Пэйринг: Цзян Чэн/Ну хоть кто-нибудь, пожалуйста!

— Я думал, что это будет что-то наподобие тех ночных охот, которые проводятся в честь совета кланов, — заметил Цзян Чэн. — Это было бы довольно странно, устраивать такую охоту сейчас, — возразил Лань Хуань. — Всем было бы интересно, в честь какого события вдруг устраиваются игры. Ты готов назвать причину? Глава Цзян стушевался и неловко отвел взгляд. Нет, ему вовсе не хотелось заявлять во всеуслышание, что он устраивает большую охоту для того, чтобы найти себе невесту. Возможно, это действительно было бы деяние, достойное главы великого ордена. Но Цзян Чэну казалось ужасно глупым целенаправленно искать себе супругу. Ему и так было здорово не по себе от всего этого. Но Лань Хуань уже приложил море усилий, чтобы подобрать Цзян Чэну пару, так что отказываться теперь тоже было бы очень невежливо. В конце концов, он ведь сам попросил Лань Хуаня о помощи. Заклинатели направлялись к горе Лаошань, близ города Циндао. Вот уже пару месяцев там творилось что-то неладное, и заклинатели всех мастей стекались к подножью, чтобы проявить себя. Вообще-то место это было частью провинции Шаньдун, а значит, находилось под покровительством Ланьлин Цзинь. Но Цзинь Лин хоть и послал своих адептов уладить проблемы на Лаошань, на присутствие членов прочих орденов смотрел сквозь пальцы. С возрастом юный глава ордена Цзинь стал спокойнее. Он перестал всем и каждому пытаться доказать свою значимость. Цзян Чэн не знал, что так изменило его племянника. Возможно, внезапно свалившиеся заботы главы ордена не оставили А-Лину ни сил ни времени на юношеское бахвальство. А возможно, он просто вырос. И мысль эта почему-то казалась немного грустной. Но так или иначе, Цзинь Лин не препятствовал прочим адептам, желавшим охотиться в его землях. И вот теперь в Циндао обосновались многочисленные группы заклинателей из орденов средней руки, вознамерившихся снискать себе славу в ночной охоте на горе Лаошань. Дело не выглядело очень уж сложным. Пару месяцев назад в городе у подножья Лаошань начали пропадать люди. Сначала на это даже не обратили внимания. Иногда бывает так, что кто-то из жителей заплутает или, скажем, угодит в овраг и не сумеет выбраться. Пропавших, конечно, ищут, но находят далеко не всегда. В горах надо быть осторожным. Однако последние два месяца люди стали пропадать едва ли не каждую неделю. Первыми стали мать и сын. Они отправились к отцу женщины, жившему на другой стороне горы, но до его дома так и не добрались. Потом пропали двое охотников, девица, отправившаяся в гору собирать орехи, торговец с дочерью... Люди начали беспокоиться. Но это все еще можно было списать на неудачу путников. Однако буквально несколько дней назад случилось нечто, заставившее местных осознать, что без помощи заклинателей им не обойтись. До сих пор никого из пропавших не удавалось найти. Но в тот вечер одна из них сама спустилась с горы. Это была дочь ткачихи, отправившаяся на гору за орехами. Она спустилась с горы среди ночи и все просила мать дать ей еды для ее сына, хотя у девицы и мужчины-то еще ни разу не было. Когда мать зажгла свечу, то обнаружила, что у ее девочки все лицо залито кровью. На лбу и щеках зияли ужасные раны. Сама девочка была мертва. — Она могла говорить, — удивленно заметил Цзян Чэн, — похоже, мы имеем дело с неупокоенным духом, который решил одолжить ее тело. — Скорее всего, — кивнул Лань Сичэнь, — остальные пропавшие наверняка тоже попали к нему. Но, возможно, тогда он был еще слишком слаб, чтобы занять чужое тело. Цзян Чэн кивнул. Он выглядел очень сосредоточенным и серьезным. — Цзян Ваньинь, — окликнул его глава Лань и улыбнулся, — ты помнишь, зачем мы здесь? — А? — моргнул Цзян Чэн. — Позволь другим заклинателям самим расправиться с этим духом. Твоя задача наблюдать за заклинательницами, пришедшими на ночную охоту. Глава Цзян дрогнул и немного растерянно посмотрел на своего спутника. — Это что, я просто буду прогуливаться и ничего не делать? — Почти возмутился он. — Именно так, — кивнул Лань Сичэнь. Улыбка его стала шире. — А если они не справятся! — Вот когда не справятся, тогда и вступишь в бой, — возразил глава Лань, — кроме того, тут полно адептов из Ланьлин Цзинь. Уверен, ничего ужасного не случится. Цзян Чэн нахмурил брови и недовольно заворчал себе под нос. Возразить ему было нечего. Но прийти на ночную охоту и не участвовать в ней казалось Цзян Чэну дикостью. — А я прослежу, чтобы ты не забыл о цели нашего визита, — проговорил тем временем Лань Хуань, взяв его за локоть, — не возражаешь? — Не возражаю, — ворчливо отозвался Цзян Чэн. ** Ближе к вечеру Цзян Чэн и Лань Хуань отправились на гору. Заклинатели со всей округи уже собрались у подножья и бурно обсуждали план дальнейших действий. Кое-кто уже отправился в путь в одиночку, другие рассеялись по горе небольшими группами, не желая делить славу на всех. Но большинство прибывших здраво рассудили, что легенд о них все равно не сложат, а охотиться безопаснее толпой. В конце концов, кто знает, что ждет их во тьме лесистого склона? Нечисть - есть нечисть. Главы двух великих орденов держались чуть поодаль, стараясь не привлекать к себе внимания. Цзян Чэн внимательно разглядывал толпу заклинателей. Лань Хуань следил за тем, как хмурятся брови его спутника. — Что скажешь? — Нарушил тишину глава Лань. — Не слишком-то много среди них девушек, — отозвался Цзян Чэн, — да и... почему они все в кучу жмутся? Это уже не охота, а какая-то облава получается. — Они просто здраво оценивают свои силы, — качнул головой Лань Хуань, — очень разумно с их стороны. Глава Цзян недовольно поморщился. — Мне что-то не хочется связывать свою жизнь с человеком, считающим себя слабаком. Глава Лань окинул своего спутника любопытным взглядом и кивнул собственным мыслям. — В таком случае, нам стоит подняться на гору и поискать тех, кто не примкнул к основной группе, — предложил он. Цзян Чэн только кивнул в ответ и зашагал в сторону ночного леса. Он не мог припомнить, видел ли женщин среди заклинателей, отправившихся охотиться по одному или маленькими группами. Но вот Сичэнь наверняка заметил все. И раз уж он предложил отправиться следом за ними, то это должно было иметь смысл. По-началу Цзян Чэну казалось, что это будет ужасно скучно просто бродить по лесу и наблюдать, как другие заклинатели охотятся. Но на практике оказалось, что этих самых заклинателей еще нужно найти. А выследить человека в ночном лесу ничуть не проще, чем лютого мертвеца. Пожалуй, даже сложнее. Ведь мертвецы не умеют скрываться. Выслеживать прочих заклинателей, причем так, чтобы не попасться никому на глаза, оказалось весьма увлекательно. И Цзян Чэн с головой отдался этому занятию. Лань Хуань с улыбкой наблюдал, как его спутник с горящими глазами крадется по лесу. Он был похож на хищника в поисках добычи. "Даже если мой план не возымеет никакого успеха, — думал глава Лань, — ночь все равно не пройдет впустую. Похоже, Цзян Чэн радуется этой охоте, как мальчишка". Глядя на него, Лань Хуань поймал себя на мысли, что его спутник тоскует вовсе не от одиночества, а от скучной рутины одинаковых дней. Когда на твои плечи ложится ответственность за дела ордена, на простую ночную охоту времени обычно не остается. И каким-бы великим заклинателем ты ни был, битвы и приключения в твоей жизни сменяются советами и бухгалтерскими книгами. Только действительно выдающаяся опасность могла потребовать присутствия на охоте самого главы ордена. А такие события случались даже не каждый год. Здесь же ничего выдающегося не было. По горе всего лишь шатались мертвецы. Одни буйные, другие поспокойней. Но с каждым из них вполне могли справиться ученики. Цзян Чэн зорко следил за тем, как заклинатели загоняли мертвецов, как они вступали в бой или прибегали к уловкам. Девицы в основном охотились в составе небольших групп. Или это были три-четыре заклинательницы, объединившие свои силы, или же одна девушка среди группы мужчин. Но, честно признаться, охота его занимала больше, чем девушки. И Лань Сичэню действительно пару раз пришлось удержать своего спутника за руку, когда тот уже готов был ринуться в схватку с мертвецом. Но один раз он не стал удерживать Цзян Чэна. Это случилось, когда заклинатели вышли к небольшой поляне. На прогалине между деревьями кружили две женщины: живая и мертвая. Лицо покойницы было залито кровью. Она рычала и низко пригибалась к земле, выжидая удачного момента для броска. Заклинательница плавно ступала, внимательно высматривая слабые стороны противника. Ее меч был обнажен, но от чего-то не светился духовной энергией, так что противницы кружили по поляне в темноте, освещенные лишь бледным сиянием звезд. Дистанция между ними неуклонно сокращалась. Цзян Чэн затаил дыхание. Он все ждал, когда же заклинательница наполнит оружие духовной силой. Очевидно, девушка пыталась таким образом приманить тварь поближе, не раскрывая своей сущности заранее. Покойница пригнулась еще ниже и наконец ринулась в атаку, мощным прыжком преодолевая расстояние до противника. Заклинательница уперлась ногами в землю и выставила перед собой меч, готовясь блокировать удар. Цзян Чэн сорвался с места, осознав, что сияние духовной энергии на лезвии так и не вспыхнет. Раскат грома прокатился над поляной. Заклинательница откатилась прочь, осознав, что внезапная вспышка ослепила ее, и теперь враг имеет преимущество. Но уже в следующий миг она поняла, что не гроза разразилась над поляной. В двух шагах от нее стоял мужчина, сжимавший в руках кнут, по которому плясали фиолетовые молнии. Мертвец, за которым охотилась заклинательница, бесформенной кучей лежал на противоположной окраине поляны. Цзян Чэн обернулся к девушке. Он был зол. — Какого черта ты творишь?! — Завопил глава Цзян, шагнув к спасенной заклинательнице, — ты что, духовной энергией пользоваться не умеешь? Думаешь, можно просто затыкать лютого мертвеца железкой?! Однако девица явно не была рада своему спасению. Вскочив на ноги она устремила гневный взор на Цзян Чэна, и голос ее ничуть не уступал ему в громкости. — Да пошел ты! Если бы не твоя драная побрякушка, я бы уже уложила эту мертвячку! Кто тебя просил лезть сюда?! Считаешь себя героем?! — Да, черт возьми, считаю! — Молнии вокруг Цзы Дянь затрещали особенно яростно, — а тебя я считаю дурой! Ночная охота — не место для новичков и бездарей! Девушка зарычала и кинулась на него с мечом, явно намереваясь наверстать упущенную возможность подраться. Цзян Чэн такого поворота событий никак не ожидал. Он вскинул кнут в инстинктивном порыве защититься, не подумав, что может ранить только что спасенную им же девушку. Но в этот миг новая вспышка ослепила обоих. Цзы Дянь не достиг заклинательницы. Он с треском обвился вокруг меча Лань Сичэня, сыпля искрами во все стороны. Меч заклинательницы глава Лань заблокировал собственной рукой, поймав лезвие пальцами. — Ю Шуанг, — мягко проговорил он, — прошу, не нужно насилия. Опешив от такого зрелища, заклинательница отступила на пару шагов. Но тут же пришла в себя и вернула лицу надменное гневное выражение. Она медленно перевела взгляд от одного заклинателя к другому, а затем заговорила: — Цзэу-Цзюнь и Саньду-Шэншоу, очевидно, — голос ее звучал уже спокойнее, но все еще был исполнен гнева и неприязни, — отчего бы главам двух великих орденов не поискать себе противника по силам, вместо того, чтобы отбирать у меня добычу? Лань Хуань вежливо улыбнулся. — Прошу простить нас. Уверяю, мы с главой Цзян не намеревались присоединяться к охоте. Лишь беспокойство за вашу жизнь заставило Саньду-Шэншоу вступить в бой. Но, конечно, в этом не было необходимости. Заклинательница вновь окинула их неприязненным взглядом, а затем фыркнула и бесшумно скрылась в лесу. Ни что не выдало бы ее присутствия. — Ты что, ее знаешь?! — Цзян Чэн был в бешенстве. Он не посмел перебивать Лань Хуаня, когда тот говорил, но в итоге его очевидно выставили дураком, — кто она такая, черт возьми?! — Саньду-Шэншоу, прошу, умерь свой гнев, — примирительным тоном сказал Лань Хуань, убирая меч в ножны. — Нет, я что, по-твоему, был неправ? — Не унимался Цзян Чэн, — мне нужно было смотреть, как эту гордую дурищу разделывают на отбивные?! Лань Сичэнь устало вздохнул и сжал пальцами переносицу. — Поверь мне, она предпочла бы такой исход. И она имеет право на это. Ты, как никто другой, должен понять ее. Так что прояви снисхождение. — Да? И почему же я должен ее понимать?! — Потому что ее золотое ядро сжег Вэнь Чжулю. Вот только она не смогла восстановить его. Цзян Чэн растерянно замер. Готовые сорваться слова застряли в горле. Повисшую над опушкой тишину нарушал лишь треск Цзы Дянь, который глава Цзян все еще сжимал в руке. — Так она действительно сражается без всего? С одним мечом? — Прерывисто проговорил Цзян Чэн. — А ты бы не сражался? — Лань Сичэнь обернулся к нему и улыбнулся немного печально, — разве смог бы ты сложить меч и отказаться от битвы, признать себя пораженным? — Я бы скорее умер, — глухо проговорил глава Цзян. Он вспомнил тот день, когда окончательно убедился, что духовные силы покинули его. То отчаяние, которое он испытал тогда, нельзя было описать словами. И, к своему стыду, он не готов был бороться. Он действительно считал, что смерть лучше бессилия. А эта женщина... Неужели, она и войну прошла, вооруженная одним лишь мечом? Цзян Чэн наконец обратил кнут обратно в кольцо и повернул его на пальце несколько раз. — Ты поможешь мне отыскать ее? — проговорил он, не глядя на Лань Хуаня, — я должен извиниться. — Прямо сейчас? — Уточнил тот. — Нет, после. Будь я на ее месте, прямо сейчас я снес бы себе голову вместо того, чтобы принимать извинения. Лань Хуань вздохнул в который раз и понимающе кивнул. — Конечно, я помогу тебе отыскать ее. ** После встречи с Ю Шуанг энтузиазм Цзян Чэна заметно поостыл. Глава Цзян явно был подавлен. Но все же он остался на горе до рассвета и проследил, чтобы все лютые мертвецы были упокоены. Лань Хуань, как всегда, оказался прав. Заклинатели успешно справились без их помощи. К концу ночи было уничтожено порядка пятнадцати мертвецов. Вот только духа, который должен бы стоять за всем этим, так и не нашли. — Думаешь, мы ошиблись? — Спросил Цзян Чэн, внимательно рассматривая одного из поверженных мертвецов. Это была женщина. На лице ее темнели уродливые раны на щеках и на лбу над бровями. Лань Сичэнь тоже склонился к трупу. Он обтер лицо от крови, чтобы лучше рассмотреть странные раны. Это были разрезы, которые потом расширили, как будто собираясь вставить в них что-то. — Не знаю, — покачал головой он, — никто из мертвецов на горе не говорил. Так что может быть, это было всего лишь воображение перепуганной матери. Тогда нет никаких оснований считать, что все здесь дело рук духа. Цзян Чэн поджал губы. Он, почему-то, не думал, что все так просто. И еще эти странные раны... Они были только на лицах у женщин. Трупы мужчин же были невредимыми, так что вообще становилось не ясно, от чего они умерли. Зато ни одна женщина среди покойниц не сумела избежать этих безобразных ран. — С другой стороны, — продолжал Лань Хуань, — если дух только начал набирать силы, то убив этих людей он попросту еще мог не иметь возможности захватить их тела. Ведь та девушка была первой, кто спустился с горы. Цзян Чэн поднялся и отряхнул колени. — Я останусь и осмотрю здесь все, — решительно заявил он. Глава Лань поднял на него обеспокоенный взгляд. — Мне остаться с тобой? — В этом нет нужды. Думаю, с духом-то я уж справлюсь. А у тебя наверняка есть более важные дела. Лань Хуань продолжал смотреть на него с сомнением, явно пытаясь отыскать причину остаться. И Цзян Чэн решил его опередить: — Кроме того, будет проще отыскать эту Ю Шуанг, пока она не успела уйти отсюда далеко. Ты ведь обещал помочь мне с этим. Глава Лань кивнул и отбросил сомнения. — Действительно, — согласился он, — в таком случае, до встречи. — До встречи. ** Цзян Чэн неспешно брел по лесу, прислушиваясь к окружающим звукам и собственным ощущениям. Его не оставляло тревожное чувство. У всего происходящего должна была быть причина. А неопытные заклинатели устранили лишь следствия. Почему все пропавшие люди стали лютыми мертвецами? Кто оставил те жуткие раны на женских лицах? Всему этому должно быть объяснение. И если его не отыскать, то нет никакого смысла в том, чтобы истреблять лютых мертвецов. Люди не перестанут пропадать на этой горе. Но время уже подошло к полудню, а Цзян Чэн так ничего и не нашел. Кроме того, заклинателя начала одолевать усталость. Стоило спуститься в город, отоспаться и вернуться на гору ночью. Тогда и вероятность встретить неупокоенного духа была бы выше. Но Цзян Чэн, как обычно, принял решение импульсивно, и теперь расхлебывал последствия собственной неосмотрительности. По-хорошему, спуститься в город и завалиться спать было еще не поздно. Но это значило бы признать свою неправоту. При мысли об этом у Цзян Чэна сводило скулы от злости. Так что, не долго думая, глава Цзян отыскал небольшую пещеру, вознамерившись помедитировать часик-другой и восстановить силы прямо здесь. Вот только войдя внутрь, Цзян Чэн обнаружил, что был в пещере не один. Прямо перед ним на каменном полу сидел мальчишка лет пяти с грязными волосами и в давно не стиранной одежде. Глава Цзян растерянно замер, пытаясь понять, как тут мог оказаться ребенок. Он потерялся? Пропал, как и остальные? Знают ли об этом в городе? Или его еще не хватились? Тем временем, ребенок заметил, что в его убежище появился посторонний. — Уходи, дядя, — тихо проговорил мальчик, подняв на Цзян Чэна большие испуганные глаза, — мама скоро вернется. Глава Цзян нахмурил брови. Вернется куда? Сюда, в пещеру? Кому пришло в голову оставить ребенка в таком месте? — Я не обижу твою маму, — машинально ответил он, продолжая раздумывать над тем, как на безлюдной горе мог оказаться маленький ребенок. Мальчик тем временем окинул мужчину тоскливым взглядом, но ничего не сказал, решив видимо, что говорить с ним бесполезно. Он отполз подальше вглубь пещеры и как-то весь сжался, то ли от страха, то ли от холода. Подобрав палочку, мальчишка принялся водить ей по каменному полу, рисуя в пыли какие-то каракули. Цзян Чэн шагнул к нему, намереваясь вывести ребенка из пещеры. — Пойдем, — скомандовал он, — нечего тут сидеть. Мы подождем твою маму снаружи. Ребенок покачал головой. — Мы никуда не пойдем, — все так же тихо сказал он. В пыли перед ним было нарисовано неровное человеческое лицо с кривым носом и большими ушами. Мальчик сосредоточенно рисовал глаза. Что-то здесь было неправильно. Но Цзян Чэн никак не мог понять, что именно. Ребенка оставили в пещере одного. Ему страшно? Но почему тогда он просил Цзян Чэна уйти? И почему отказывается покинуть пещеру? И почему... Мысль главы Цзян оборвалась, не успев развернуться. По спине его прошел холод, а волосы на затылке встали дыбом. Ребенок нарисовал на лице два глаза, потом еще два под ними и теперь выводил пятый глаз на лбу. Огромный рот кривоватого лица безумно улыбался. Но не странная картинка привлекла внимание главы Цзян. Палочка, которой мальчик рисовал, была обломком лучевой кости. И она была не единственной. В глубине пещеры на каменном полу тут и там лежали человеческие кости. Они были беспорядочно свалены в кучи, переломаны, разрозненны. Но ребенка это совсем не беспокоило. Он рисовал шестой глаз. Казалось, безумная улыбка на неровном лице стала еще шире. Разбитые побелевшие черепа таращились на Цзян Чэна из глубины пещеры. — Почему мы никуда не пойдем? — Непослушными враз онемевшими губами спросил Цзян Чэн. Но когда мальчик поднял на него взгляд, он уже знал ответ. "Мама" — одними губами проговорили они одновременно. Ощутив порыв ледяного ветра, Цзян Чэн резко обернулся. Цзы Дянь щелкнул в воздухе, распространяя по пещере электрический треск. Фиолетовая вспышка выхватила из тьмы неясный силуэт, но кнут не достиг цели. Послышался шорох и быстрые шаги, но невозможно было понять, откуда идет звук. Казалось, вся пещера пришла в движение. Цзян Чэн оглядывался по сторонам. Тьма двигалась вокруг него, скрывая нечто: дыхание, силуэт, шуршание одежд... — Мелкий, выходи отсюда! — Крикнул глава Цзян, но ребенок лишь забился дальше вглубь пещеры. Искрящиеся молнии, сбегавшие от рукояти Цзы Дянь, бросали на каменные стены лиловые блики. Их треск смешивался с быстрыми шагами. Цзян Чэн вертел головой, пытаясь найти противника. Его нервировало то, что за спиной оставалось пустое пространство. Но прикрыть тыл было некому. Можно было прижаться спиной к стене. Вот только от призрака это не спасет. Кнут со свистом рассек воздух. Цзян Чэну казалось, что он почти увидел бледный силуэт краем глаза, но повернувшись вновь обнаружил лишь наполненную тревожными звуками тьму. А когда он развернулся снова, прямо напротив его лица оказалась широкая безумная улыбка, над которой мерцали три пары глаз. Иссохшая рука, напоминавшая древесную ветку, легла ему на плечо, больно впившись острыми колючими пальцами в кожу. Казалось, голос призрака звучал прямо у Цзян Чэна в голове. Скорее всего, так оно и было, потому что губы, искаженные жуткой безумной улыбкой не двигались. "Моему сыну нужен отец. Ты станешь его отцом?" Цзян Чэн выругался, чтобы придать себе храбрости. Его меч вылетел из ножен и нанес удар по широкой дуге, рассекая призрака пополам. Но там, где только что было жуткое шестиглазое лицо, уже не осталось ничего. Глава Цзян огляделся. В тусклом свете лезвия ничего нельзя было разглядеть. Оно больше отвлекало, чем помогало. Цзян Чэн все еще ощущал костлявые пальцы на своем плече, но ничего не мог увидеть. И голос в его голове все нашептывал: "ты станешь его отцом? Ты станешь его отцом? Ты станешь его отцом?.." — Заткнись! — Заорал заклинатель и снова взмахнул кнутом. Фиолетовая молния выхватила из тьмы развевающуюся прядь волос. Он метнул талисман, но промахнулся. Призрак был таким быстрым, что невозможно было попасть. Он будто бы заполнял собою всю пещеру, находясь повсюду одновременно. "Ты станешь его отцом? Ты станешь его отцом?" Нужно было убираться отсюда. С одними только мечом и кнутом эту тварь точно не одолеть. Физическое оружие, пусть и наполненное духовной силой, оказалось совершенно бесполезным. Призрак двигался слишком быстро. Вот только мальчик все еще оставался в пещере. — Мелкий! — Снова заорал глава Цзян. " Ты станешь его отцом? Ты станешь его отцом? Ты станешь его отцом?" Голос ветром вился вокруг него, проникая липким холодным оцепенением под кожу. Цзян Чэн размахивал вокруг себя хлыстом, пытаясь отогнать призрака прочь. "Ты станешь его отцом?" — Да стану! Отцепись ты! Цзы Дянь вдруг обвилась вокруг тела призрака, прижав к торсу иссохшие костлявые руки. Волосы твари сами собой колыхались, будто вокруг был не воздух, а толща воды. Фиолетовые молнии с треском окутали фигуру. За их сверканием все еще можно было разглядеть безумную улыбку и шесть горящих глаз. Вопль неистовой силы разорвал воздух, мешаясь с электрическим треском. Цзян Чэн был почти уверен, что из его ушей вот вот пойдет кровь, но сейчас он не мог обращать на это внимания. Он бросил в связанного духа изгоняющий талисман, и вложил больше силы в Цзя Дянь, чтобы удержать беснующуюся тварь на месте, пока заклинание не сработает. Бумага вспыхнула бледным огнем, раскрывая над призраком сияющую печать. Новый вопль сотряс стены пещеры. Цзян Чэн ощутил влагу на губах и шее. По его лицу стекала кровь. Этот вопль был настолько оглушительным, что заклинатель даже не понял, когда все прекратилось. Просто Цзы Дянь с мягким потрескиванием кольцами опустился на пол. В пещере было пусто. И, наверное, тихо. Но Цзян Чэн все еще слышал звон в ушах и бешеный стук собственного сердца. Убедившись, что призрак изгнан, глава Цзян прошагал вглубь пещеры, где все еще находился ребенок. Мальчик сидел на каменном полу крепко зажмурившись и зажав уши руками. Почувствовав чужое присутствие, он несмело отнял ладони от ушей и спросил: — Мамочка? Все уже закончилось? Мне можно открывать глаза? — Можно, — холодно ответил Цзян Чэн, пристальным взглядом окинув ребенка. Мальчишка тут же распахнул глаза и удивленно уставился на мужчину. — Мама ушла? — Осторожно спросил он. Ребенок явно не ожидал увидеть Цзян Чэна живым. — Ты, — глава Цзян указал на мальчишку пальцем вместо ответа, — пойдешь со мной. На удивление, мальчик не стал спорить. Он послушно встал, отряхнул штаны от пыли и подошел к Цзян Чэну. Только когда они покинули пещеру, Цзян Чэну показалась странной покорность мальчика. — И что? — спросил он, приподняв бровь, — тебя больше не беспокоит, что твоя мама не найдет тебя вернувшись? — Мама отпустила тебя, — негромко проговорил мальчишка, глядя в землю перед собой, — ты теперь ее жених. Она не рассердится, если я пойду с тобой. Цзян Чэн нахмурился. Было что-то пугающее в спокойствии этого ребенка, воспитанного призраком. Но призрака больше нет. Так что нужно позаботиться о том, чтобы за ребенком был должный уход и присмотр. — Как тебя зовут? — спросил глава Цзян. — Лиу, — ответил мальчик. — Это имя или фамилия? Ребенок только пожал плечами. Цзян Чэн устало вздохнул и продолжил расспрос: — Хорошо, Лиу. У тебя есть семья? Отец, братья, бабушка с дедушкой? — У меня есть мама и теперь еще ты, — безразличным тоном ответил мальчик. — Понятно. Что ж, значит отправишься со мной в Юньмэн. — Дядя — Ну что еще? — У тебя лицо грязное. Цзян Чэн провел ладонью по лицу и раздраженно выругался. Из носа и ушей струйками стекала кровь. ** По возвращении в Юньмэн, Цзян Чэн собрал малый совет ордена, чтобы сделать официальное заявление. Он сообщил, что отыскал своего пятого брата, сумевшего скрыться в удаленной глухой деревне во время войны с орденом Цишань Вэнь. Брат, к сожалению, скончался, так что глава Цзян смог увидеть лишь его могилу. Однако, у него остался ребенок, которого Цзян Чэн привез с собой и поклялся растить как собственного сына. Члены совета удивились, но ничего говорить не стали. С тех пор, как орден Вэнь ушел в небытие, прошло уже около двадцати лет, так что сирот и потерянных родственников давно перестали разыскивать. Но если уж так вышло, что глава Цзян отыскал своего племянника, что ж, тем лучше. И только Вэй Ин казался нервным и встревоженным. Он внимательно смотрел на маленького мальчишку, с безразличным видом глазевшего по сторонам, и в душе старейшины Илин крепли дурные предчувствия. — Ты совсем с ума сошел? — Прошипел Вэй Ин, схватив главу Цзян за грудки. Он ждал возможности поговорить наедине практически целый день. Но осознав, что такой возможности может и не выдаться, просто схватил Цзян Чэна и втолкнул в ближайшую пустую комнату. — Мы своими глазами видели тело пятого шиди после сожжения Пристани Лотосов! Что за бред ты несешь? Как он и ожидал, Цзян Чэн разразился бранью. — Это не твое дело, понял? — Прорычал глава Цзян, оттолкнув от себя его руки, — я сам разберусь, что мне делать! А ты вообще можешь катиться отсюда вместе со своим Ванцзи, если тебя что-то не устраивает! Вэй Ин растерянно замер. Он открыл было рот, чтобы что-то возразить, но закрыл его снова. Брань главы Цзян давно уже стала привычным делом. Но в этот раз что-то было не так. На миг, лишь на один короткий миг, ему показалось, что в глазах Цзян Чэна мелькнула паника. Старейшина Илин отступил на шаг, окинув заклинателя удивленным взглядом, но тот вновь не выказывал ничего, кроме злости и раздражения. — Как скажешь, — наконец сказал он и быстрым шагом вышел из комнаты, оставив Цзян Чэна одного. Вэй Ин нервно теребил свои рукава. Происходящее было странным и совсем неправильным. И старейшина Илин готов был поклясться, что все дело в этом странном мальчишке. Вот только что это за мальчишка? Откуда он взялся вообще? Уж точно не от крови пятого шиди! Вэй Ин должен был во всем разобраться. И чем скорее, тем лучше. Оставшись в одиночестве, Цзян Чэн тяжело привалился к дверному косяку. Руки его дрожали. Там в зале он всей душою хотел назвать этого мальчишку собственным сыном. И только какое-то странное внутреннее упрямство не дало главе Цзян сделать это, заставив придумать нелепую ложь про пятого младшего брата. Однако когда Вэй Ин разоблачил его, Цзян Чэн привычно скрыл свое смятение за яростью. Но... Что-то здесь было не так. Цзян Чэн действительно хотел оставить мальчишку в ордене, чтобы о нем позаботились. Но не в качестве своего племянника и уж точно не в качестве сына. Глава Цзян не понимал, что заставило его произнести те слова да еще и во всеуслышание. Цзян Чэну было страшно. Он чувствовал опасность, висевшую над ребенком. Но совершенно не представлял, что ему с этим делать. ** Через два дня к воротам резиденции Цзян пришла странная посетительница. Имя ее никому не было знакомо, но она упрямо заявляла, что Саньду-Шэншоу требовал ее прибытия. Выругавшись на тему того, что без него охрана даже с какой-то бабой справиться не в состоянии, Цзян Чэн отправился лично выяснять в чем дело. Но когда он вышел к воротам, заготовленную гневную тираду пришлось запихнуть обратно в горло. В воротах стояла заклинательница. Ночью на горе Лаошань Цзян Чэн не смог толком рассмотреть ее лица. Но от чего-то он твердо знал, что перед ним стоит не кто иная, как Ю Шуанг. — Цзэу-Цзюнь сказал, ты хотел меня видеть, — проговорила она с таким видом, будто испытывала досаду от того, что пришла сюда. Цзян Чэн кивнул. А потом, спохватившись, сложил руки в приветственном жесте. Он испытывал уважение к этой женщине. Ему не хотелось показаться невежливым. Ю Шуанг удивленно моргнула, а потом повторила его жест. — Меня не обязательно так приветствовать, — угрюмо проговорила она, — я больше не заклинательница. — Ты все еще воин, — возразил глава Цзян, — прости моих людей за грубость. Я думал, что сам тебя разыщу и никак не ожидал, что ты придешь к моим воротам. Женщина только пожала плечами. — Для чего самому Саньду-Шэншоу понадобилось искать меня? Цзян Чэн вдруг почувствовал себя очень неловко. Он думал, что извинения его будут выглядеть гордо и очень правильно. А теперь вот чувствовал себя глупо. И даже не был уверен, что именно следовало говорить в таких случаях. Приходилось ли ему вообще перед кем-либо извиняться? Глава Цзян не мог припомнить ни одного случая. — Я... — начал было он и запнулся, не в силах подобрать слова. Ю Шуанг сверлила его пристальным взглядом. — Я хотел извиниться за свой поступок во время ночной охоты, — наконец проговорил Цзян Чэн, — мне не следовало вмешиваться. Мне следовало держать язык за зубами. Женщина удивленно приподняла бровь. Глава Цзян смотрел ей в глаза, упрямо сжав губы. Он не знал, как отвечают на извинения, так что теперь сам не понимал, чего ждал. Вдруг заклинательница улыбнулась. — Так вот он какой, благородный Саньду-Шэншоу, — хмыкнула она. Увидев, как смягчились от улыбки ее черты, Цзян Чэн облегченно выдохнул. Он и сам не заметил, что сдерживал дыхание все это время. — Ну, раз уж ты сама пришла ко мне, позволь хотя бы накормить тебя, — предложил он. Улыбка Шуанг стала шире. — Позволяю, — кивнула она. ** Ю Шуанг оказалась веселой и задорной, хотя и грубоватой немного. Но глава Цзян явственно ощущал, что грубость эту она развила в себе исключительно для того, чтобы осаживать таких беспардонных хамов, как он сам. Говорить с ней было легко и приятно. — Я все еще ношу фамилию Ю, — говорила она, уплетая свинину в остром соусе, — но к ордену уже не отношусь. Меня выперли еще до того, как война кончилась. Списали... Ну ты понимаешь. Цзян Чэн только кивнул в ответ. Он понимал. — Так что я теперь на вольных хлебах. Это проще по-своему. Никому ничего не должен, ни перед кем не отчитываешься. Но без поддержки ордена туго конечно. Много денег так не заработаешь. Ни оружие нормально не починить, ничего. Даже талисманы черта с два купишь. Хотя я в последнее время неплохо обхожусь без них. Она засмеялась и указала палочками на Цзян Чэна. — Ну чего ты лицо-то такое сложное сделал? Я к тебе в содержанки не напрашиваюсь! Сам же спросил, вот я и ответила. Глава Цзян улыбнулся немного смущенно и отшутился: — Какое там! Я тебе завидую. Не помню, когда в последний раз сам в ночной охоте участвовал! Вот и в этот раз ты мне даже одного мертвеца уступить не хотела. Ю Шуанг громко расхохоталась. — В следующий раз поищи себе своего мертвеца, а не у меня отбирай! Когда они наговорились всласть, время уже перевалило за полночь. И Цзян Чэн настоял, чтобы Шуанг осталась в Юньмэне. Но в его резиденции заклинательница наотрез ночевать отказалась. — Я себе в городе комнату сниму, — заявила она, — не дело девице у неженатого мужчины ночевать. Цзян Чэн удивленно округлил глаза. — Да разрази меня гром, если я тебя хоть пальцем трону! — Возмутился он. — Ты гром на своем указательном пальце носишь, — заметила она, задорно улыбнувшись. Глава Цзян покачал головой и насмешливо фыркнул. — Ладно, черт с тобой. Не силой же тебя держать. Иди уже. И она ушла. А Цзян Чэн еще долго стоял в воротах, провожая ее взглядом. Настроение было отличным, как никогда. Вернувшись в дом, он неожиданно наткнулся на Лиу. Тот угрюмо смотрел на него своими огромными глазами. — Ты почему до сих пор не спишь? — Строго спросил Цзян Чэн. — Прогони эту женщину, — вместо ответа сказал мальчик, — ты должен быть верным мужем моей маме. Иначе она рассердится. — Твоей мамы больше нет, — попытался объяснить Цзян Чэн, — но ты не должен оставаться без материнской заботы. Поэтому я найду тебе новую маму. Мальчик посмотрел на него как на идиота и покачал головой. — Мама всегда со мной, — с очень серьезным видом возразил он. Цзян Чэну осталось только разводить руками. Он и с нормальными детьми не особо умел общаться, а что делать с ребенком, побывавшем в плену у призрака и вовсе не представлял. — Ладно, — отмахнулся он, — разберемся. Кликнув служанку, глава Цзян передал мальчишку ее заботам. — Мей, проследи, чтобы Лиу лег спать, — распорядился он. Девушка кивнула и увела ребенка в спальню. ** — Я не должен тебя слушаться, — капризно заявил Лиу, лежа в кровати, — ты не мама. — Что-то твоя мама не проявила к тебе заботы, — немного обиженно отозвалась Мей, — даже спать тебя не уложила. Мальчик окинул ее странным взглядом и пожал плечами. — Ты зря так говоришь, — безразлично сообщил он, — мама рассердится. Не желая продолжать бессмысленный спор, служанка погасила свечу и ушла, оставив Лиу в темноте и одиночестве. Пожалуй, стоило бы быть терпимее с этим ребенком. Судя по всему, ему многое пришлось пережить в свои пять лет. Но Мей сама была еще слишком юна, чтобы уметь думать о чужих невзгодах. Закончив с делами, девушка вернулась в свою комнату и приготовилась ко сну. Но уже подойдя к кровати, Мей заметила высокий силуэт, выглядывающий из-за ширмы. Минуту назад девушка сама стояла там и переодевалась. И она могла поклясться, что там никого не было, а дверь в комнату все время была закрыта. — Кто здесь? — Голос Мей прозвучал немного резко от страха. Она схватила со стола острую заколку, надеясь суметь защититься ей при необходимости. Из-за ширмы молча вышла женщина. Ее белые одежды были покрыты грязью, а длинные волосы в беспорядке свешивались на лицо. — Кто ты? — Снова спросила Мей, неуклюже пятясь к двери, — тебе нельзя здесь находиться! Женщина повернулась и шагнула к ней. Одежды тихо шуршали по полу. Незнакомка шла с закрытыми глазами. Черты ее лица никак было не разглядеть из-за спутанных волос. Но, кажется, она была совсем старой, потому что руки ее были иссохшими и сморщенными. Мей задрожала. Она уже стояла у самой двери, но та была заперта. Девушка судорожно пыталась на ощупь открыть запор. Она не решалась оторвать взгляд от незваной гостьи. Вдруг незнакомка резко метнулась вперед и одним прыжком преодолела разделявшее их расстояние. Мей испуганно вскрикнула, но тут же умолкла. Горло ее перехватило от ужаса. Женщина наконец открыла глаза и посмотрела девушке в лицо. Глаз у нее было шесть. А рот кривился в широкой безумной улыбке. — Ты теперь будешь присматривать за моим сыном? — Спросила она, и голос ее звучал будто бы сразу отовсюду, а губы не двигались. Мей задрожала, вжимаясь спиной в дверь, но как бы она не старалась, отстраниться от жуткого шестиглазого лица не получалось, а запор на двери все еще не поддавался. — Ты должна очень хорошо за ним присматривать, — продолжала говорить женщина, проведя твердым, похожим на ветку, пальцем по щеке Мей. Девушка с ужасом следила за острым когтем, скользившим по ее коже, — Смотри во все глаза. ** Утром главу Цзян разбудили еще до рассвета. В доме был настоящий переполох. Ночью кто-то умудрился пробраться в резиденцию и убить одну из служанок. Матеря никчемную охрану на чем свет стоит, Цзян Чэн в одних только нижних штанах да сапогах бросился к месту происшествия. — Нахуя я вас вообще кормлю? Какие вы к черту заклинатели, если моих людей режут в моем же доме?! — Орал он, проносясь широким шагом по коридорам. Из гостевой комнаты на шум вывалился заспанный Вэй Ин, но Цзян Чэну сейчас было не до него. Добравшись до спальни служанки, он по инерции еще матерился пару минут, прежде чем замолчать. Вэй Ин за его спиной ошарашенно присвистнул. Дверь в комнату служанки была открыта, и девушка лежала прямо поперек порога. На щеках ее и на лбу над бровями алели свежие порезы. Лицо несчастной искажал безумный всепоглощающий ужас. Теперь Цзян Чэн знал, что это были за странные раны на лице девушки. Это были глаза.