--- Zella Day - High ---
Don't worry, baby, don't you cry, As long as we keep getting high, Keep burning like we're never gonna die. Fire, baby, fire, baby, love...
Кларк с грустью паркуется у аэропорта и внимательно рассматривает любимые черты лица, словно они видятся в последний раз. От мысли, что с Лексой что-то может случиться при полёте у Кларк скручивает низ живота, а на глаза наворачиваются слёзы, а при виде их на душе у Фостер скребутся кошки — они с Кларк неразлучны два с половиной года и ни разу не расставались дольше, чем на 4 дня (и те, когда Лекса улетала в Сидней к матери). — Милая, я пойду к терминалам одна. Прощание — только лишние слёзы. Я и без того с трудом держусь, чтобы не разреветься, — хрипловатым голосом говорит Лекса, обнимая свою девушку. — Ты никогда не плачешь… Почему? Даже когда я тебе прищемила пальцы дверью — ни слезинки. Ты смотри, а то скоро начну думать, что ты — робот, — сквозь слёзы шутит Кларк, быстро целуя свою девушку в губы. — Я когда-нибудь отвечу на твои вопросы относительно моей эмоциональности, а сейчас… серьёзно, Кларк, я не хочу уходить к трапу, оставляя тебя позади. Мне даже сейчас невыносима сама мысль, что мы расстаёмся… — Мы не расстаёмся, любимая. Это всего лишь на неделю.., — губы Кларк немного дрожат, как и её голос. Лекса крепко обнимает блондинку и целует в макушку. — Конечно. Мы встретимся вновь.., — Лекса хватает сумку, ставит её на колесики и тянет за собой, оставляя Кларк стоять у своего автомобиля. Фостер успевает только достигнуть раздвижных дверей в здание аэропорта, как её кто-то тянет за руку. Кларк разворачивает девушку на себя, мешая будущим пассажирам просочиться в двери. Кто-то недовольно бурчит, пару раз Гриффин ощущает острые толчки в спину, но пока она держит Лексу в своих объятиях, вовлекая её в глубокий поцелуй, игнорируя людской поток, ничего и никого не существует для неё на свете, кроме этой девушки и этого момента их прощания. — И я хотела спросить... Всё никак времени не находилось... — Лекса улыбается и прищуривается с особым подозрением на свою любимую. — Может быть заведём маламутика? — Что-о-о? — Лекса прыскает смехом, забывая даже о том, что сейчас предстоит расставание с Кларк. — Ты сейчас серьёзно? — Кларк быстро кивает, на что Лекса притягивает её к себе и крепко обнимает. — С тобой — хоть сто маламутиков, милая... — Я люблю тебя, — Кларк накрывает губы Лексы поцелуем и всё же не сдерживает слёз. — И уже очень жду, когда приеду сюда, чтобы встретить тебя… И не забудь мне позвонить, как прилетишь в Сидней, — Кларк дарит робкий быстрый поцелуй Лексе и, стараясь сдержать рвущийся на волю поток слёз, уносится прочь, в направлении парковки. Лекса понуро плетётся в сторону терминала B, по пути набирая sms Кларк: Я тебя тоже очень люблю, родная... На сердце и душе Фостер грызёт тоска и боль. Этот прощальный поцелуй не был похож на остальные, словно действительно открывал по-новому настоящие чувства Кларк. Сердце Лексы учащённо бьётся все время: когда она уже идёт к трапу самолета и даже когда засовывает билет в рюкзак и устраивается в своём кресле возле иллюминатора, заглядывая в него, мысленно прощаясь с Лос-Анджелесом и надеясь в скором времени вернуться. Неприятные ощущения поселяются внутри Лексы, когда самолёт разгоняется по взлётной полосе и через несколько минут взмывает ввысь. И всё это не из-за разлуки с Кларк. Лексе неприятно осознание того, что придется через несколько часов увидеться с сестрой, которая, наверняка, будет в дурмане. ________________________________ Кларк смахивает ребром ладони слёзы, когда вставляет ключ зажигания. Отбросив солнцезащитный козырёк, блондинка смотрится в зеркало заднего вида и старается привести себя в порядок. Она собирается заехать к Линкольну и Октавии, чтобы поговорить о наболевшем и накипевшем. С Линком увидеться — первая необходимость, ведь вряд ли Лекса успела сообщить ему о матери. Отпивая вино из бокала, Кларк прикрывает глаза, когда Октавия задаёт ей вопросы про Лексу. Почему-то все разговоры этим вечером сводятся только к Фостер, и каждый раз у Кларк на глаза набегают слёзы, что Октавии и Линкольну постоянно приходится утешать её. Кузен Лексы выпадает моментально в осадок, когда слышит о смерти Бриджит Фостер и идёт в подвал, возвращаясь уже с двумя новыми бутылками вина: — Если уж и грустить, то не без градуса.., — понуро говорит Линкольн, ставя стеклянные тары на поверхность журнального столика, но старается всё же не терять до конца оптимизм. Октавия предлагает Кларк остаться на ночь, на что блондинка охотно соглашается. Ей абсолютно не хочется делить огромную кровать с тишиной. Дома она чувствует радость и уют лишь тогда, когда рядом Лекса. Сейчас же девушка уже в Сиднее, вернулась после похорон матери, о чём сообщила в sms. Кларк задевает то, что Лекса даже не позвонила, хотя ей безумно хотелось услышать хотя бы перед сном родной голос. Кларк ворочается всю ночь на диване в гостиной, то и дело открывая глаза. Снятся какие-то кошмары, будто происходящие в реальности. Умывшись холодной водой, Кларк выходит на веранду и достаёт пачку сигарет из тумбочки — Линкольн забыл их забрать, за что блондинка сейчас ему признательна. Ужасно хочется курить, чтобы хоть как-то замедлить аритмию (что на самом деле лишь самообман, глупое самовнушение — сигареты нисколько не унимают стрессовое состояние). Но всё же, когда едкий дым обжигает лёгкие, на душе Кларк становится чуточку спокойнее, а руки хотя бы перестают дрожать после кошмарного сна. Вернувшись в гостиную, Кларк чувствует накопившуюся за день усталость и отключается от реальности в крепком сне. Завтра ей на работу и она должна выспаться. _____________________________________ Лекса разгребается в шкафу родителей, отделяя нужные вещи от ненужных. Кэролайн валяется на диване и пускает кольца дыма в потолок. Лекса стискивает зубы в оскал, поднимается с коленей и выхватывает самокрутку из пальцев сестры. — Ты приехала, чтобы учить меня жизни? Блять, да тебе и так всегда доставалось всегда самое лучшее, а ты мне еще запрещаешь радоваться жизни? Мать мертва! И ты не заменишь её! Я не собираюсь прогибаться под тебя! — Кэролайн вскакивает с дивана и вжимает Лексу в стену, пыхтя горячим дыханием ей прямо в лицо. — Убери свои лапы от меня! — Лекса выкручивает руку Кэрол за спину и прожигает её разъяренным взглядом. — Мне доставалось самое лучшее, блять? Да ты даже пальцем не повела, когда мать заболела! Ты всю жизнь сидела на её шее, в то время, как я впахивала за троих! — резкий удар по скуле отрезвляет сознание Лексы и её глаза наливаются кровью от новой волны злости и боли. — Ты ещё будешь обвинять меня в том, что я не достаточно успешная и ни разу не работала в жизни? А ты знаешь, каково это, когда тебя считают недостаточно умственно-развитой и всюду слышишь отказы работодателей?! Ты нихуя не знаешь о моей жизни, потому что давно на меня насрать! И не смей тыкать мне, что я недостаточно много сделала для мамы! Не знаю почему, но для родителей ты всегда была образцом для подражания, а я так — лишь пятая нога у собаки. — Имей хотя бы уважение! Мы только вчера похоронили маму, а ты уже позвонила адвокату, чтобы делить наследство! Мне не нужен дом, мне ничего не нужно! Я просто хочу, чтобы ты не просрала наш дом. Сегодня ты куришь дурь, а завтра что? Я не хочу, чтобы все наше прошлое оказалось в чужих руках, потому что ты нихера не ценишь того, что тебе дали родители! — снова удар по скуле, более глухой и болезненный, валит с ног Лексу и она сползает на пол по стенке, прищуривая глаза в гневе. Кэролайн берёт телефон Лексы и смотрит на входящий вызов от Любимая. Совместное селфи привлекает внимание шатенки и она приподнимает удивленно брови: — Идеальная дочь, пример для подражания — лесбиянка? — усмехается сестра. — Ну-у-у... Хотя знаешь, я одобряю твой выбор… Она очень красивая. — Да не твоя! — сквозь оскал говорит Лекса, поднимаясь с пола и выхватывая телефон из рук Кэрол. — Думаешь, при желании, она не будет моей? — девушка бросает вызов Лексе, на что пальцы последней сжимаются в кулаки. — Одну минуту… Кэролайн возвращается со шприцом, в котором какой-то мутный раствор. Надвигаясь на Лексу стеной, та оказывается в тупике и игла входит в пульсирующую венку на шее. — Что ты мне вколола, ненормальная? — Лекса растирает кожу и с прищуром смотрит на сестру. — Полиция и санитары скоро будут здесь, обожди… — Какие, блять, санитары?! Какая полиция? — Для душевнобольных. Какие-какие. Такие вот! — Ты говоришь про психушку? — Ты невменяемая. Бросаешься на людей как бешеная психопатка. Тебя вообще нужно связать, если по-хорошему... — Это ты набрасываешься на меня, а не я! Тебя нужно связывать, а не меня! — Попробуй это доказать, — улыбается Кэролайн, подходя к двери и открывая её офицеру полиции. Лекса озирается по сторонам — неужели все это не сон? Почему этот коп так смотрит на неё? И кто эти люди, которые хватают её под руки и ведут на выход? — Уберите свои лапы! Я не психопатка! — сопротивляется Лекса, а позже ей в шею вкалывают что-то, что заставляет девушку моментально обмякнуть и её под руки выносят за парадные двери. Кэролайн показывает свой паспорт санитарам и они записывают данные будущей пациентки психиатрической клиники. — Хорошо, Александрия. Ваша сестра теперь будет под наблюдением и не будет нести никакой угрозы ни вам, ни обществу, — благодарит врач, закрывая книгу учёта вызовов. Когда машина неотложной психиатрической помощи отъезжает от дома, Кэролайн довольно потирает руки и хватает телефон Лексы с журнального столика. Включает WhatsApp и нажимает видео-вызов Кларк. Голубоглазая блондинка чуть ли не плачет, когда на её экране отображается Лекса. Кларк так рада видеть и слышать свою девушку. После разговора с Кларк, Кэрол радостно плюхается на кровать. Эта девушка Лексы настолько очаровательна, что можно понять, почему сестра влюбилась в неё. Включив фейсбук Александрии Фостер, шатенка изучает список друзей девушки и довольно улыбается: — Встречай меня завтра, Лос-Анджелес! И... Кларк, мы скоро с тобой встретимся.., - довольная улыбка не исчезает с лица Кэролайн, с ней же и засыпает.