Раздражающий фактор

День не задался с момента пробуждения. Уже тогда возникло желание выйти в окно или выкинуть из него пару-тройку подчинённых. Последнее — предпочтительнее. Все же расставаться с жизнью на пике карьеры было бы глупо. Столько добиться и бесславно покончить с собой в собственных пенатах? Нет. Смерть должна быть грандиозной, чтобы запомнили. Чтобы обсуждали. А похороны… Да все должны обзавидоваться помпезности и шику. В Готэме не будет похорон прекраснее, чем его. Можно даже плакальщиц нанять, потому что вряд ли кто-то будет оплакивать его бесплатно. Бесплатно будут плакать только враги — от счастья. В этими мыслями мистер Освальд Кобблпот, он же Пингвин, покидал свой особняк и направлялся в «Айсберг Лаундж». До машины его провожал дворецкий, держа над хозяином зонт (не дай бог из-за сырости испортится прическа! Тогда этот день будет не только плохим, а мерзким). По приезде в клуб, получив расписание встреч на сегодня, заботливо (заботливо, как же, конечно) составленное мистером Пенном, мистер Кобблпот разгневался и раздосадовался — София Фальконе снова перенесла ланч. Да что только эта «Я — Фальконе!» о себе возомнила, чтобы вот так переносить встречи с ним, королем Готэма?! Мало того, что объявилась тут, пытаясь умаслить его и втереться в доверие, так ещё и своевольничает, не уважает и… и… — дальше Пингвин просто беззвучно открывал рот, тыча пальцем в лежащие на столе бумаги, онемев от неуважения Софии к своей персоне. Немного успокоившись и приняв на грудь шот виски, мистер Кобблпот занялся рабочей рутиной. Заключил пару выгодных договоров о поставках алкоголя и оружия, полюбовался на ледяную скульптуру, полистал книгу учёта, сверяя счета и подсчитывая свою прибыль (прибыль Освальд особенно любил и наслаждался, складывая числа и убеждаясь в своем богатстве). Единственное, что отравляло его радость от значков на бумаге, означавших стопки хрустких зелёных купюр в сейфе и банках, это сверлящий его время от времени тяжёлый взгляд. — Может, тебе прогуляться? — наконец не выдержал мужчина, подняв голову и посмотрев на сидящую в углу кабинета девушку, затянутую в черные кожу и сетку. Малиновые волосы выбивались из-под кепи, мини-платье на сетчатое боди (в том, что это боди, мистер Кобблпот убедился, когда девушка меняла позу, закидывая ногу на ногу) было вызывающе коротким, а ботфорты на высоких каблуках поскрипывали о кожаную обивку кресла. Пингвин мог бы принять ее за проститутку, не будь они знакомы. — Босс сказал охранять вас, — коротко ответила… (Как ее там?) Антуанетта. Ну и имя. Королевское. И самомнения не меньше, чем у королевских особ. — Я босс твоего босса, а значит я твой босс, — скривил губы Освальд, отложив ручку. — И я приказываю тебе уйти. — У меня только один босс, — пожала плечами девушка, сохраняя ледяное спокойствие, так свойственное Зсасзу и его девочкам. — И он работает на меня! — к концу фразы Пингвин не сдержался, повысив тон и поднявшись из кресла. Ладони упёрлись в поверхность стола. Пальцы ощутили лёгкий узор дерева и гладкость дорогой бумаги с продавленными ручкой значками. Каждую цифру можно было проследить пальцами с обеих сторон листа. — А значит, и ты тоже, Антуанетта! Зсасзетка, — как мистер Кобблпот называл про себя этих рразнузданнго одетых девиц, — едва сдерживалась, чтобы закатить глаза. Она показательно поменяла позу, закидывая теперь левую ногу на правую. Мелькнула полоска ткани, закрывающая промежность. Освальд отвёл на мгновение взгляд, чувствуя, как к щекам прилила кровь, а после одернул себя. Она просто играет с ним, чёртова зазноба! — Тони, — наконец произнесла Антуанетта. — Что? — Освальд посмотрел на нее недоуменно. — Тони, — повторила. — Антуанетта я только для мистера Зсасза. Для вас — Тони. — Она выдержала паузу, ожидая, пока мужчина немного успокоится и опустится в кресло. — И вассал вашего вассала не ваш вассал. Он снова вспыхнул. Да как она смеет! Смеётся над ним! Всадить бы ей пулю в лоб, да нельзя — Зсасз слишком ценит своих подчинённых и за каждую будет мстить, а за эту тем более. Мистер Кобблпот уже ни раз замечал, что Виктор охотнее всего берет на задания Тони и доверяет ей больше, чем остальным, позволяя находиться рядом, когда обговариваются какие-то важные вопросы. Мужчина не удивился бы, узнай он, что девчонка в курсе всех дел босса. Ради интереса он навел как-то справки, в самом начале, когда Зсасз впервые привел с собой Антуанетту к нему пару лет назад. Ничего особенного. Родилась в далеко не бедной семье, училась в Европе, с самого детства занимаясь борьбой и стрельбой. Покойный ныне отец явно хотел сына, а потому делал бойца из хрупкой болезненной дочери, закаляя характер. Если верить диплому университета, зсасзетка является квалифицированным учителем начальных классов, как бы абсурдно это не звучало. Но что абсурдно для всего мира, для Готэма — норма. — Почему ты так точно следуешь указаниям Виктора? Я отпускаю тебя, пройдись по магазинам, — он взмахнул рукой, плюхаясь в кресло. Нога не на шутку разнылась. Это все от стресса, не иначе! — А потом мы ему скажем, что ты, как хорошая девочка, послушалась меня, — решил сменить тактику Освальд, раз уж крик на нее не действует. Антуанетта зевнула, прикрыв рот ладошкой в кожаной полуперчатке, обвела взглядом кабинет и снова не мигающе уставилась на мистера Кобблпота. Было на глубине ясно-голубых глаз нечто, что пугало не на шутку. Он будто смотрел с моста на реку, не в силах разглядеть дна, а кто-то дышал ему в шею, намереваясь столкнуть вниз. Освальд представил растянувшиеся на вечность секунды падения… — Скажите, мистер Кобблпот, — его падение завершилось ударом о лёд ее голоса, — вам бы понравилось, если бы ваши подчинённые начали бы своевольничать? Вы бы продолжили бы им доверять? — Я никому не доверяю, -сухо отрезал мужчина, передернув плечами от холодка, пробежавшего вдоль позвоночника. Он не хотел признавать себе, что нахальная девчонка пробуждает в нем тот же страх, что и ее босс. Все равно что держать без цепи голодного озлобленного ротвейлера, который раздумывает — важнее верность или сытый желудок. Эти двое же будут размышлять о верности и собственной жажде крови. — Мистер Зсасз тоже никому не доверяет. Кроме меня, — продолжила развивать свою мысль оголодавшая по крови фурия. — И мне очень бы не хотелось терять это доверие из-за того, что вы не умеете держать концентрацию. Освальд закрыл книгу учёта и встал, чтобы поставить ее на место и потянуть время для выдумывания достойного ответа. Эдварду никогда ничего не стоило парировать словесную атаку. Но Эд во льдах посреди залы клуба смотрится все же лучше, чем Эд, пытающийся пырнуть его, желавшего всего только самого хорошего, ножом в спину. — Позволь узнать, почему он так тебе доверяет. Якобы, — мистер Кобблпот едва удержался от гримаски скептицизма. Он все же был не уверен, что Тони была такой уж и особенной для Виктора. — Вы тоже охотнее доверяли тылы родной крови, не так ли? — она остро улыбнулась, демонстрируя крупноватые зубы. — Отцу… Матери… Ее звали Гертруда, верно? — Не смей порочить ее имя, произнося его, — прошипел Пингвин, сощурившись и со стуком поставив книгу на полку. В нем снова все вскипело, бурля. Он уже смыкал пальцы на тонкой шее девушки, передавив артерию… — Мистер Кобблпот, ваш стакан сейчас разлетится, — заметил насмешливо женский голос, и Освальд понял, что вместо шеи сдавливает стенки стакана из-под виски. Ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться и разжать пальцы. После он коротко глянул на Тони. — Так что ты говорила про тылы и родную кровь? — процедил он, возвращаясь за стол. — Виктор мой старший брат, — девушка поправила платье. Нижняя челюсть Пингвина желала стремительно встретиться со столом, но сила воли была сильнее. — Двоюродный. Шестерёнки в голове Освальда закрутились быстрее. Вот оно. Вот то, что поможет ему удерживать Зсасза на коротком поводке! — Если вы планируете использовать меня, как рычаг давления на босса, то зря, — усмехнулась Антуанетта. Мистер Кобблпот понял, что улыбается, и стер улыбку с лица. — Он пожертвует мной, не моргнув и глазом. А потом начнет мстить. Как за Нэнс, помните? Освальд отлично помнил, что стало с незадачливым маньяком, подстрелившем одну из зсасзеток. Смерть снизошла на него спасением после того, как Виктор наигрался в пыточной. И выдернутые ногти и зубы лишь детская шалость по сравнению с тем, на что был способен киллер. Это и пугало Пингвина в Зсасзе и его помощницах. Но если нельзя убить… То можно купить? Купить планы Виктора, знать о каждом его шаге и мысли. — Чего бы ты хотела больше всего, Тони? — мужчина нацепил на лицо одну из самых добродушнейших улыбок в своем арсенале. — У меня уже все есть, хитрая птичка, — девушка достала из-за голенища сапога пилочку и подпилила аккуратный острый ноготок. — Любимая работа, крыша над головой, желанный мужчина… — Он твой брат, — напомнил Освальд, сдержав гримасу отвращения. Да, он убил свою сестру (для протокола: сводную) и братца, скормил их мачехе и попробовал человеческое мясо сам… Но он бы ни за что не стал делить постель с родственниками. — Кузен, — поправила зсасзетка. — И инцест дело семейное, — пилка серебряной рыбкой нырнула в сапог. — К тому же вас не касается. — Но есть же что-то, чего тебе хочется? — подперев голову кулаком, спросил вкрадчиво и соблазняюще. — Больше выходных для босса, — пожала плечом Антуанетта. — Это все. — Тони, — произнес Пингвин с нажимом, теряя терпение. Нахальная девчонка! Идиотка! Не видит собственной выгоды! Он ей буквально предлагает яблочко на блюдечке с голубой каёмочкой! — Давайте дождемся босса в тишине? У меня начинается мигрень, — пожаловалась она и потерла виски, морщась. Разговор был окончен. Мистеру Кобблпоту оставалось гасить свое негодование, скрипя ручкой по листам бумаги. Ненавистный вторник продолжался.

***

Освальд проходил мимо бара, когда заслышал интересный разговор Виктора Зсасза и его подчиненной. Первый через соломинку цедил шоколадный коктейль (как ребенок!), вторая — газировку. — Ты могла бы попросить что угодно, но попросила мне выходные? — прыснул Зсасз. Мистер Кобблпот вскинул брови, удивившись, что это не был мрачный устрашающий гогот, а довольно приятный смех. Не райские звуки, но и не рокот ада, как обычно. — Я бы потребовал что-нибудь поинтереснее. — Что, например? — Тони склонила голову на бок. Малиновые локоны упали назад, открыв тонкую шею и ленточкой артерии и кляксой татуировки-звездочки за аккуратным ушком. Освальд заметил, как Виктор смотрит на эту шейку. С явным желанием впиться в нее губами и зубами, оставляя следы… Но ради чего? Не ради пыток, верно. Ради удовольствия. Обоюдного. — Не знаю, — пожал плечами киллер, касаясь ее плеча без перчаток. Погладил. — Я же не знаю, что творится в твоей голове, дорогая моя. — Ты знаешь, что я хочу, — качнула головой девушка. — Однажды, — туманно пообещал Виктор и мазнул губами по ее скуле. Освальд отвел взгляд. Видеть своего подчиненного таким было странно и противоестественно. Зсасз — машина для убийств. Никаких эмоций. Никаких привязанностей. Только жажда крови и слепое подчинение. — Мне еще нужно закончить кое-какие дела, — донесся мужской голос до мистера Кобблпота, и он был готов поклясться, что киллер мурлыкал, словно большой котяра. А ты не так проста, Тони. Безродная с королевским именем. Сестра. Любовница. Помощница. Слабое место. Пингвин еще не знал как, но он обязательно найдет применение знаниям. И все же было что-то хорошее в этом злополучном вторнике. — За вторники, дорогой друг, — провозгласил он, чокнувшись стаканом виски с ледяной тюрьмой безмолвно застывшего Эдварда Нигмы, после чего развернулся и похромал в свой кабинет. До открытия было три часа. У бара сидело двое. Один цедил шоколадный коктейль, другая — газировку.