялся предположить, что было бы с любимым, придя он на несколько минут позже. Теперь Уэй не оставлял Фрэнка ни на минуту. Обычно он забирал бумаги по раскрытому делу в гостиницу, для того чтобы работать на дому, в номере и рядом с Айеро. Мошенник никак на это не среагировал, да и вообще, он почти ни на что не реагировал. Фрэнк просто лежал на кровати, смотрел в потолок, а иногда ел и ходил в туалет, - и последние два пункта парень делал только тогда, когда Джерарду удавалось поднять неподвижное тело возлюбленного и заставить его хозяина прийти в себя. Конечно, смотреть на такого разбитого Фрэнка Уэю иногда становилось невыносимо и в такие моменты он просил Рэя присмотреть за мошенником, а сам уходил и напивался на первом этаже в баре. В последнее время только выпивка спасала Джерарда, и агент боялся, что, к моменту «пробуждения» Фрэнка, он может спиться так, что и Айеро больше не нужен будет. Но эти мысли оказались неверными, потому что в один из таких вечеров, когда Уэй проснулся от всхлипов Фрэнка и принялся успокаивать его, Джерард почувствовал то тепло, которое он не проявлял последнее время, и понял, что ничто в этом мире не сможет заменить ему испытываемые с ним эмоции. В тот момент молчание и холод со стороны Айеро закончились, парень будто бы победил второго себя, который больше не хотел жить, и снова вернулся к нормальной жизни. Или пока пытался вернуться. Джерард тут же поддержал возлюбленного, целуя сухие губы, касаясь влажной щеки, стирая с глаз соленые слезы. Фрэнк лишь сильнее прижимал к себе любимого, впиваясь в шею Уэя мертвой хваткой, словно желая залезть пальцами под кожу. На следующий день задержания Линдси Баллато опросили. На допросе присутствовал Джерард, но говорить с убийцей не стал. Он лишь слушал через стекло все, что говорила девушка, и не мог узнать в этом человеке той, с которой был знаком почти месяц. — Это я убила отца, — рассказывала Линдси, смотря в сторону зеркала, будто бы зная, что там стоит агент и наблюдает за ней, — сначала я не знала его и чем он занимался, но в один день папаша решил заявиться ко мне. Все выложил, даже то, что хочет убить меня. Больной на голову ублюдок. — выплюнув оскорбление, Баллато отвернулась от Джерарда, опуская глаза. — Мужчина напал на меня, и я лишь стала защищаться. Он поскользнулся на нечаянно пролитой воде и упал на пол, ударившись затылком об угол стола. Я была напугана в этот момент, потому что у меня на кухне лежал мертвый человек. И я так боялась, что меня могли забрать в тюрьму, посчитав, что это я виновата в его смерти, что выкинула тело в мусорный бак и никому ни о чем не рассказала. — А убивала девушек зачем? — спросила следователь, когда Линдси замолчала, считая, что это все, что от нее хотели. — Надо было, чтобы все думали, что Шекспир жив и продолжает охотиться. Но, как оказалось, это дело затягивает. Убивать стало зависимостью: мне нравилось травить девушек, различать страх в их глазах. Что в этом плохого? У каждого должно быть хобби, — с искренним непониманием в голосе задала риторический вопрос убийца, на что получила игнорирование со стороны сидящей напротив женщины в строгом костюме и пучком на голове. Был ли Джерард рад тому, что дело раскрылось? Парень ждал удовлетворения от проделанной работы, а в итоге получил лишь разочарование. Надо было признать, что поначалу Уэй симпатизировал в сторону Линдси: девушка и правда казалась ему симпатичной, хоть агент не питал слабости к женскому полу. Теперь же Баллато совсем не казалась такой, какой виделась раннее, и Уэй лишь убедился, что расслабляться нельзя. Благодаря этому расследованию агент смог встретить мошенника, которого, кстати, официально выпускают на свободу. Джерард был рад такой новости. Парень пообещал себе, что заставит возлюбленного слетать вместе с ним в отпуск, чтобы прийти в себя после всего произошедшего. С тем, что в жизни Джерарда снова появился близкий человек, пришли и новые огорчения. Джамия. Агент не знал девушки так же хорошо, как Фрэнк, и видел ее лишь один раз в жизни, но ему все равно было погано на душе. Но ведь не это ли называют любовью, когда ты чувствуешь все, что творится в сердце у твоей второй половинки? Сегодня нужно было возвращаться обратно в Нью-Йорк. Фрэнк, прежде чем выйти из номера, долго рассматривал каждую вещь, стоящую в комнате. Айеро немного привык к этому месту, и, должно быть, он будет скучать по нему. — Ты в порядке? — тихо спросил Джерард, переплетая пальцы с пальцами Фрэнка, пока самолет набирал высоту. — Верь мне, — сжимая крепче руку любимого, Айеро закрыл глаза. К тому, что может произойти в будущем, нельзя подготовиться. Тогда, когда это случится, ты либо примешь это и продолжишь жить дальше, либо будешь страдать всю жизнь, возвращаясь к прошлому. Фрэнк больше не хотел жить с мыслями о произошедшем, но это не значило, что он хотел забыть о Джамии, нет. Просто парень решил двигаться вперед, храня в своем сердце все хорошее, случившееся ранее. Девушка подарила Айеро свою жизнь, любовь и заботу, она — словно ангел, оберегавший и оберегающий до сих пор покой парня. Тот рисунок, который нарисовал Джерард, Айеро забрал из номера подруги, по вечерам вспоминая родные черты лица. Джамия и правда была удивительной, самой лучшей, человеком, которого нельзя забыть, которого невозможно разлюбить. Через несколько дней состоялись похороны в Нью-Джерси. На Фрэнке не было лица: ему все равно было тяжело отпускать Джамию. Джерард обнимал возлюбленного, прижимая к себе и сжимая его пиджак в руках, чувствуя мокрые следы от слез на своей рубашке. Уэю тоже было тяжело выстоять, но он старался оставаться непоколебимым, чтобы Айеро чувствовал спокойствие и ни о чем не волновался. Когда все закончилось и люди стали расходиться, Фрэнк попросил оставить его одного, на что агент понимающе кивнул. Склонившись над плитой и положив на холодный мрамор ладонь, Фрэнк грустно улыбнулся. — Мне стыдно, потому что я не знаю, что сказать, — прошептав одними губами, парень вздохнул, — еще и плачу все время, как девчонка. — он вытер свободной рукой скопившиеся в уголках глаз слезы. — Не хотел, чтобы так получилось, ты же знаешь об этом? Обычно, когда у меня случалось что-то плохое в жизни, я всегда шел к тебе - плакался и жаловался. И теперь я снова пришел. Мне не хватает тебя, слышишь? Вот. Я бы отдал все на свете, чтобы увидеть тебя еще раз, коснуться твоей щеки, пообещать всего, чего захочешь. Я ни разу не врал тебе, — Фрэнк убрал руку, поправив пиджак и нервно потрогав волосы на голове, закусывая колечко в губе, — и, даже после всей моей правды, ты оставалась со мной и всегда была рядом. Сделал ли я что-нибудь для того, чтобы заслужить твоей любви? Нет, конечно же, нет, — мошенник усмехнулся, — я нравился тебе такой, каким был, и я благодарен тебе за это. Твое огромное сердце согревало нас обоих в холодные вечера. И прости за то, что я не смог полюбить тебя, как девушку, и не решился поцеловать тебя в губы. Я так боялся сделать больно, боялся разбить сердце, и, если бы не эти страхи, я бы обязательно полюбил тебя, слышишь? Я хочу, чтобы ты слышала. — Фрэнк потер вспотевшие ладони друг о друга. — Так глупо, что я говорю тебе это только сейчас. Прости меня, прости за все. Я буду приезжать к тебе на каждый праздник, обещаю, и мы, как в старые добрые времена, будем проводить их вместе. Еще про тот рисунок, который я попросил нарисовать для тебя: надеюсь, что ты будешь не против, если я заберу его с собой? — помолчав некоторое время, мошенник получил в ответ тишину. — Вот и хорошо. Спасибо, милая. Я думаю, что мне пора, и Джерард заждался, — посмотрев в сторону Уэя, стоящего спиной к парню возле одной из могил, Фрэнк еще раз бросил прощальный взгляд и поспешил удалиться. Мошенник приблизился к агенту, который опустил голову вниз и рассматривал цветы, лежащие возле одной из многочисленных могил. — Свежие, — сказал Джерард, услышав, как Фрэнк подошел к нему. — Это твой брат? — в ответ легкий кивок. — Находиться здесь все также тяжело. Года идут, а боль не проходит. И кто сказал, что время лечит? Фрэнк посмотрел на Джерарда, и парни встретились взглядами, когда агент повернул голову в сторону Айеро. — Я люблю тебя, Джерард. — Фрэнки, я тоже тебя люблю, — наклонившись к парню, Уэй оставил на губах любимого еле уловимый поцелуй, заключая того в объятия.