Всё может измениться в миг

Уже на следующее утро Амелину отпустили под подписку о невыезде за недостаточностью улик против неё, Белая же ещё находилась под следствием, ведь её вина всем казалась была очевидной. — Ну нет, Николай Петрович, — Юля стукнула по столу, а потом встала и нервно начала ходить по кабинету из стороны в сторону. — Можно на этот раз я поеду? Я этим быстро мозги в правлю. — Успокойся и сядь, у меня в глазах рябит. Сейчас приедет Котов, он там что-то нарыл и поедите с ним. — Пусть только поторопиться у нас чуть больше суток осталось. — Николай Петрович, — в кабинет забежала Аллочка. — Там опять они. — Кто они? — Да эти киношники пришли и опять своими камерами каждому в лицо тычат. А выгнать я их не могу, они бумагу от начальства с верху показали. Сказали такой сюжет для серии появился про оборотней в погонах. — Чтоб они провалились, — буркнул Круглов. — Вот почему, когда у нас всё плохо нужно сделать так, чтобы было ещё хуже? — это был риторический вопрос, поэтому мужчина и не ждал ответа. — И ведь не выкуришь их отсюда. Ну где там Котов, а? — Соколова не могла спокойно сидеть, ей хотелось поскорее восстановить справедливость. — Да успокойся же ты, скоро будет. Ты пока иди наших гостей угомони. — Ух, Майского на них не хватает. — Кстати, а где наш донжуан? — Николай Петрович посмотрел на Юлю. — Да я то откуда знаю, может по нашему делу поехал, мы же так и не нашли тех, кто причастен к убийству двух девушек. — А вот и я! — в кабинет залетел Котов. — Ну наконец-то, тебя только за смертью посылать, — недовольно сказала майор. — И чего стоим, кого ждём? Поехали. — И ты не хочешь узнать, что там? — По дороге расскажешь, — Юля схватила капитана за руку и потащила за собой. Оксану недавно доставили к ним в контору. Амелина сидела в медпункте ФЭС, её осматривала Валя, брала у неё все необходимые анализы. — Я даже не могла даже подумать, что побываю по ту сторону решётки. — Ты как себя чувствуешь? — спросила Антонова, беря кровь из вены девушки. — Знаешь, в родных стенах мне гораздо лучше. Почему они меня отпустили, а Таню нет? — Не знаю, но мы и её вытащим. А тебе нужно больше лежать, в крови у тебя большое содержание психотропного препарата, я поставлю капельницу. — Валя начала ставить в руку Оксаны катетер — А что там с психологом? — В том то и дело, что он как сквозь землю провалился. — Что с Оксанкой? — в медпункт забежал взъерошенный Ваня. — Со мной всё хорошо, — улыбнулась Амелина. — Ванечка, а ты чего такой лохматый, совсем без меня тут одичал? — Да, без тебя мне никак, — Тихонов медленно стал приближаться к блондинке. — Ну я вообщем-то закончила, я пойду. Оксана не вставай и резких движений не делай, — Антонова вышла за дверь, поняв, что будет третьей лишней, если не уйдёт. — Оксан, — парень присел на корточки возле кровати и посмотрел девушке прямо в глаза. — Я не могу без тебя, ведь я люблю тебя! — произнёс Иван такие заветные три слова, что заставило Амелину прослезиться. — Ванечка! — сквозь слёзы счастья улыбнулась Оксана. — А ведь я тебя тоже люблю! — прошептала девушка и попыталась приподняться, чтобы обнять своего любимого программиста, но это оказалось затруднительно и Ваня сам нагнулся к ней. — Что там с Таней? Вы её вытащили? — Пока нет, но ты не волнуйся, мы её не бросим. — Ты иди работай, со мной все хорошо будет. Котов и Соколова были уже на пол пути к следственном изолятора. Юля рассматривала бумаги, лежащие в папке, которую принёс Костя. — Ну, ты вообще-то обещал мне по пути всё объяснить и что? Я жду. — Короче, мне с Лисицыным пришлось провести тщательнейшее досмотр квартиры и мы всё же кое-что нарыли. — А где Лисицын? Чего-то я его не видела. — А он там остался. — Ой, да мне все равно, где он шатается. — резко ответила Юля, хотя если честно её напрягало, когда она не знала где и главное с кем может находиться Костя. — Ты мне скажи, этого, что вы нарыли, поможет освободить Таню. — Ну как тебе сказать… — Котов сделал небольшую паузу. — Что-то мне твоя пауза не очень нравится. Говори, как есть. — Да мы нашли следы постороннего человека, но даже это полностью не оправдано Таню. Мы даже не можем сказать кто этот человек, по базам у нас он не проходит. — Да, нам бы Белую хотя бы под подписку выпустили, неизвестно чем её там пичкают. У нас в конторе непонятно, что твориться: Галина Николаевна в командировке, Круглов рвёт и мечет, Валя волнуется постоянно, Данилов сам не свой уже причём не первый день. — Ну тут каждый сам не свой. — Да нет, что-то тут не так, это я про Данилова если что. — Всё как обычно, вроде. — Ой, да вы мужики ничего не видела, ничего не слышите. Вчера Стёпа прибежал, Тихонова поднял, а сегодня с утра куда-то с Майским уехал. Последний раз, когда у него такая мандражка была, это когда Таню похищали и невесту его рыжую. — Хватит болтать, на выход товарищ майор. — Костя припарковал машину и стал выходить. Почти около входа их ждал майор Фазанов, вид у него так и говорил: «Опять. Ну достали это ФЭС, ну поймали же уже кого надо. Нет, они пытаются своих оправдать.» — Ну что на этот раз? — А на этот раз, товарищ майор, мы за Татьяной Белой, — деловито сказала Юля. — Я в сотый раз повторяю: мы не можем отпустить вашу сотрудницу, она убийца. — Вы уверены? Потому что на месте преступления обнаружены следы неизвестного. — И это я тоже слышал и что? Может это ваши же архаровцы поставили. — Мы по вашему дилетанты? — Котов по немногу стал закипать. — Мы проверили всё. Вам бы следовало бы пересмотреть дело. И где, кстати, ваш мозгоправ? — Не знаю, на работу он не выходил. И вообще какая разница, где наш психолог. — Мне бы поговорить с… Как его? — Леопольд Борисович. А зачем вам? — поинтересовался Фазанов. — А затем, что ваш Леопольд Борисович нашим девчонкам мозг промывал и таблетки давал, которые вредят здоровью наших сотрудников. Вот результаты анализов Оксаны Амелиной, взятых после её освобождения, — Костя протянул майору необходимые бумаги. — Ну и что вы на это скажете? — Товарищ капитан, а вам не кажется, что доктор давал эти препараты, потому что считал это нужным. — Позвольте поинтересоваться: нужным кому? — спросила Юля. — Вам или может вашему психологу? — Не говорите ерунды, в моей конторе крыс нет. — гаркнул Юрий Геннадьевич Фазанов. — Товарищ майор! Товарищ майор! Там у той девчонки совсем крыша поехала, — к ним подбежал лейтенант, он был немного напуганным и взъерошенным. — У какой девчонки? Что значит крыша поехала? — Ну та, которая ФЭСовская, она там мертвая. — Что там случилось? — Юля схватила лейтенанта за плечи и начала трясти. — Она по венам себе полоснула. — немного успокоившись сказал парень. — Что? — в один голос закричали Соколова и Котов и быстро бросились вслед за майором, который побежал к камере, где сидела Таня. В камере их ждала печальная картина, на полу наклонившись на стену, противоположную выходу сидела девушка. На обеих руках чуть повыше запястий имелись раны, из которых сочилась темно-красная кровь в правой руки был ржавый гвоздь тоже весь в крови. Юля быстро начала прощупывать пульс, Таня была очень бледная и было похоже, что она и правда мертва, но сердце ещё билось. Около неё валялась записка: «Я виновата и не могу с этим больше жить.» — Быстро скорую. У вас тут человек умирает, а вы бегаете. Лейтенант, какого чёрта ты не проверил пульс? — Юля кричала на и без того напуганного парня, перевязывая при этом вены девушки бинтами, которые были в их чемоданчике. — Ну не стоите же вы как истуканы. Через минут двадцать к следственному изолятору подъехала карета скорой помощи, в двери забежали двое в белых халатах и через несколько минут вышли неся на носилках Таню. ФЭСовцы отказывались верить, что такая бойкая, целеустремленная девушка, как Таня, которая ни когда не опускала нос, могла так неразумно хотеть свести счёты с жизнью, поэтому они стали осматривать камеру. — И что вы делаете? — поинтересовался Юрий Геннадьевич. — Улики ищём. — Какие улики? Я вас умоляю, — усмехнулся майор. — Ваша девка просто спятила. — Товарищ майор, прошу уважительней относится к нашей сотруднице. — немного грубо начал говорить Котов, который то и дело мечтал врезать майору по его наглой роже. — Какое уважение может быть к убийце? А её попытка самоубийства лишь подтверждение тому, что написано в её прощальном письме. Значит она виновата и таким способом решила избежать правосудие, чтобы не подставлять вашу дорогую Рогозину. Её совесть замучила, вот и не выдержала, поэтому к ней и приходил психолог, чтобы избежать всего этого. — Знаете что… — Костя сильно напрягся, но быстро взял себя в руки. — Не мешайте, пожалуйста. Юль смотри жучок, причём по нему несколько раз будто молотком постучали. — Ага, ты давай поживее, а то у меня такое чувство, что этот Фазанов нас своим взглядом сожжёт, — шёпотом сказала Соколова. — К Белой в больницу поедем. Управившись с уликами и отправив их в контору, оперативники поспешили приехать в больницу, куда отвезли Таню. Девушка лежала в палате одна, к ней был приставлен конвойный, одна рука была прикована наручниками к кровати. Белая открыла глаза и сразу почувствовала боль, вены жгло, как огнём, она посмотрела на замотанные запястья. Одна рука ещё и была в наручниках, поэтому боль была сильнее, рядом сидел конвойный, но он немного задремал и не видел, что блондинка пришла в себя. Дверь открылась и в палату вошли Соколова и Котов, Таня постаралась сесть. — Танюша, — Юля сходу обняла девушку. — Ты нас так напугала. Зачем ты это сделала? — Сделала что? — спросила Таня, но потом посмотрев на свои руки, поняла о чём говорит Соколова. — Вены зачем вскрыла? — спросил Котов, серьёзно смотря на Белую. — Я этого не делала. Правда не делала. Я не помню, ко мне кто-то пришёл, а потом всё. — Костя, Юля, вот позвонить мне сложно было? — в палату вбежала раздосадованная Антонова. — Почему я узнаю о случившемся последняя? Я как не как медик, если кто забыл. — Не до этого было. — Да конечно, одну минуту на звонок потратить сложно было? — продолжала возмущаться Валентина. Неизвестно, что сделала бы Валя с оперативниками, если бы в палату не вошёл врач. Он посмотрел на всех присутствующих и направился к своей пациентке. — Здравствуйте, молодые люди! — улыбнулся мужчина. — Я Сизов Афанасий Генрихович, ваш лечащий врач. — Доктор, что с ней? — обеспокоенно спросила Антонова. — Интересный вопрос был бы, если бы тут не было так очевидно. Я одного не понимаю, о чем думали вы, когда резали себе вены? — врач посмотрел на Таню. — Я понимаю, ситуация конечно очень сложная в которую вы попали, но прежде всего вы… — Афанасий Генрихович не успел договорить. — Я вас поняла, но то что со мной случилось не моих рук дела. — перебила доктора Таня. — Я этого не когда бы не совершила. — Ну, а кто вас знает. Вот спасибо тем кто вас вовремя обнаружил, ещё бы десять минут промедления и лежали бы вы не у нас, а морге. Это хорошо, что вы ещё сухожилия себе не повредили, а то бы инвалидом остались на всю жизнь. В таких случаях к пациенту приглашают психолога, он зайдёт к вам через пол часа. Я пойду у меня обход. — врач ушёл. — Валь, вы там проверили всё что вам доставили? — спросил Котов. — Вы езжайте в ФЭС, вам там Холодов с Тихоновым всё расскажут, я позже подъеду. Соколова и Котов послушно поехали в ФЭС, Валя же ещё на немного задержалась у Тани в больнице. Тихонов и Холодов работали над предоставленными им уликами, контора немного пустовала, все оперативники были на выездах. — Ну что, братцы-кролики, чем обрадуете? — Записку писала явно не Таня, — начал докладывать Ваня, повернувшись к коллегам. — Почерк Белой я где угодно узнаю, у неё он слишком идеален, а это писал кто-то у кого руки не из того места растут, ну либо доктор. Уж слишком неразборчиво. — Ага и вот этим вот гвоздиком она вены себе бы никак не вскрыла, — в разговор вступил Андрей. — Он даже не был заточен и Валя к стати тоже самое сказала. — А жучок? — Юля вспомнила о находке Котова. — Да наш это жучок, Валя когда к девчонкам ходила прицепила. Видимо кто-то его заметил и раздавил. Последнее что я слышал, это то что к ней кто-то вошёл, а потом как отрезало, теперь я понял почему. — Понятно. Видимо Таню хотели убить и все грехи на неё свалить, да ещё и самоубийцей выставить. Так, а где все? Почему контора ели пустая? — Жилина с Субботиным к девушкам поехали, которые потерпевшие, они в себя пришли. Лисицын ещё не возвращался, Данилов вчера вечером шебутной какой-то был, а сегодня утром вообще куда-то уехал никому ничего не сказав, за ним Майский в догонку отправился. И всё, как сквозь землю провалились: ни звонков, ничего. У Белозёрова выходной, Аристов и Гранин… — Ладно я поняла не продолжай. — Кстати, на записке обнаружена кровь неизвестного, видимо он поранился и да, эта тот же образец крови обнаруженный на балконе квартиры. — Значит осталось найти этого гада и можно дело закрывать. — Ага, это дело закроем, а у нас ещё дело про девушек осталось. — напомнил Андрей. Через несколько часов в ФЭС вернулись Вероника и Лёня, вид у них был уставший и они были чем-то сильно расстроены. Ничего не сказав, оперативники зашли в буфет, чтобы выпить кофе, потому что ночёвка на работе им возможно обеспечена. На часа уже было почти около девяти вечера. — Ну что, грустим? — в буфет вошёл Ваня, несмотря на всю настоль сложную ситуацию, он был счастлив. — А чему радоваться? — вздохнул Лёня помешивая кофе. — Они ничего не помнят и не знают, у одной сотрясение мозга, другая пришла в себя, а потом снова отключилась. Она только про того парня рассказала, который окочурился у нас в камере. — А чего мы светимся? — Вероника недовольно посмотрела на улыбающегося программиста. — А чего мне с грустной миной, как у вас сидеть? Я между прочем оптимист! — И давно? Или с тех пор, как Оксанка вернулась? — усмехнулся старший лейтенант, вспомнил, как ещё недавно Тихонов, как пессимист жаловался на тяжёлую сидячую долю программистов. В контору вернулся Майский, внешний вид майора сразу же насторожил всех присутствующих в конторе. Лохматые волосы, царапины на лице и даже пятна на форме, напоминающие кровь, говорили о том, что случилось что-то плохое. — Серёжа, что случилось? — спросила шокированная Алла.